STRENGTHENING ACCOUNTABILITY AS THE MAIN TENDENCY OF REFORMING THE CURRENT PENAL LEGISLATION ON DRUG TRAFFICKING

Проблемы наркомании и противодействия незаконному обороту наркотиков (далее – НОН) обозначилась еще в советский период развития российского государства. Наиболее остро она проявилась в последнее десятилетие существования СССР, когда НОН стал приобретать организованный и массовый характер. Уголовное законодательство об ответственности за НОН заметно отставало от растущей наркотической угрозы. Следует отметить, что с распадом советского государства обозначились факторы, способствовавшие росту наркопреступности, вовлечению граждан в наркопотребление. Среди них: ослабление и деградация институтов государственной власти, рост организованной преступности, коррупция, открытые границы с новыми независимыми государствами – бывшими советскими республиками, правовые пробелы в регламентации законного и противодействия НОН. Все это способствовало тому, что на территорию современной России начали поступать крупные партии наркотических средств (в том числе для транзита в другие страны). Уголовный закон является основным средством уголовной политики в сфере противодействия НОН, отражающим концептуальные подходы государства в этой сфере. По состоянию антинаркотического законодательства можно определить модель государственной политики в сфере противодействия НОН [9, С. 129-132].

Основные методы исследования – историко-правовой и сравнительно-правовой. На основе ретроспективного анализа были выделены основные этапы реформирования уголовного законодательства в сфере НОН, правовые и социальные последствия изменений и дополнений УК РФ. Начальной точкой нашего исследования стал УК РСФСР 1960 г. в последней действующей редакции. Он содержал 7 статей, посвященных уголовной ответственности за НОН, и отражал следующую концепцию в борьбе с наркопреступлениями. Во-первых, все наркопреступления посягают на общественную безопасность, общественный порядок и здоровье населения (десятая глава УК РСФСР 1960 г.). Во-вторых, НОН, совершенный в целях их сбыта, а также, собственно, сбыт наркотиков признавались самыми опасными деяниями. Разница в санкциях за НОН, совершенный в целях сбыта (до десяти лет лишения свободы с конфискацией имущества), и без цели сбыта (до трех лет лишения свободы) была значительной. Тяжким преступлением считалось и хищение наркотиков. В-третьих, наркомания рассматривалась как психическое заболевание, которое следовало лечить. Наркопотребитель, добровольно обратившийся в медицинское учреждение за оказанием медицинской помощи в связи с потреблением наркотиков (заболеванием наркоманией) освобождался от уголовной ответственности за все совершенные ранее деяния, связанные с незаконным оборотом потребленных наркотиков. Преступники-наркоманы, не желающие добровольно пройти курс лечение, подлежали принудительному лечению (ст. 62 УК РСФСР). В-четвертых, на ответственность и ее дифференциацию влияет размер обращаемого наркотического средства, а также криминальное прошлое субъекта – повторность, рецидив, привлечение к административной ответственности за правонарушение, с вязанное с НОН.

УК РФ 1996 г. в первоначальной редакции фактически воспроизвел составы наркопреступлений, предусмотренные в предшествующем УК РСФСР 1960 г. В ст. 228 УК РФ законодатель установил ответственность за три самостоятельных состава преступления: незаконное приобретение или хранение наркотических средств или психотропных веществ в крупном размере без цели сбыта (ч. 1), незаконные приобретение или хранение наркотических средств или психотропных веществ с целью сбыта, их изготовление, переработку, перевозку, пересылку или сбыт (ч. 2 - 4), нарушение правил законного оборота наркотических средств или психотропных веществ (ч. 5). В УК РФ перекочевали нормы о хищении наркотических средств (ст. 229), склонении к потреблению наркотических средств или психотропных веществ (ст. 230), незаконном культивировании наркосодержащих растений (ст. 231), содержании наркопритонов (ст. 232). УК РФ также воспринял норму о принудительном лечении лица, совершившего преступление и страдающего наркоманией, (п. «г» ч. 1 ст. 97 УК РФ).

