GRAMMATICAL FEATURES OF ARGOTIC VERBS

ГРАММАТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ГЛАГОЛОВ-АРГОТИЗМОВ

Научная статья

Тонкова Е. Г.*

ORCID: 0000-0002-6403-8345,

Марийский государственный университет», Йошкар-Ола, Россия

* Корреспондирующий автор (eltonkova[at]yandex.ru)

Аннотация

В статье рассматриваются грамматические особенности глаголов-арготизмов. Каждая часть речи, репрезентированная в русском арго, имеет специфику в области морфологии, хотя принято считать, что русские социальные диалекты не имеют морфологических и синтаксических особенностей. Автор обосновывает мнение о том, что русское арго обладает спецификой не только в области лексики, фразеологии и словообразования, но и в области грамматики. Она выявляется путём сравнения лексической системы арго с лексической системой кодифицированного языка. Результаты исследования морфологических особенностей русского арго могут лечь в основу изучения морфологических особенностей других компонентов речевого субстандарта: просторечия, социальных и профессиональных жаргонов.

Ключевые слова: арго, арготирующие, глагол, литературный язык, речевой субстандарт, норма.

GRAMMATICAL FEATURES OF ARGOTIC VERBS

Research article

Tonkova E.G. *

ORCID: 0000-0002-6403-8345,

Mari State University, Yoshkar-Ola, Russia

* Corresponding author (eltonkova[at]yandex.ru)

Abstract

The article discusses the grammatical features of argotic verbs. Each part of the speech represented in the Russian argot has particular characteristics in the field of morphology, although it is generally accepted that Russian social dialects do not have morphological and syntactic features. The author substantiates the opinion that the Russian argot has characteristic aspects not only in the field of vocabulary, phraseology, and word formation but also in the field of grammar. They manifest themselves when we compare the lexical system of argot with the lexical system of the codified language. The results of the study of the morphological features of the Russian argot can form the basis for further analysis of the morphological features of other components of the speech substandard: vernacular, social, and professional slang.

Keywords: argot, argotic, verb, literary language, speech substandard, norm.

Введение

В настоящее время художественная литература наряду с кинематографом и средствами массовой информации во многом способствует популяризации стилистически маркированных единиц в русскоязычном социуме. Значимую часть нелитературной лексики, оказывающей влияние на русский речевой стандарт, составляют арготизмы. Они постоянно попадают в общенациональный язык, утрачивая при этом эзотерический характер, однако у них остается возможность сохранить свою экспрессивность. Отметим, что в русистике арготические лексемы принято рассматривать в первую очередь как «сорные» слова, негативно влияющие на традиционное, нормативное словоупотребление. Между тем арготизмы являются ещё и своеобразным документальным свидетельством существования той реальности, которая обычно скрыта от большинства людей, поэтому продолжают появляться научные труды, дающие лингвокультурную оценку функционированию арготизмов в национальном русском языке, приводящие новые сведения об историческом развитии русского арго, описывающие психологию и мировоззрение арготирующих. Кроме того, лингвисты изучают взаимодействие арго с общенациональным языком.

В то же время обнаруженный нами языковой материал убеждает в том, что необходимо глубже изучать грамматические особенности русского арго. Их исследование способно изменить существующие сведения о грамматике русского национального языка, поскольку в науке практически не оспаривается мысль о том, что грамматической спецификой обладают только такие нелитературные подсистемы, как территориальные диалекты и просторечие. Существование грамматических (морфологических) особенностей у арготических лексем можно доказать, проанализировав такую часть речи, как глагол.

Основные результаты

Глаголам-арготизмам присущи те же грамматические категории, что и глаголам русского литературного языка: категории вида, залога, лица, числа, рода, времени, наклонения. Глаголы-арготизмы и глаголы языкового стандарта обладают также категорией числа, а в формах прошедшего времени и сослагательного наклонения – категорией рода.

Отметим, что грамматические категории глагольных арготизмов (равно как и других социолектизмов) в целом соответствуют сложившейся системе норм русского национального языка. Особенностью арго следует считать большую или меньшую распространённость в нём (по сравнению с литературным языком) некоторых глагольных форм, а также активность глаголов совершенного вида с разговорными суффиксами –ну, -ану.

