MASS MURDERS IN RUSSIA
MASS MURDERS IN RUSSIA
Abstract
Mass murders are understudied in the Russian Federation (RF), while there is a tendency for them to increase in our country. Materials and Methods. 303 murders (with three victims or more) committed by 303 murderers (men – 295, women – 8) aged 15 to 71 years (mean age – 33.6±11.0 years) in 85 regions of the Russian Federation in 2002-2021 were analysed. The source of data collection was open electronic sources: news portals of Russian regions, mass media, websites of investigative committees of Russian subjects containing reports on murders for 20 years. Results. The analysis showed that mass murderers were clearly predominantly male (97.4%), aged between 20 and 59 years (91.7%), most lived in the city (55.8%) and were under the influence of alcohol (56.8%) at the time of the tort. Murders were most often (53.8%) committed with stabbing and cutting objects (53.8%), and the victims were people known to the aggressor (58.7 %). The leading cause of the offence was various conflicts (67.7%). Mental disorders were rarely reported (8.6%), and 26.4% of perpetrators had a criminal record. A total of 1,020 victims died (56.7% male; children under 18 years of age 16.4%, 18–59 years of age 72.9%, 60 years and older 10.7%). With three victims there were 75.2% of MU, with four victims 17.2%, and with five or more victims 7.6% (maximum 10). The predominantly three victims were more often identified among acquaintances of the murderer, and five or more in a group of victims that included children. Three victims were more often killed with stabbing objects, such as kitchen knives or specific knives, and five victims were more often killed with arson. Women more often killed their victims by arson, and they were relatives of the aggressor for reasons of revenge; in the case of men, the main motive was various conflicts. Previously convicted murderers more often killed their acquaintances, while those with no "prison experience" – killed strangers, their relatives and children. Those who were in a state of alcoholic intoxication killed those with whom they drank together and strangers, and less often resorted to firearms; conflicts were the main motive for the murders of drunken criminals. Conclusion. Mass murders in the Russian Federation correspond to the demographic indicators of such torts from other countries, but are characterized by a higher proportion of the use of stabbing and cutting objects and a rare use of firearms. Along with family and domestic mass murders, "hooligan" and "general criminal" mass murders account for a significant proportion of our sample. In many respects, the torts studied resemble ordinary murders, but with a larger number of victims.
1. Введение
Массовыми убийствами (МУ) в научной литературе считается преднамеренное лишение жизни нескольких людей (3-5) в течение короткого промежутка времени (24 часа) , , . Число три как минимальное число жертв для квалификации МУ встречается во многих научных исследованиях , , . МУ обычно совершаются в каком-то (жилом или служебном) помещении, но встречаются случаи, когда жертвы были убиты в разных местах с коротким промежутком времени (так называемые «раздвоенные», разделенные по локации МУ) .
МУ составляет менее 0,2% всех убийств в США . По другим данным, МУ считается редким деликтом с частотой 0,2 до 0,38 на 100 000 человек . Большинство исследований МУ проведено в США , , , , . С 2006 по 2020 гг. было совершено 448 МУ, с участием 567 правонарушителей, 2357 жертв убиты и еще 1693 – ранены. В 2016-2019 гг. доля смертей в МУ составила 1,2% по сравнению с 0,9% за предыдущее десятилетие . МУ также изучались в Австралии, Новой Зеландии и Великобритании (7 случаев в 1987-1996) , Швеции (14; 1960-1995) , Швейцарии (20; 1972-2015) , Канаде (307; 1974-2020) ; отдельные случаи регистрировались в Бразилии , .
В Российской Федерации (РФ) описание МУ (множественные убийства по терминологии автора монографии) приведены в . В ней анализируются 100 лиц, осужденных Московским городским судом за убийства трех человек и более (7-8%) в 2001-2006 гг. МУ в образовательных учреждениях (скулшутинг) РФ, взятые из публикаций и Интернета РФ в 2014-2021 гг., обсуждаются в . При этом авторы к критериям массовых расстрелов отнесли убийства двух человек и более; не все случаи являлись МУ, а анализ в основном основывался на обзоре опубликованных работ. Случаи МУ с самоубийством агрессоров описаны нами ранее . В.Д. Бадмаева и соавт. приводят клинико-психопатологический анализ подростков-правонарушителей, совершивших нападения на учебные заведения; однако большинство случаев не относится к МУ .
