Lyricism of author's consciousness in B. Pasternak's story "The Childhood of Luvers"

Ранняя проза Б. Пастернака, формировавшаяся в годы становления поэтического мастерства, до сих пор остается на периферии исследовательской мысли. Одной из сложных, но вместе с тем часто обсуждаемых проблем в литературоведении — проявление лирического начала в прозе, которое может выражаться разными формами. Соотношение лирического и прозаического в различных художественных структурах — яркая примета индивидуального стиля Б. Пастернака. Формы выражения авторского сознания становятся предметом научного обсуждения в работах Л.Я. Гинзбург

, С.Н. Бройтмана , В.Д. Сквозникова , В.Е. Хализева и других.

Творчество Б.Л. Пастернака с позиции соотношения в нем лирического и прозаического представляет огромный исследовательский интерес. Это объяснятся, с одной стороны, практически равнозначным положением в его творчестве поэзии и прозы, а с другой — заложенном в его в творчестве внутристилевом синтезе, о котором писатель неоднократно сам высказывался. Р. Якобсон впервые обратил внимание на влияние поэтического мировосприятия в прозе Пастернака: «Пастернак — подлинный лирик, и это наглядно показывает его проза»

.

Ранняя проза Б. Пастернака — явление сложное и уникальное, главной особенностью которой является тесная связь с лирикой поэта. Самым первым крупным произведением Пастернака в русле «прозы поэта» становится «Детство Люверс», одновременно являясь и самым поэтичным его прозаическим текстом.

Повесть «Детство Люверс» было написано Б. Пастернаком зимой 1917 – 1918 года. Автор приоткрывает читателю процесс художественного творчества.

Пастернак избирает повествование от третьего лица, тем самым претендуя на объективность изображаемой действительности. Героиня повести — Женя Люверс, девочка-подросток — находится в стадии взросления, что позволило автору проникнуть в мир чувственной организации.

Сюжет повести отчасти биографичен. История взаимоотношений Жени и ее репетитора Диких напоминают отношения самого Пастернака и Елены Виноград, которую молодой поэт собирался обучать латыни. Как таковой любви не случилось, Елена выбрала другого человека, а боль расставания писатель выразил в повести. Повесть появилась в страшные революционные годы, однако любовные переживания писателя затмевают эти воспоминания.

В литературоведческих кругах бытует предположение, что Женя Люверс — это литературный двойник Бориса Пастернака (В. Мордерер, Г. Амелин

). Позволим себе не согласиться с этим мнением, поскольку Женя — это лирический персонаж, который имеет определенное сходство с автором, наделен характером и биографией. Главным же героем является лирический субъект, воплощенный в образе автора-творца. Он обладает способностью сконцентрировать доверенные ему и персонажам мысли, содействует самореализации поэта.

Личность автора реализуется на разных повествовательных уровнях. Так, подобная проекция образа автора возникает в авторских отступлениях, посвященных философско-эстетическим проблемам. Для авторских отступлений, в таком случае, характерна языковая образность, присущая лирическим произведениям. Например, рассуждая о роли родителей в воспитании детей автор прибегает к метафорической образности, художественному параллелизму, риторическим конструкциям: «Жизнь посвящает очень немногих в то, что она делает с ними. Помочь ей не властен никто, помешать — может всякий. Как можно ей помешать? А вот как. Если доверить дереву заботу о его собственном росте, дерево все сплошь пойдет проростью или уйдет целиком в корень или расточится на один лист, потому что она забудет о вселенной, с которой надо брать пример, и, произведя что-нибудь одно из тысячи, станет в тысячах производить одно и то же»

.

Конструированию образа автора способствует и использование приема остранения — своеобразной дистанцированности, которая позволяет расширить и углубить представление о художественном мире автора. Так, о переменах в жизни Жени, ее будущего поступления в гимназию, автор говорит с точки зрения взрослеющего субъекта, тем самым «своим остранненным взглядом повествующий субъект по-своему дискретизирует ситуацию, выводит вещь (или ее деталь) из контекста, отделяет ее от цельной ситуации, что приводит к «искривлению пространства»

.

Автор в повести обладает бóльшим знанием, чем его герои. Так, автор объективно описывает изменения девочки, которая еще не может понять, что с ней происходит: «Чувство это было пронизывающее, острое до стона. Это было ощущение женщины, изнутри или внутренне видящей свою внешность и прелесть. Женя не могла отдать себе в нем отчета. Она его испытывала впервые»

.

Однако, как только точка зрения меняется и переходит на позицию конкретного персонажа, речь становится эмоционально-окрашенной. Например, описание карточной игры глазами маленькой Жени передает специфическое восприятие окружающего мира ребенком: «Чай в стаканах был красен. Манжеты и карты — желты, сукно — зелено. Это было похоже на бред»

.

Внешние и внутренние метаморфозы, происходящие с героиней, позволяют автору войти в мир чувственной организации, показать психологические ассоциации на уровне внутренней речи. Образ автора формирует сюжетный центр повести и становится своего рода организующим компонентом повествовательной структуры. Таким образом, для Пастернака в повести важной мыслью является мысль о главенстве самовыражения. Это подтверждается высказыванием М. Горького, который высоко оценил «Детство Люверс»: «Его задача — рассказать о самом себе, о солнце в нем, о том, как он видит себя в мире. … Романтик Б. Пастернак, стремясь рассказать себя, взял из реального мира полуребенка, девочку Люверс и показывает, как эта девочка осваивает мир»

. Таким образом, мы видим, что попытка Пастернака создать иллюзию объективности реализуется им в создании субъективного настроения автора-поэта. Более того, соединяя разновременные пласты, автор-повествователь не только существует сразу в нескольких топосах, но и оказывается склонным к широким обобщениям и параллелям. Так, когда семья Люверсов перебирается в Екатеринбург, Женя в поезде, узнав, что существует некий столб, разделяющий Европу и Азию, ждет «этого столба, как поднятия занавеса над первым актом географической трагедии, о которой наслышалась сказок от видевших, торжественно волнуясь тем, что и она попала, и вот скоро увидит сама» . В конце этой главы образ автора обобщает те ассоциации, которые возникли у Жени в ожидании «границы Азии», и добавляет свои, выдавая их за мысли персонажа.

Итак, образ автора в повести Пастернака «Детство Люверс» занимает интегрирующую позицию. Сам поэт в статье «Вассерманова реакция» называет такую функцию автора в произведении «лирическим деятелем»: «Лирический деятель … — начало интегрирующее прежде всего. Элементы, которые подвергаются такой интеграции или, лучше, от нее только получают свою жизнь, глубоко в сравнении с нею несущественны»

. Соединяя лирическое и «деятельное» начала, Пастернак раскрывает свой подход к интеграции прозы и поэзии.

Мы приходим к выводу, что раннюю прозу Б. Пастернака правомерно отнести к эстетическому феномену прозы поэта. Лирическое начало в произведениях писателя активно взаимодействует с эпическим. Это проявляется «в особом внимании субъекта к своему внутреннему миру, авторской исповедальности, концентрации субъекта на сиюминутном переживании, включенности в острейшие проблемы эпохи»

. В повести «Детство Люверс» автором было выбрано повествование от третьего лица. Но при этом мы отмечаем предельную субъективность, которая выражается в сближении персонажного и авторского мировосприятия.