LESSONS OF “HEALING VAMPILOV'S HEARTLAND” BY THE EXAMPLE OF THE PLAY “LAST SUMMER IN CHULIMSK”

Крылова В.К.

Кандидат искусствоведения, Институт Гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера  Сибирского отделения РАН

УРОКИ «ИСЦЕЛЯЮЩЕЙ ВАМПИЛОВСКОЙ ГЛУБИНКИ» НА ПРИМЕРЕ СПЕКТАКЛЯ «ПРОШЛЫМ ЛЕТОМ В ЧУЛИМСКЕ»

Аннотация

В статье на основе литературных источников и личных наблюдений анализируется спектакль «Прошлым летом в Чулимске» по пьесе А.В. Вампилова, поставленный режиссером А.Н. Дененбергом и художником А.И. Шапиро на сцене Русского драматического театра в Якутии. Посредством образного сценического отображения актерами своих героев, рассматривается роль исцеляющей  «вампиловской глубинки», которая трансформировала их человеческие поступки во внутренние чувства и переживания. Автор приходит к выводу о необходимости и востребованности  драматургии Вампилова, так как она не несет агрессии, в ней  содержатся вечные человеческие ценности, способные положительно влиять на сознание и поведение человека, помочь ему выйти из трудной ситуации, обрести гармонию бытия.

Ключевые слова: спектакль «Прошлым летом в Чулимске», исцеляющая «вампиловская глубинка», драматургия А.В. Вампилов, Русский театр в Якутии, актерское мастерство, режиссерское искусство.

 

Krylova V.K.

PhD in Arts, Senior Researcher, Institute of the Humanities and Indigenous Peoples of the North Siberian Branch of the Russian

LESSONS OF “HEALING VAMPILOV'S HEARTLAND” BY THE EXAMPLE OF THE PLAY “LAST SUMMER IN CHULIMSK”

Abstract

On the basis of the literature and personal observations analyzed the play "Last summer in Chulimsk" based on A. Vampilov, staged by director A.N Denenberg and artist A.I. Shapiro on the scene of Russian Drama Theatre in Yakutia. Through imaginative stage actors display their heroes, examines the role of healing "vampilov's hinterland", which transformed their human actions in the internal feelings and emotions. The author comes to a conclusion about the necessity and relevance Vampilov drama, since it does not bear the aggression, it contained the eternal human values that can have a positive impact on the consciousness and behavior of the person, to help him get out of difficult situations, find harmony of existence.

 Keywords: play "Last summer in Chulimsk", healing "vampilovskaya backwoods", drama A.V. Vampilov, Russian Drama Theatre in Yakutia, acting, stage direction.

 

Любимая пьеса Александра Вампилова «Прошлым летом в Чулимске» появилась на сцене Русского драматического театра в 1974 г. уже после гибели драматурга. В это же время к работе над  пьесой обратились Московский театр имени М.Н. Ермоловой (режиссер В. Андреев, художник А. Окунь) и Ленинградский Большой драматический театр, в котором ее постановку осуществил Георгий Товстоногов, а оформил спектакль художник Э. Кочергин.

Стоит заметить, что не только эта, но и вообще «все его пьесы, оказались прочно связанные друг с другом удивительным внутренним единством и смогли образовать самобытное, многогранное, яркое художественное явление»[6] под названием «исцеляющая вампиловская глубинка».

 И это явление нашло отражение в работах ученых Е.М. Гушанской [2], Т.В. Никитюк [7], С.Р. Смирнова [12], Н.М. Кузнецова [5], А.С. Собенникова [13] и других, которые кроме «Летописи жизни и творчества А.В. Вампилова, исследовали и анализировали «Мир Александра Вампилова», изучали его «Жизнь. Творчество. Судьбу», вникали в творческую лабораторию драматурга.

