ZOOMORPHIC MODELLING OF THE IMAGE OF POWER IN CHINESE AND RUSSIAN LINGUOCULTURES
ZOOMORPHIC MODELLING OF THE IMAGE OF POWER IN CHINESE AND RUSSIAN LINGUOCULTURES
Abstract
The article analyses zoomorphic images that embody the concept of ‘power’ in Russian and Chinese linguocultures. Zoomorphic metaphors of power are viewed as part of a cultural code that reflects archetypal representations of humans inherent in both cultures. The research material consists of phraseological units, proverbs, fixed comparative expressions, and precedent texts that illustrate ideas about power through zoomorphic images. The paper highlights key zoomorphic symbols, such as the tiger and dragon in Chinese culture, and the bear and ox in Russian culture, describes their characteristics, cultural contexts and meanings, and identifies common traits and unique characteristics that reflect the historical and cultural heritage of both countries. The results of the study are of practical importance for intercultural communication and can be used in educational disciplines such as regional studies and linguoculturology.
1. Введение
Зооморфные образы, воплощая в себе архетипические представления человека о мироустройстве и глубинные ценностные смыслы, кодируют и репрезентируют как русскую, так и китайскую культуру. Зооморфные, антропоморфные, артефактные и другие метафорические образы, посредством которых переосмысляется и называется действительность получили название «код культуры», который мы вслед за В. В. Красных определяем как «сетку, которую культура «набрасывает» на окружающий мир, членит, категоризует, структурирует и оценивает его»
.Зооморный код культуры отражает представления человека о мире животных и о мире бестиариев, «который находится в пограничной зоне, пересекаясь с двумя указанными мирами»
. Этот код культуры связан в первую очередь с бытующими стереотипами о характере и качествах человека (глупость, ум, храбрость, слабость, сила и др.).Данная статья посвящена анализу репрезентации концепта «сила» в русской и китайской лингвокультурах посредствам зооморфного кода. Цель исследования состоит в выявлении зооморфных образов, реализующих идею силы, и описании их лингвокультурного содержания. Материалом исследования послужили фразеологические единицы
, , сравнительные обороты, пословицы и поговорки , , прецедентные тексты , , служащие средством номинации сильного человека, содержащие зооморфный компонент. Примеры получены методом сплошной выборки из «Большого китайско-русского словаря», фразеологических словарей А. И. Молоткова, К. В. Толмац, словарей пословиц и поговорок В. И. Даля, НКРЯ, «Словаря международной символики и эмблематики» В. В. Похлебкина по словам-стимулам медведь, дракон, бык, тигр, лев, корова, орел, также источниками примеров послужили тексты классической китайской литературы. Проанализировано более 500 китайских и российских текстов выявлено 64 контекста обеих лингвокультур, содержащие зооморфный компонент.Результаты исследования оказываются значимыми в практике межкультурной коммуникации, а также могут быть использованы в качестве иллюстративного материала на занятиях по дисциплинам «Страноведение», «Регионоведение», «Лингвокультурология» и др.
2. Обсуждение
В Китае архетипичными символами власти являются тигры и драконы. Тигры и драконы часто фигурируют в китайской литературе, искусстве и легендах, использование их образов символично. Тигр олицетворяет силу и отвагу, его называют царем зверей и повелителем джунглей. Дракон символизирует могущество, силу и власть, он описывается в древних легендах 涿鹿之战 («Битва при Чжолу»)
, в которой Хуанди победил Чи Ю. Битва при Чжолу — это сражение, произошедшее между вождем племени, Желтым императором, и вождем другого племени, Чи Ю, около 4700 лет назад. Цель войны состояла в конкуренции за центральные равнины, пригодные для выпаса скота и мелкого земледелия. Это оказало большое влияние на трансформацию китайского народа с древнейших времен до эпохи цивилизации. Легендарное существо, называемое «龙» (дракон), которое описывается как крылатый дракон, обладало силой и мощью, только благодаря ему Хуанди победил Чи Ю.В идиоме虎踞龙盘（Дракон свернулся, тигр затаился)
отражается не только идея силы и величия, а также благородный статус этих животных в китайской лингвокультуре. Идиома является цитатой из стихов великого вождя 毛泽东 (Мао Цзэдуна): «虎踞龙盘今胜昔，天翻地覆慨而慷» (Oжил город Дракона и Тигра. Его блеска не знали былые века. Мир вверх дном! Вот страна возродилась, триумфальной симфонией оглашена) . Данной идиомой описывают стратегически важный пункт, например, город или село, который невозможно захватить или взять силой, неприступную крепость, зооморфные образы воплощают идею не только силы и власти, но и стойкости и непобедимости.Идея силы, которая не терпит конкуренции, отражена в китайской пословице «一山不容二虎» (На одной горе двум тиграм не жить – ср. рус. Два медведя в одной берлоге не уживутся)
