Religion in Ch. P. Gilman's utopian novel "Herland"
Religion in Ch. P. Gilman's utopian novel "Herland"
Abstract
Religious motifs and images in Charlotte Perkins Gilman's utopian novel "Herland" (1915) have been studied, and their ethical and aesthetic functions have been analysed. Cultural-historical, sociological, biographical, gender, mythological, comparative, and hermeneutic methods were used to study the matriarchal religious system created by the author, which contrasts with the traditional patriarchy of Christianity. The images of the Mother Spirit, holy motherhood and the temple as a place of comfort, the motifs of immaculate conception and rejection of traditional "punitive" Christian concepts, as well as the motif of natural spirituality are identified. The discovered motifs and images transfer the polemic of the turn of the XIX–XX centuries about Christianity, the position of women and social changes into a hypothetical model that explores possible forms of religion formed by women. The theological content of the work stems from Gilman's biography and her reflections on what a religion based on female principles of care, development, and communication might look like. It has been established that religious motifs and images in the novel "Herland" serve two functions: from an ethical point of view, they affirm the supremacy of the values of cooperation, education and progress over punitive practices and traditional values; from an aesthetic point of view, they create a harmonious artistic worldview that embodies a utopian ideal. It is shown that religious motifs and images allow the author to criticise androcentrism in theology and positively portray female spirituality based on life-affirming values. The results of the study enrich scientific understanding of feminist theological thought in early XX century American literature and Ch. P. Gilman's views on the prospects for social development.
1. Введение
Шарлотта Перкинс Гилман (1860–1935) является выдающейся американской писательницей-феминисткой и общественным реформатором, чьи работы заставляют читателя усомниться в общепринятости гендерных ролей и достоверности религиозных традиций
. В романе-утопии «Herland» (1915), первоначально опубликованном в нескольких выпусках журнала «The Forerunner», изображено общество, состоящее исключительно из женщин, создавших идеальную цивилизацию без участия мужчин. Произведение появилось в эпоху глубоких общественных изменений в США, когда распространение феминистских движений, социалистической идеологии и скептического отношения к религии потребовало реакции традиционных институтов власти.Роман представляет собой феминистскую утопию, в которой ставятся под сомнение патриархальные представления об обществе, религии и гендерных ролях. Произведение повествует о трех американцах — Вандике (Ване) Дженнингсе, Терри Николсоне и Джеффе Маргрейве, которые в ходе экспедиции обнаруживают цивилизацию женщин, гармонично живущих в полной изоляции на протяжении более двух тысяч лет. Глазами мужчин читатели видят государство, создавшее религию, социум и этику, в основе которых лежат матерналистские принципы.
В отечественной науке «женская литература» рассматривается в рамках гендерных исследований, истории литературы и феминистской критики
, , . Утопические произведения изучаются в контексте социальных проектов XIX–XXI вв., включая феминистские утопии , , .В научных работах, посвященных утопии «Herland», изучались раскрываемые романом феминистские идеи, особенности утопического мироустройства и социальной критики патриархального общества
, . Рассмотрена специфика изображения материнства, репродуктивного контроля и гендерной динамики . В некоторых источниках отмечается наличие в произведении религиозных понятий, например «Материнского Духа» . Ф. Киркпатрик, анализируя религиозные идеи Ш. П. Гилман, указывает на ее отход от традиционного христианства и стремление к гуманистической, матерински-центрированной духовности [26]. Ряд исследователей, изучавших богословские работы Гилман, в частности «His Religion and Hers» (1923), выявили последовательную критику патриархального характера религии , . Однако литературоведческое изучение религиозных мотивов и образов в романе «Herland» не проводилось, их этические и эстетические функции исследованы недостаточно.Теоретическая значимость исследования заключается в раскрытии специфики нравственно-эстетического функционирования религиозных мотивов и образов, выражающих утопическое мировоззрение Гилман в романе «Herland», и выявлении приемов, применяемых автором для критики традиционных религиозных систем в процессе изображения альтернативных духовных концепций. Исследование актуально, поскольку в нем изучается то, как автор одного из первых феминистских произведений использует религиозные мотивы и образы не только для критики религии, но и для позитивного переосмысления идеи духовности. Всё это способствует обогащению научных представлений о религии в утопической литературе и о феминистском богословии в истории американской литературы.
