PERCEPTUAL MODE «SMELL» AND MEANS OF IT LINGUISTIC SIGNIFICATION IN POETIC MODEL OF THE WORLD OF I.BUNIN AND N.ZABOLOTSKY

Булюбаш А.Ю.

Аспирант 3-го года обучения, Армавирский государственный педагогический университет

ПЕРЦЕПТИВНЫЙ МОДУС «ЗАПАХ» И СРЕДСТВА ЕГО ЯЗЫКОВОГО ОЗНАЧИВАНИЯ В ПОЭТИЧЕСКОЙ РЕЧИ И.А.БУНИНА И Н.А.ЗАБОЛОЦКОГО

Аннотация

В статье рассматриваются средства языкового означивания перцептивного модуса «запах» в поэтических моделях мира И. Бунина и Н. Заболоцкого. В когнитивной парадигме семиотическая система модели мира поэтов представляет собой динамическую систему языковых знаков, являющихся в тексте репрезентантами когнитивных структур сознания творческой личности. В статье рассматриваются номинативные и предикативные доминанты ассоциативно-семантического поля запаха в лирике, выявляется функциональная специфика ольфакторной лексики. Актуальность предпринятого исследования обусловлена языковым материалом, который позволяет выявить особенности мировидения художника слова, углубить знания о единицах языка как репрезентантах ментально-аффективной сферы личности в поэтической речи. Это вписывает настоящее исследование в круг работ, выполненных в рамках антропоцентрического подхода к изучению языка.

Ключевые слова: перцептивный модус запаха, мировидение, поэтический текст, субъект речи, семантическое поле, номинация, предикат, смысл.

Bulyubash A.Y.

Postgraduate student of the 3^rd year, Armavir State Pedagogical University

PERCEPTUAL MODE «SMELL» AND MEANS OF IT LINGUISTIC SIGNIFICATION IN POETIC MODEL OF THE WORLD OF I.BUNIN AND N.ZABOLOTSKY

Abstract

The article discusses the means of linguistic signification perceptual mode "smell" in the poetic models of the world of I. Bunin, and N. Zabolotsky. In the cognitive paradigm the semiotic system poets’ model of the world is a dynamic system of linguistic signs, being in the text by the representatives of cognitive structures of consciousness of a creative personality. The article discusses the nominative and predicative dominants of associative-semantic field smell in the lyrics, there is revealed the functional specificity of olfactory vocabulary. The relevance of the research undertaken due to language material, which allows to reveal features of the worldview of the artist’s words, to deepen knowledge about the parts of language as representatives of the mental-affective sphere of personality in poetic speech. It inscribes the present study in terms of work performed in the anthropocentric approach to the study of language.

Keywords: perceptual mode of smell, world-view, a poetic text, the subject of speech, semantic field, category, predicate, sense.

Современные исследования в области лингвистики все больше ориентируются на человека как языковую личность, объективирующую свои знания о мире, оценки, мнения  через систему индивидуально отобранных и определённым образом соединённых в произведении речетворчества разноуровневых знаков языка. При этом семиотическое оперирование находится в отношениях корреляции с коммуникативными намерениями и со смысловой сферой личности, «основой которой является система доминирующих мотивов и ценностей, мировоззрение и самосознание личности, обусловленные контекстом её жизни» [7, с. 4]. Таким образом, специфика смысловой сферы личности опосредована индивидуально-субъектным освоением национальной культуры, где «объединяются в одном представлении (культурном концепте) слова, вещи, мифологемы и ритуалы» [6, с. 67].

В эстетической речевой деятельности авторская концепция мира и человека представлена как результат образно-художественного освоения действительности, как языковая модель мира, в которой материализуется когнитивная картина мира, существующая в сознании автора речи. «Язык систематизирует внеязыковую данность, выделяет в ней разные параметры объектов, осваивает соответствующие средства описания физического и духовного мира в фокусе актуального, что даёт возможность посредством анализа используемых автором языковых средств получить представление о его смысловой сфере, о способах и средствах языкового маркирования в художественной модели мира автора того или иного смысла, особенностях его ассоциативного и образного воплощения» [7, с. 14]. Специфика перцептивного образа мира творческой языковой личности обусловливает семиотическую директорию, по которой и происходит структурирование речи, способствующее адекватному выражению авторского замысла.