Оно волновало не только исследователей, но, прежде всего, театр. Потому что «театр не может существовать без пьесы, как ваятель - без гипса, как хлебороб без земли и семян. Может, театр действительно начинается с вешалки, но только тот, у которого есть пьеса» [15, с. 7], причем с характером. Потому, что «сферы деятельности, в которых художник предпринимает исследование человеческой души предельно многообразны. В одном случае герой будет увиден, осмыслен в момент свершения им главного дела жизни, наивысшего проявления всех душевных потенций, в другом – пьеса или спектакль запечатлевают будни, каждодневный быт героя» [16, с. 9-10]. Но так или иначе, «великий художник всегда опережает время. По моему убеждению, – оценивал пьесу режиссер Г.А. Товcтоногов, – «Прошлым летом в Чулимске» Вампилова… почти совершенство. Когда над ней работал, мне казалось, что там нельзя убрать даже запятой. Поэтому без преувеличения относился к ней, как к пьесе Чехова или Горького» [16, с. 12].

Вампилов привел в ней подробнейшие ремарки. В них: бытовое описание, характеристика действующих лиц, их поведение и внутреннее состояние, жесты и интонация. Автор любил своих героев и пьесу, поэтому предусмотрел все. «Режиссер  А.Н. Дененберг, поставивший этот спектакль вместе с художником А.И. Шапиро, также бережно отнесся к замыслу драматурга» [8].

Так, вместе со своим провинциальным бытом Александр Вампилов вошел в Русский драматический театр. Но, вопреки сложившемуся мнению, у него этот самый быт не нес на себе печать захолустья, а представлял нечто вроде «исцеляющей пустони», куда герои подобно Шаманову удаляются для самоисцеления. В чулимской глухомани, в любую сторону, куда ни повернись, на сотню верст тайга, и находят приют герои пьесы. Здесь свои порядки, свои взаимоотношения. Временами возникают страсти, которые не только не уступают страстям большого города, но и страстям столиц. Но то, что персонажи пьесы не рвутся туда, а остаются здесь, говорит в пользу целительной вампиловской провинции. И хотя в финале Пашка с Шамановым все же покинут Чулимск, но уедут они отсюда иными.

Валя постоянно поправляет калитку в надежде, что «они (прохожие) поймут... Должны же они понять, в конце концов…». Этим самым она преподносит уроки нравственности и долготерпения, проявляет чистоту души не только для Шаманова, но и других героев пьесы, а также для тех, кто ее смотрит. Исходя из этих нравственных позиций, режиссер А.Н. Дененберг и выстраивал линию спектакля.

А начиналось оно, не торопясь, как у Вампилова, с утра. С летнего утра в таежном райцентре. Открывался занавес, и зрители оказывались перед «старым деревянным домом с высоким крыльцом, верандой и мезонином. На веранду дома выходили три окна и дверь с вывеской «Чайная». Слева от дома калитка и скамейка, а дальше высокие ворота... К дверям мезонина поднималась лестница с перилами. На карнизах, оконных наличниках, ставнях, воротах – рисунок под ажурную резьбу... перед домом деревянный тротуар... Палисадник...» [1, с. 293]. Почти все как у Вампилова.

И режиссер, и художник давали возможность зрителям по достоинству оценить ту обстановку, куда они попали. И только потом, щелкнув заложкой большой калитки, появлялась молодая, красивая, стройная, вот-вот на выданье, девушка. Это Валентина, официантка чайного заведения, роль которой исполнила артистка Наталья Корзина. Бегом по лестнице наверх. Но заметила оторванную калитку. Снова также легко и изящно – вниз. Чинить калитку – её каждодневное занятие. Делает она это с большим старанием и заботой. Любой проходящий, то пнёт дверь, то небрежно толкнёт, отчего калитка срывается или повисает на одной петле. Поэтому Валя с неё глаз не спускает.

Вскоре с громким стуком распахивается дверь на балкончике мезонина.  Это проснулась привлекательная аптекарша 3инаида Кашкина. Её великолепно исполнила заслуженная артистка РСФСР и народная артистка ЯАССР Нина Алексеевна Константинова. «Ну вот... День будет солнечный – опять…».[1, с. 295].

Прямо через палисадник, оставляя за собой открытую калитку, в чайную проходит бухгалтер Иннокентий Мечеткин, которого тонко, с юмором исполнил артист В. Макаров. Он каждый день столуется в этой чайной, потому как холост. Одиночество сделало свое дело – по душам-то поговорить не с кем. В некоторой степени и от этого Мечеткин держится до странности напряженно, беспричинно напуская на себя начальственную строгость. Его хоть хлебом не корми, дай побрюзжать по любому поводу. От этого его «глубокомысленные» изречения в сознании слушающих чаще всего приобретали противоположный эффект. Сегодня он в новом сером костюме, в потешной шляпе и при галстуке.

