THE GENESIS OF DOMESTIC LEGISLATION ON CRIMINAL RESPONSIBILITY FOR THE CRIMES OF MILITARY SERVICEMEN

Васильев А.М.1, Васильева Н.А.2

¹Доктор исторических науки., кандидат юридических наук, профессор кафедры правовых дисциплин  «Кубанского государственного университета» филиал в г. Тихорецке; ²преподаватель кафедры правовых дисциплин «Армавирской государственной педагогической академии»

ГЕНЕЗИС ОТЕЧЕСТВЕННОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА ОБ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ПРЕСТУПЛЕНИЯ ВОЕННОСЛУЖАЩИМИ

Аннотация

В статье мы попытались проследить развитие уголовного законодательства в рамках совершаемых преступлений военнослужащими, соответственно раскрыли произошедшие существенные изменения военного и уголовного законодательства, в частности исключения из действующего военно-уголовного законодательства норм, которые непосредственно замаскированы под превышение и злоупотребление военнослужащими должностными полномочиями.

Ключевые слова: закон, преступление, военнослужащий, наказание, вина.

Vasiliev A.M.¹, Vasilieva N.A.²

¹Doctor in Historical science, PhD in law, Professor of the Department of legal disciplines of the Kuban state University branch, Tikhoretsk; ²teacher of the Department of legal disciplines of «Armavir state pedagogical Academy»

THE GENESIS OF DOMESTIC LEGISLATION ON CRIMINAL RESPONSIBILITY FOR THE CRIMES OF MILITARY SERVICEMEN

Abstract

In the article we attempted to trace the development of the criminal legislation in the framework of crimes committed by servicemen, respectively revealed significant changes occurred military and criminal legislation, particularly the exclusion of the current military criminal legislation norms which directly disguised as an abuse of servicemen of official powers.

Keywords: law, crime, a serviceman punishment, wine.

Ответственность за преступления против порядка прохождения военной службы лиц, неправомерно находящихся на военной службе, является одним из спорных вопро­сов в судебной практике и теории военно­-уголовного законодательства.

Различные вопросы о при­влечении к уголовной ответственности этих лиц высказывали различные точки зрения. Одни из них считают, что назван­ные лица подлежат уголовной ответствен­ности, а то обстоятельство, что военнослу­жащий не должен был служить в армии, может влиять лишь на характер и размер наказания.

При этом В.М. Чхиквадзе указал следу­ющее: «Не имеет юридического значения для определения субъекта воинского пре­ступления вопрос о правильности или не­правильности приема лица на военную службу. Факт неправильного призыва или мобилизации может явиться лишь обстоятельством, влияющим на характер и размер наказания, но не может служить основани­ем освобождения от уголовной ответствен­ности за совершенное воинское преступле­ние, если последнее не находится в прямой связи с неправильным приемом виновного на военную службу»[1].

M.Д. Шаргородский отметил, что «факт неправильного призыва по мобилизации может явиться только обстоятельством, вли­яющим на характер или размер наказания» и что такой факт «не может служить осно­ванием для признания действий преступны­ми». М.Д. Шаргородский предусматрива­ет в качестве исключения из этого общего правила такой случай, когда совершивший такие «действия» не мог ясно отдавать себе отчета в их опасности именно в силу своей явной непригодности к военной службе, ее условиям[2].

По мнению Х.М. Ахметшина, для реше­ния вопроса об ответственности за воинские преступления не имеет принципиального значения основание, в силу которого лицо признано негодным к военной службе (пси­хическое или иное заболевание, физичес­кие недостатки, возраст и т.п.), если оно не исключает вменяемости. Не имеет также значения время возникновения этого осно­вания, было ли оно еще к моменту призыва или появилось в период прохождения воен­ной службы. Но эти обстоятельства могут оказать определенное влияние на индивиду­ализацию ответственности[3].

Как указал Д.В. Калякин, «принципиаль­ное признание лиц, негодных к военной службе, субъектами воинского преступле­ния не означает, что это обстоятельство вов­се не влияет на характер их ответственнос­ти, на индивидуализацию ответственности и наказания в рамках действующего уголов­ного законодательства» [4].

