VERBALIZATION OF FOLK IDEAS ABOUT YULE TIME IN NIZHNIY NOVGOROD DIALECTS

Никифорова О.В.

Доцент, кандидат филологических наук, Арзамасский филиал ННГУ

ВЕРБАЛИЗАЦИЯ НАРОДНЫХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О СВЯТКАХ В НИЖЕГОРОДСКИХ ГОВОРАХ

Аннотация

Статья посвящена лингвокультурологическому аспекту изучения обрядовой лексики нижегородских говоров. Данная работа имеет целью исследование тематической группы «Лексика и фразеология святочных обрядов», что способствует выявлению регионального своеобразия обрядовой лексики.

Ключевые слова: нижегородские говоры, лексика святочных обрядов.

Nikiforova O. V.

Associate Professor, Candidate of Philological Sciences,Lobachevsky State University of Nizhni Novgorod, Arzamas branch

VERBALIZATION OF FOLK IDEAS ABOUT YULE TIME IN NIZHNIY NOVGOROD DIALECTS

Abstract

The article is devoted to the study of linguocultural aspect of the ritual vocabulary of Nizhny Novgorod dialects. The article aims to study "The vocabulary and phraseology of the Christmas rituals" that helps to identify the regional identity of the ritual language.

Keywords: Nizhny Novgorod dialects; vocabulary of Yuletide rituals.

Интерес современного общества к народной культуре послужил стимулом к появлению в отечественной науке ряда областей, изучающих соотношение языка и культуры. Важное место среди этих направлений принадлежит этнолингвистике, дисциплине, обращенной к реконструкции по данным языка бытового и обрядового поведения, мифологических представлений и мифологического творчества в их диахроническом движении. В отличие от этнолингвистики лингвокультурология исследует взаимодействие языка и культуры в диапазоне культурно-национального самосознания и его языковой презентации. Лингвокультурология ставит целью изучение «способности языковых знаков отображать современное культурное самосознание народа, рассматриваемое как «остов» его ментальности» [1, 15]. Национальный склад мышления и бытия непрерывно подпитываются особенностями климата, пейзажа, пищи, этнического типа, языка и культуры. Под их влиянием возникают национальные образы, та или иная концептуализация мира. Объяснение различий в них можно найти, согласно А. Вежбицкой, «вычитывая национально специфическое в соответствующих говорах» [2, 21]. Свою нишу в отражении внелингвистической реальности занимают и нижегородские говоры с присущим им своеобразием лексической системы.

Двенадцать дней после Рождества Христова называются Святками, т.е. святыми днями. Святки – праздник христианский, но к нему примешалось немало языческого: ряжение животными, шумное колядование, веселые игры и забавы на улице и на вечеринках в домах, гадание и другие суеверные обычаи, оставшиеся с древних времен, что возбранялось христианской церковью. Однако Святки были одним из наиболее почитаемых и любимых праздников русского народа, на который собирались все: парни и девушки, женатые, замужние, дети и старики. Святочные обряды нижегородских сел содержат традиционные для подобных ритуалов восточных славян компоненты: поздравительные обходы дворов, колядование, ряжение, гадание, обрядовую еду, поминальные обряды. Основная цель совершения тех или иных ритуальных действий заключается в стремлении активно воздействовать на природу с целью получения хорошего урожая, благополучия людей.

Тематическая группа «Лексика и фразеология святочных обрядов» – это древнейший пласт общенародной лексики, отличающийся большой историчностью. Входящие в состав этой группы лексические единицы сориентированы не столько на современные знания и представления диалектоносителей, сколько на древнейшее мифопоэтическое понимание природы и места в ней человека: поминовение предков, плодородие, благополучие людей и др. Так, время Святок – особый период для нижегородского крестьянина. Эти дни он связывал со всем последующим временем года, а потому стремился узнать будущее посредством гаданий. Людей волновали две важнейшие темы: тема ожидаемого урожая и тема личной жизни, судьбы человека, его брачного союза. В Нижегородском крае к частотным относятся гадания с зеркалом, слушание под окном, на перекрестке, бросание обуви. Гадание кидать лапоть, кидать валенок, кидать сапог состояло в том, что через голову девушка перекидывала лапоть (валенок, сапог, кочергу, мутовку, ложку и др.). В какую сторону ляжет передним концом используемый предмет – туда и замуж [3].

