EMBODIMENT OF SACRIFICE AS A FORM OF HEROISM IN FOLK SPIRITUAL SONGWRITING OF THE SOUTHERN URALS
EMBODIMENT OF SACRIFICE AS A FORM OF HEROISM IN FOLK SPIRITUAL SONGWRITING OF THE SOUTHERN URALS
Abstract
The article characterizes the embodiment of the heroic theme, in particular the idea of sacrifice, in the folklore genre of spiritual verse of the South Urals. It defines the ethnographic context of performance, content, musical and poetic specifics and semantic function of musical samples timed to Good Friday. The study found specific stylistic features indicating a close affinity of the verses with the local folklore genre of funeral lament. The content and symbolism of the images, as well as the apocryphal primary basis of the plot of the spiritual verses are disclosed, which, as a result, caused the unusual conditions of performance of these samples – night vigils during the Great Patriotic War. The author comes to the conclusion that the archetypal phenomenon of sacrifice embodied in the genre of the spiritual verse determined its protective function in the tradition and its stylistic connection with the archaic folklore genres of lament and calendar song.
1. Введение
Актуальность данного исследования обусловлена возрастающим общественным интересом к героической тематике как наиважнейшей составляющей в общечеловеческой системе ценностей. Феномен героизма тесно сопрягается с идеей жертвенности, о чем свидетельствует вся многовековая история человечества. Складываясь первоначально в различных формах нравственного сознания людей, в произведениях фольклора, идеалы героизма впоследствии стали предметом осмысления различных наук, литературы и искусства.
Целью данного исследования является определение содержания и стилевых свойств образцов духовного песнетворчества Южного Урала, воплощающих героическую тему и одну из ее форм – идею жертвенности. Для этого необходимо рассмотреть такие важные характеристики исследуемых духовных стихов, как этнографический контекст исполнения, содержание, семантическая функция и музыкальный стиль. Такой комплексный подход в изучении объекта обусловлен синкретической природой фольклорного первоисточника и является приоритетным методом исследования в современной этномузыкологии.
2. Основные результаты
Герой, по определению, – это тот, кто совершил подвиг, проявив личное мужество, стойкость, готовность к самопожертвованию . А.В. Таскаева в своем исследовании «Реализация героической парадигмы в национальной языковой картине мира» приводит классификацию типов героя, в которой есть такой тип, как герой-великомученник (герой-жертва) . Автор дает следующее толкование данному типу героя, олицетворяющему человеческие страдания: «Герой-жертва, достойно, мужественно переносящий страдания, тяготы жизни, несчастья, рассматривающий и принимающий их как божью кару, судьбу» . В диссертационной работе А.В. Трофимовой «Подвиг как явление русской культуры» также говорится о связи феномена подвига в русском национальном сознании с таким понятием как «жертвенность» (наряду со смелостью, великодушием, справедливостью и др.). Автор подчеркивает специфику национального понимания подвига, относя к нему в числе других и духовный подвиг (подвижничество), воплощенный в образе Иисуса Христа и русских святых, отшельников, старцев, юродивых . И наконец, в предложенной американскими психологами классификации героических типов есть трансцендентальный тип героя, которому свойственна божественность, исключительность и необыкновенность. В христианской картине мира, бесспорно, таким героем является Иисус Христос, добровольно принявший на Себя смерть в искупление грехов всего человечества.