Научная новизна исследования состоит в изучении этических и эстетических функций религиозных мотивов и образов посредством герменевтического метода с целью выявления в тексте произведения смысловых слоев, связанных с программой общественных реформ, предложенной Гилман. Такой исследовательский подход позволил понять, как литературная эстетика служит идеологическим целям в утопической литературе, особенно в сфере религиозного воображения.
2. Методы и принципы исследования
Основным материалом исследования является текст романа-утопии «Herland» («Женландия») Ш. П. Гилман
и его перевод на русский язык . Дополнительные материалы включают автобиографическую работу «The Living of Charlotte Perkins Gilman: An Autobiography» , богословский трактат «His Religion and Hers» , работу «Women and Economics» и материалы, опубликованные в журнале «The Forerunner» , . Исторический контекст изучался через источники, посвященные правам женщин, религиозной мысли и утопической литературе конца XIX – начала XX вв.В исследовании применяются культурно-исторический, социологический, биографический, гендерный, мифологический, компаративистский и герменевтический методы. Посредством культурно-исторического и социологического методов произведение «Herland» изучается в контексте интеллектуальных и религиозных течений конца XIX – начала XX вв., что помогает выявить специфику воздействия дискуссий о христианстве, роли женщин и социальных реформах на богословское содержание романа.
Биографический метод предполагал анализ произведений Гилман «The Living of Charlotte Perkins Gilman: An Autobiography»
, «His Religion and Hers» , материалов журнала «The Forerunner» , , диссертации H. J. Potts и позволил сформировать представление о развитии авторских религиозных идей и источниках религиозных мотивов и образов в романе-утопии «Herland». Посредством этого метода исследовалось влияние личного духовного пути автора на богословское содержание романа. Этот метод также позволил проследить становление религиозного мировоззрения Гилман от раннего знакомства с традиционным христианством до зрелого феминистского богословия.Гендерный метод помог изучить роман через призму гендерных отношений, социальных ролей мужчин и женщин в культурном и историческом контексте. Это позволило выявить специфику использования автором религиозных мотивов и образов с целью критики андроцентричных богословских нарративов и утверждения женского взгляда на веру.
Мифологический и компаративистский методы предполагали выявление авторских религиозных мотивов и образов, уходящих корнями в библейские мифы, с целью раскрытия особенностей переосмысления священных текстов в романе.
Герменевтический метод обеспечил интерпретацию религиозных мотивов и образов в социально-историческом и культурном контексте с целью выявления их значений. Этот метод также помог изучить взаимосвязи между отдельными религиозными мотивами и образами и общим утопическим смыслом романа.
Религиозные мотивы и образы выявлялись путем текстового анализа и изучались с точки зрения реализации этических и эстетических функций. Этическими считались функции, ориентированные на формирование определенных моральных ценностей или социальных поведенческих установок; эстетическими — вносящие вклад в художественную связность романа и оказывающие эмоциональное воздействие. Выявленные мотивы и образы сравнивались с подобными им в традиционных христианских контекстах с целью раскрытия авторских инноваций и критических взглядов.
В рамках данного исследования мы придерживаемся точки зрения, что мотив — повторяющийся элемент (изображение, фраза, ситуация, концепция), который появляется несколько раз в одном произведении; образ — любое творчески созданное и осмысленное автором произведения явление
, .3. Основные результаты
Выявлены образы Материнского Духа, святого материнства и храма — места утешения, мотивы непорочного зачатия и неприятия традиционных «карательных» христианских концепций, а также мотив природосообразной духовности.
Ключевым религиозным образом в романе является образ Материнского Духа (The Mother Spirit), «Всепроникающая Сила, неотступный дух, что-то внутри нас, чего мы хотим больше и больше»
(«a pervading power, an Indwelling Spirit, something inside of us that we want more of» ). Этот богоподобный образ, оказывая серьезное воздействие на процесс воспитания подрастающего поколения, противопоставляется традиционному патриархальному образу сурового, карающего Бога. Материнский Дух в романе обладает трансцендентностью, это имманентная таинственная сила, являющаяся помощником, а не судией. Он изображается непосредственно в 47 фрагментах текста и упоминается косвенно в 73.Замечание Вана (одного из персонажей-мужчин) о том, что религия в Женландии представляет собой «некий матерналистский пантеизм»
(«a sort of Maternal Pantheism» ), позволяет автору создать богословский контекст, в рамках которого функционируют другие религиозные образы.Материнство в произведении Гилман предполагает не только репродуктивную деятельность, но и организацию религиозной жизни. Автор изображает материнство как высший общественный долг, уподобляемый религии, где главным приоритетом является благополучие всех детей. Святость материнства проявляется в обрядовых действиях, образовательном процессе и социальной организации.