Глаголы совершенного вида с разговорными суффиксами –ну, -ану имеют яркую экспрессивную окраску (в арго насчитывается около 200 таких лексем). См.: «Скорее всего, получателю стуканули, мол, не ходи туда, там “капкан”,» – говорит наш источник [Комсомольская правда 2013, № 40-т] (стукануть – ‘донести на кого-либо’); «А в тот же день на Беломорканале/ Шпана решила марануть порча, / И рано утром, зорькою бубновой, / Не стало больше Кольки-Ширмача» [13, С. 316] (марануть – ‘убить’); «А Сихно замочит Федотову и будет гулять на свободе. И еще мочканет кого захочет» [5, С. 250] (мочкануть – ‘убить’); «Рывком освободив руку, он писанул коренастого по шее, тот сразу отпустил его, схватился за рану и, страшно хрипя, опрокинулся навзничь» [6, С. 140] (писануть – ‘порезать’); «Я не знаю, откуда ноги растут. Я даже не пробил, кто цинканул, кто донес весточку такую.» – В руке Гаваны появился крошечный клочок бумаги, но он не торопил ознакомить с его содержимым Большого Маста» [15, С. 60] (цинкануть – ‘предупредить об опасности’).

Среди подобных арготизмов есть глаголы, омонимичные глаголам литературного языка, например: вытряхнуть – ‘ограбить’, дёрнуть – ‘вызвать куда-либо’, щёлкнуть – ‘попросить милостыню’, и глаголы, не имеющие омонимов в стандартном языке, например: грушануть – ‘взломать запоры’, сквозануть – ‘убежать’, фалонуть – ‘совершить кражу чемоданов’ и т. п. Практически все глаголы-арготизмы совершенного вида с суффиксами –ну, -ану имеют соотносительные формы несовершенного вида, например: бормотнуть – бормотать (‘пить бормотуху’), зависнуть – зависать (‘долго находиться на одном месте’), натянуть – натягивать (‘грабить’), хоботнуть – хоботать (‘курить гашиш’), шавкануть – шавкать (‘доносить на кого-либо’) и т. п. Пять глаголов являются одновидовыми глаголами perfectiva tantum: гуртануть – ‘собраться группой’, дурануть – ‘обмануть’, всковырнуть – ‘взломать’, курануть – ‘обмануть’, хвостануть – ‘обмануть’.

В русском арго по сравнению с литературным языком мало безличных глаголов. Так, несколько безличных глаголов-арготизмов употребляются только в форме 3 л. ед. ч. (некоторые из них омонимичны глаголам стандартного языка): выгорит, прокатит – ‘получится’, ‘удастся’, вячит – ‘имеется’, годится – ‘вполне устраивает’, долбит – ‘мучает во время абстинентного синдрома после принятия наркотиков’, катит – ‘подходит’, климатит – ‘нравится’, покатит – ‘подойдёт’, проходит – ‘удаётся’ и др. См.: «Катит. Так и действуй, братан» [10, С. 275]; «Допустим, всё прокатит, и ты... в чём я, уж извини, сильно сомневаюсь... вдруг возьмёшь и порвёшь ту гориллу» [11, С. 292]. Два безличных глагола-арготизма совершенного вида употребляются только в форме среднего рода прошедшего времени: повело – ‘жертва почувствовала, что у неё совершается карманная кража’, тряхануло – ‘наступила эйфория от внутривенной опийной настойки’. См.: «Вот, блин, такой куш ожидался, а карася вдруг ни с того ни с сего повело!» [1, С. 682]; «Тряхануло меня ништяк!» [1, С. 921]. Безличный глагол-арготизм несовершенного вида фартить (подфартить – сов. вида) – ‘удаваться; везти в чём-либо’ имеет две формы: 3 лица единственного числа настоящего времени и среднего рода прошедшего времени. См., например: «Амелька считал, что ему во всём “фартит”, и стал всячески “ловчиться”, как бы выпутать себя из кабалы» [18, С. 57]; «И тогда и сейчас им фартило. Но в третий раз может не повезти» [4, С. 325]; «Подфартит, так на чём-нибудь по реке прямо и сплавимся» [12, С. 152]; «Но на этот раз не подфартило» [12, С. 221]. Особенностью безличных глаголов-арготизмов является то, что у них нет омонимов, представляющих собой личные формы глагола. В то же время в русском литературном языке такая омонимия встречается достаточно часто, например: Колонна автомобилей везёт груз и Мне часто везёт; Девочка рвёт цветы и Больного постоянно рвёт.

