ASPECTS OF PSYCHOLOGICAL OBSERVATION IN THE PROCESS OF IMPLEMENTING THE PSYCHODIAGNOSTIC ALGORITHM TO IDENTIFY PERSONS AT HIGH RISK OF DESTRUCTIVE BEHAVIOR
ASPECTS OF PSYCHOLOGICAL OBSERVATION IN THE PROCESS OF IMPLEMENTING THE PSYCHODIAGNOSTIC ALGORITHM TO IDENTIFY PERSONS AT HIGH RISK OF DESTRUCTIVE BEHAVIOR
Abstract
The article examines an extremely relevant problem for psychological work in the penitentiary system - the timely identification of persons among inmates with an increased risk of destructive behavior. In addition to the significant negative public resonance, manifestations of destructive behavior of inmates have many negative consequences in both material and psychological sense. Perhaps the most significant of them are the destruction of structures, buildings, equipment, as well as deaths and suicides.
Penitentiary psychology develops various methodological products for the prevention of destructive behavior of inmates, including a psychodiagnostic algorithm for identifying persons with an increased risk of destructive behavior. This algorithm was developed on the basis of the experience of practical psychological work, as well as the experience of methodological support of work with inmates.
Information about the structural content, forms of work and methods for determining the risks of destructive behavior of inmates contained in the algorithm under study is presented in this publication.
1. Введение
В данной публикации рассматриваются аспекты осуществления психологического наблюдения в процессе реализации психодиагностического алгоритма по определению лиц с повышенным риском деструктивного поведения, а в частности лиц, отбывающих уголовное наказание в пенитенциарных учреждениях (далее – ПУ). Для пенитенциарной системы своевременное определение лиц с повышенным риском деструктивного поведения является крайне актуальным [2, С. 41], [7, С. 112], [9, С. 437], [10, С 163]. Значительным социальным резонансом и отрицательным характером обладают последствия совершения осужденными, как аутодеструктивных действий (членовредительство, суициды и т.д.), так и внешностных по направленности деструктивных действий (конфликты с представителями администрации ПУ, нападения на них, массовые беспорядки в ПУ и т.д.) [1, С. 23], [7, С. 411].
2. Методы и принципы исследования
С целью оптимизации методического обеспечения процесса психологического обеспечения отбывания наказания осужденными, в части профилактики их деструктивного поведения, был разработан психодиагностический алгоритм по определению лиц с повышенным риском деструктивного поведения (далее – психодиагностический алгоритм). В основу рассматриваемого алгоритма лег значительный опыт практической психологической работы, а также опыт методического обеспечения работы с осужденными его автора.
3. Основные результаты
Психодиагностический алгоритм представлен вниманию читателю на рисунке 1.
Рисунок 1 - Психодиагностический алгоритм по определению лиц с повышенным риском деструктивного поведения
4. Обсуждение
Во-первых, психологическую профилактику деструктивных проявлений следует начинать сразу же по прибытию осужденных в карантинное отделение ПУ [3, С. 43], [4, С. 77]. Естественно, она не предусматривает в этот период какой-нибудь особой специфики и неотделима от общепринятых форм обследования (наблюдения). Кроме того, физически невозможно провести углубленное исследование и наблюдение за всеми прибывшими.
Во-вторых, следует также учесть ограниченность времени, нежелание некоторых осужденных вообще общаться с кем-либо из сотрудников ПУ, их усталость, связанную с предшествующим этапированием, уже проведенными собеседованиями другими сотрудниками ПУ.
Ситуация повторения некоторых вопросов часто раздражает осужденных, психологу лучше избегать их [5, С. 95].
При наблюдении психологом за осужденными в карантинном отделении ПУ, решаются следующие задачи:
· оценка текущего психологического состояния;
· оценка основных характерологических особенностей;
· оценка эмоционально-волевой и интеллектуальной сфер;
· особенности предшествующего воспитания, развития образовательных и трудовых навыков, сферы непрофессиональных интересов и способностей, наличие вредных привычек (психологические проблемы, связанные со злоупотреблением психоактивными веществами и алкоголем);
· особенности коммуникативных навыков (лидерские качества, наличие комплексов, затрудняющих общение, степень подчиняемости и наличие повышенной внушаемости и т.д.) [8, С. 210];
· оценка факторов, сдерживающих или способствующих деструктивным формам поведения;
· выявление лиц, нуждающихся в профилактическом учете по психологическим параметрам, а также лиц, нуждающихся в проведении психологической коррекции (индивидуальной и групповой).
Указанный перечень задач, разумеется, не является исчерпывающим. Далеко не все осужденные готовы дать достоверную информацию о себе, степень доверия определяется многими факторами (негативный прежний опыт общения осужденного с представителями правоохранительных органов, формализм проведения и не всегда корректное поведение специалистов при проведении обследований и т.д.). Тем не менее своевременное и правильно организованное предварительное наблюдение за осужденными в карантине позволяет выявлять лиц, наиболее нуждающихся в профилактическом контроле.