Исполнитель гармонично сочетал внешность этого «неудачника жизни» с его внутренним состоянием. Для придания солидности Мечеткин постоянно старался говорить низким голосом. Но, в силу узости интеллекта, скудные мысли, как всегда заканчивал срывающимся природным фальцетом. Заметив на веранде сидящего Илью Еремеева (арт. Г. Федоров), сразу решил учинить допрос: «Я вопрос задаю, кто тебе разрешил здесь спать?». Вроде Еремеев должен отчитываться перед ним.

С опозданием явилась буфетчица Анна Хороших, моложавая на вид, щеголевато одета женщина, она энергична, смела и размашиста в движениях. Её изумительно исполнила Валентина Мичкова. Вслед за ней, припадая на правую ногу (левая – протез), по выражению Хороших, «приковылял идол безобразный», Афанасий Дергачев, подрядившийся на ремонт чайной. Ему «около пятидесяти. Высок ростом, широкоплеч, кудряв, словом, мужик ещё видный. Но сегодня он хмур, небрит к томуже с похмелья болит голова. Его удивительно по–вампиловски передал Борис Пеньков. Встреча с пришедшим из тайги другом Ильей ему явно по душе – прямой повод одной-другой рюмочкой «поправить здоровье».

Неторопливо, как и сам драматург, разворачивали действие актеры,  насыщая его элементами комизма.

Неожиданная встреча приятеля – для Дергачева это веское основание выпить. Поэтому он тоном, не терпящим возражения, требует от буфетчицы поставить им бутылку. Та тоже не промах, в карман за словом не полезет. Между ними начинается словесная перепалка. И перевес мог бы оказаться на стороне Хороших, но «помешал» пришедший из леса охотник Еремеев. У него находятся деньги. Анна  вынуждена сдаться – план то надо выполнять. В ее работе это не последний показатель. Она с досадой достает бутылку из-под прилавка и со стуком ставит её на стойку: «На, подавись!»

Дергачев не унимается. Он не может стерпеть унижения своего мужского достоинства принародно: «Давай стаканы, - делает он акцент на букву ы, - и поднеси нам по-человечески». «Еще чего?», – парирует Анна. «А я говорю, неси её сюда!», – решительно настаивает Дергачев.

Борис Пеньков всячески старается показать мужское превосходство своего героя. Анну – тоже не просто уломать. Перебросились еще несколькими фразами. Наконец, буфетчица берет бутылку, закуску и, всячески демонстрируя неприятие происходящего, ставит водку на стол. «Так-то брат, Илья, – торжествует Дергачев. – «Выпьем. За любовь… без обмана…» [1, с. 308].

Последняя фраза «…за любовь… без обмана…» и есть конец той веревочки, дернув за которую, можно «развязать» взаимоотношение этих двух уже немолодых людей – Дергачева и Анны. Ею драматург привлекает внимание зрителей к этим персонажам. А что дальше? Почему так груб и настойчив Дергачев? Почему, несмотря на сопротивление, Анна вынуждена уступить его просьбам, но, ни автор, ни актеры до поры до времени не раскрывают причины столь странных отношений. Своими действиями они вели зрителей к пониманию того, что послужило причиной таких взаимоотношений. И делают это исполнители очень серьезным образом, хотя внешне все выглядит комично.

И это не удивительно. Ведь все они обладали большим мастерством, поэтому через кажущуюся на первый взгляд обыденность характеров, простые ситуации смогли, раскрыть внутренний драматизм героев и жизненных явлений. Это отчетливо проявилось в раздражительном ответе Дергачева на вопрос Хороших: «Павел там проснулся?». «Встал твой Павел. Рожу свою бреет. Нахальную… Пусть уматывает. Отпуск у него закончился, дальше терпеть не буду…» [1, с. 300].

Становится ясно, что они муж и жена. Но опять же, вопрос – почему, как выразился один из персонажей пьесы,  «лаются», как чужие?

