LINGVO-COGNITIVE ANALYSIS OF THE “RUIN” METAPHOR IN THE NOVEL “REMAINDER” BY T. MCCARTHY

Тауснева А. С.

ORCID: 0000-0002-4466-818X, Аспирант, Балтийский Федеральный Университет им. И. Канта

ЛИНГВОКОГНИТИВНЫЙ АНАЛИЗ МЕТАФОРЫ «РУИНЫ» В РОМАНЕ Т. МАККАРТИ «КОГДА Я БЫЛ НАСТОЯЩИМ»

Аннотация

Цель данной статьи – осуществить анализ постмодернистской метафоры «руины» в романе современного английского писателя Тома Маккарти на базе лингвокогнитивного подхода. Данный подход представляется необходимым, так как расширяет доказательную базу, позволяет выявить определенные закономерности и структурировать выявленные элементы. Руина выступает в данном анализе сферой-мишенью и репрезентируется набором лексем. Лингвокогнитивный анализ позволяет обозначить основные метафорические модели исследуемого текста и их фреймо-слотовую структуру.

Ключевые слова: лингвокогнитивный анализ, метафорическая модель, постмодернизм, руина.

Tausneva A. S.

ORCID: 0000-0002-1825-0097, Postgraduate student, Immanuel Kant Baltic Federal University

LINGVO-COGNITIVE ANALYSIS OF THE “RUIN” METAPHOR IN THE NOVEL “REMAINDER” BY T. MCCARTHY

Abstract

The aim of the article is to analyze the “ruin” as a metaphor in the novel “Remainder” written by a modern English writer Tom McCarthy on the basis of the lingvo-cognitive approach. This approach is considered necessary as it expands the evidence base, identifies certain patterns and structures the elements identified. Ruin is a target domain in the analysis and is represented by a number of lexemes. Lingvo-cognitive analysis marks the key metaphorical models of the text and their frame and slot structure.

Keywords: lingvo-cognitive analysis, metaphorical models, postmodernism, ruin.

Метафора «руины» зародилась в лоне постмодернистской философии для выражения социально-культурного кризиса личности, переставшей воспринимать мир в его «целостности, преемственности и гармоничной упорядоченности» [1, с. 498]. Мир предстает как хаос, децентрированное и лишенное ориентиров пространство, «поле иерархически неупорядоченных фрагментов» [2, с. 205]. Фрагментарность в постмодернизме выступает как довлеющий принцип организации пространства, будь то реального или художественного, проявляется в разорванности смысла, в хаосе значений.

Современный английский писатель Т. Маккарти в своем романе «Когда я был настоящим» затрагивает многие аспекты постмодернистской эстетики. Однако именно метафора «руины», обнаруживающая себя в первую очередь в оригинальном названии романа (“Remainder” – в переводе «остатки», «останки», «руины»), пронизывает все уровни текста и является идейно- и сюжетообразующей.

С целью более глубокого и структурированного анализа метафорики «руины» в романе «Когда я был настоящим», целесообразно рассмотреть данную постмодернистскую метафору в ракурсе когнитивистики и сделать ее мишенью метафорической экспансии.

Ниже представлен анализ текста, выполненный с точки зрения лингвокогнитивного подхода, с обозначением доминантных концептуальных сфер, метафорических моделей и их фреймо-слотовой структуры.

1) В рамках мегасферы HUMAN BEING видится целесообразным выделить фрейм HUMAN MIND, из которого вытекает метафорическая модель HUMAN MEMORY IS A RUIN.

Перечислим входящие в данную модель слоты:

1. “memory loss”: “I have no memory of it: no imprint, nothing” [4, p. 205]); “no-space of complete oblivion” [Там же, p. 6].
2. “lapse of memory”: “…my memory had gone and only slowly returned-in installments…” [4, p. 75-76]; “…vague memory…” [Там же, p. 181]; “…my mind’s patterned surfaces…” [Там же, p. 213]; “…your memory was knocked off-kilter by the accident” [Там же, p. 75].
3. “recollection”: “…looking at this crack in the plaster when I had a sudden sense of déjà vu” [Там же, p. 60]; “unearthing the same evidence, the same prints, marks and tracings” [Там же, p. 175]; “Odd things were unearthed, bits of memory that must have been floating around like the fragment of bone inside my knee” [Там же, p. 213].

2) При анализе метафорической модели CIVILIZATION IS A RUIN следует выделить фрейм CATASTROPHE, в который входят следующие слоты:

1. “plane crash”: “Jetsam. All these little bits, repeating” [Там же, p. 214]; “…our planet[…]it was stalling, nose-diving towards the ground, whose surface area was crumpling like old tin” [Там же, p. 144]; “The plane became a pillow ripping open” [Там же, p. 255]; “The image of the plane dehiscing played across my mind again” [Там же, p. 258].
2. “global disaster”: “…signature of the world’s very first disaster” [Там же, p. 281]; “…scene of a disaster, a catastrophe” [Там же, p. 162].
3. “breakage”: “The whole area seemed to be silently zinging, zinging enough to make detectors, if there’d been detectors for this type of thing, croak so much that their needles went right off the register and broke their springs” [Там же, p. 261].
4. “accident”: “…what the accident had left” [Там же, p. 6].