Тематическая группа «Лексика и фразеология святочных обрядов» в нижегородских говорах представляет собой систему, для которой характерно наличие следующих лексико-семантических групп: «Названия обрядов и обрядовых действий», «Хрононимы», «Названия обрядовых персонажей», «Названия обрядовых реалий», «Названия вербальных обрядовых компонентов».

Разнообразны в говорах Нижегородской области названия обрядов и обрядовых действий во время Святок. Обязательным обрядовым действием, сохранившимся во многих населенных пунктах до настоящего времени, является ритуальный обход дворов с исполнением (пением или приговариванием) специальных обрядовых текстов. Данное обрядовое действие представлено в нижегородских говорах глаголами колядова́ть, каляга́ть, та́усенить, та́усить, та́ушничать, сла́вить («Мы нибальшыми были, хадили па диревни, славили – пели, нам падавали канфетачки» д. Чернеево Павловского р-на; «В таусени молодые участвавали, та́усили перед Новым годом» с. Мамлейка Сеченовского р-на); глагольными словосочетаниями сла́вить коляду́, собира́ть коляду́, сла́вить Христа́ («Под Ражэство хадили сабирать каляду и пели песни пад окнами» д. Мишуково Гагинского р-на; «Подходили и кричали: «Хозявы! Можно Христа славить?» с. Большие Поляны Большеболдинского р-на); отглагольным существительным колядова́ние.    

Обходы дворов в период Святок совершаются несколько раз: накануне Рождества, утром в день Рождества, вечером под Новый год, утром Нового года и знаменуют собой изменения в привычной жизни, открытие границ в «чужой» мир. Л.Н. Виноградова раскрывает «первоначальный смысл ритуального зимнего обхода как инсценирования прихода духов из «иного мира» с целью получения специальной обрядовой пищи» [4, 231]. Поэтому после исполнения обрядовых песен колядующих обязательно одаривают деньгами, пирогами или угощают их. Считается, что от меры угощения зависит степень будущего благополучия семьи.

Другим значимым обрядовым действием на Святки является ряжение, которое связано с поздравительными обходами дворов и представлено в нижегородских говорах как однословными наименованиями свято́шничать, куде́сить («На Святках две недели молодёжь свято́шничала» д. Буйное Городецкого р-на), так и составными ходи́ть ряди́хами, ходи́ть снаряжёнками, ходи́ть свя́тками («От Рожэства до Крещения – Святки. На Святки-ти ой как гуляли, две недели не работали. Ходили боярами по избам, угошшались, ворожить бегали, плясали шестёры, валялись в снежках. Святошниками ходили от избы к избе по вечерам. Рядились, на голову шапку, лицо марлей закрывали. Святошниками ходют, говорили» д. Вязовка Борского р-на). 

Рядиться – значит вступать в контакт с «иным» миром. Обычно участвовала в ряжении молодежь, иногда и женатые люди. «Рядились кто цыганом, кто цыганкой, кто морячком, чем чуднее, тем лучше. Кто Ярилой нарядится, мужики – бабами» (д. Высокая Рамень Городецкого р-на). В обычае ряжения можно отметить несколько смысловых мотивов. Одним из них реализует оппозицию свой-чужой и связан с перевоплощением в разного рода социальные и национальные типы. Чаще всего в Нижегородской области наряжались рядихами нарядными и шобонниками, а также солдатами, колдунами, нищими, людьми редких профессий – коновалами, бурлаками, шерстобитами. Национальный тип представлен цыганами, татарами. Второй мотив святочного ряжения рожден языческим мировосприятием и реализует идею плодородия. Он воплощается в обрядовой перемене пола (женщины рядились стариками, мужчины – старухами), в обычае наряжаться в вывороченные шубы. Обычай рядиться в животных восходит к тотемическим воззрениям славян: нижегородские крестьяне чаще всего рядились лошадью, медведем «Можно и хвост приделать, как лошадь, рядихой когда ходили, кто во что, в какого зверя, чтобы человека не видать» (с. Нершево Вачского р-на).  

Важным компонентом Святок являются поминальные обряды, которые, по словам В.Я. Проппа, «имели целью воздействовать на урожай» [5, 22]. В Нижегородской области существовал обряд поминовения усопших в форме возжигания ритуальных костров: Христу́ но́жки гре́ть, Христа́ обогрева́ть, роди́телей помина́ть.