Религиозный аспект материнства подкрепляется описанием чудесного рождения через механизм партеногенеза, предотвращающий вымирание Женландии. Это описание, на наш взгляд, отсылает читателя к библейскому мифу о непорочном зачатии. Мотив непорочного зачатия опирается лишь на внешние проявления христианской традиции и, по нашему мнению, служит для создания картины полного исключения лиц мужского пола из процесса зачатия, позволяя автору изобразить женщин в качестве единственных создателей священного нарратива.
Храмы в Женландии являются, скорее, местами утешения, чем благоговейного страха, что принципиально отличает их от традиционных культовых сооружений. Храмы — места, где женщины работают, чтобы оказывать помощь и давать советы тем, кто ищет утешения или ответы на вопросы. Иными словами, храмы выполняют терапевтические, а не покаянные функции. Образ храма появляется в 23 фрагментах, неизменно ассоциируясь с исцелением, наставлением и поддержкой.
В романе методично отвергаются основные «карательные» христианские доктрины: ад, проклятие, грех и божественное наказание. Ответ шокированной Элладор на объяснение Вана о проклятии младенцев — «Они верили, что Бог — это любовь, мудрость и сила?»
— указывает на принципиальную несовместимость между женландским и христианским богословием. В 31 фрагменте произведения приводятся описания искреннего неприятия традиционных христианских концепций, служащие для выдвижения на первый план альтернативного религиозного мировоззрения.Религиозные образы романа последовательно связывают духовный опыт с природными явлениями, отражая так называемые пантеистические элементы в богословии Гилман
, . Мотив природосообразной духовности находит выражение в описаниях тщательно возделываемых лесов, садов и сельскохозяйственных угодий — святынь, где духовные и практические заботы сливаются воедино.Выявленные религиозные мотивы и образы, на наш взгляд, выполняют этические функции, поскольку акцентируют ценности и модели поведения, служащие опорой утопического общественного строя. Образ Материнского Духа актуализирует межличностное сотрудничество, противопоставляя его конкурентной борьбе и изображая материнскую заботу как высшую социальную ценность. Через образ святого материнства показана значимость осознанного воспитания детей и контроля численности населения, обеспечивающих устойчивое общественное развитие.
Отказ жительниц Женландии от «карательных» религиозных доктрин помогает устранить эксплуатирующие чувство страха нравственные нормы, заменив их «профилактикой и лекарствами»
(«preventive measures, and cures» ), исключающими наказание. Эта этическая концепция позволяет достичь социальной гармонии через разрешение противоречий посредством системы образования и поощрения подрастающего поколения, не включающей репрессивные меры воздействия.В образе храма читатель видит пространство для общественной поддержки, где социальная сплоченность укрепляется духовными средствами. Природосообразная духовность, подразумевающая решение проблем религиозного и светского характера, способствует формированию отношения к защите окружающей среды как религиозному обязательству.
С эстетической точки зрения, выявленные религиозные мотивы и образы, на наш взгляд, обеспечивают согласованность между духовным и материальным измерениями романа, отражая утопический идеал. Образ Материнского Духа вызывает сильный эмоциональный отклик у читателя, поскольку предлагает альтернативу суровости традиционного патриархального богословия. Образ святого материнства создает эстетическое единство через согласование индивидуальных репродуктивных предпочтений и духовных целей, придавая решениям отдельной личности всеобщую значимость. Безмятежные храмовые пространства позволяют создать атмосферу гармонии и порядка, резко контрастируя с погрязшим в конфликтах миром, который представляют персонажи-мужчины.
Мотив природосообразной духовности усиливает пасторальную эстетику романа, создавая ощущение вновь обретенного Рая, придающее выразительности описанию государства-утопии. Отказ от традиционных «карательных» христианских доктрин позволяет вызвать сильное эмоциональное напряжение и его последующую разрядку у читателей, знакомых с ортодоксальным богословием.