3) Ввиду особой специфики данного исследования, видится уместным выделить мегасферу MATTER, как идейно образующий корень анализируемого романа, и на ее основе подробнее рассмотреть метафорическую модель MATTER IS A RUIN.

Стоит подчеркнуть, что в данной метафорической модели наиболее полно отразился весь постмодернистский дух, с его отказом от идеи целостности, с его принципиальным тяготением к фрагментации, с его «недоверием к “тотализирующему синтезу”» [Цит. по: 3, с. 415], в склонности к «акцентированию “разломов” и “краев”» и т.д. [Там же.].

Выделим фрейм OBJECT и входящие в него слоты:

1) “entrails”. Данный слот находит выражение при описании героем вывернутых наружу предметов, разорванных связок материи, молекулярно-точных внутренних составляющих какого-либо объекта: “…fleshy bits of plaster…” [4, p. 9]; “Like a sponge. Flesh. Bits” [Там же, p. 257]; “…blood[…]had these bits in it, these grains and lumps” [Там же, p. 277].

Герой пытается даже препарировать, «вскрывать» звук, словно обнажая обертоновый ряд: “The pianist’s chords stretched out, elastic, like elastic when you stretch it and it opens up its flesh to you, shows you its cracks, its pores” [Там же, p. 210]; “The sound [of the shotgun] was elongated, stretched out so much that it became soft and porous, so it seemed to have slowed down” [Там же, p. 265].

2) “crack”. В начале романа пролом в стене, замеченный героем, становится инспирирующим объектом, тем механизмом, который будет руководить всем ходом развития сюжета. Созерцание руин объекта (“crack in the wall” [Там же, p. 75]) даже вызывает в герое чувство дежавю: “It all came down to that: the way it ran down the wall, the texture of the plaster all around it, the patches of colour to its right. That’s what had sparked the whole thing off” [Там же, p. 62-63]. Герой жадно рассматривает плоть, поврежденную огнестрельным ранением: “…parts of his flesh had broken through the skin and risen” [Там же, p. 271].

3) “parts”. Большое значение имеет образ эскалатора, разобранного на части, произведшего сильный эмоциональный эффект на героя: “These ones [escalator’s parts] had been dis-articulated, and were lying messily around a closed-off area of the upper concourse” [Там же, p. 17]. Как земля, так и небо часто представляются герою поделенными на части: “two high-up aeroplanes were slicing it [the sky] into segment [Там же, p. 142]”.

4) “cut”. Фрагментарность, обрывочность памяти героя приводит к тому, что он многие вещи воспринимает и примечает лишь в срезе, в деформированном препарированном виде, наблюдая слои и части: “Chewing gum, cigarette butts and bottle tops had been distributed randomly across the area[…]If you were to cut out ten square centimetres of it[…]you’d find so much to analyse, so many layers, just so much matter” [4, p. 187]; “I saw it in my mind again: the plane became a pillow ripping open, its stuffing of feathers rushing outwards, merging with the air” [Там же, p. 255].

Таким образом, проведенный выше лингвокогнитивный анализ текста, показал, как на лексико-семантическом уровне проявляется в романе постмодернистская метафора «руины». Можно заключить, что данная метафора является одним из факторов, формирующих смысловое ядро романа, его идейно-образным элементом.

Процесс разрушения сознания героя симптоматичен с точки зрения заданного вектора постмодернистской культуры, рассматривающего мир как дезорганизованное и децентрированное пространство. Герой романа инфицирован идеей современной цивилизационной гиперреальности, с ее неспособностью разграничить реальность и фантазию, с ее тягой к внедрению новых симулякров и кажимостей. Метафора «руины» особенно остро отражает эсхатологические предчувствия постмодернистской эпохи, которые оказывают непосредственное влияние на текстовую реальность, с ее тенденцией к разложению форм, с идеей фрагментированного дискурса.

Литература

1. Новейший философский словарь. Постмодернизм / ред. и сост. А. А. Грицанов. – Мн.: Изд. В. М. Скакун, 2007. – 816 с.
2. Ильин И. П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм. М.: Интрада, 1996. – 210 с.
3. Ильин И. П. Постмодернизм. Словарь терминов. М.: Интрада, 2001. – 384 с.
4. McСarthy T. Remainder. Richmond.: Alma Books, 2007. – 284 p.

References

1. Novejshij filosofskij slovar'. Postmodernizm / red. i sost. A. A. Gricanov. – Mn.: Izd. V. M. Skakun, 2007. – 816 s.
2. Il'in I. P. Poststrukturalizm. Dekonstruktivizm. Postmodernizm. M.: Intrada, 1996. – 210 s.
3. Il'in I. P. Postmodernizm. Slovar' terminov. M.: Intrada, 2001. – 384 s.
4. McСarthy T. Remainder. Richmond.: Alma Books, 2007. – 284 p.