Краткий обзор литературы показал, что интерес к МУ в последнее время повысился , , , , в том числе с тенденцией к росту таких случаев в странах мира , , , включая РФ . Накопленный к этому времени материал требует новых и углубленных сравнительных исследований с учетом особенностей использованного оружия, групп агрессоров, видов МУ и их причин , , , . Учитывая, что «школьные расстрелы» и МУ с самоубийством агрессора являются самостоятельным криминальным феноменом , , , , имеет смысл проанализировать МУ в РФ с исключением этих двух категорий агрессоров.
2. Объекты и методы исследования
Анализировались 303 убийства, совершенных 303 убийцами (мужчин – 295, женщин – 8) в возрасте от 15 до 71 лет (средний возраст – 33,6±11,0 года) в 85 регионах РФ с 6 февраля 2002 г. по 27 ноября 2021 г. Источником сбора данных являлись открытые электронные источники: новостные порталы регионов РФ, средства массовой информации (СМИ), сайты следственных комитетов субъектов РФ, содержащие криминальные репортажи, включая заметки по убийствам с тремя и более жертвами за 20 лет.
Критериями включения в исследование было:
– одномоментное убийство трех человек и более, без периода «охлаждения», совершенные в короткий период времени/друг за другом.
Критериями исключения из исследования являлись:
– МУ с самоубийством преступника после убийства;
– МУ, совершенные в группе;
– МУ, совершенные в стенах учебных и образовательных учреждений;
– террористические акты, случаи серийных убийств.
Учитывались медико-социальные (пол агрессора, его возраст, регион с уточнением городской/сельской местности, указание на психические расстройства) и криминальные показатели (судимость преступника, орудия агрессии, число жертв), а также пол, возраст и взаимоотношение жертв с агрессором, характер ПР, алкогольное опьянение и особенности случая.
Математико-статистическая обработка осуществлялась с помощью описательной статистики (расчет среднего значения – М, стандартного отклонения – SD) и χ2-распределения. Когда один или несколько показателей были <5, использовали поправку Йейтса.
3. Результаты и их обсуждение
Как показал анализ, среди массовых убийц отчетливо преобладали мужчины (97,4%) в возрасте от 20 до 59 лет (91,7%), большинство проживали в городе (55,8%) и находились в состоянии алкогольного опьянения (56,8%) в момент деликта. Как видно из таблицы 1, убийства чаще всего совершались колюще-режущими предметами (53,8%), а жертвами оказывались знакомые агрессору люди (58,7%). Среди 1020 потерпевших (в возрасте от 1 месяца до 90 лет) преобладали мужчины (56,7%) и совершеннолетние граждане (83,6%); детей было 16,4%, лиц 60 лет старше – 10,7%; в среднем на один инцидент приходилось 3,37 жертвы. Выжившие при МУ указывались только в 10 случаях; сведения о получивших ранения гражданах не сообщались в репортажах.