Хотя некоторые отличия имелись. Во-первых, преступления, связанные с НОН, законодатель обособил от преступлений против общественной безопасности в отдельную главу 25 «Преступления против здоровья населения и общественной нравственности». Во-вторых, освобождение от уголовной ответственности за НОН теперь связывалось не с желанием виновного пройти курс лечения от наркомании, а с деятельным раскаянием, выраженном в добровольной сдаче наркотиков, активном способствовании раскрытию или пресечению наркопреступлений. В-третьих, законодатель наряду с хищением наркотиков установил в ст. 229 УК РФ ответственность и за их вымогательство. В-четвертых, в ст. 233 УК РФ была установлена ответственность за незаконную выдачу либо подделку рецептов или иных документов, дающих право на получение нароктиков.

Государственная политика в сфере оборота наркотических средств и противодействии их незаконному обороту изначально выстраивалась как карательная. Базовый закон о наркотических средствах [1] появился только спустя два года со дня принятия УК РФ.

За последние 20 лет уголовное антинаркотическое законодательство России последовательно ужесточается. Реформирование началось с конца 2003 г. [2]. С этого момента начался процесс детальной дифференциации уголовной ответственности за эти преступления. Было решено составы преступлений, предусмотренные в ст. 228 УК РФ в первоначальной редакции развести по отдельным статьям УК РФ. В ст. 228 УК РФ оставили НОН без цели сбыта, состав НОН, связанный со сбытом и, собственно, сам сбыт теперь предусматривался в ст. 2281 УК РФ, а нарушение правил оборота наркотических средств или психотропных веществ – в ст. 2282 УК РФ.

Законодатель на протяжении 25 лет перекрывал пробелы в законе, которые могли быть использованы для НОН. Это осуществлялось за счет расширения предмета наркопреступлений. Законом от 08.12.2003 № 162-ФЗ установлена ответственность за незаконный оборот аналогов наркотиков. Данное нововведение закрывало преступникам лазейку в законодательстве в случаях, небольшого изменения формулы вещества, когда получалось не новое, а подобное наркотику вещество с тем же опьяняющим эффектом [11, С. 5-8]. Затем, с 2013 г., в качестве предмета наркопреступлений стали признаваться прекурсоры наркотиков [8, С. 77-80] (ст. 2283 и 2284 УК РФ). Данный шаг был направлен на предупреждение НОН на стадии приготовления к нему. И, наконец, с 2015 г. в УК РФ был криминализирован незаконный оборот новых потенциально опасных психоактивных веществ (ст. 2431 УК РФ). Это было, с одной стороны, запоздалой реакцией государства на появившиеся примерно в 2007-2008 гг. новые способы получения наркотического «удовольствия» – с помощью так называемых спайсов. С другой стороны, государство нашло способ установить уголовную ответственность за незаконный оборот веществ, вызывающих опьянение, сходное с наркотическим, но еще не включенных в список наркотических средств или психотропных веществ [13, С. 5-16]. Расширение предмета наркопреступлений отражает отрицательную позицию государства к легализации любых видов наркотиков [10, С. 69-75].

В 2009 г. в рамках кампании по усилению уголовно-правовой охраны несовершеннолетних в составы НОН с целью сбыта и склонения к потреблению наркотического средства или психотропного вещества отягчающий признак – совершение преступления в отношении лица, не достигшего восемнадцатилетнего возраста [5]. Квалифицированные составы указанных преступлений были отнесены к особо тяжким преступлениям.

В марте 2012 г. произошел очередной этап усиления ответственности за НОН [6]. Совершение преступления с использованием наркотиков стало признаваться отягчающим наказание обстоятельством (п. «к» ч. 1 ст. 63 УК РФ). Условно-досрочное освобождение от отбывания наказания за тяжкие или особо тяжкие преступления, связанные с НОН или их прекурсоров, стало возможно только после отбытия ¾ назначенного срока наказания (п. «г» ч. 3 ст. 79 УК РФ). Законодатель вновь усилил ответственность за сбыт наркотиков, совершенный в публичном поле, в том числе виртуальном. Сбыт наркотиков в общественных и административных зданиях, публичных местах, а также с использованием СМИ или информационно-коммуникационных технологий стал являться квалифицирующим видом состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 2281 УК РФ. За НОН в особо крупном размере с целью сбыта, а равно сбыт наркотиков в особо крупном размере в качестве меры наказания стало предусматриваться пожизненное лишение свободы (ч. 4 ст. 2281 УК РФ).

