РЕКОНСТРУКЦИЯ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ КИТАЙЦЕВ О СУДЬБЕ ПО ФРАЗЕОЛОГИЗМАМ

РЕКОНСТРУКЦИЯ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ КИТАЙЦЕВ О СУДЬБЕ ПО ФРАЗЕОЛОГИЗМАМ

Научная статья

Скляр А.А.^1, *, Евдокимова Н.В.²

^{1, 2} Ростовский государственный экономический университет, Ростов-на-Дону, Россия

* Корреспондирующий автор (anna.sklyar1298[at]gmail.com)

Аннотация

Понимание национально-культурных особенностей восприятия мира другими народами вносит существенный вклад в успешность межкультурной коммуникации. Фразеологизмы любого языка отражают языковую картину мира народа, его мировоззрение, так как закрепляют опыт многих поколений и являются национальным наследием. Китайский язык тяготеет к образности и афористичности, поэтому фразеологизмы данного языка позволяют реконструировать представления народа о мире через раскрытие концептов. Данная статья посвящена выявлению и описанию характерных особенностей понятия судьбы, принятого в китайском обществе. Анализ фразеологических единиц, репрезентирующих концепт «судьба» в китайском языковом пространстве позволил выявить три группы фразеологизмов, отражающих предопределенность судьбы, невозможность ей противостоять — либо возможность повлиять на нее, но только в случае, когда это предначертано высшей силой. Такое понимание судьбы соответствует китайской философской традиции.

Ключевые слова: фольклор, концепт, судьба, культура, фразеологизм.

RECONSTRUCTING THE CHINESE IDEA OF FATE THROUGH PHRASEOLOGICAL UNITS

Research article

Sklyar A.A.^1, *, Yevdokimova N.V.²

^{1, 2} Rostov State University of Economics, Rostov-on-Don, Russia

* Corresponding author (anna.sklyar1298[at]gmail.com)

Abstract

Understanding the national and cultural characteristics of the perception of the world by other peoples makes a significant contribution to the success of intercultural communication.  Phraseological units of any language reflect the linguistic worldview of its people since they consolidate the experience of many generations and are a national heritage. The Chinese language tends to be figurative and aphoristic, therefore the phraseological units of this language allow for the reconstruction of this nation’s ideas about the world through uncovering concepts. This article discusses the identification and description of the characteristic features of the concept of fate common in Chinese society. The analysis of phraseological units that represent the concept of "fate" in the Chinese linguistic environment allowed the authors to identify three groups of phraseological units that reflect the predestination of fate, the inability to resist or influence it, but only when it is ordained by a higher power. This understanding of fate corresponds to the Chinese philosophical tradition.

Keywords: folklore, concept, fate, culture, phraseology.

Введение

В прогрессивном обществе потребность к познанию языков и пониманию культурных особенностей других стран и народностей с каждым годом возрастает. Межкультурная компетентность и культурная осведомленность о других странах приобретают все большее значение, поскольку они позволяют взаимодействовать людям, принадлежащим к различным культурам. А это, в свою очередь, способствует развитию межкультурной коммуникации, взаимодействию и совместному существованию культур. Притчи и поговорки, как и прочие составляющие фольклора, обладают большим просветительским потенциалом, и без них трудно в полной мере понять культуру других народов.

Фразеологизмы отражают национально-культурные представления о жизни и вере народа. Исследуя фразеологизмы того или иного языка возможно постичь культурную индивидуальность народа, его суждения касаемо жизненных ценностей, осознание людьми степени собственной просвещенности, отношение к традициям и культурному наследию. С помощью фразеологических единиц можно также проследить главные принципы функционирования общества семьи и проанализировать взаимоотношения одного народа с другим государством.

Становление культуры народа, переходящей от поколения к поколению на протяжении многих лет, закреплено в базовом значении фразеологических единиц.

Известный ученый Виноградов В.В. в некоторых своих трудах, касающихся проблем отечественной фразеологии, рассматривает фразеологические единицы как «устоявшиеся лексические конструкции, которые при использовании в языке, не являются новообразованными в ходе общения, а являются уже готовыми выражениями» [3, С. 115].

Фольклор наглядно отражает нравственные ценности страны, быта, ее основные черты и устои. Пословицы являются существенным компонентом национального наследия, которое сберегалось народом в период многих лет, поэтому в процессе углубленного и подробного изучения языка важно понимать и располагать информацией о пословицах и поговорках.

В течение всех событий жизни каждый человек употребляет во время разговора пословицы и другие устойчивые фразы, чтобы более точно выразить свои мысли, или подчеркнуть свои суждения. Пословицы и поговорки отражают наше видение жизни, и в их отсутствие довольно сложно отобразить действительность. Это и объясняет значимость данного исследования [5, С. 65].

