ASPECTS OF PSYCHOLOGICAL OBSERVATION IN THE PROCESS OF IMPLEMENTING THE PSYCHODIAGNOSTIC ALGORITHM TO IDENTIFY PERSONS AT HIGH RISK OF DESTRUCTIVE BEHAVIOR

В данной публикации рассматриваются аспекты осуществления психологического наблюдения в процессе реализации психодиагностического алгоритма по определению лиц с повышенным риском деструктивного поведения, а в частности лиц, отбывающих уголовное наказание в пенитенциарных учреждениях (далее – ПУ). Для пенитенциарной системы своевременное определение лиц с повышенным риском деструктивного поведения является крайне актуальным [2, С. 41], [7, С. 112], [9, С. 437], [10, С 163]. Значительным социальным резонансом и отрицательным характером обладают последствия совершения осужденными, как аутодеструктивных действий (членовредительство, суициды и т.д.), так и внешностных по направленности деструктивных действий (конфликты с представителями администрации ПУ, нападения на них, массовые беспорядки в ПУ и т.д.) [1, С. 23], [7, С. 411].

С целью оптимизации методического обеспечения процесса психологического обеспечения отбывания наказания осужденными, в части профилактики их деструктивного поведения, был разработан психодиагностический алгоритм по определению лиц с повышенным риском деструктивного поведения (далее – психодиагностический алгоритм). В основу рассматриваемого алгоритма лег значительный опыт практической психологической работы, а также опыт методического обеспечения работы с осужденными его автора.

Психодиагностический алгоритм представлен вниманию читателю на рисунке 1.

Рисунок 1 - Психодиагностический алгоритм по определению лиц с повышенным риском деструктивного поведения

DOI:10.23670/IRJ.2022.123.21.1

Во-первых, психологическую профилактику деструктивных проявлений следует начинать сразу же по прибытию осужденных в карантинное отделение ПУ [3, С. 43], [4, С. 77]. Естественно, она не предусматривает в этот период какой-нибудь особой специфики и неотделима от общепринятых форм обследования (наблюдения). Кроме того, физически невозможно провести углубленное исследование и наблюдение за всеми прибывшими.

Во-вторых, следует также учесть ограниченность времени, нежелание некоторых осужденных вообще общаться с кем-либо из сотрудников ПУ, их усталость, связанную с предшествующим этапированием, уже проведенными собеседованиями другими сотрудниками ПУ.

Ситуация повторения некоторых вопросов часто раздражает осужденных, психологу лучше избегать их [5, С. 95].

При наблюдении психологом за осужденными в карантинном отделении ПУ, решаются следующие задачи:

· оценка текущего психологического состояния;

· оценка основных характерологических особенностей;

· оценка эмоционально-волевой и интеллектуальной сфер;

· особенности предшествующего воспитания, развития образовательных и трудовых навыков, сферы непрофессиональных интересов и способностей, наличие вредных привычек (психологические проблемы, связанные со злоупотреблением психоактивными веществами и алкоголем);

· особенности коммуникативных навыков (лидерские качества, наличие комплексов, затрудняющих общение, степень подчиняемости и наличие повышенной внушаемости и т.д.) [8, С. 210];

· оценка факторов, сдерживающих или способствующих деструктивным формам поведения;

· выявление лиц, нуждающихся в профилактическом учете по психологическим параметрам, а также лиц, нуждающихся в проведении психологической коррекции (индивидуальной и групповой).

Указанный перечень задач, разумеется, не является исчерпывающим. Далеко не все осужденные готовы дать достоверную информацию о себе, степень доверия определяется многими факторами (негативный прежний опыт общения осужденного с представителями правоохранительных органов, формализм проведения и не всегда корректное поведение специалистов при проведении обследований и т.д.). Тем не менее своевременное и правильно организованное предварительное наблюдение за осужденными в карантине позволяет выявлять лиц, наиболее нуждающихся в профилактическом контроле.

В-третьих, наблюдение за собеседником является очень информативным методом изучения конкретной личности, иногда более информативным, чем беседа, которая в значительной мере может быть формальной, особенно при недоверии или негативном отношении к психологу. При наблюдении во время беседы оцениваются общий эмоциональный фон, преобладающее настроение, реакции при упоминании иногда очень болезненных тем, отношение к ним и текущей ситуации.