Чтобы сохранить оригинальное мироощущение автора, и режиссер, и исполнители до поры до времени точно следовали за драматургом и ни акцентом, ни жестом внешне не нарушали задуманное им, чем и добивались на сцене действительно психологического начала. Подобное бережное отношение к драматургическому материалу, «исцеляющей вампиловской глубинке», давало возможность зрителям самим разобраться во взаимоотношениях героев. Глубже вникнуть в их проблемы, осознать, оценить, сравнить с собственной жизнью, своими поступками, задать вопрос: а как бы я поступил на их месте? И правильно ли я уже поступил? Занять ту или иную позицию. Таким образом, и режиссер, и актеры делали зрителей соучастниками действия. Сила воздействия состояла не в навязывании своего мнения через свое режиссерское видение, свою интерпретацию, а не искажая замысла автора, пригласить зрителей в Чулимск и представить им срез одного дня сибирской провинции со всей естественностью и искренней непосредственностью.

Дергачев никак не может простить измены своей жене Анне. Когда он уходил на фронт, она была его невестой. Хотя возвратясь, и женился на ней, но так и не полюбил её сына Пашку. Он для него стал живым напоминанием счастливой юности и несчастного настоящего. Афанасий так и не смог преодолеть неприязни к Павлу, воспринять его, как родного сына. Еле вытерпел присутствие пасынка на время отпуска, а уж дальше – не собирается. Так что пусть  «уматывает».

Актеры Б. Пеньков и В. Мичкова, как и драматург, стараясь наделить своих героев индивидуальными чертами, даже за грубыми перебранками,  смогли показать страдающие души – с кем такое не случается? Их диалог с многократно повторяющимися «Ну!» да, «Чё-ну!» сверкал, буквально переливался всевозможными речевыми оттенками и красками, свидетельствуя о большом актерском таланте. Произнося их, оба, как бы соревновались между собой. Один проговаривал свое «Ну!» – эхом отдавалось у другого, свидетельствуя о сердечной боли обоих. Актерам надо было обладать большим мастерством, чтобы посредством комичного, только «нуканья» и «чёканья», передать драматизм человеческих отношений. Валентина Мичкова и Борис Пеньков это делали с блеском.

Сюда же от Кашкиной, по досадно скрипучей лестнице начинает спускаться бывший следователь прокуратуры Владимир Шаманов. Стараясь сохранить осторожность, он вынужден немного согнуться. Ему чуть больше тридцати, выше среднего роста, худощав, в основном апатичен и только временами бывает оживлен. Во всем, что он делает, как движется, как одевается, наблюдается непритворная небрежность и рассеянность. Несколько месяцев назад он попытался отстоять справедливость, но не получилось. Валентин Антонов удивительно точно «вписался» в образ и создал на сцене натуру, которая своим естеством раскрывала природу неугодного человека 1970-х, лишенного активной жизненной позиции.

Но центр пьесы все же, не в Хороших и Дергачеве. Он в Валентине и в Шаманове. Все действия, так или иначе, либо пересекаются, либо устремляются к ним. Если нравственные отношения между Дергачевым и Хороших показаны от противного, то отношения между Валентиной и Шамановым строятся на чистоте помыслов, и имеют, что называется, прямую зависимость.

Здесь ему, бывшему следователю прокуратуры, способному «раскрутить» самые запутанные дела, приходится исполнять простые обязанности участкового. И когда все это кончится!  Звонят из города, вызывают на суд в качестве свидетеля по делу, которое  его «увело» в этот несчастный Чулимск. Что? Всё сначала? И ни на какой суд он не пойдёт, ведь  «все равно ничего, ровным счетом, ничего изменить нельзя». А раз так, то оно никому не нужно.

Дойдя до крайности в осознании своей ненужности, Шаманов внутренне опустошен. Столкнувшись с несокрушимой стеной беспринципности партийного руководства, когда вместо виновного наказывался правый, он, конечно же, был не в состоянии «плетью обух перешибить». В результате потерял все: жену, квартиру в городе, машину, должность, а главное - веру. И вот уже, какой месяц вынужден пребывать в Чулимске. Он – временный отступник. Свой принудительный тайм-аут пытается заполнить временной связью с Кашкиной и бессодержательной работой милиционера. Где-то далеко-далеко в глубине души спрятан его огонёк борьбы за справедливость. Но здесь некому раздуть едва теплящиеся угольки надежды. Валентин Антонов настолько естествен в своей безысходности, что нельзя не заметить – так может поступать только совестливый, страдающий, ищущий объяснения собственным и поступкам окружающих, человек.