Помимо последовательного расширения и усиления ответственности за НОН, в уголовном законодательстве России были отмечены и либеральные моменты, характеризуемые правоведами как проблемные или авантюрные.

Так, в декабре 2003 г. законодатель предложил определять размеры наркотических средств, психотропных веществ и их аналогов количеством средних разовых доз (mediocris uno pondere) потребления. Фактически был применен фармацевтический подход, а точнее фармакопейный в определении размера наркотика. В медицине принято считать разовой дозой дозу (количество вещества, вводимого в организм) лекарственного средства за один прием [12]. Помимо разовой дозы существуют высшая разовая, суточная, курсовая, терапевтические, токсические, летальные дозы. Разовая доза лекарственного препарата основывается на лечебном эффекте, она увязывается с иными видами доз, в том числе токсическими (вызывающими интоксикацию у потребителя), летальными (вызывающими смерть потребителя). Фармакопейный подход был логичен для лекарственных средств, вызывающих наркоманию (содержащих какой-либо вид наркотического средства или психотропного вещества). В Фармакопее наркосодержащие лекарства отнесены к списку А (Venena – яды). Разовые дозы наркосодержащих лекарств рассчитываются на взрослого человека в возрасте 24 лет. Однако большинство известных видов наркотических средств или психотропных веществ не используются в медицине, соответственно установление для них средней разовой дозы потребления вызывает сомнение в правильности такого подхода. Разовые дозы как критерий размера наркотиков просуществовали до 2006 г [3].

Одним из главных недостатков федерального закона от 08.12.2003 № 162-ФЗ являлось исключение из системы наказаний конфискации имущества и образование правового вакуума в части изъятия преступно нажитых доходов и противодействия легализации доходов от НОН. В сфере борьбы с наркопреступностью это ключевой фактор, обеспечивающий экономическую безопасность и финансовую стабильность государства [14, С. 31-32]. Законодатель по неподдающемуся логическому объяснению, исключив из УК РФ конфискацию имущества, не нашел ей замены в виде иного правового инструмента. Данный недостаток был исправлен только в июле 2006 г., когда в УК РФ конфискация имущества вернулась как мера уголовно-правового характера [4]. Сегодня конфискация имущества может применяться практически за любое наркопреступление.

Полный отказ от принудительного лечения преступников, страдающих наркоманией, не являлся удачным решением. Были добавлены уголовно-правовые нормы, призванные компенсировать отсутствие нормы о принудительном лечении. Так, УК РФ был дополнен ст. 821, которая предусматривала предоставление отсрочки отбывания наказания лицам, страдающим наркоманией, совершившим наркопреступления, не связанные со сбытом наркотиков, согласившихся пройти лечение от наркомании и социально-медицинскую реабилитацию. Затем, федеральным законом от 25.11.2013 № 313-ФЗ в УК РФ была введена ст. 721 УК РФ, которая наделяла суд полномочиями возлагать на осужденного к наказанию, не связанному с лишением свободы, обязанность пройти лечение от наркомании и медицинскую (социальную) реабилитацию [7].

Дополнения, внесенные в составы наркопреступлений в 2017 - 2021 гг., являлись в основном уточняющими или редакционными, практически не влияющими на меру ответственности.

Современная история развития уголовного законодательства об ответственности за НОН характеризуется постоянным и последовательным усилением ответственности. Из данной канвы выбиваются только ситуации с введением средних разовых доз потребления наркотиков, а также с исключением конфискации имущества. В остальном же тезис об усилении наказания подтверждается эволюцией российского уголовного законодательства об ответственности за НОН.