Активное участие в объективации авторских эмотивно-смысловых доминант в поэтической речи И. Бунина и Н. Заболоцкого, в формировании художественной модели мира поэтов принимают лексемы, содержащие семы ‘запах’, ‘действовать на обоняние’. Запах, будучи категорией психофизиологической, апеллирует к подсознанию и вызывает у человека цепь связанных воспоминаний, что в процессе создания художественного текста позволяет автору отобразить внутреннее состояние героя, его оценочные реакции на воспринимаемый объект действительности, а также вызвать рефлексию читателя. Согласимся с мнением Н.А. Рогачёвой, считающей, что «всякое новое впечатление становится возможным только через ассоциации с уже бывшим – событием биографии лирического субъекта или истории культуры, которая тем самым входит в эту биографию. Запах не может быть ничьим, но он и не принадлежит только предмету, смысл запаха всегда результат наслоений опыта – исторического, психического, художественного» [5, с. 4–5]. Таким образом, антропогенным фактором формирования языковых значений «в недрах» перцептивной семантики выступает такой смысловой компонент, как субъект речи, наблюдатель, за которым «признается роль не только отражённого в том или ином языковом значении ракурса видения мира, но и психологического источника языковых явлений и процессов и особого аспекта их лингвистической интерпретации» [1, с. 12].

Изучение семантико-функционального потенциала ольфакторной (одоративной. – А.Б.) лексики в лирике И. Бунина и Н. Заболоцкого позволяет исследователю установить особенности её регулирующей роли как в процессе языкового воплощения авторского замысла, так и в процессе распредмечивания читателем/слушателем смыслов текста, ибо, по справедливому замечанию А.А. Залевской, «слово выступает в качестве средства доступа к единой информационной базе человека – его памяти, к множеству увязываемых со словом выводных знаний, переживаний, оценок и т.д.» [4, с. 394].

Исследование семантики и особенностей функционирования лексики запаха в поэтической речи рассматриваемых авторов базируется на выявлении специфики текстовых ассоциативных связей и отношений, погружённых в эстетически организованную и трансформирующую текстовую среду и обусловливающих способы вербализации не только одоративного, но и, шире, жизненного опыта автора речи.

Назовём лексемы запаха, наиболее частотные в лирике И.А. Бунина: запах, аромат, благовоние; пахнуть, благоухать, дышать (в значении ‘пахнуть’. – А.Б.); душистый, благоуханный, пахучий: И долго предо мной безмолвствуют поля,/ И тёплый, светлый день, и редкий лес пахучий («Последние дни»); …кипарис благоуханный/ Внимает плещущей волне («И снова вечер…»). Ядро семантико-ассоциативного поля запаха у И. Бунина формируют номинативная доминанта «запах» и предикативная доминанта «пáхнуть». Лексемы аромат, благовоние, дыхание, угар, дурман составляют ближнюю периферию поля запаха: И тяжка от благовоний /Сосен тёмная жара («Аркадия»); Ночная песнь цветов – дыханье роз в садах - / Беззвучной музыкой плывёт, благоухая («Алушта ночью»); Погаснет и она (сигара. – А.Б.), развеется и след/ Её душистого и тонкого угара («Зеркало»). Номинации вонь, смрад формируют дальнюю периферию семантико-ассоциативного поля: Нежно пахнет морем,/Холодно и сыро вонью скользких/ Тёмных переулков… («Венеция»); Он (прокажённый. – О.Ч.) дышал невыразимым смрадом («У ворот Сиона…»).

В подавляющем большинстве случаев источники запаха в лирике И.А. Бунина – реалии растительного мира (черёмуха, тополь, клён, берёза, вишенник, лес, сад, кипарис, сосна, лавр, ландыш, полынь, мята и др.), формирующие предметный ряд текстов и акцентирующие «угол» видения и оценки мира субъектом речи. Значительно реже у поэта источником запаха являются море, река, земля, порт, дым, тело, артефакты (опахало, сигара): И веет, веет ветер бальный / Теплом душистых опахал («Вальс»); Этот винный / Запах листьев тоньше, чем весенний! («Венеция»); Всё тот же зной и дикий запах лука / В телесном запахе твоём… («Встреча»); Теперь душист над саклей тонкий дым («Всё море – как жемчужное зерцало»); Дым смешан с холодом воды,/ Он пахнет мёдом и ванилью,/ И вами, белые сады,/ И кизяком, и росной пылью («Шипит и не встаёт верблюд»). Заметим, что даже отвлечённые понятия (глушь, сумерки, сумрак, мгла) поэт наделяет запахом. При этом окружающий мир предстаёт в тексте как особая сфера бытия лирического героя, его существования во времени и пространстве: Палубу моют, смолою,/ Тёмная, пахнет она,/ Море – солёною мглою («Спутница»); Чем жарче день, тем сладостней в бору/ Дышать сухим смолистым ароматом («Детство»). На синтагматическом уровне поле запаха в лирике И.А. Бунина представлено атрибутивными оценочными конструкциями, раскрывающими отношение говорящего к реалиям действительности, перцептивно-аффективные реакции субъекта речи: (запах) кисловатый, сладкий, горький, винный, медовый, нежный, свежий, благоуханный, пахучий, неясный, слабый: За теми кипарисами пахучими – / Белый собор апостольский («Потерянный рай»); И навек сроднился с чистой/ Молодой моей душой/ Влажно-свежий, водянистый,/ Кисловатый запах твой («Ландыш»).