В духовном песнетворчестве Южного Урала функционируют образцы, центральным образом которых являются крестные муки Христа. Это духовные стихи «Со страхом-то вы братья», «Как со вечеру гряну я ко Господу», исполняемые в Страстную Пятницу накануне Пасхи. Этнографический контекст исполнения и трагическое содержание этих песнопений обусловили их стилевые признаки. Прежде всего, обнаруживает себя стилевое родство с фольклорными причитаниями, изобилующими приемами психологического параллелизма, лирического обращения и рядом других поэтических признаков. Основу содержания указанных духовных стихов составляют образы страдающей Божьей Матери, глубоко скорбящей природы, ангелов (см. Пример 1):
Таблица 1 - Пример 1. Тексты духовных стихов
«Как со вечеру гряну я ко Господу», с. Тюлюк | «Со страхом братия, вы послушайте», с. Тюлюк, № 63 |
Как со вечеру гряну я ко Господу, Как белой зори был я на свидетельстви, Как полуночи была плачь великая. Уж вы плачьти-ка, ангелы, архангелы Аб моём Сыни, об Сыне распятаим. Распинали ево ва Велику пятницу, В эту пятницу не была белой зори, В эту пятницу не всходила солнышка, Всему солнышку всё была затмения, А всему миру была аскорбления, А всему миру была плачь великая. Уж, вы плачьте-ка, ангелы, архангелы Аб моём Сыне, о Сыне распятаим | Со страхам-то вы братия, и да вы послушайте Божие да писаниё, э, да Господних страстей. Плакыла да ходила, а да мать святая Дева. Искала свята Дева а да Иисуса а Христа. Навстречу святай Девы э да попалися жиды. Да где вы жиды были э да отколь бродите? Да были мы в Ерусалиме, э да мучили мы Христа. Да мучимши, да ево бимши, э да в темницу садили. Да выслушила свята Дева а да упала на сыру землю́. Лежала она без памити, э, да три она часа, Да встала Она с сырой земли, э, да вся Она бледна. Сын ли ты мой Сыне, э, да Сын возлюбленный ты мой. Да сколь я Тебя ни пускала а да на предкрестнаю смерть, А Ты да не послушал да Матери Ты своей. Не плачь Ты, Моя Мати, и да не плачь або Мне. На третьяй день Я воскресну да прославлю Я Тебя. Радости да веселия а да не будет конца. |
Высокая степень страданий Богородицы отмечена такими словосочетаниями, как «плакыла да ходила», «упала на сыру землю́», «лежала Она без памяти», «вся Она бледна». Глубина потрясения окружающего мира подчеркнута речевыми оборотами «была плачь великая», «не была бело́й зори», «не всходила солнышка», «солнышку всё была затмения», «всему миру была аскорбления».
Прием обращения, характерный для народной песенной лирики, в том числе и для причитаний, мы встречаем также в духовных стихах о Распятии Христа. В стихах, как и в плачах, обращение адресовано умершему («Сын ли ты мой Сыне, э, да Сын возлюбленный ты мой» – в стихе, «Закрылись-та, ох, мила мамынька» – в похоронном плаче), к ангелам («Уж вы плачьти-ка, ангелы, архангелы»), к людям («Со страхам-то вы братия, и да вы послушайте») (см. Пример 2):
Таблица 2 - Пример 2. Сравнение духовных стихов и причитаний
Плач Богородицы (духовные стихи, с. Тюлюк) | Причитания (похоронный обряд, с. Тюлюк) |
Сын ли ты мой Сыне, э, да Сын возлюбленный ты мой. Да сколь я Тебя ни пускала, а да на предкрестнаю смерть, А Ты да не послушал да Матери Ты своей… («Со страхом братия, вы послушайте», с. Тюлюк) | Закрылись-та, Ох, мила мамынька, Ох, твои ясны глазоньки. Ох, закрылися оне, Ох, мая милая, Ох, оне веки на́веки… (Плач при покойной матери, с. Тюлюк, № 27) |
Уж вы плачьти-ка, ангелы, архангелы Аб моём Сыни, об Сыне распятаим («Как со вечеру гряну я ко Господу», с. Тюлюк) | Милы вы мои сыночки, Ступайте вы во чисто полюшко, Срубити вы белу бирёзыньку, Загородити родному-то папычке Путь-то-дорожиньку… (Плач по мужу, с. Тюлюк № 28) |
Стилевой близости исследуемых духовных стихов и фольклорных причитаний способствует общность некоторых художественных поэтических приемов, таких как: восклицательные конструкции и частицы («да»), синонимические повторы («да мучимши, да ево бимши», «радости да веселия», синтаксические повторы, устойчивые эпитеты («бело́й зори́», «плачь великая», «сырой земли», «Сын возлюбленный»), анафора (единоначатия), уменьшительно-ласкательные суффиксы («солнышка») (см. Пример 1).