Таблица 1 - Демографические и криминологические показатели МУ в группах сравнения
Показатель | Оба пола303, % | М295, % | Ж8, % | Судимые80, % | Алкогольное опьянение172, % | МУ с 4 жертвами и более75, % |
Демографические показатели | ||||||
<19 лет | 6,3 | 6,4 | - | 3,8 | 6,4 | 5,3 |
>60 лет | 2,0 | 1,7 | 12,5 | - | 1,2 | - |
Горожане | 55,8 | 55,3 | 75,0 | 60,0 | 55,8 | 53,3 |
Орудия (способ) убийств | ||||||
Колюще-режущие предметы | 53,8 | 54,2 | 37,5 | 56,3 | 55,2 | 41,3 |
Огнестрельное | 13,2 | 13,6 | - | 8,7 | 8,2 | 12,0 |
Поджог | 11,9 | 10,8 | 50,0 | 8,7 | 14,5 | 22,7 |
Прочие | 5,9 | 5,8 | 12,5 | 7,5 | 5,8 | 6,7 |
Несколько методов | 15,2 | 15,6 | - | 18,8 | 16,3 | 17,3 |
Группа жертв убийств | ||||||
Родственники | 16,2 | 15,3 | 50,0 | 7,5 | 10,4 | 12,0 |
Знакомые | 58,7 | 59,3 | 37,5 | 75,0 | 69,8 | 38,7 |
Незнакомые | 9,6 | 9,8 | - | 3,7 | 5,8 | 12,0 |
Жертвы из разных групп | 15,5 | 15,6 | 12,5 | 13,8 | 14,0 | 37,3 |
Мотивы (причины) убийств | ||||||
Конфликт | 67,7 | 68,5 | 37,5 | 76,2 | 77,9 | 68,0 |
Месть | 6,6 | 5,4 | 50,0 | 5,0 | 5,2 | 6,7 |
Ограбление | 5,9 | 6,1 | - | 2,5 | 5,2 | 8,0 |
Ревность | 5,6 | 5,8 | - | 6,3 | 4,7 | 6,7 |
Прочие | 11,2 | 11,2 | 12,5 | 10,0 | 4,7 | 10,6 |
Примечание: надстрочные цифры указывают число наблюдений
Ведущей причиной МУ являлись различные конфликты (67,7%). Психические расстройства редко указывались в репортажах (8,6%), судимыми были 26,4% преступников.
С тремя жертвами было 75,2% МУ, с четырьмя – 17,2%, с пятью и более – 7,6% (максимум жертв – 10). Анализ показал достоверную связь с использованием орудий убийств (χ2=34,124; df=8; p<0,001) и группой жертв (χ2=19,927; df=6; p=0,002). Так, преимущественно три жертвы чаще выявлялись среди знакомых убийцы (62,3% vs 48,0%; χ2=4,749; df=1; p=0,029), а пять и более – в группе потерпевших, куда входили дети (47,8% vs 27,5%; χ2=4,261; df=1; p=0,038). Три жертвы чаще были убиты с помощью колюще-режущих предметов – кухонных или специальных ножей, топоров и лопат (57,9%; χ2=6,228; df=1; p=0,012), а пять – там, где прибегали к поджогам (27,8%; χ2=23,734; df=1; p<0,001).
Женщины чаще убивали свои жертвы путем поджога (50%; χ2=7,971; df=1; p=0,005) и ими оказывались родственники агрессора (50%; χ2=9,736; df=1; p=0,001), по причине мести (50%; χ2=18,394; df=1; p<0,001); у мужчин – главным мотивами были различные конфликты (68,5%; χ2=4,977; df=1; p=0,025).
Ранее судимые лица чаще убивали своих знакомых (75%; χ2=11,850; df=1; p<0,001), а не имеющие «тюремного опыта» – незнакомых людей (11,7%; χ2=5,218; df=1; p=0,022), своих родственников (19,7%; χ2=6,029; df=1; p=0,014) и детей (24,6%; χ2=4,439; df=1; p=0,035).
Находящиеся в состоянии алкогольного опьянения убивали тех, с кем вместе пили (69,8%; χ2=19,941; df=1; p<0,001), но только не родственников (10,5 vs 23,7%; χ2=9,556; df=1; p=0,001) и незнакомых людей (5,8 vs 14,5%; χ2=6,286; df=1; p=0,012), реже прибегали к огнестрельному оружию (8,1 vs 19,8%; χ2=8,896; df=1; p=0,002); главным мотивом у пьяных преступников служили конфликты (77,9%; χ2=19,102; df=1; p<0,001).
В помещениях (квартире, доме, кафе) было совершено 82,2% МУ, на открытом воздухе (улице, поле, озеро, река) – 14,5%, в разных местах (помещение и машина; дом и улица и др.), но на одной территории (локации) МУ фигурировали в 3,3% репортажей.