Предикативная доминанта пáхнуть формирует в лирике И.А. Бунина ядро семантико-ассоциативного поля «издавать запах». Предикат благоухать и сопряжённые предикаты струиться, веять, тянуть, пахнýть, вдыхать составляют ближнюю периферию поля запаха: Пнями пахнет лес берёзовый / По откосам, берегам («Петров день»); Люблю тогда бродить я и вдыхать/ Разлитый тонко аромат осенний («Последние дни»). Дальнюю периферию семантико-ассоциативного поля запаха формируют у И. Бунина: а) предикат дышать в значении ‘издавать запах’; б) предикаты слышать, чувствовать, чуять, разливаться, содержащие семы ‘воспринимать запах’, ‘распространять запах’: …я чую/ Твой аромат и наготу («Заклинание»);  И слышишь свежий запах сада/ И тёплый запах талых крыш («Бушует полая вода»). Признак совершаемого действия обычно объективирован у И.А. Бунина синтаксическими конструкциями с наречиями сладко, сыро, холодно, свежее, нежно, пряно, формой простой сравнительной степени, указывающей на изменение запаха: слаще, свежее: Сад вечереет. Слаще и свежее/ Запахло в нём («Наследство»).

В лирике И. Бунина создание образа обычно строится на синкретизме ведущих перцептивных модусов (обоняние, осязание, вкус), что свидетельствует о стремлении автора нюансировать своё чувственно-страстное восприятие мира: а) запах + вкус и осязательные ощущения: Сладко пахнет ёлками /Жаркий летний бор («Рыжими иголками устлан косогор»); б) запах + осязательные ощущения: Очень сыро,/ Но тепло и мягко.// На пьяцетте/ Камни мокры. // Нежно пахнет морем… («Венеция»); в) запах + вкус: Даже запахом сигары/ Снова сладок божий мир («Стали дымом…»).

В поэтической речи Н. Заболоцкого лексика запаха не так частотна, как в лирике И. Бунина. Ядро семантико-ассоциативного поля запаха у Н. Заболоцкого также составляют номинация «запах» и предикат «пахнуть». Лексема «аромат» в своём прямом значении (‘душистый, приятный запах’) – обладает положительной коннотацией и формирует в текстах поэта ближнюю периферию поля запаха, тогда как использование этой же лексемы в контексте с эмотивной доминантой иронии и, соответственно, в ином смысловом регистре, позволяет говорить о её периферийном положении в поле запаха лирических произведений Н. Заболоцкого: Растворились цветы, аромат источая.//Композитор дождя, бей по струнам ненастья! («Песня дождя»); Здесь толпы лихих санаторных гуляк/ Несут за собой аромат кулебяк,/ Как будто в харчевню попал ты («Гурзуф ночью). Номинация «дыхание» (в значении ‘издавать запах’. – А.Б.) формирует дальнюю периферию поля запаха в лирике поэта. Обычно эта лексема в смысловом поле «Природа» служит репрезентации смысла ‘ощущать приятный запах’: Здесь картины, портреты, альбомы, венки,/ Здесь дыхание южных растений («Старая актриса»); Внизу у калитки толпятся стихи/ Свидетели южного лета.// Толпятся без страха и тычут свой нос/ В кувшинчики еле открывшихся роз,/И пьют их дыханье… («Гурзуф ночью). Номинаций со значениями ‘дурной запах’, ‘отвратительный запах’ в текстах Н. Заболоцкого нами не обнаружено, однако среди оценочных прилагательных встретилась лексема «зловонный» (стихотворение «Пекарня». – А.Б.), которая в тексте участвует в экспликации ироничного отношения автора к описываемым событиям.

Источники запаха в лирике Н. Заболоцкого – мир растений (розы, можжевельник, южные растения, травы), мир домашних животных (И кот, в почётном сидя месте,/Усталой лапкой рыльце крестит,/ Зловонным хвостиком вертит…) и мир людей, представленный семантическими полями «пища», «тело». Конкретизирующие имена существительные прилагательные на синтагматическом уровне эксплицируют особенности чувственного восприятия говорящим действительности, его оценку описываемых реалий. При этом в рамках одного текста у Н. Заболоцкого может присутствовать лексика разных модусов перцепции, однако чаще других ольфакторная лексика сочетается у поэта с лексемами, эксплицирующими тактильные ощущения: а) запах + вкус и осязательные ощущения: Лишь запах чабреца, сухой и горьковатый, /Повеял на меня… («Над морем»); б) запах + осязательные ощущения: Травы холодное дыханье/ Струилось вдоль дороги («Лодейников»).