Ряд глаголов в русском арго употребляется только в повелительном наклонении – в форме 2 л. ед. ч.: бадай – ‘бери’, барабань – ‘уходи’, бей – ‘расстегни что-либо у жертвы (пиджак, пальто и т.п.) и воруй’, биряй – ‘бери’, вай, дикни – ‘дай’, вались – ‘молчи’, всхрапни – ‘не спи’, жми – ‘забирай что-либо’, умри – ‘замолчи’ и т.п. См., например: “Замолчи, Филька, умри!!” – бешено закричал Амелька [18, С. 105]. Формы множественного числа у данных глаголов нами не зафиксированы. Можно предположить, что вышеописанные формы императива необходимы арготирующим для чёткой организации преступных действий. В частности, они помогают криминальным элементам сразу сориентироваться в сложившейся ситуации, предупредить сообщников об опасности и необходимости быстро скрыться с места преступления.

В русском арго имеет морфологические особенности и атрибутивная форма глагола – причастие. В словарном составе арго преобладают полные страдательные причастия прошедшего времени: зафуфыренный – ‘выпитый’, кинутый – ‘обманутый’, отмытый – ‘оправданный’, ошкуренный – ‘обыгранный в карты’, разначенный – ‘открытый’ и т.п. Среди них встречаются лексемы, омонимичные причастиям литературного языка. См.: «Освобожденный вчистую по отбытии срока наказания, полноправный российский гражданин Олег Васильевич Калашников, он же авторитет преступного мира, коронованный вор в законе по прозвищу Крест, здорово отстал от жизни» [5, С. 286] (короновать – ‘сделать вором в законе’); «Особого выбора у него не было. А точнее, выбора не было вообще. Тянуть вола за хвост, косить под дурака да надеяться, что кореша запугают терпил, либо адвокат развалит дело, либо «заряженный» судья даст условный срок, – сейчас все это не канало» [7, С. 337] (зарядить – ‘дать взятку’).

Краткие страдательные причастия в арго встречаются редко. Однако такие словоформы стали всё чаще фиксироваться нами в автобиографической прозе, авторами которой являются люди, прошедшие через тюрьмы или близко знакомые с миром криминала. Как правило, в таких произведениях излагаются увлекательные истории героев с непростой судьбой. Относиться к этическим ценностям подобных персонажей можно по-разному, но невозможно отрицать тот факт, что именно автобиографическая проза, посвящённая криминальной тематике, является ценным и достоверным источником сведений, касающихся жизни и деятельности преступных элементов. См.: «Лишь только нас четверых, как зачинщиков – Француза, Колпака, Пецу и меня – отправили в следственную тюрьму и поместили на больничку, ибо мы были здорово покоцаны» [2, С. 421] (покоцать – ‘избить’); «При обыске наши вещи по-свински были выброшены чуть ли не в парашу, а кое-что из ширпотреба было скрысятничано вашими работниками» [2, С. 891] (скрысятничать – ‘украсть у своих’); «Чьи-то носки убедительно пахнут – очевидно, у Джонни, но и мои собственные тоже нельзя списывать со счета, поскольку стировой, подрядившийся обрабатывать мылом и водой наше белье, со вчерашнего вечера был удолбан реланиумом и манкировал своими обязанностями» [9, С. 470] (удолбать – ‘оказаться под действием наркотика’).

Редки в арго и действительные причастия настоящего времени, см.: боярующий – ‘уговаривающий; ухаживающий’, кроющий – ‘берущий дань с коммерсантов’, обчищающий – ‘обкрадывающий’, откидывающийся – ‘освобождающийся’, чалящийся – ‘находящийся в местах лишения свободы’. Например: «Даже доходящий от туберкулеза некогда знаменитый щипач Жора Шлеп-нога в конце каждого месяца нес Хранителю четвертачок из шестидесятирублевой пенсии электрика, которым он был в своей официальной жизни» [6, С. 24] (доходить – ‘умирать’); «Получив от Фомы сообщение Пистона, Гангрена ненадолго задумался, как передать его ментам. Запустить через стукача, дующего в обе стороны: и нашим, и вашим?» [5, С. 215] (дуть – ‘доносить на кого-либо’).