4. Обсуждение
4.1. Влияние интеллектуальных и религиозных течений конца XIX – начала XX вв. на богословское содержание романа
В то время, когда Ш. П. Гилман публиковала «Herland» в журнале «The Forerunner», американские протестанты яростно спорили о том, поддерживает ли христианство эмансипацию женщин. Известная общественница и феминистка Э. К. Стэнтон в своем бестселлере «The Woman's Bible» (1895–98), подвергнутом серьезной критике, разоблачала патриархальность библейских текстов и предлагала «радикальное освободительное богословие», побуждая суфражисток дистанцироваться от публичных нападок на Священное Писание
. В то же время ведущие представители социального евангелизма, например В. Раушенбуш, переосмыслив понятие греха, стали отождествлять его с социальной несправедливостью и призывали церковь бороться с бедностью и гендерным неравенством . Гилман приняла участие в этой дискуссии, опубликовав трактат «His Religion and Hers» (1923). В этой работе она охарактеризовала религию, созданную «женским умом», и обосновала необходимость веры, ядром которой являлась бы человеческая жизнь, а не смерть или Царствие Небесное . Религиозные мотивы и образы в романе «Herland» являются ответом на противоречия эпохи: позволяя женским персонажам хладнокровно препарировать «мужское» христианство и заменяя его нетеистическим Материнским Духом, автор воплощает в художественной форме богословскую критику, распространявшуюся суфражистками и проповедниками.В основе «матерналистских» реформ эры прогрессивизма в США (1890-е – 1920-е гг.) лежала убежденность в том, что способность женщин воспитывать детей дает им право формировать государственную политику через благотворительные учреждения, домашнее хозяйство или голосование
. Гилман радикализировала эту убежденность. В книге «Women and Economics» (1898) она назвала материнство «высшим служением расовой эволюции», настаивала на его профессионализации и призывала к коллективному воспитанию детей с целью предоставления женщинам времени для выполнения оплачиваемой работы . В романе «Herland» эти политические идеи превращаются в подобие религии: благодаря партеногенезу каждая женщина становится потенциальной матерью, храмы функционируют как педагогические лаборатории, а повседневная жизнь становится литургией «общественного материнства». Нет духовенства или писания; таинство — это воспитание детей, совершаемое коллективно. Воплощая материнскую силу в «Матери-Боге», Гилман преобразует матерналистские лозунги в полноценную богословскую систему, базирующуюся на религиозной вере, созданной женщиной .Хотя в Женландии не верят в чудеса, нет наказаний и духовенства, автор акцентирует внимание на христианских этических ценностях, популяризированных социальным евангелизмом. Элладор одобряет «проповедованные Его Сыном любовь и доброту»
, но отвергает учение о вечных муках из-за несовместимости с рациональной этикой, согласно которой проступки — болезни, подлежащие лечению, а не грехи, требующие возмездия. Эта позиция перекликается с утверждением В. Раушенбуша о том, что главным средоточием греха являются социальные структуры, а не индивидуальная греховность . В храмах Женландии «мудрые женщины» являются отчасти медсестрами, отчасти социологами, что отражает веру в экспертные знания, присущую американским прогрессивистам конца XIX – начала XX вв., а также интеграцию социальной работы и пастырства в ту эпоху.Гилман разделяла идеи реформаторского дарвинизма, согласно которым эволюция осуществляется, скорее, посредством сознательного социального планирования, чем конкурентной борьбы между мужчинами. Поэтому материнство в женландской религии почитается как двигатель эволюционного прогресса; ее ритуалы являются садоводческими и педагогическими, а не религиозными. Представляя божественное творение в виде контролируемого селекцией партеногенеза, Гилман переписывает книгу Бытия языком евгеники и теории исследования детей — двух научных направлений, которые, по мнению реформаторов-прогрессивистов, в перспективе улучшат общество
, .Фрагменты романа, в которых Элладор подробно расспрашивает Вана о проклятии Евы, непорочном зачатии и дьяволе, заключают в себе сатиру, поскольку воспроизводят публичные требования, предъявляемые суфражистками духовенству в ходе кампаний за проведение государственного референдума
. Жительницы Женландии отказываются уважать традиции прошлого из-за их устарелости, что является критикой антисуфражистски настроенного духовенства, ссылавшегося на предписание апостола Павла о женском молчании . Изображая общество, давно отказавшееся от таких богословских предписаний, Гилман предлагает читателям утопическое видение того, что Э. К. Стэнтон называла саморазвитием, освобожденным от патриархальной экзегезы .4.2. Влияние личного духовного развития Ш. П. Гилман на богословское содержание романа
Соотнесение личного духовного пути Гилман и богословского содержания романа «Herland» указывает на переход автора от традиционного христианства к радикальной феминистской религиозной философии.