. Данная пословица является цитатой из книги Оуян Шань: «他跟展公有点一山不藏二虎的味道，这是他太狂妄»（Он и Чжань Гун не могут появиться вместе, на одной горе не спрячешь двух тигров, он слишком горд). Стоит отметить, что гордость в китайской лингвокультуре не несет пейоративной коннотации, скорее наоборот, гордость является необходимым качеством благородного человека и обязательным атрибутом силы и власти.Образ тигра запечатлен в русской лингвокультуре в качестве очевидного воплощения физической силы, превосходящей силу человеческую, но он не находит отражения в паремиологическом пространстве, однако обнаруживаем использование образа в сравнительных оборотах, например в художественной литературе: «Сильны, как тигр с тигрицей, а довели себя до такого состояния!» (И. А. Ефремов. Лезвие бритвы (1959-1963)
.Архетипическим образом, воплощающим физическую силу, в русской лингвокультуре является медведь, что отражено в русских пословицах: «Богатый силен, что медведь»
, «Как медведь в лесу дуги гнет» . Данный зооморфный образ в паремиях представляет опасную, грубую физическую силу, связанную часто с разрушением или насилием, например, «Правит, как медведь в лесу дуги гнет, гнет — не парит, а переломит — не тужит». . О власти, сопутствующей силе, говорится в пословицах: «Медведь в лесу — что боярин в городу», «В лесу и медведь архимандрит» , «Хозяин в дому, что медведь в бору (что как хочет, так и ворочат)» . Медведь обладает физической силой, которая ограничивает его проворность и мобильность, поэтому о сильном, но неуклюжем человеке шутливо говорят «поворотлив, что медведь» .Несмотря на силу и величие медведя, его интеллектуальные способности становятся объектом шуток русского народа, например, «Медведь думец. В медведе думы много, да вон нейдет»
. Образ жизни медведя, его физиологическая способность проводить зиму одному в берлоге послужила причиной для описания зоонимом одинокого человека (чаще мужчины): Живет один, как медведь в берлоге .Образ конкуренции за власть и силу метафорически изображен в пословице Два медведя в одной берлоге не уживутся
: два сильных или властных человека не могут сосуществовать в одном пространстве или сфере без конфликта. Метафоризируется как образ медведя, так и место — берлога, которое связано не только с ограниченным пространством и ресурсом, но и с социальным окружением или коллективом.Зооморфная метафора, актуализирующая образ медведя, является национально-специфичной для русской лингвокультуры. Данный метафорический образ воплощает разные признаки физической силы — грубость, жестокость, разрушительный потенциал, а также бескомпромиссность и желание доминировать.
Универсальным зооморфным образом силы и русской, и китайской лингвокультур является орел, символизирующий также государственную власть. В обеих лингвокультурах этот орнитоним соотносится с государственной властью, военной силой, смелостью и храбростью. «В языческие, античные времена орел служил атрибутом и символом божества или монарха»
, а большие птицы чаще идентифицируются с солярными божествами и небесным миром. Как символ могущества и величия этот зооморфный атрибут использован в русской геральдике.Русское паремиологическое пространство не отражает многообразия значений данного зоонима, в сборнике В. Даля «Пословицы русского народа»
, обнаруживаем лишь два употребления: Орел мух не ловит , Орел орла плодит, а сова сову родит . Первая пословица представляет собой кальку с латинского изречения «Aquila non captat muscas», описывающую недостойное занятие достойного человека. Второе высказывание встраивается в ряд синонимичных пословиц, выражающих идею о том, что люди с определенными качествами или из определенных социальных групп чаще всего взаимодействуют и воспроизводят свои качества в потомстве или в своем окружении (ср. Свинья не родит бобра, а сова не высиживает орла, Свинья не родит сокола. ). В предложенном примере зооморфная метафора скорее представляет амбициозность и стремление высоких достижений, чем силу и величие.В китайском религиозном сознании, которое насчитывает тысячи лет, орел окрашен в таинственный цвет и считается священной птицей. В древнем военном деле орел символизировал бога войны. В Книге 诗经（«Ши цзин», «Книга песен», один из древнейших памятников китайской литературы; содержит записи древних песен, гимнов и стихов различных жанров, созданных в XI–VI вв. до н. э.）описывается поход армии：“牧野洋洋，檀车煌煌······维师尚文，时维鹰扬”
(Поле Му обширно и величественно, колесницы из сандалового дерева сверкают... Полководец Шанфу мудр и могуч, как орёл, расправляющий крылья, внушая трепет во все стороны), орел символизирует величие армии и победу в войне, стихи отражают роль древнего культа орла в военных и политических делах.Образ быка в китайской лингвокультуре воплощает большую физическую силу, что отражено в пословице «牛有千斤之力»: Бык обладает силой в тысячу цзинь («цзинь» — единица измерения веса в Китае). Этой фразой обычно описывают не только физически сильного человека, но и трудолюбивого, выносливого и упорного.