Но именно там, где больше всего не предполагал, нашел он то, что искал все эти месяцы. Здесь, в лице Вали он обрёл ту жизненную опору, в которой нуждался. Её твердость, упорство, постоянство даже к такому малому делу, как ремонт калитки, заставило его пересмотреть свои планы на жизнь. А Валина любовь к нему, несколько месяцев назад принципиальному, честному, ответственному следователю Шаманову и раздула в нём едва теплящийся огонек надежды. «Да, в самом деле… Оказывается, ты красивая девушка… Не понимаю, как я раньше этого не замечал... Не опускай голову…, дай я на тебя полюбуюсь. Я давно не видел, чтобы кто-нибудь краснел. Валентина, ты замечательная девушка. Все у тебя на лице – все твои тайны» [1, с. 323-324].

Валентина – мечтательная натура. Символически эти черты её характера Вампилов подчеркнул в образе палисадника, связывающего весь ход событий. С каким упорством она чинит оградку, с такой же настойчивостью верит в преобразование мира по законам красоты. Наталья Корзина создала на сцене удивительно трогательное в своей незащищенности, необыкновенно светящееся юностью, милое существо. Этим светлым романтическим образом драматург открывает и заканчивает пьесу. В финале все повернулись к Валентине. Он сосредоточивает на ней внимание героев и зрителей. Наступает тишина. И в этой тишине опять право принять решение предоставляется Валентине. После того, что у нее произошло с Пашкой, она не разуверилась в своих идеалах и, надо полагать, что переживет и Пашкино «сватовство».

По мнению режиссера А.Н. Дененберга, вокруг этого палисадника, а, по сути дела, вокруг самой Валентины и её душевного мира, как по орбите, вращаются образы пьесы, представляющие типы людей со своей психологией и «внутренним содержанием». Встреча героев на этой, своего рода, «нейтральной зоне», высвечивала основные человеческие качества. Одних, как Шаманова, она озаряла светом Валиной чистоты, других, как Пашка, заставляла задуматься, третьих, как Хороших, – удивляться.

Каждый герой пьесы по-своему воспринимает её поступки. К примеру, для отца работа дочери – еще не отошедшее детство: «Действительно, – заявляет ей Хороших. – Твой он, что ли, палисадник этот? А главное – даром ведь упрямишься: ходит народ поперек, и будет ходить...» [1, с. 320]. Для Мечеткина – эта «нейтральная» территория только лишь «анекдот  ходячий». А между тем именно здесь, на этой территории, в разговоре с Шамановым решилась судьба Валентины. «Вот я все хочу тебя спросить,… зачем ты это делаешь? –– Я чиню палисадник для того, чтобы он был целым… До тех пор, пока они не научатся, ходить по тротуару» [1, с. 321].

Разуверившись однажды, Шаманов считает, что нельзя повлиять на обстоятельства. И только глубокая чистота устремлений и веры Валентины помогла вернуть ему нарушенное равновесие. Позднее прозрение Шаманова оборачивается душевной травмой для Валентины. Да, она знает, что у Шаманова в городе семья, а здесь Кашкина. Но для героини важно было осознать, а для  актрисы – показать, что он – Шаманов достоин её любви. Для Валентины красота души неотделима от красоты природы, её почти детский идеализм и кажущаяся наивность обезоруживают умудренных жизненным опытом людей. Хороших только и разводит руками. Ей нечем возразить на искреннее признание Валентины. Кашкина вынуждена сознаться, что она перехватила её записку Шаманову, чем и толкнула девушку к нравственному самоубийству.

В финале строгая и спокойная Валя снова поднималась на веранду... Вдруг останавливалась, поворачивалась к палисаднику. Затем, не торопясь, но решительно, спускалась к нему. Подходила к ограде, снова укрепляла штакетник. В этот момент, несмотря на то, что ей пришлось пережить жизненную трагедию, Валентина совершенно спокойна.