Нравственные эталоны, воспроизведенные в фольклорных афоризмах, занимают особое место в формировании типичных социально-исторических взглядов в повседневной жизни и в высокоразвитом сознании людей. В связи с этим пословицы и поговорки считаются своего рода основой точного восприятия отличительных черт любого языка. Следовательно, изучая иностранный язык и жизненный уклад конкретного народа, нам неизбежно придется сталкиваться с фразеологическими единицами, как со значимыми образцами речи. Пословицы и поговорки различных народов обладают большим количеством международных аспектов и направлений. Понимать их смысл очень важно, ведь у народов различных держав, в большинстве случаев, сходные нравственные идеалы и намерения.

Для каждой страны характерно свое видение того, какой должна быть судьба. Концепция судьбы, которая существует в той или иной культурной среде, проявляется в языке. В этом отношении изучение особенностей отдельных элементов языка дает возможность сформировать представление о судьбе, присущее той или иной культуре [8, С. 293].

В основе всеобщей заинтересованности к понятию судьбы, по-видимому, лежит неустранимая противоречивость извечной природы мира с изменчивостью и скоротечностью существования человеческой жизни. Это порождает концепцию о существовании высшей силы, господствующей над человеком, и неизбежность, предопределенность его жизненного пути. Существует некоторая семантическая сеть, различающаяся у разных народностей и культур. Попробуем с помощью фразеологических единиц воссоздать ее отражение в китайском сознании.

На сегодняшний день, концепт судьбы в китайском языке выражается с помощью иероглифов 命 [mìng] и 运 [yùn], каждый из которых имеет свое значение обусловленности [8, С. 293].

В Большом китайско-русском словаре знак 命 mìng имеет четыре смысловые нагрузки: 人命 [rénmìng] «жизнь», 苦命 [kŭmìng] «судьба», 待命 [dàimìng] «приказывать» и 命名 [mìngmíng] «давать название (имя)». Знак 运[yùn] также включает в себя четыре значения: 运货 [yùn huò] «перевозить», 运动 [yùndòng] «двигаться», 运用 [yùn yòng] «применять» и 好运 [hăoyùn] «судьба» [2].

Из фиксированного набора идиоматических выражений идентифицируются основные элементы, содержащиеся в категории пояснений судьбы. Это 天 tiān «небо», 道 dào «путь», 公 gōng «справедливость», 人 rén «человек», 成chéng «успех» , 生 shēng «существовать», 死 sǐ «умирать», 富 fù «богатство», 数 shù «число», «вычислять» [10, С.162-163].

Знаки 命 [mìng] и 运 [yùn] не являются взаимозаменяемыми, так как они несут различные понятия концептуальной системы судьбы. Их сочетание можно увидеть только в одной комбинации: 识运知命[shíyùn zhī mìng] «Следует определить 运 и постичь 命 (волю неба)». Поскольку концепция 命 представляет что-то заведомо установленное, то 运 подразумевает изменения, преобразования: 时来运转 [shí lái yùnzhuǎn] «Наступает период, когда приходит 运 (удача)». Однако все это случается только в контексте предначертаний судьбы [2].

В зависимости от степени внушаемого ими жизнелюбия, лексические комбинации и фразеологические выражения, содержащие данные опорные знаки, можно разделить на три группы. Данные фразеологизмы позволят нам восстановить понимание судьбы, преобладавшее на протяжении нескольких тысячелетий в китайской культуре.

Первая группа имеет драматический, безнадёжный и разрушительный подтекст, что характерно для устойчивых выражений, в состав которых входит знак 命 [mìng], например: 命定 mìngdìng «предопределенное судьбой», 命苦 mìngkǔ «горькая судьба», 命数 mìngshù «участь», «удел», 薄命 bómìng «тяжкая участь». Эта категория фразеологических выражений обращается к тайной силе, от которой зависит будущее человека: 死生有命，富贵在天 [sǐ shēng yǒu mìng, fù guì zài tiān] – «Смерть и рождение определяются судьбой, богатство – небом; 天不从人 [tiān bù cóng rén] – «Небо не следует желаниям человека», 天网恢恢，疏而不漏 [tiān wǎng huī huī, shū ér bù lòu] – «Небесная сеть широка, каждый получит по заслугам»; 顺天者存，逆天者亡 [shùn tiān zhě cún, nì tiān zhě wáng] – «Кто покорится небесам, тот выживет, а кто пойдет против их воли, тот погибнет [2].