Предикативная доминанта пáхнуть формирует в лирике Н. Заболоцкого ядро семантико-ассоциативного поля «издавать запах»: День в лесу горяч и долог,/ Пахнет струганным бревном («Счастливый день»). Исследованный языковой материал показывает, что поэт предпочитает использовать такие глаголы и глагольные конструкции одоративной семантики, которые включают в себя семы ‘начало/конца действия’, ‘иметь какой-то оттенок’: пахнýть, повеять, отдавать (чем-то), обнюхать. Эти предикативные доминанты формируют ближайшую периферии поля запаха в лирике Н. Заболоцкого: Можжевеловый куст, можжевеловый куст/ Остывающий лепет изменчивых уст,/Лёгкий лепет, едва отдающий смолой,/ Проколовший меня смертоносной иглой («Можжевеловый куст»);Залез кот на лукошко,/ С лукошка прыгнул в окошко,/ Углы обнюхал,/ Хвостом по полу постукал.// - Эге, - говорит, - пахнет мышами! Поживу-ка я недельку с вами («Как мыши с котом воевали»). Дальнюю периферию семантико-ассоциативного поля запаха составляют предикаты почуять, обнаружить (в значении ‘опознать по запаху’), струиться: Я почуял сквозь сон легкий запах смолы,/ Отогнув невысокие эти стволы («Можжевеловый куст»); Зато из окошка её (хижинки. – А.Б.) на меня/ Струилось дыханье весеннего дня («О красоте человеческих лиц»); Я не умру, мой друг. Дыханием цветов/ Себя я в этом мире обнаружу («Завещание»).

Таким образом, лексика запаха в лирике И.А. Бунина и Н. Заболоцкого выполняет различные функции: а) участвует в создании художественного образа; б) объективирует внутреннее состояние субъекта речи, его настроение; в) является средством экспликации авторских суждений, оценок, объективирующих ценностные ориентации говорящего: г) формирует эмотивную доминанту текста, его тональность; д) выполняет структурирующую функцию, так как служит экспликации дополнительных смысловых обертонов, сопрягает в тексте разные ситуации, позволяя установить систему отношений между фрагментами изображаемой действительности.

И.Бунин и Н.Заболоцкий, используя ольфакторную лексику, предоставляют читателю возможность реконструировать имплицитные моменты содержания текста посредством обращения к своему собственному перцептивному и эмоциональному опыту, что во многом облегчает процессы восприятия текста и его понимания.

Литература

1. Авдевнина О.Ю. Категория восприятия и средства её выражения в современном русском языке: автореф. дисс. … докт. филол. наук: 10.02.01; Моск. гос. пед. ун-т. Москва, 2014. 47 с.
2. Бунин И.А. Собр. соч. в 9 томах. Т.1. М.: Худ. литература, 1965. 596 с.
3. Заболоцкий Н.А. Собр. соч. в 3 томах. Т.1. М.: Худ. литература, 1983. 655 с.
4. Залевская А.А. Психолингвистические исследования. Слово. Текст: Избранные труды. М.: Гнозис, 2005. 543 с.
5. Рогачёва Н.А. Русская лирика рубежа XIX–XX веков: поэтика запаха: автореф. дисс. … докт. филол. наук: 10.01.01; Уральск. гос. ун-т. Екатеринбург, 2011. 49 с.
6. Четверикова О.В. Знаки авторства творческой языковой личности как средства вербальной манифестации смысловой сферы творческой языковой личности: автореф. дисс. … докт. филол. наук: 10.02.19; Тверск. гос. ун-т, 2013. 52 с.

References

1. Avdevnina O.Ju. Kategorija vosprijatija i sredstva ejo vyrazhenija v sovremennom russkom jazyke: avtoref. diss. … dokt. filol. nauk: 10.02.01; Mosk. gos. ped. un-t. Moskva, 2014. 47 s.
2. Bunin I.A. Sobr. soch. v 9 tomah. T.1. M.: Hud. literatura, 1965. 596 s.
3. Zabolockij N.A. Sobr. soch. v 3 tomah. T.1. M.: Hud. literatura, 1983. 655 s.
4. Zalevskaja A.A. Psiholingvisticheskie issledovanija. Slovo. Tekst: Izbrannye trudy. M.: Gnozis, 2005. 543 s.
5. Rogachjova N.A. Russkaja lirika rubezha XIX–XX vekov: pojetika zapaha: avtoref. diss. … dokt. filol. nauk: 10.01.01; Ural'sk. gos. un-t. Ekaterinburg, 2011. 49 s.
6. Chetverikova O.V. Znaki avtorstva tvorcheskoj jazykovoj lichnosti kak sredstva verbal'noj manifestacii smyslovoj sfery tvorcheskoj jazykovoj lichnosti: avtoref. diss. … dokt. filol. nauk: 10.02.19; Tversk. gos. un-t, 2013. 52 s.