А.М. Медведев в своих работах отмечал, что в действиях лиц, неправильно призван­ных в армию в связи с негодностью к служ­бе либо до достижения ими призывного воз­раста, когда они самовольно оставляют расположение части, нет состава преступления. Основные доводы в подтверждение такого вывода состоят в том, что подобные лица призваны в армию неправильно, и посколь­ку на них лежала обязанность нести военную службу, то они, хотя фактически и про­ходили службу, но совершить преступление не могли, так как «не могут уклониться от исполнения тех обязанностей, от которых они освобождены» [5].

Как указывал А.А. Тер-Акопов, «... лицо, ошибочно находящееся на военной службе, нарушает воинский правопорядок формаль­но, не затрагивая фактических отношений ... поэтому нет никаких оснований привлекать такое лицо к уголовной ответственности по статьям, содержащим формально нарушен­ные им нормы» [6]. Аналогичная позиция им высказывалась на втором теоретическом семинаре по актуальным вопросам социали­стической законности и правопорядка в Во­оруженных силах СССР[7].

Мнения Г.И. Бушуева занимают проме­жуточную позицию, поскольку в них указы­валось, что «вопрос об ответственности за самовольное оставление части военнослу­жащих, неправильно призванных на воен­ную службу либо проходящих службу воп­реки требованиям закона, не может рёшать­ся только на основании того факта, что лицо не должно было нести службу, а что для это­го необходимо еще учитывать те конкрет­ные причины, которые препятствовали службе в рядах Вооруженных сил». Он пи­сал также: «Не могут быть субъектами само­вольного оставления части лица, не достиг­шие призывного возраста, и те, которые по своему психическому состоянию признают­ся негодными к военной службе. В осталь­ных случаях... вопрос должен решаться в том смысле, что такие лица могут быть субъек­тами рассматриваемого преступления» [8].

Ранее практика военных судов по дан­ному вопросу придерживалась мнения о том, что неправомерно находящиеся на службе лица, по общему правилу, призна­вались субъектами воинских преступле­ний. Это мнение было изложено в Обзоре судимости и судебной практики военных трибуналов по делам о воинских преступлениях, совершенных военнослужащими и военными строителями, признанными по состоянию здоровья негодными или ограниченно годными к военной службе..., под­готовленном Военной коллегией Верховно­го Суда СССР в 1968 г.

Однако имели место случаи, когда Пле­нум Верховного Суда СССР, рассматривая конкретные дела, не соглашался с данным мнением и прекращал их в отношении лиц, ошибочно призванных на военную службу (постановления Пленума Верховного Суда СССР от 7 июня 1955 г. по делу Семенова и от 24 февраля 1966 г. по делу Митриева).

В последние годы судебная практика во­енных судов отрицает возможность привле­чения к уголовной ответственности лиц, не­правомерно находящихся на военной службе.

В постановлении Президиума Верховно­го Суда РФ по делу М. от 29 апреля 1993 г. отмечается, что в соответствии со ст. 18 Конституции РФ права человека и гражда­нина определяют содержание и смысл дея­тельности всех органов государственной власти, в том числе и судебной. В случае незаконного призыва гражданина наруша­ется его право на исполнение обязанностей по военной службе по основаниям, уста­новленным действующим законодатель­ством. Гражданин, на которого незаконно возложены обязанности по военной служ­бе вследствие незаконного призыва, не яв­ляется субъектом преступления против по­рядка пребывания на военной службе. Само пребывание данного гражданина на военной службе является незаконным, в силу чего оно не должно охраняться мера­ми уголовно-правового характера. Иное толкование изложенной проблемы проти­воречило бы ст. 18 Конституции РФ[9].

В соответствии с Федеральным законом «О воинской обязанности и военной служ­бе» (далее - Закон) к случаям, когда воен­нослужащие, проходящие военную службу по призыву, к моменту совершения преступ­лений против порядка прохождения воен­ной службы не должны были нести ее, относятся следующие.

1. Военнослужащие, которые были неза­конно призваны на военную службу в свя­зи с тем, что:

а) не достигли призывного возраста (ст. 22 Закона);

б) не годны или ограниченно годны к во­енной службе по состоянию здоровья (подп. «а» п. 1 ст. 23 Закона);

в) прошли военную службу в Российской Федерации, другом государстве, а также про­ходят или прошли альтернативную граждан­скую службу (подп. «б» -«г» ст. 23 Закона);

г) пользовались отсрочкой от призыва (ст. 24 Закона);

д) отбывают наказание в виде обязатель­ных работ, исправительных работ, ограни­чения свободы, ареста или лишения свобо­ды (подп. «а» п. 3 ст. 23 Закона);

е) имеют неснятую или непогашенную судимость за совершение преступления (подп. «б» п. 3 ст. 23 Закона);

ж) в отношении них ведется дознание либо предварительное следствие или уголов­ное дело в отношении них передано в суд (подп. «в» п. 3 ст. 23 Закона).