Кроме того, нами выявлены действительные причастия прошедшего времени: забуревший – ‘загордившийся’, завязавший, отошедший – ‘прекративший совершать противоправные действия’, обдолбившийся – ‘находившийся в состоянии сильного наркотического опьянения’, оборзевший – ‘обнаглевший’, отоваривший – ‘ударивший’, подломивший – ‘ограбивший’, скурвившийся – ‘нарушивший воровской закон’, ссучившийся – ‘изменивший воровскому закону’, шнырявший – ‘работавший в ИТУ шнырём (уборщиком)’, чифиривший – ‘пивший чифирь (одурманивающий напиток, приготовленный из чая)’ и др. В последнее время частота образования подобных форм в речи арготирующих возросла. Например: «Любой бродяга, заехавший на зону, тюрьму, пересылку или еще куда-либо и узнавший, что рядом находится урка, своим святым долгом считал нанести ему визит: таким образом познакомиться, если не знал вора прежде, или встретиться вновь, если они уже были знакомы» [2, С. 447] (заехать – ‘попасть в тюрьму’); «Почти вся армия маршала Рокоссовского состояла из таких же, как я, мотавших срок и досрочно освобожденных для мобилизации на фронт» [15, С. 286] (мотать – ‘отбывать’). Словоизменение причастий-арготизмов не отличается от словоизменения причастий языкового стандарта.

В русском арго многие причастия подверглись субстантивации. Среди них есть слова, омонимичные причастиям литературного языка и не имеющие омонимов в литературном языке. Подобно именам прилагательным в процессе субстантивации причастия приобретают предметное, суженное, более конкретное значение. Как следствие, меняются и их грамматические признаки: категории рода, числа и падежа у этих слов становятся независимыми. Примечательно, что в арго абсолютно преобладают причастия-субстантивы мужского рода, обладающие категорией одушевлённости, например: играющий – ‘хороший игрок в карты’, откинувшийся – ‘лицо, освободившееся из ИТУ’, припухший – ‘прислужник “борзого” в ВТК’, разбитый – ‘плохо одетый, безденежный преступник’, смотрящий – ‘профессиональный преступник, контролирующий определённые сферы деятельности уголовников’ и т. п. В основном, они обозначают деклассированных элементов, например: «Все: и краевое начальство, и зеки – знали, что империя Беспалого держится на круговой поруке его негласных осведомителей – ссученных воров, “чертей”, “запомоенных” и прочей легендарной шушеры, многих из которых он самолично “опускал”, шантажом ли, угрозами или хитростью принуждая служить себе преданно, по-собачьи» [16, С. 129] (запомоенный – ‘униженный заключенный’); «В группах, разумеется, есть всякие специалисты – охранники, “крутящие” (это они манипулируют “напёрстком” и кричат: “кручу, верчу, обманываю, как хочу”), “зазывающие”, иными словами имитирующие выигрыши» [8, С. 85]. В русском арго всего 3 субстантивированных причастия женского рода (все они являются одушевлёнными): битая – ‘профессиональная воровка’, заезженная – ‘старая проститутка’, пробитая – ‘женщина, лишённая девственности’. Субстантивированных причастий среднего рода (в отличие от литературного языка) в арго нет. Категория числа выражается у субстантивированных причастий вместе со значением падежа. В арго функционирует лишь одно субстантивированное причастие pluralia tantum: разведённые – ‘карты, сложенные в определённом порядке’. Формы единственного и множественного числа различаются системами флексий (адъективный тип склонения). В этом субстантивы-арготизмы и субстантивы стандартного языка схожи.

