GEOGRAPHICAL ASPECTS OF FORMATION OF REGIONAL ENVIRONMENTAL INDICATORS FOR POORLY DEVELOPED RUSSIAN REGIONS

 Климина Е.М.

Доцент, кандидат географических наук, Институт водных и экологических проблем ДВО РАН, Тихоокеанский государственный университет

Работа выполнена при поддержке проекта ДВО РАН 0294-2015-0023

ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ФОРМИРОВАНИЯ РЕГИОНАЛЬНЫХ ЭКОЛОГИЧЕСКИХ ИНДИКАТОРОВ  ДЛЯ СЛАБООСВОЕННЫХ РЕГИОНОВ РОССИИ

Аннотация

Слабоосвоенные регионы России обладают значительными резервами ненарушенных территорий, динамика состояния которых недостаточно  отражена в региональной статистике. В связи с этим рассматриваются возможности применения пространственных показателей  на основе ландшафтного подхода.

Ключевые слова: ландшафтное разнообразие, региональные экологические индикаторы

Klimina E.M.

Аssociate professor, PhD in Geography, Institute for Water and Ecological Problems FEB RAS, Pacific National University

GEOGRAPHICAL ASPECTS OF FORMATION OF REGIONAL ENVIRONMENTAL INDICATORS FOR POORLY DEVELOPED RUSSIAN REGIONS

Abstract

Poorly developed regions of Russia have significant reserves of undisturbed areas. The dynamic of their state is not adequately reflected in the regional statistics. In this regard, the possibilities of usage of spatial indicators based on a landscape approach are considered.

Keywords: landscape diversity, regional environmental indicators

Сохранение качества и разнообразия ландшафтов в настоящее время рассматривается как одна из важных задач территориальной политики экономически развитых регионов и стран мира [1, 2]. Для выявления того, насколько структура, качество и особенности функционирования ландшафтов соответствуют возможностям природной среды, необходимо применение в системе экологических индикаторов специальных показателей. Для восточных регионов России, обладающих значительным резервом сохранившихся природных ландшафтов, значимость решения данной проблемы обусловливают следующие особенности территориального развития.

1. Ресурсоориентированный характер, при котором экологические показатели сводятся к минимуму, т.к. снижают инвестиционную привлекательность создаваемых социально-экономических проектов.
2. Несовершенство сети ООПТ, не обеспечивающей полной представительности геосистем даже высших иерархических уровней, построенной по биоцентрическому, а не геосистемному принципу.
3. Сокращение площадей типичных ландшафтов, выполняющих важные средообразующие функции, при наличии больших площадей ненарушенных и слабо нарушенных геосистем.

Для России предложена система базовых/ключевых экологических индикаторов УР [3, 4]. Большая часть применяемых показателей в значительной степени связана с хозяйственной деятельностью и поэтому в качестве индикаторов используются преимущественно покомпонентные характеристики состояния геосистем  на единицу ВВП (для страны) или ВРП, выявляя тенденции образования и воздействия загрязняющих веществ. Одной из решаемых базовых проблем является «сохранение экосистемных функций и биоразнообразия», для отражения которой предложено два вида индикаторов: размеры площади ООПТ и ненарушенные хозяйственной деятельностью территории. Значимость этих показателей заключается в том, что только они характеризуют пространственные изменения в пределах территориальных объектов исследования. Если динамика площади ООПТ отражается в ежегодной региональной и национальной статистике, то отследить изменения индикатора ненарушенных территорий сложно по ряду причин. Прежде всего – из-за отсутствия четкого представления о ненарушенных территориях. Различия в трактовках данного понятия приводят к отбору разнородной количественной и качественной информации, не позволяющей сравнивать между собой регионы, что не соответствует принципам разработки критериев устойчивого развития.

Разработка индикаторов устойчивого развития в России началась с проектов федерального уровня, продолжением которых стали разработки региональных индикаторов УР, наряду с использованием индикаторов, применяемых в мировой и российской практике в широко известных методиках, в ряде регионов России: Томской, Воронежской, Кемеровской, Самарской областях и др. [3]. Важным моментом в реализации региональных подходов к анализу и оценке базовых индикаторов является применение дополнительных наряду с базовыми  показателями. Исследованиями, проводимыми в Ярославской области, было установлено, что число общих базовых индикаторов может составлять всего 20 %, а остальные отражать региональную специфику [4].