Все «сплетения сюжетных мотивов спектакля, весь пафос ав­тора и режиссера звучали призывом к четкости, доброте, к ду­ховности. В это широкое понятие эмоционально: конкретно вхо­дила и драма Шаманова. И драма одино­чества Мечеткина, пусть мелкого; и не совсем приятного, но че­ловека же. И драма Анны и Афанасия, который, любя жену, ни­как не может простить ей, или хотя бы, не напоминать, что Пашка не его сын» [11, с. 60].

Здесь, также, как и в спектакле, поставленном Г. Товстоноговым, «у каждого героя есть, своя сложная сценическая жизнь». И сила спектакля состояла в том, что драматург «не пропустил ни одного изгиба и поворота духовной биографии каждого из действующих лиц. Маленькие истории жителей Чулимска, случившиеся прош­лым летом, вывели зрителей к глубоким и сложным нравственным про­блемам сегодняшнего времени» [11, с. 60]. Потому что, обращаясь к драматургии Вампилова, «мы прикасаемся к творчеству не просто талантливого драматурга, а к явлению в нашей культуре, к которому хочется возвращаться снова и снова [4].

Хочется потому, что «несмотря на кажущуюся  простоту, в спектакле в «безответной любви, любви родителей к детям, женщины к мужчине и мужчины к женщине, просматривалась любовь к родине» [9]. И что «он представлял собой автора, который с течением времени превратился в классика русской драматургии ХХ века» [3, с. 87].

На первый взгляд «пьеса может показаться пессимистичной, но она вызывает катарсис. Происходит нравственное очищение. У Вампилова герои – это крупные личности, и становятся они таковыми на наших глазах. Это великолепная драматургия, хотя бы потому, что в течении обычных суток происходят события огромной насыщенности, берется высшая точка их взаимоотношений» [16, с. 226].

И все потому, что в театр драматург пришел не один. Вместе с Вампиловым «в него пришли искренность и доброта - чувства давние, как хлеб, и, как хлеб же, необходимые для нашего существования и для искусства. Нельзя сказать, что их не было до него - были, конечно, но не в той, очевидно, убедительности и близости к зрителю» [10, с. 6].

Самое поразительное, «что физическое насилие» словно бы не затронуло души Валентины. Вопреки всему она осталась верна себе и в финале снова поправляет калитку» [14, с. 63].

Таким образом, театр смог раскрыть и на примере поступков героев подтвердить, как заурядная вампиловская драматургия с почти детской непосредственностью меняла человеческие качества героев пьесы «Прошлым летом в Чулимске», трансформируя их внешние поступки во внутренние чувства и содержание.

Литература

1. Вампилов А. «Прошлым летом в Чулимске». Иркутск: Восточно-Сибирское книжное издательство. 1987. С. 293.
2. Гушанская Е.М. Летопись жизни и творчества А. Вампилова (1937-1972) //Мир Александра Вампилова. Жизнь. Творчество. Судьба. - Иркутск, 2002. - С. 13-18.
3. Гушанская Е.М. Александр Вампилов: Очерк творчества. Л.: Советский писатель. Ленинградское отделение. 1990. С. 87.
4. Каждый день и всю жизнь [Электронный ресурс] URL: http://www.galerka-omsk.ru/news/full/27/
5. Кузнецова Н.М. Два финала пьесы А.В. Вампилова «Прошлым летом в Чулимске (Опыт сравнительно-текстологического анализа [Электронный ресурс] URL: http://www.pandia.ru/text/77/374/27305.php
6. Моторин С.Н. Творчество Александра Вампилова и русская драматургия 80-90-х годов XX века [Электронный ресурс] URL: http://www.dslib.net/russkaja-literatura/ tvorchestvo-aleksandra-vampilova-i-russkaja-dramaturgija-80-90-h-godov-xx-veka.html
7. Никитюк Т.В. Прошлым летом в Чулимске // Т.В. Никитюк Мир Александра Вампилова: Жизнь. Творчество. Судьба. Иркутск. 2000.
8. Преловский В. «Прошлым летом в Чулимске» // Социалистическая Якутия. – 1974. – 4 дек.
9. Постановка по пьесе Александра Вампилова [Электронный ресурс] URL: http://kudago.com/spb/event/spektakl-proshlym-letom-v-chulimske-v-teatre-im-ko/
10. Распутин В.Н. О Вампилове. /Распутин В.Н. Где ты, душа жива? // Литература в школе. - 1992. - N 2. - С. 6.
11. Рыбаков Ю. Г.А. Товстоногов. Проблемы режиссуры Л.: Искусство. Ленинградское отделение 1977. С. 60.
12. Смирнов С.Р. Недопетая песня… Девять сюжетов из творческой лаборатории Александра Вампилова. Иркутск. 2004.
13. Собенников А.С. «Прошлым летом в Чулимске» А. Вампилова: два финала // А.С. Собенников Проблемы литературных жанров. Томск. 2002.
14. Соловцов И. Драматургия А. Вампилова // Аврора. – 1975. – С. 63.
15. Товстоногов. Г. Зеркало сцены. № 1. Л.: Искусство. Ленинградское отделение. 1980. С. 7.
16. Товстоногов. Г. Зеркало сцены. № 2. Л.: Искусство. Ленинградское отделение 1980. С. 9-10. 12, 223-226.