В-третьих, наблюдение за собеседником является очень информативным методом изучения конкретной личности, иногда более информативным, чем беседа, которая в значительной мере может быть формальной, особенно при недоверии или негативном отношении к психологу. При наблюдении во время беседы оцениваются общий эмоциональный фон, преобладающее настроение, реакции при упоминании иногда очень болезненных тем, отношение к ним и текущей ситуации.
Обычно легко выявляются явно оппозиционное отношение, страх, тревога, подавленность, психическое недоразвитие или некоторые психические нарушения (бедность мимических проявлений, несоответствие их сложившейся ситуации и фабуле рассказа, парадоксальность поведения и т.д.). Утрированная бравада, демонстрация себя как неисправимого, «совсем пропащего» может говорить о подсознательном стремлении как-то внутренне компенсировать высокую степень тревожности.
Спокойное, рассудительное поведение может свидетельствовать об имеющемся опыте общения с представителями правоохранительных органов и персоналом ИУ или о высокой степени самоконтроля. «Детские», не соответствующие возрасту поведение и мимика характерны и при психическом инфантилизме, и истероидных проявлениях, когда являются своего рода защитой при психотравмирующей ситуации.
Мимические реакции и жесты собеседника можно рассматривать в их целостном выражении и условно разделяя по различным фракциям. Этот технический прием нередко используется в клинической практике, так как позволяет глубже и полнее выявлять отдельные дисмимические проявления при ряде патологических состояний, в частности при выявлении органической микросимптоматики со стороны центральной нервной системы, или при оценке текущего эмоционального состояния собеседника, партнера по переговорам и т.д.
В то же время не следует абсолютизировать значение выявленного признака. Это не является целью проводимого собеседования психолога с осужденным, прибывшим в исправительное учреждение. Один и тот же признак может наблюдаться при совершенно различных состояниях. Так, к примеру, бедность мимических проявлений и одутловатость лица могут свидетельствовать о врожденной недостаточности моторики лица при психическом недоразвитии, но могут быть и при некоторых соматических и эндокринных заболеваниях. Напряженное, тревожное и испуганное выражение лица, беспокойный блуждающий взгляд может быть не только при психических реакциях и расстройствах, но и явлениях кислородного голодания у сердечных больных.
Чрезмерное увлечение некоторых молодых психологов литературой о так называемом «языке жестов», часто отвлекает их от основной цели наблюдения. Обещания авторов как по движениям руки или по позе узнать говорит собеседник правду или лжет, конечно, привлекательны, однако психологу и психиатру обычно вообще нет необходимости выяснять, обманывает его собеседник или нет. Он не расследует преступление и никого не судит. Для него не так важно, что говорит собеседник, как то, как он это говорит, что его волнует, так это отношение к тому, о чем идет речь, внутреннее состояние клиента.
Кроме того, подобная литература чаще является не всегда качественным переводом с иностранных публикаций, ориентированных на пациентов и клиентов (у психологов), нередко, с иной сложившейся системой жестов. Даже опытному специалисту трудно одновременно проводить беседу, наблюдать за общим состоянием собеседника, оценивать и интерпретировать отдельные жесты (их еще надо уметь и уловить), оставлять обязательные «следы на бумаге», отвечать на многочисленные (часто бессмысленные) телефонные звонки, думать о собственной безопасности….
Поэтому метод наблюдения вовсе не предусматривает оценку всего, что специалист видит. Отмечается лишь то, что отличается в состоянии и поведении данного субъекта от некого условного эталона «нормы». Примерно, как врач-рентгенолог, оценивая снимок, видит лишь то, что отличает снимок больного от снимка здорового человека: например, усиленный легочный рисунок, наличие посторонних теней, участков обызвествления. А потом уже оценивает выявленные отклонения: локализацию, размеры, границы выявленного отклонения, состояние окружающих тканей. Разумеется, наблюдение должно быть ненавязчивым и естественным. Не следует «гипнотизировать» собеседника взглядом, стараться видеть его «насквозь».
5. Заключение
Крайне актуальное для пенитенциарной системы своевременное определение лиц (осужденных) с повышенным риском деструктивного поведения реализуется на практике посредством применения детально рассмотренного в данной публикации психодиагностического алгоритма. Содержательные разделы данного алгоритма определяют порядок, характер и методы работы пенитенциарного психолога по определению рисков деструктивного поведения осужденных. Пожалуй, ключевым методом в осуществлении определения рисков деструктивного поведения осужденных выступает психологическое наблюдение. Анализ основных аспектов осуществления психологического наблюдения в процессе реализации психодиагностического алгоритма по определению лиц с повышенным риском деструктивного поведения осуществлен в этой статье.