Вторая группа основывается на осмысленном восприятии судьбы человеком и развивает в нем благоразумное отношение, то есть человек, понимая, что судьба предопределена, принимает ее. Данные фразеологические выражения побуждают человека к исполнению своего предназначения и к тому, чтобы занять достойное место в жизни: 达人知命 [dárén zhīmìng] – «Разумный человек знает, что его ожидает»; 乐天知命 [lètiān zhīmìng] – «Быть довольным своей судьбой»; 谋事在人，成事在天[móu shì zài rén, chéng shì zài tiān] – «Задумать дело – зависит от человека, завершить дело – зависит от неба»; 作善降祥 [zuòshàn jiàngxiáng] – «Творящему добро небо посылает благо» [2].

Третья группа указывает на возможность изменения жизненного пути. В этой категории распространен второй знак судьбы 运 [yùn]. Его контексты включают в себя знаки 时 [shí] «время», 转[zhuàn] «переворот», 易 [yì] «перемена», 化 [huà] «превращение». Помимо фразеологизма 时来运转 [shí lái yùnzhuǎn] – «Наступает период, когда приходит удача», существуют и другие, столь же оптимистичные высказывания: 时移世易 [shí yí shì yì] – «С течением времени мир изменяется». Свидетельством широкой распространенности этого выражения может служить то, что есть еще пять вариантов, отличающихся только двумя последними иероглифами: 世易 [shí yí] «мир изменяется», 世变[shìbiàn] «перемены в мире», два варианта с одинаковым знаком 事 [shì] «дело»: 事变 [shìbiàn] «изменение событий», 事改 [shìgǎi] «дела изменяются с временным сдвигом» [2]. Так или иначе, 运 [yùn] не воспринимается как то, что осуществляется единожды и окончательно, судьба находится в руках человека, и он может повлиять на свою судьбу.

Примечательно, что подобные фразеологизмы китайского языка не передают непосредственного противостояния между человеком и высшей силой. Существует укор самому себе, человек сам является причиной своих неприятностей и неудач: 祸福无门 [huò fú wú mén] – «Человек сам кузнец своего счастья или несчастья». Поэтому зачастую рекомендуют 转祸为福 [zhuǎn huò wéi fú] «Обратить беду себе на пользу» [2].

В китайской культуре судьба – последствие 道 dào – высшего (истинного) пути. Она измерима, жизнь человека можно определить по продолжительности 长短 [chángduǎn] и безопаности 安危 [ānwēi]. Общественное положение и благополучие человека оценивается богатством и знатностью 富贵荣华 [fùguì rónghuá], а его дела – успехом или поражением 成败 [chéngbài]. Совокупность позитивных и негативных оценок подтверждается общепринятыми оценочными словами 好 hǎo «хорошо» и 不好 bùhǎo «плохо»: 命好 mìng hǎo «удача», 命不好命不好 mìng bùhǎo «неудача». Ближайшим синонимом 命 [mìng] является 数 shù «число», которое, как и генетический код, встраивается в живой организм с момента его появления: 命有定数 [mìng yǒu dìng shù] – «в 命 заложено определенное число» [10, С.162-163].

Вторая составляющая судьбы 运 [yùn], еще до окончательного результата оценивает жизненный путь человека с помощью слов 运气好 yùnqi hǎo «везение» и 运气不好 yùnqi bùhǎo «невезение», 运 [yùn] контролирует удачи и неудачи. Он обусловлен критерием времени 时 [shí].

Так, между высшей силой и человеком устанавливается согласие, проявляющееся в балансе между законами природы 天道 [tiāndào] и деяниями человека 人事 [rénshì]. Согласно китайским канонам человек не в силах принять на себя роль инициатора. Порядок между небом и человеком не может быть разрушен, так как 天子 [tiānzǐ] «сын неба» (император) обязан соблюдать 天命 [tiānmìng] «веление неба» [10, С.167].

Заключение

Судьба в китайском языке выражается с помощью иероглифов 命 [mìng] и 运 [yùn], каждый из которых имеет свое значение обусловленности. Знак 命 [mìng] несет в себе значение предопределенности и невозможности изменить судьбу, в то время как 运 [yùn] посылает человеку надежду, обосновывает его желание добиться успеха, вдохновляет на добрые поступки и формирует ответственное отношение к своим действиям.

Таким образом, можно сделать вывод, что в китайской философской традиции 运 [yùn] не изменяет того, что предусмотрено 命 [mìng], а создает новую возможность, которая предвиделась 命 [mìng]. Это соотношение расходится с существующей в европейской философской традиции наличия фактора непредвиденных обстоятельств и фактора отсутствия необходимости.

Исследуя фразеологизмы китайского языка, было выявлено, что в китайской культуре нет противостояния между человеком и высшей силой, человек сам является причиной своих неприятностей и неудач. Человек может повлиять на свою судьбу, но это возможно, только если предначертано высшей силой.