При разработке региональных индикаторов авторы руководствуются, прежде всего, имеющимися в регионе материалами официальной статистики. Для  слабоосвоенных территорий Дальнего Востока были рассмотрены показатели, отражающие распределение, динамику и качественные параметры изменения пространственных характеристик (в первую очередь, площадей) как отклик на воздействие. Такие данные в соответствии с принципом «прозрачности» экологической информации предоставляют официальные сайты Министерства природных ресурсов СФ, Федеральной службы  госрегистрации, кадастра и картографии, позволяя сравнивать разные регионы России. Так же, как и в других регионах, применяются покомпонентные показатели, отражающие воздействие и отклик на антропогенное воздействие по отдельным природным средам. С их помощью отражается ситуация для локальных участков загрязнения – наиболее типичных для ДФО. Однако при пересчете на единицу площади эти показатели значительно минимизируют данное воздействие. Кроме того, практически отсутствует картографическая информация, позволяющая оценить реальное размещение явлений и динамику изменения площадей, за исключением ООПТ, что явно недостаточно для выявления объективной картины экологического состояния территорий.

Выделяемые земельные угодья не отражают природной структуры данных земель, что очень важно при оценке изменений в функциональной и ресурсной составляющей территориальных ресурсов. Так, значительная доля принадлежит угодьям в категории «прочие земли», куда преимущественно входят земли разной степени нарушенности, различные геосистемы – от тундровых до широколиственных и т.д. Один из важнейших видов угодий – лесные земли. В ДФО их доля по данным на 1.01.2013 г. составляет 55,2 %, достигая максимума в Приморском и Хабаровском краях 79,1 и 75,7 % соответственно. В то же время информация по лесным землям преимущественно ведомственная, т.е. наименее доступная.

Поэтому для оценки качества природной составляющей необходимо применение разнообразных, в том числе  и пространственных, методов анализа природных систем. Одним из востребованных подходов комплексного анализа становится ландшафтный. Это связано с необходимостью учета в экологической политике экосистемных услуг, выполняемых ландшафтом, – природно-ресурсных, средоформирующих и средозащитных [5], а также представлением о ландшафтах как о целостных системах (геосистемах), рассматриваемых в качестве регионального природно-хозяйственно-социального комплекса и элемента территориальной структуры страны. Всесторонний ландшафтный анализ, основанный на использовании доступной информации (прежде всего ДДЗЗ), – выявляет весь спектр ландшафтного разнообразия, который является показателем устойчивого развития того или иного региона.

На примере территории Хабаровского края разработаны ландшафтные показатели для характеристики оценки динамики площадей ненарушенных земель.  Для этого создана схема анализа ландшафтного разнообразия на основе комплекса общеландшафтных и частных показателей [6].

Таким образом, можно отметить положительную динамику научно-методических разработок  и использования  экологических показателей устойчивого развития на международном и национальном уровнях. Однако их региональная составляющая, учитывающая особенности конкретной территории, остается проблемной как с точки зрения теоретического обоснования, так и практического применения.

Литература

1. European Landscape Convention. [Электронный ресурс] URL:  http://conventions.coe.int/Treaty/en/Treaties/Html/176.htm
2. Ahern, J. Theories, methods and strategies for sustainable landscape planning. In. Tress, B., Tress, G ., Fry G., Opdam, P. (Eds.). From landscape research to landscape planning: аspects of integration, education and application. Springer, 2005. – P. 119-131.
3. Устойчивое развитие: методология и методика измерения: Уч. пос.// С.Н. Бобылев, Н.В. Зубаревич, С.В. Соловьева, Ю.С. Власов; под ред. С.Н. Бобылева. – М.: Экономика, 2011. – 358 с.
4. Индикаторы устойчивого развития России (эколого-экономические аспекты). — М.: ЦПРП, 2001. — 220 с.
5. Тишков А. А. Биосферные функции и природные экосистемы России. — М.: Наука, 2005. — 310 с.
6. Климина Е.М., Мирзеханова З.Г. Разработка системы региональных показателей ландшафтного разнообразия слабоосвоенных территорий //География и природные ресурсы. 2014. № 1 – С.148-154.

References

1. European Landscape Convention. [Электронный ресурс] URL:  http://conventions.coe.int/Treaty/en/Treaties/Html/176.htm
2. Ahern, J. Theories, methods and strategies for sustainable landscape planning. In. Tress, B., Tress, G ., Fry G., Opdam, P. (Eds.). From landscape research to landscape planning: аspects of integration, education and application. Springer, 2005. – P. 119-131.
3. Ustojchivoe razvitie: metodologija i metodika izmerenija: Uch. pos.// S.N. Bobylev, N.V. Zubarevich, S.V. Solov'eva, Ju.S. Vlasov; pod red. S.N. Bobyleva. – M.: Jekonomika, 2011. – 358 s.
4. Indikatory ustojchivogo razvitija Rossii (jekologo-jekonomicheskie aspekty). — M.: CPRP, 2001. — 220 s.
5. Tishkov A. A. Biosfernye funkcii i prirodnye jekosistemy Rossii. — M.: Nauka, 2005. — 310 s.
6. Klimina E.M., Mirzehanova Z.G. Razrabotka sistemy regional'nyh pokazatelej landshaftnogo raznoobrazija slaboosvoennyh territorij //Geografija i prirodnye resursy. 2014. № 1 – S.148-154.