В арго очень редко встречается другая атрибутивная форма глагола – деепричастие. Употребление деепричастий, как правило, носит окказиональный характер (следует отметить, что иногда деепричастия-арготизмы омонимичны деепричастиям литературного языка), например: «Мы бежали с тобою, замочив вертухая, / Мы бежали на волю, покати нас шаром...» [14, С. 244] (от замочить – ‘убить’); «Отработав, мы возвращались в Махачкалу и на следующий же день отдавали долю мусорам, даже не помышляя утаить от них что-то» [3, С. 319] (от отработать – ‘совершить преступление’); «Весь срок эта падаль провела среди лагерных мусоров, шестеря им и выполняя любую работу, лишь бы быть с ними рядом» [2, С. 369] (от шестерить – ‘прислуживать’); «Раскумарившись, я уже развалился за столом с видом профессора, который вот-вот должен начать читать курс лекций студентам» [2, С. 530] (от раскумариться – ‘употребить наркотик’).

Необходимо отметить, что и носители русского литературного языка в устной речи редко употребляют причастия и деепричастия, гораздо чаще они используют конструкции с придаточными предложениями. Однако люди, владеющие литературными нормами, могут свободно использовать причастные и деепричастные обороты в письменной речи, что совсем не характерно для арготирующих, стремящихся максимально упростить свою речь. Чаще причастия и деепричастия, образованные от арготических глаголов, встречаются на страницах художественных произведений и в языке СМИ [17].

Заключение

Итак, глаголы-арготизмы имеют ряд интересных особенностей, отличающих их от глаголов литературного стандарта. В русском арго по сравнению с литературным языком широко употребительны экспрессивно окрашенные глаголы с разговорными суффиксами –ну и – ану. Безличные глаголы, причастия и деепричастия в языке деклассированных элементов встречаются достаточно редко, поскольку они свойственны в первую очередь литературной речи. Существование сравнительно большого количества субстантивированных причастий-арготизмов объясняется тем, что арго является функциональной системой номинативного характера.

Конфликт интересов Не указан.

Conflict of Interest None declared.

 

Список литературы / References

1. Грачёв М.А. Словарь тысячелетнего русского арго: 27000 слов и выражений/ М. А. Грачёв. – М.: РИПОЛ КЛАССИК, 2003. – 1120 с.
2. Зугумов З. Воровская трилогия. Документальный роман / З. Зугумов. – М.: Книжный мир, 2014. – 928 с.
3. Зугумов З. Записки карманника. Второе издание / З. Зугумов. – М.: Книжный мир, 2015. – 416 с.
4. Колычев В.Г. Брат, мсти за любовь/ В.Г. Колычев. – М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2001. – 384 с.
5. Корецкий Д. А. Антикиллер / Д.А. Корецкий. – М.: АСТ: Астрель, 2007. – 444 с.
6. Корецкий Д.А. Антикиллер-2 / Д.А. Корецкий. – М.: АСТ: Астрель, 2008. – 512 с.
7. Корецкий Д.А. Антикиллер-3. Допрос с пристрастием / Д.А. Корецкий. – М.: АСТ; Астрель, 2011. – 478 с.
8. Максимовский Э. Империя страха / Э. Максимовский. – М.: Изд-во «Макет Лимитед», 1991. – 236 с.
9. Рубанов А.В. Сажайте, и вырастет / А.В. Рубанов. – М.: Астрель, 2012. – 574 с.
10. Седов Б.К. Знахарь. Путёвка в «Кресты» / Б.К. Седов. – СПб.: Издательский Дом «Нева», 2004. – 384 с.
11. Седов Б.К. «Матросская тишина»/ Б.К. Седов. – СПб.: Издательский Дом «Нева», 2004. – 384 с.
12. Седов Б.К. Знахарь. Рывок на волю / Б.К. Седов. – СПб.: Издательский Дом «Нева», 2004. – 384 с.
13. Сидоров А.А. Жиганы, уркаганы, блатари. Подлинная история воровского братства. 1917-1940 гг. / А.А. Сидоров. – М.: Изд-во Эксмо, 2005. – 384 с.
14. Сидоров А.А. Воры против сук. Подлинная история воровского братства. 1941-1991 гг. / А.А. Сидоров. – М.: Изд-во Эксмо, 2005. – 384 с.
15. Сухов Е.Е. Жиган по кличке Лед / Е.Е. Сухов. – М.: Эксмо, 2011. – 352 с.
16. Сухов Е.Е. Я – вор в законе: Побег/ Е.Е. Сухов. – М.: АСТ-Пресс, 2002. – 400 с.
17. Тонкова Е.Г. Атрибутивные формы субстандартных глаголов, репрезентированные в языке современной прессы / Е.Г. Тонкова // Lingua Mobilis. Научный журнал. – № 1 (40). – 2013. – С. 107-115.
18. Шишков В.Я. Странники / В.Я. Шишков. – М.: Изд-во «Правда», 1974. – 448 с.