Значительное влияние на духовное развитие Гилман оказал травмирующий опыт детства и ранней зрелости. Родившись в знаменитой семье Бичеров, она была правнучкой евангельского проповедника Л. Бичера, племянницей аболиционистки Г. Бичер-Стоу и суфражистки И. Бичер-Хукер. Однако это престижное религиозное наследие было существенно «подорвано» ее отцом Ф. Б. Перкинсом, бросившим семью, когда Шарлотта была еще младенцем
, . Этот ранний опыт «патриархальной неудачи» значительно повлиял на ее последующую критику религиозных институтов, в которых доминировали мужчины.Поскольку отца не было, всеми семейными делами занимались женщины, и Гилман наблюдала борьбу своей матери с экономической зависимостью и эмоциональным неблагополучием. В автобиографии она отмечает, что мать проявляла любовь только тогда, когда думала, что ее маленькая дочь спит
. Тем самым создавалась атмосфера эмоциональной скудости, которая резко контрастирует с любящим, заботливым материнством, ставшим ключевым в религии Женландии. Эта деталь автобиографии имеет решающее значение, поскольку демонстрирует влияние опыта восприятия сдержанной и условной материнской любви на создание образа святого материнства, безусловно любящего и поддерживающего.В 1885 г. Гилман испытала глубокий духовный кризис во время послеродовой депрессии. В этот период, находясь, по ее собственному замечанию, в «нервной прострации», она столкнулась с ограниченностью возможностей, предоставляемых больным женщинам традиционными медициной и религией. Печально известное лечение покоем, прописанное ей американским врачом С. У. Митчеллом и запрещавшее интеллектуальную деятельность и творческое самовыражение, представляло собой, по мнению Гилман, единство патриархального авторитета медицины и религии, стремившегося заставить женские голоса замолчать . Писательница уверяла, что, соблюдай она предписания доктора Митчелла, она бы «верно потеряла рассудок»
, . Для выздоровления она отказалась от лечения и отстояла свое право на интеллектуальную и творческую работу. Позже Гилман напишет, что «отвергла советы известного специалиста и снова принялась за работу — работу, обычную жизнь каждого человека; за работу, в которой есть радость, рост и служение» (Перевод наш. Н.Н., Т.А., А.О.). Этот опыт сформировал ее представление о том, что традиционные религиозные и общественные институты принципиально враждебны духовному и интеллектуальному развитию женщин.К моменту написания «Herland» творчество Гилман заключало в себе элементы философии деизма и религиозного гуманизма. В отличие от традиционного христианства, которое она считала озабоченным смертью и спасением души в потустороннем мире, ее религия была полностью посюсторонней и сосредоточенной на совершенствовании человека
, , . В комментариях к архиву работ автора отмечается, что Гилман была «деисткой, не заботящейся о загробной жизни, считая Бога обезличенной действующей силой» (Перевод наш. Н.Н., Т.А., А.О.). Эта богословская позиция четко сформулирована в «His Religion and Hers» (1923), где автор утверждает, что религия, в которой доминируют мужчины, сосредоточена на смерти и препятствует обсуждению путей улучшения жизни на земле . Такая религия противопоставляется Гилман ее представлениям о естественной религиозной ориентации женщин на жизнь, развитие и воспитание . Ее знаменитый вопрос «Что представляла бы собой религия, если бы она пришла к нам через умы женщин?» (Перевод наш. Н.Н., Т.А., А.О.) отражает ключевой тезис, нашедший наиболее полное выражение в религиозной системе Женландии.Эта система представляет собой точное воплощение богословских идей Гилман, базирующееся на ее жизненном опыте и философском мировоззрении. Ключевой религиозный образ романа — Материнский Дух — возникает из убежденности Ш. П. Гилман в том, что божественная сила призвана заботиться о человеке, а не господствовать над ним. Элладор объясняет Вану, что их «Великий Материнский Дух был для них тем же, что и материнство — только разросшимся за пределы человеческого понимания»
.Образ Материнского Духа противопоставлен образу патриархального Бога, деяния которого оставили заметный след в семейной жизни Гилман. Там, где традиционное христианство изображает Бога как отца, судью и источник наказания, религия Женландии отождествляет божественность с «безграничной, неисчерпаемой и вечной любовью»