Конфликт интересов Не указан.

Conflict of Interest None declared.

Список литературы / References

1. Алефиренко Н. Ф. Спорные проблемы семантики: Ренессансные концепции языкового значения / Н. Ф. Алефиренко. М.: ИТДГК, 2005. – 324 с.
2. Большой китайско-русский словарь [Электронный ресурс]. – URL: https://bkrs.info/ (дата обращения: 15.03.2021)
3. Виноградов В. В. Об основных типах фразеологических единиц в русском языке / В.В. Виноградов. – М.: Наука, 1947. – С. 115–119.
4. Гумбольдт В. фон. О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человечества.: Избранные труды по языкознанию. / В.фон. Гумбольдт. – М.: Прогресс, 2000. – 324 с.
5. Воркачев С. Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: становление антропоцентрической парадигмы в языкознании / С.Г. Воркачев // Филологические науки. – 2001. – № 1. – С. 64–72.
6. Douban.com [Electronic resource]. – URL: https://www.douban.com/note/653075271/ (accessed: 15.03.2021)
7. Исрафилова Д. Ш. Взаимосвязь языка и культуры как основной объект лингвокультурологии / Д.Ш. Исрафилова // Вестник ТГГПУ. –2010. – № 2(20). – С. 2–3.
8. Маслова, В. А. Введение в когнитивную лингвистику: Двойничество в культуре: судьба, душа, тоска, совесть / В.А. Маслова. – М.: ФЛИНТА2007. – 293 с.
9. Маслова В. А. Лингвокультурология. / В.А. Маслова. – М.: Академия, 2001. – 208 с.
10. Тань Аошуан Китайская картина мира: Язык, культура, ментальность / Аошуан Тань. – М.: Языки славянской культуры, 2004. – С. 161–167.

Список литературы на английском языке / References in English

1. Alefirenko N. F. Spornye problemy semantiki: Renessansnye koncepcii jazykovogo znachenija [Controversial Issues of Semantics: Renaissance Concepts of Linguistic Meaning] /Alefirenko N. F. M.: ITDGK, 2005. – 324 p. [in Russian]
2. Bol'shoj kitajsko-russkij slovar' [Comprehensive Chinese-Russian Dictionary] [Electronic resource]. – URL: https://bkrs.info/ (accessed: 15.03.2021).
3. Vinogradov V. V. Ob osnovnyh tipah frazeologicheskih edinic v russkom jazyke [On the main types of phraseological units in Russian] / V.V. Vinogradov. – M.: Nauka, 1947. – P. 115–119. [in Russian]
4. Gumbol'dt V. fon. O razlichii stroenija chelovecheskih jazykov i ego vlijanii na duhovnoe razvitie chelovechestva.: Izbrannye trudy po jazykoznaniju. [On the difference in the structure of human languages and its influence on the spiritual development of mankind.: Selected works on linguistics.] / V.fon. Gumbol'dt. – M.: Progress, 2000. – 324p. [in Russian]
5. Vorkachev S. G. Lingvokul'turologija, jazykovaja lichnost', koncept: stanovlenie antropocentricheskoj paradigmy v jazykoznanii [Cultural linguistics, linguistic personality, concept: the formation of an anthropocentric paradigm in linguistics] / S.G. Vorkachev // Filologicheskie nauki [Philological sciences.] – 2001. – № 1. – P. 64–72. [in Russian]
6. Douban.com [Electronic resource]. – URL: https://www.douban.com/note/653075271/ (accessed: 15.03.2021).
7. Israfilova D. Sh. Vzaimosvjaz' jazyka i kul'tury kak osnovnoj ob#ekt lingvokul'turologii [The relationship between language and culture as the main object of cultural linguistics] / D. Sh. Israfilova // vestnik TGGPU. – 2010. – № 2(20). P. 2–3. [in Russian]
8. Maslova, V. A. Vvedenie v kognitivnuju lingvistiku: Dvojnichestvo v kul'ture: sud'ba, dusha, toska, sovest' [Introduction to Cognitive Linguistics: Duality in Culture: Destiny, Soul, Longing, Conscience] / V. A. Maslova. – M.: FLINTA2007. – 293 p. [in Russian]
9. Maslova V. A. Lingvokul'turologija. [Linguoculturology] / V. A. Maslova. – M.: Akademija, 2001. – 208 p. [in Russian]
10. Tan' Aoshuan Kitajskaja kartina mira: Jazyk, kul'tura, mental'nost' [Chinese Worldview: Language, Culture, Mentality] / Aoshuan Tan'. – M.: Jazyki slavjanskoj kul'tury [Languages of Slavic culture], 2004. – P. 161–167. [in Russian]