Список литературы на английском языке / References in English

1. Grachev M. A. Slovar tysyacheletnego russkogo argo [Dictionary of the millennial Russian argot] / M. A. Grachev. – M: Ripol Classic Publishing House, 2003. – 1120 p. [in Russian]
2. Zugumov Z. Vorovskaya trilogiya: Dokumentalnyj roman [Thieves trilogy: Documentary novel] / Z. Zugumov. – M.: Kniznyy mir, 2014. – 928 p. [in Russian]
3. Zugumov Z. Zapiski karmannika [Pickpocket Notes] / Z. Zugumov. – M.: Kniznyy mir, 2015. – 416 p. [in Russian]
4. Kolychev V. G. Brat, msti za lubov [Brother, revenge for love] / V. G. Kolychev. – M.: Eksmo-Press, 2001. – 384 p. [in Russian]
5. Koreckij D.A. Antikiller [Antikiller] / D. A. Koreckij. – M.: AST; Astrel, 2007. – 444 p. [in Russian]
6. Koreckij D.A. Antikiller-2 [Antikiller-2] / D. A. Koreckij. – M.: AST; Astrel, 2008. – 512 p. [in Russian]
7. Koreckij D.A. Antikiller-3. Dopros s pristrastiem [Antikiller-3. Interrogation] / D. A. Koreckij. – M.: AST; Astrel, 2011. – 478 p. [in Russian]
8. Maksimovskiy E. Imperiya straha [Empire of fear] / E. Maksimovskiy. – M.: Publishing house «Maket Limited», 1991. – 236 p. [in Russian]
9. Rubanov A. Sazhajte, i vyrastet [Plant, and Grow] / A. Rubanov. – Moscow: Astrel, 2012. – 574 p. [in Russian]
10. Sedov B. K. Znachar. Putyovka v “Kresty” [Healer. Ticket to “Kresty”] / B. K. Sedov. – Saint Petersburg: Publishing house “Neva”, 2004. – 384 p. [in Russian]
11. Sedov B. K. “Matrosskaya Tishina” [“Matrosskaya Tishina”] / B. K. Sedov. – Saint Petersburg: Publishing house “Neva”, 2004. – 384 p. [in Russian]
12. Sedov B. K. Znachar. Ryvok na volu [Healer. Jerk to the freedom] / B. K. Sedov. – Saint Petersburg: Publishing house “Neva”, 2004. – 384 p. [in Russian]
13. Sidorov A. A. Zhigany, urkagany, blatari. Podlinnaya istoriya vorovskogo bratstva. 1917-1940 gg. [Zhigans, urkagans, blatars. The true story of the thieves' brotherhood. 1917-1940] / A. A. Sidorov. – М.: Eksmo, 2005. – 384 p. [in Russian]
14. Sidorov A. A. Vory protiv suk. Podlinnaya istoriya vorovskogo bratstva. 1941-1991 gg. [Thieves against bitches. The true story of the thieves' brotherhood. 1917-1940] / A. A. Sidorov. – М.: Eksmo, 2005. – 384 p. [in Russian]
15. Suhov E. E. Zhigan po klichke Lyod [Zhigan under the nickname Ice] / E. E. Suhov. – М.: Eksmo, 2011. – 352 p. [in Russian]
16. Suhov E. E. Ya – vor v zakone [I'm a thief in law] / E. E. Suhov. – М.: AST-Press, 2002. – 400 p. [in Russian]
17. Tonkova E. G. Atributivnyye formy substandartnyh glagolov, reprezentirovannyh v yazyke sovremennoy pressy [Attributive forms of substandart verbs, represented in the language of the contemporary press] / E. G. Tonkova // Lingua Mobilis. Scientific Journal. – № 1 (40). – 2013. – P. 107-115. [in Russian]
18. Shishkov V. Ya. Stranniki [Wanderers] / V. Ya. Shishkov. – М.: Pravda, 1974. – 448 p. [in Russian]