2. Военнослужащие были законно при­званы в армию, но к моменту уклонения от прохождения военной службы оказались негодными к прохождению военной службы.

Как видно из ст. 22 Закона, призыву на военную службу подлежат граждане муж­ского пола в возрасте от 18 до 27 лет, состо­ящие или обязанные состоять на воинском учете и не пребывающие в запасе. При этом следует отметить, что у разных лиц степень подготовки к несению военной службы различна. Законодатель, не имея возмож­ности определить для каждого лица, в зави­симости от его развития, индивидуальный срок призыва, устанавливает определен­ный возраст, по достижении которого по общему правилу каждый гражданин спосо­бен нести службу в рядах Вооруженных сил. Субъектом преступлений против по­рядка прохождения военной службы может быть лишь лицо, достигшее возраста 18 лет, для курсантов военно-учебных заведений - 16 лет (п. 1 ст. 35 Закона).

Согласно подп. «а» п. 1 ст. 23 рассматри­ваемого Закона, не подлежат призыву на во­енную службу военнослужащие, не годные или ограниченно годные к военной службе по состоянию здоровья. При этом в судеб­ной практике имеют место случаи, когда военнослужащие законно были призваны в армию, но к моменту уклонения от про­хождения военной службы фактически ока­зались негодными к ней.

Например, военный суд Мулинского гарнизона осудил по ч. 1 и ч. 4 ст. 337 УК РФ за самовольное оставление части рядо­вого К. к содержанию в дисциплинарной воинской части сроком на один год. В су­дебном заседании защитник К. заявил хо­датайство о проведении в отношении сво­его подзащитного повторной военно-вра­чебной экспертизы, поскольку К.страдает распространенным псориазом, в связи с чем является ограниченно годным к во­енной службе и подлежит увольнению в запас. Однако суд оставил это ходатайство без удовлетворения.

Бывают также случаи, когда на военную службу призываются граждане, имеющие неснятую или непогашенную судимость, что противоречит подп. «б» п. 3 ст. 23 Федераль­ного закона «О воинской обязанности и во­енной службе». При совершении ими пре­ступления против непрерывности военной службы они подлежат привлечению к уго­ловной ответственности, поскольку являют­ся субъектами воинских правоотношений.

В связи с вышеизложенным можно сде­лать следующие выводы.

Негодность к военной службе и ее кри­терии, определяемые наличием у лица опре­деленного заболевания, а также обстоятель­ства социального характера, являются лишь констатацией условий, при которых лицо не подлежит призыву на военную службу, а в случае прохождения военной службы оно подлежит увольнению.

Предписания, содержащиеся в актах ор­ганов военного управления, регулируют об­щественные отношения, связанные с осу­ществлением этими органами возложенных на них обязанностей по производству при­зыва граждан на военную службу. Медицин­ские и социальные критерии негодности к военной службе являются лишь фактами, влекущими обязанность органов военного управления в конкретном случае освободить (временно или вовсе) лицо от призыва на военную службу. Признание лица негодным к военной службе далеко не всегда означа­ет его неспособность во время совершения преступления соблюдать предписания уго­ловно-правовой нормы.

Поскольку субъектом воинского пре­ступления признается лицо, входящее в си­стему военно-служебных отношений, охраняемых военно-уголовной нормой и спо­собное во время совершения преступления соблюдать установленный порядок отно­шений, то вопрос ответственности за пре­ступления против порядка прохождения военной службы не может быть поставлен в зависимость от «ошибочного» или «нео­боснованного» состояния лица на ней. Сле­довательно, признание такого лица непра­вомерно находящимся на военной службе не является достаточным основанием для непризнания его субъектом уклонения от ее несения и дальнейшего прекращения уголовного дела за отсутствием состава преступления.

На современном этапе развития российского уголовного законодательства произошла существенная минимизация специализированных уголовно-правовых норм и все большее распространение общеуголовных норм за воинские преступления, которые подлежат более точной квалификации.