Собранный в электронных региональных СМИ РФ материал в 2002-2021 гг. является репрезентативным для РФ (85 регионов). Общее число случаев МУ пригодных для включения в исследование составило 303 с учетом исключения некоторых групп МУ. В научной литературе многие работы основаны на значительно меньших выборках МУ, взятых из СМИ , , .
Совпадают полученные нами данные с другим российским исследованием об орудиях убийств (преобладали колюще-режущие предметы и относительная редкость огнестрельного оружия) при МУ, совершенных в алкогольном опьянении (около 60%), находят подтверждения такие характеристики МУ, как возраст (преимущественно 30-35 лет) агрессоров (средний – 33,6±11,0 года), малая доля психических расстройств (8,5%) и женщин (2,6%) , , . В РФ было совершено сравнительно больше МУ в сельской местности (44,2%), чем в США (10-30%) .
Отсутствие различий между МУ совершенных подростками с преступниками из других возрастных групп объясняется малым числом наблюдений и исключением «школьных стрелков» из настоящего анализа , .
МУ в нашей выборке в чем-то совпадают с «обычными» убийствами в РФ с меньшим числом жертв, собранных также в электронных СМИ . В частности, чаще всего используются колюще-режущие орудия, относительно редко – огнестрельное оружие; оба вида убийств совершаются в состоянии опьянения молодыми мужчинами вследствие межличностных конфликтов. Схожими выглядят пропорции горожан и селян среди фигурантов убийств. При обычных убийствах значительно больше лиц с психическими расстройствами и женщин среди агрессоров , . При МУ – достаточно часто отмечается поджог как способ убийства многочисленных жертв. Это, видимо, неслучайно, так как в исследовании J. Fox, J. Levin поджоги встречались в 6,5% МУ, занимая третье место после огнестрельного оружия (72,6%) и колюще-режущие предметов (10,2%) .
Обсуждаемая классификация МУ , с выделением «семейных, криминальных и социальных» разновидностей убийств с многочисленными жертвами не в полной мере подходит к нашей выборке наблюдений. Если «семейные МУ» не вызывают возражений и легко квалифицируются, то критерии «криминальных и социальных МУ» применимы лишь к небольшой доле случаев. Так, финансовая выгода и криминальные мотивы (сокрытие другого преступления или его содействие) прослеживалась в 5,9% случаев наших МУ. То же самое относится к «социальным (публичным) МУ». Возможно, наши трудности, связанные с квалификацией МУ связаны с недостатком информации о совершении деликта, а также исключением из выборки случаев МУ, совершенных в учебных (образовательных) учреждениях, в группе и с совершением самоубийства после убийства. Типология J. Knoll также лишь частично решает проблему квалификации МУ . Определяются различные группы с обидой (на какую-то группу, на людей в целом в силу психопатологии, на рабочем месте), но с вариантами, имеющую психотическую и депрессивную симптоматику возникают определенные трудности. Классификация Ю.М. Антоняна представляется нам более пригодной для использования в РФ. Наравне с семейно-бытовыми МУ, значительную долю в обсуждаемой выборке составляют «хулиганские» и «общеуголовные». Другие типы («мафиозные, политические, заказные, террористические») в наших наблюдениях не встретились.
4. Заключение
МУ в РФ соответствуют демографическим показателям таких деликтов из других стран, но отличаются большей долей использования колюще-режущих предметов и редким – огнестрельного оружия. Низкая доля убийств с психической патологией нуждается в проверке в судебно-психиатрической практике, как и некоторые другие показатели, обсуждаемые в научной литературе.
Нашло подтверждение наличие «семейно-бытовых» МУ в изученной выборке, а другие типы требуют осмысления и дополнительных исследований. Относительно низкой оказалось распространенность «социальных» и «криминальных» МУ при значительно большей встречаемости «хулиганских» и «общеуголовных». МУ в РФ во многом напоминают обычные убийства, но только с большим число жертв.