. Богословская сущность партеногенеза в романе выводит его за рамки биологии и уподобляет духовному феномену — способности к творческому порождению жизни, не требующему вмешательства или одобрения мужчины.Личный духовный путь привел Гилман к отказу от основных христианских догматов, являвшихся, по ее мнению, психологически вредными, особенно для женщин
. В романе «Herland» ужас, испытанный Элладор от идеи о вечных муках младенцев («И все-таки такой Бог мог обречь младенцев гореть… вечно?» ), отражает неприятие Гилман доктрин, принципиально несовместимых с родительской любовью. Богословская сущность авторской позиции также находит выражение в анализе Элладор различных религиозных систем, объединенных обязательным присутствием «высшего существа или силы, а также особого поведения, по большей части порицаемого, и постулата о необходимости умилостивлять или задабривать высшее существо» . Такой антропологический подход к религии, рассматривающий ее в качестве продукта человеческой деятельности, сформированного социально-бытовыми условиями, свидетельствует о влиянии эволюционизма и социологии на интеллектуальное развитие Гилман.Публикация романа «Herland» в журнале «The Forerunner» (1915) была осуществлена в рамках более широкого богословского проекта Гилман. На протяжении всего периода существования журнала с 1909 по 1916 гг. она последовательно выступала за религиозную реформу, которая должна была устранить патриархальные элементы и обеспечить социальные преобразования вместо спасения души
. Журнал послужил площадкой для развития идей, которые позже были систематизированы в работе «His Religion and Hers» (1923). Время публикации романа «Herland» значимо, поскольку в 1915 г. Ш. П. Гилман активно критиковала «религии, основанные на смерти» и выступала за «улучшение расы» посредством общественных реформ . Следовательно, религия в романе представляет собой не просто художественный вымысел, а тщательно продуманную альтернативу религиозным традициям эпохи.Таким образом, становление религиозных идей Гилман, начавшееся в неблагополучном детстве, прошедшее через духовный кризис и закончившееся богословским новаторством, раскрывает роль личного опыта в формировании религиозного мировоззрения. Перевоплощение дефицита материнской любви в образе обожествленного материнства показывает, как страдание автора художественного произведения может стать основой для духовного раскрепощения его личности. С точки зрения современного феминистского богословия, Гилман в романе «Herland» удалось создать отождествляемую с женщинами религиозную систему, актуализирующую их опыт и мировоззрение.
4.3. Религиозные мотивы и образы, их этические и эстетические функции как элементы богословского содержания романа и политической программы Ш.П. Гилман
Мы считаем, что религиозные мотивы и образы в романе-утопии «Herland» Гилман являются элементами ее более широкой критики патриархального общества и позволяют изобразить привлекательную альтернативную версию традиционных религиозных систем. Этические функции этих мотивов и образов образуют аксиологическую основу социальных моделей поведения, отстаиваемых автором: сотрудничества, осознанного материнства, заботы об окружающей среде и ненасильственного разрешения конфликтов. Эти модели отражают требования движений эры прогрессивизма в США, выступавших за социальные реформы. Всё это позволяет сделать вывод, что религиозные мотивы и образы являются средствами передачи авторской политической программы.
Эстетические функции, на наш взгляд, обеспечивают эмоциональную и интеллектуальную связность повествования, благодаря чему утопические идеи автора становятся более убедительными и правдоподобными. Строя альтернативное общество на узнаваемых, но в то же время видоизмененных, религиозных идеях, Гилман создает рациональную утопию, воплощающую достижимые общественные изменения.
Результаты исследования способствуют осмыслению специфики использования писателями-феминистами начала XX века религиозных мотивов и образов в целях деконструкции и реконструкции определенных общественных явлений и институтов. Гилман не избавляется от религии, а осуществляет ее «богословскую реконструкцию», сохраняющую духовный смысл, устраняя при этом патриархальное содержание.
Реализация в произведении этических и эстетических функций доказывает, что утопическая литература требует как эмоциональной, так и интеллектуальной привлекательности для достижения убедительности. Религиозные мотивы и образы обеспечивают значительное эмоциональное воздействие, поскольку обращаются к человеческим потребностям в обретении смысла жизни и выходе за грань обычных возможностей.