Близость плачам духовных песнопений прослеживается и на уровне стихосложения, имеющего тоническую основу. В приведенном ниже примере представлена ритмическая организация поэтического текста духовного стиха и причитания одного и того же населенного пункта (с. Тюлюк Катав-Ивановского р-на). В обоих образцах в каждой стиховой строке выделяются начальные предударные слоги (анакруза) и послеударное окончание (клаузула). Разницу составляет лишь нестабильность структуры стиха, свойственная плачу, как сольному жанру, в большей степени подверженному импровизации. Причётный стих («Милы вы мои сыночки») не имеет постоянной слоговой нормы: отбиваются только крайние ударения, а внутри, в среднем сегменте (также и в анакрузе) количество слогов может колебаться (формула стиха: 0-3.2-5.1-2). Духовное песнопение («Как со вечеру гряну я ко Господу») с характерной коллективной ансамблевой формой исполнения опирается на стих стабильной структуры с упорядоченным слоговым составом и имеет неизменную формулу: 2.6.2, где цифрами обозначены безударные слоги, а точками – ударные (см. Пример 3).
Таблица 3 - Пример 3. Стихосложение духовных стихов и причитаний
Название | Тонический двухударный стих | Формула стиха |
Как со вечеру гряну я ко Господу (духовный стих) | Как со / ве́черу гряну я ко / Го́споду, Как бе- / ло́й зори был я на сви- / де́тельстви, Как по- / лу́ночи была плачь ве- / ли́кая. Уж вы / пла́чьти-ка, ангелы, ар- / ха́нгелы Аб мо- / ё́м Сыни, об Сыне рас- / пя́таим. | 2.6.2 2.6.2 2.6.2 2.6.2 2.6.2 |
Милы вы мои сыночки (плач по мужу) | Ми́лы вы мои сы- / но́чки, Сту- / па́йте вы во чисто / по́люшко, Сру- / би́ти вы белу би- / рё́зыньку, Загоро- / ди́ти родному-то / па́пычке Пу́ть-то-до- / ро́жиньку… | 0.5.1 1.5.2 1.6.2 3.5.2 0.2.2 |
![Пример 4. «Как со вечеру гряну я ко Господу» (Тюлюк) [10]](/media/images/2024-02-02/1014c23d-03a2-4a70-8cf2-63f94be8ec98.png)
Рисунок 1 - Пример 4. «Как со вечеру гряну я ко Господу» (Тюлюк) [10]
![Пример 5. «Со страхом-то вы братья» (Тюлюк) [10]](/media/images/2024-02-02/e6b1b5f6-cbf9-4a65-a49a-f37f73cf7751.png)
Рисунок 2 - Пример 5. «Со страхом-то вы братья» (Тюлюк) [10]
В концевых мелоячейках музыкально-ритмических периодов исследуемых образцов используется идентичные обороты, характерные для народного мелоса: трихордовые попевки: трихорд в кварте (фа-соль-си), (ля-си-ре).
Как было отмечено выше, духовные стихи «Со страхом-то вы братья», «Как со вечеру гряну я ко Господу» исполнялись в Страстную, Великую Пятницу – один из самых трагических и страшных дней в истории человечества. Пятница Страстной недели в христианском календаре посвящена воспоминанию крестных страданий и смерти Иисуса Христа. Иисус Христос – воплощение Творца мира, ожидаемый в течение многих веков Мессия, – был предан мучительной казни. Воплотившийся Бог, как говорит пророк Исаия, «понес наши болезни … изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши… и ранами Его мы исцелились» (Ис. 53, 4-5)
. Жертва Бога – проявление бесконечной любви к человеку для его исцеления от греха и спасения.В данном контексте заслуживает внимания еще одна ситуация, связанная со временем, местом и манерой исполнения этих духовных стихов в южноуральской традиции. По словам местных жителей села Тюлюк Катав-Ивановского района Челябинской области, стихи о Распятии Христа часто пели женщины в годы Великой Отечественной войны, собираясь по ночам у кого-нибудь в избе. Для разъяснения причины данной практики обратим внимание на сюжетный первоисточник духовного стиха «Со страхом-то вы братия» – апокрифический рассказ «Сон Богородицы», являющийся самым известным памятником древнерусской письменности, а также наиболее любимым в народе . В апокрифе повествуется о сне Богородицы, из которого Она узнает о неминуемом распятии Сына. Явившийся во сне Иисус Христос, утешая Мать, объясняет искупительную силу своих страданий и сообщает о своем грядущем Воскресении. Также в завершении рассказа упоминаются блага для людей, верных заповедям Христа и свято хранящих у себя «Сон Богородицы» , .