References

1. Vampilov A. “Prochlym letom v Chulimske”. Irkutsk: Vostochno-Sibirskoe knizhnoe izdatel’stvo. 1987. S. 293.
2. Gushanskaya E.M. Letopis’ zhizni i tvorchestva A. Vampilova. Mir Aleksandra Vampilova. Zhizn’. Tvorzhestvo. Sud’ba. Irkutsk. 2002. S. 13-18.
3. Guchanskaya E.M. Aleksandr Vampilov. Ocherk tvorchestva. Leningrad: Sovetskiy pisatel’. Leningradskoe otdelenie. 1990. S. 87.
4. Kazhdyy den’ i vsyu zhizn’ [Eelektronnyy resurs] URL: http://www.galerka-omsk.ru/news/full/27/
5. Kuznetsov N.M. Dva finala p’esy A.V. Vampilova “Prochlym letom v Chulimske” (Opyt sravnitel’no-tekstologicheskogo analiza [Eelektronnyy resurs] URL: http://www.pandia.ru/text/77/374/27305.php
6. Motorin S.N. Tvorchestvo Aleksandra Vampilova i russkaya dramaturgiya 80-90-kh godov XX veka [Eelektronnyy resurs] URL: http://www.dslib.net/russkaja-literatura/ tvorchestvo-aleksandra-vampilova-i-russkaja-dramaturgija-80-90-h-godov-xx-veka.html
7. Nikityuk T.V. Prochlym letom v Chulimske. T.V. Nikityuk. Mir Aleksandra Vampilova. Zhizn’. Tvorchestvo. Sud’ba. Irkutsk. 2000.
8. Prelovskiy V. “Prochlym letom v Chulimske”. Sotsialisticheskaya Yakutiya. 1974. 4 dekabrya.
9. Postanovka po p’ese Aleksandra Vampilova. [Eelektronnyy resurs] URL: http://kudago.com/spb/event/spektakl-proshlym-letom-v-chulimske-v-teatre-im-ko/
10. Rasputin. V.N. O Vampilove. Rasputin V.N. Gde ty, ducha zhiva? Literatura v chkole. 1992 No. 2. S. 6.
11. Rybakov Yu. G.A. Tovstonogov. Problemy rezhissury. Leningrad: Iskustvo. Leningradskoe otdelenie. 1977. S. 60.
12. Smirnov S.R. Nedopetaya pesnya… Devyat’ syuzhetov iz tvorcheskoy laboratorii Aleksandra Vampilova. Irkutsk. 2004.
13. Sobennikov A.S. “Prochlym letom v Chulimske” A. Vampilova: dva finala. A.S. Sabennikov. Problemy literaturnykh zhanrov. Tomsk. 2002.
14. Colovtsov I. Dramaturgiya A. Vampilova. Avrora. 1975. S. 63.
15. Tovstonogov G. Zerkalo stseny. No. 1. Leningrad: Iskustvo. Leningradskoe otdelenie. 1980. S. 7.
16. Tovstonogov G. Zerkalo stseny. No. 2. Leningrad: Iskustvo. Leningradskoe otdelenie. 1980. S. 9-10, 12, 223.