О людях, которые прикладывают нечеловеческие усилия, совершая неимоверный труд, говорят 九牛二虎之力
(Сила как у девяти быков и двух тигров). Идиома стилистически нейтральна и используется как в художественных текстах, так и в разговорной речи, например, описывая достижения людей в спорте или работе. Эта идиома происходит из произведения 《三战吕布》 («Три битвы Лу Бу»)，написанного 郑光祖（Чжэн Гуанцзу, один из четырех великих юаньских драматургов в жанре «цзацзюй»: 兄弟，你不知他靴尖点地，有九牛二虎之力，休要放他小歇（Брат, ты не знаешь, что он обладает силой девяти коров и двух тигров, не давай ему передохнуть) .Происхождение идиомы восходит к легенде о том, как во времена династии Чжоу, царь 周宣王 (Чжоу Сюаньван) услышал о великой силе воина 公仪伯 (Гун Ибо), который был известен среди всех князей. Заинтересованный, царь отправил людей, чтобы узнать, насколько велико его мужество. Но Гун Ибо ответил, что он может лишь сломать ноги глупых насекомых. Этот ответ разочаровал царя, который ожидал услышать о гораздо большей силе. В ответ на это царь сказал, что он сам может удержать за хвост девять быков, не позволяя им двигаться. Несмотря на то, что эта легенда иллюстрирует, как люди могут преувеличивать свои способности, и подчеркивает, что истинная сила измеряется не только в физических показателях, но и в реальных действиях и достижениях, в идиоме сохранилось лишь положительное значение, исключающее ироническую коннотацию.
Зооним бык метафорически воплощает идею физической силы в русской лингвокультуре, например, Здоров, как бык
, Здоров, как бык, и не знаю, как быть . «В традиционном русском представлении образ быка, каким он исторически сложился в поверьях, сказках, пословицах и поговорках русского народа, несимпатичен» . Чрезмерные грубая сила быка и его упрямство очевидно оценивается русским народом негативно, что обнаруживаем в паремиях переть быком, упрям, как бык, реветь быком. Отметим также, что образ коровы напротив оценивается русской лингвокультурой однозначно положительно, а неуправляемая сила быка противопоставлена смирению коровы, ср. Силен, как бык, а смирен, как корова .Лев известен своей храбростью и широко представлен как символ силы во многих лингвокультурах, в том числе и китайской. Например, в стихотворении «虎啸» («Львиный рев») один лишь рык льва повергает в ужас всех зверей: «虎豹豺狼困禹城，雄狮染病睡酣声。今朝身抖蒙尘落，一啸风生百» (Тигры, леопарды, шакалы и волки оказались в ловушке в городе Юй, а могучий лев, заболев, погрузился в глубокий сон. Сегодня он стряхнул пыль со своего тела, и его рёв разнёсся ветром, повергнув всех зверей в ужас). Метафора силы-власти воплощается на текстовом уровне, стихотворение в целом описывает природу власти и ее уязвимости. Дикие и хищные животные, образующие свиту льва (царя), сами метафорически представляют разные признаки силы, но они проявляют покорность перед львом. Лев изображен ослабленным и внешне уязвимым, он погружен в глубокий сон, а тело его покрыто пылью, что говорит об утрате его величия и былой славы. Однако все меняется в один момент, львиный рев мгновенно приводит в ужас диких животных, напоминая о могуществе и влиянии царя. Зооморфная метафора не только иллюстрирует идею силы-власти и иерархии в обществе, но и обращается к философской проблеме природы власти и ее забвения.
В русской лингвокультуре лев наделяется также физической силой, однако этот зооморфный образ не встречается в русском паремиологическом пространстве в силу экстралингвистических факторов, но отмечает функционирование этого зоонима в сравнительных оборотах в художественной литературе: Сейчас же назад! Они сильные, как львы! Но Алиса проскользнула у меня под рукой и кинулась к кустам (Кир Булычев. Девочка с Земли (1971),
).3. Заключение
Исследование символов силы в китайской и российской культурах посредством обращения к зооморфному лингвокультурному коду позволяет выявить как общие черты, так и уникальные особенности, отражающие историческое, культурное и географическое наследие двух стран. Символы силы, такие как животные культурные образы, играют важную роль в формировании национальной идентичности и передаче культурных ценностей.
В целом, зооморфная метафора, актуализирующая идею силы, является универсальным средством в русской и китайской лингвокультурах, однако обнаруживает национально-специфичные признаки. Уникальным зооморфным образом, воплощающим физическую и духовную силу в китайской лингвокультуре является дракон, который наделяется также благородством и величием. Физической силе также сопутствует власть, что находит воплощение в зооморфных образах тигра и медведя, однако в русской лингвокультуре медведю приписывается, с одной стороны, грубость и жестокость, а с другой стороны — неповоротливость, что отражается в ироничных паремиях. Физическая сила быка отражена в обоих лингвокультурах, но его упрямство оценивается негативно в русском сознании, а в китайской картине мира упрямству быка соответствует упорство, выносливость и трудолюбие, что заслуживает однозначной положительной оценки носителей китайского языка.