Выводы, полученные в результате исследования, совпадают с заключениями Ф. Киркпатрика, касающимися религиозных идей Гилман, подтверждая его наблюдение, что писательница стремилась создать «религию оптимизма и уверенности», основанную на матерналистских, а не патерналистских принципах
. В ходе исследования также подтвердилось положение современного феминистского богословия о том, что первые авторы-феминисты являлись основоположниками приема реконструкции религиозного смысла.Системный характер религиозных мотивов и образов, созданных Гилман, отражает научное понимание утопической литературы как требующей комплексного построения такого мира, в котором есть духовные и материальные проблемы. Результаты исследования указывают на то, что в наиболее удачных утопических произведениях изображаются альтернативные версии существующих религиозных систем.
5. Заключение
Религия Женландии представляет собой результат художественного синтеза оживленных дискуссий, разгоревшихся в США конца XIX – начала XX вв. на кафедрах проповедников, в законодательных органах и освещавших реформы журналах. Ш. П. Гилман использует этику социального евангелизма, феминистскую критику Библии, матерналистские политические убеждения и реформаторский дарвинизм для создания «матерналистского пантеизма», представители которого осуждают патриархальность христианства, но придерживаются его этики коллективного служения. Полученные мотивы и образы переносят дискуссии начала XX в. о христианстве, роли женщин и социальных реформах в утопический мысленный эксперимент, раскрывающий пути развития религии, созданной женщинами.
Богословское содержание романа напрямую связано с жизненным опытом Гилман, запечатлевшим недостатки патриархальной религии, и авторским видением того, какой могла бы стать религия, если бы она развивалась с учетом женского опыта воспитания, развития и построения взаимоотношений. Личный духовный путь Гилман от протестантизма семьи Бичеров к гуманистическому матерналистскому богословию Женландии является примером глубочайшего изменения авторского религиозного мировосприятия в американской феминистской литературе.
Проведенное исследование показывает, что религиозные мотивы и образы в произведении «Herland» выполняют этические и эстетические функции, раскрывающие утопическое видение романа и содержащие критику традиционной патриархальной религии. Образы Материнского Духа, святого материнства и храма, мотивы непорочного зачатия, отказа от «карательного» богословия и природосообразной духовности позволяют автору создать непротиворечивую альтернативную религиозную систему, в которой поощряются сотрудничество, осознанное материнство и природная гармония.
Этические функции выявленных религиозных мотивов и образов отражают программу социальных реформ Гилман, моделируя поведение и ценности, которые автор считает значимыми для современного ей общества. Благодаря эстетическим функциям обеспечиваются эмоциональный отклик и интеллектуальная связность, придающие авторскому утопическому видению убедительности и правдоподобности. Анализ выявленных функций указывает на то, что опытные писатели-феминисты начала XX в. использовали религиозные мотивы и образы не только с целью описания недостатков определенных религиозных систем, но и для позитивной реконструкции духовного смысла.
Результаты исследования обогащают научные представления о месте феминистского богословия в американской литературе и роли религиозного воображения в утопической фантастике. Использование Гилман богословской реконструкции является примером того, как писатели-реформаторы, стремясь удовлетворить духовные потребности читателя, предлагают различные передовые пути реформирования общества.
Проведенное исследование затрагивает лишь роман «Herland» и не описывает развитие религиозной мысли Гилман во всех ее художественных произведениях. Перспективными представляются исследования специфики функционирования религиозных мотивов и образов в других романах-утопиях писательницы, например «Moving the Mountain» и «With Her in Ourland», с целью проследить эволюцию художественного воплощения авторского религиозного мировоззрения.
Герменевтический метод, хотя и обеспечил глубокий анализ текста, не позволил всесторонне описать реакцию читателей на религиозные мотивы и образы, созданные Гилман. Изучение особенностей интерпретации этих мотивов и образов различными читательскими аудиториями может дать ценную информацию об эффективности авторского реконструктивного подхода.
Сравнение романа с другими феминистскими утопиями рассматриваемого периода может выявить, является ли религиозная реконструкция Гилман широко используемым художественным приемом в утопиях, написанных женщинами, или представляет собой уникальное явление. Исследование влияния авторских религиозных мотивов и образов на творчество феминистских писателей и богословов может раскрыть роль Гилман в развитии американской религиозной мысли. Кросс-культурное исследование религиозных мотивов и образов в утопической литературе может выявить универсальные и культурно-специфические аспекты духовного мироустройства.