Обычно легко выявляются явно оппозиционное отношение, страх, тревога, подавленность, психическое недоразвитие или некоторые психические нарушения (бедность мимических проявлений, несоответствие их сложившейся ситуации и фабуле рассказа, парадоксальность поведения и т.д.). Утрированная бравада, демонстрация себя как неисправимого, «совсем пропащего» может говорить о подсознательном стремлении как-то внутренне компенсировать высокую степень тревожности.

Спокойное, рассудительное поведение может свидетельствовать об имеющемся опыте общения с представителями правоохранительных органов и персоналом ИУ или о высокой степени самоконтроля. «Детские», не соответствующие возрасту поведение и мимика характерны и при психическом инфантилизме, и истероидных проявлениях, когда являются своего рода защитой при психотравмирующей ситуации.

Мимические реакции и жесты собеседника можно рассматривать в их целостном выражении и условно разделяя по различным фракциям. Этот технический прием нередко используется в клинической практике, так как позволяет глубже и полнее выявлять отдельные дисмимические проявления при ряде патологических состояний, в частности при выявлении органической микросимптоматики со стороны центральной нервной системы, или при оценке текущего эмоционального состояния собеседника, партнера по переговорам и т.д.

В то же время не следует абсолютизировать значение выявленного признака. Это не является целью проводимого собеседования психолога с осужденным, прибывшим в исправительное учреждение. Один и тот же признак может наблюдаться при совершенно различных состояниях. Так, к примеру, бедность мимических проявлений и одутловатость лица могут свидетельствовать о врожденной недостаточности моторики лица при психическом недоразвитии, но могут быть и при некоторых соматических и эндокринных заболеваниях. Напряженное, тревожное и испуганное выражение лица, беспокойный блуждающий взгляд может быть не только при психических реакциях и расстройствах, но и явлениях кислородного голодания у сердечных больных.

Чрезмерное увлечение некоторых молодых психологов литературой о так называемом «языке жестов», часто отвлекает их от основной цели наблюдения. Обещания авторов как по движениям руки или по позе узнать говорит собеседник правду или лжет, конечно, привлекательны, однако психологу и психиатру обычно вообще нет необходимости выяснять, обманывает его собеседник или нет. Он не расследует преступление и никого не судит. Для него не так важно, что говорит собеседник, как то, как он это говорит, что его волнует, так это отношение к тому, о чем идет речь, внутреннее состояние клиента.

Кроме того, подобная литература чаще является не всегда качественным переводом с иностранных публикаций, ориентированных на пациентов и клиентов (у психологов), нередко, с иной сложившейся системой жестов. Даже опытному специалисту трудно одновременно проводить беседу, наблюдать за общим состоянием собеседника, оценивать и интерпретировать отдельные жесты (их еще надо уметь и уловить), оставлять обязательные «следы на бумаге», отвечать на многочисленные (часто бессмысленные) телефонные звонки, думать о собственной безопасности….

Поэтому метод наблюдения вовсе не предусматривает оценку всего, что специалист видит. Отмечается лишь то, что отличается в состоянии и поведении данного субъекта от некого условного эталона «нормы». Примерно, как врач-рентгенолог, оценивая снимок, видит лишь то, что отличает снимок больного от снимка здорового человека: например, усиленный легочный рисунок, наличие посторонних теней, участков обызвествления. А потом уже оценивает выявленные отклонения: локализацию, размеры, границы выявленного отклонения, состояние окружающих тканей. Разумеется, наблюдение должно быть ненавязчивым и естественным. Не следует «гипнотизировать» собеседника взглядом, стараться видеть его «насквозь».

Крайне актуальное для пенитенциарной системы своевременное определение лиц (осужденных) с повышенным риском деструктивного поведения реализуется на практике посредством применения детально рассмотренного в данной публикации психодиагностического алгоритма. Содержательные разделы данного алгоритма определяют порядок, характер и методы работы пенитенциарного психолога по определению рисков деструктивного поведения осужденных. Пожалуй, ключевым методом в осуществлении определения рисков деструктивного поведения осужденных выступает психологическое наблюдение. Анализ основных аспектов осуществления психологического наблюдения в процессе реализации психодиагностического алгоритма по определению лиц с повышенным риском деструктивного поведения осуществлен в этой статье.