По мнению исследователей, апокрифу «Сон Богородицы» в народе приписывалась защитная сила заговора-оберега. Произнесение текста данного апокрифического рассказа либо наличие его при себе могло отвести от человека всяческую неприятность и беду. Крупнейший русский исследователь-филолог XIX века П. А. Бессонов в своем труде «Калики перехожие» отмечает: «"Сон" был способен оградить человека от всяческих природных и социальных катаклизмов. <…> Ни меч его не посечет, ни вода его не потопит, на войне не убиется, и от всякия раны, беды и напрасныя смерти сохранен будет, и всякое благополучие и здравие ему дастся» . «А плену, ежели случится, и "Сон" сей с собой иметь будет, то вскоре возвратится в свой край, и в свою сторону, и в Русскую армию прибудет благополучно» . Таким образом, народное сознание делает сюжет этого апокрифа основой для заговорных текстов, причисляемых исполнителями к жанру молитвы, например: «Где Дева Мария спала-ночевала?» «Я спала-ночевала в городе Иерусалиме, в божиим храме, на престоле, видела сон страдалицын, будто Иисуса Христа проклятые жидовы распяли, на кресте, руки, ноги гвоздями прибивали, живую кровь проливали, от этой крови реки, ручьи пробегали. Кто этому сну верит, того Господь сохранит от пули, от меча, от вострого ножа, от лесного заблуждения. Спаси, сохрани от всякой напасти-беды. Аминь, аминь, аминь, матушка, Пресвятая Богородица» .
Из приведенного выше примера молитвы-заговора следует, что центральным моментом, кульминацией текста является образ пролитой крови Христа («от этой крови реки, ручьи пробегали»). Принесенная жертва становится спасительной для человечества, а в данном контексте заговора обладает защитной силой оберега от демонической силы, природных и социальных бед. Как в апокрифе-заговоре «Сон Богородицы», так и в духовных стихах местной традиции, основанных на его сюжете, тема крестных страданий Христа является главной и в семантическом отношении весьма весомой. Твердая убежденность в чудотворной силе духовных стихов о Распятии Христа, исполняемых по ночам в годы Великой Отечественной войны, основывается в народном сознании на спасительной силе жертвы Христа.
Что же касается манеры исполнения местных духовных стихов, то следует отметить такую важную черту, сближающую стихи с фольклорными плачами, как экспрессивность звучания. Духовные песнопения исполняются многоголосным ансамблем, открытым и плотным звуком.
3. Заключение
Итак, в корпусе духовных стихов Южного Урала стихи о Распятии Христа занимают особое место, что обусловлено спецификой этнографического контекста исполнения и музыкально-поэтического стиля. Исключительность, наивысшая степень проявления героизма – самопожертвование героя, заложенное в этих стихах, обусловили соответствующую ситуацию их исполнения, а также особенности художественного воплощения. Данные образцы маркируют самые напряженные, трагические моменты в жизни этноса, выполняя семантическую функцию оберега. Аналогичную функцию в погребальном обряде выполняют похоронные причитания. Отсюда возникает и стилевое родство плачей с исследуемыми духовными стихами. Тема жертвенности как глубинный архетип находит свое стилевое воплощение в жанре духовного стиха, преломленного через столь же архаичные фольклорные жанры плача и календарной песни, маркирующие кризисные, переходные точки в жизни человека.