Каждое обрядовое действие в нижегородских говорах имеет определенное название или несколько параллельно употребляемых названий, различающихся грамматически, лексически, степенью мотивированности. Для обозначения святочных вечеров используются наименования посиде́лки, посе́дки, вечё́рки, и́грища, гульби́ны, ке́льи («На Святки-то сидели в кельях, у вдаве, так и называли: кельи. Ровно сорок челавек нас было. Кто шьет, кто вяжет, кто песни паёт, кто пляшет шестёрку» с. Мамешево Пильнинского р-на); игры и развлечения репрезентируют лексемы кубаре́нье, в козу́, в де́рево, в фа́нтики, в чёрного ба́рина; катания с гор передают словосочетания го́рки обка́тывать, го́рки нака́тывать.

Хрононимы называют праздники, праздничные периоды, а также отдельные дни или их части: названия всего святочного периода (Свя́тки, коляда́, шу́тка, та́усень, та́усенька, свя́точная неде́ля, святы́е вечера́), названия вечера с 13 на 14 января (Васи́льев ве́чер, ве́чер Васи́лия Вели́кого, бога́тый ве́чер, скоро́мный ве́чер). В образовании составных хрононимов принимают участие имена прилагательные, которые выполняют функцию выделения характерного признака. Так, определения святочный, Васильев несут информацию о времени праздника. Прилагательные богатый, скоромный говорят о разнообразии блюд на праздничном столе.

Среди названий обрядовых персонажей выделяются наименования ряженых ряди́хи, ряди́шки, шо́боны, свято́шники, шутни́цы, беляки́, святе́хи, свя́тки, свято́шки, коляду́ющие, колядо́вщики. Обрядовые агентивы в нижегородских говорах являются производными и мотивированными обрядовой реальностью. Непосредственное указание на выполнение обрядовой функции лицом содержат отглагольные существительные ряди́хи, ряди́шки, наря́женки, наря́дчики, пу́гало, пужа́лки, шутни́ца, колядо́вщики («Рядихи ходили на Святки с колядой-та» с. Нершево Вачского р-на), субстантивированное прилагательное коляду́ющие. Функциональный признак представлен опосредованно в наименованиях, мотивированных названиями предметов, с которыми связана функция участника обряда: шо́боны ‘тряпье, обноски, ветошь’ [6, 4, 622]; в наименованиях, мотивированных названием обряда, с которым связана обрядовая функция: свя́тки, свято́шки, свято́шники, святёхи; в наименованиях, мотивированных названием признака предмета, с которым связана функция участника обряда: беля́к («Парни на Святки во все бело одевались, рядились так, вот и говорили – беляки» д. Зелецино Кстовского р-на). Интересна лексема ха́ри для обозначения ряженых на Святках. По Далю ха́ря – ‘маска, личина и самый окрутник, наряженный, переряженный’ [6, 4, 528]. Хари лицо либо завешивали марлей, сеткой, тряпкой, либо замазывали сажей, белили мукой. «Хари накрасются, шубы вывернут, бегают по деревне, сажей мажут, в снег кидают, переворачивают всех с ног на голову» (с. Акузово Сергачского р-на).

К названиям обрядовых реалий относятся наименования хлебных изделий, преподносимых в дар колядующим: коляда́, коле́дочка, коля́дки, кале́дки, коку́рки, таусе́ньки, усе́ньки, клю́жечки, караку́льки, караку́сеньки, казано́к, мали́нки. Коля́ды, коле́дки, коле́дица, коледа́-молёда, коля́дки, калёдки получили свое название от коляда – ‘святки и праздник Рождества Христова и все дни до Крещения’ [6, 2, 139]. Та́усень, та́усеньки, усе́ньки образованы от наименования таусень – ‘Васильев вечер, канун Нового года’ [6, 4, 383]. «На рождество, на святки пякут та́усинь» (д. Булдаково Сеченовского р-на). Колядки, таусеньки были плоскими лепёшками с неглубокими надрезами ножом. Растительный код заключает в себе слово мали́нки ‘маленькие жареные булочки в виде орешек’. «Малинки как конфетки, кубики таки, на масле их поджаришь маленько. Ешь – они похрустывают» (с. Мотовилово Арзамасского р-на). Некоторые названия отражают особенности украшения и формы обрядового святочного печенья: восьмёрки, виту́шки, рогу́льки, каза́нки ‘плоский кружок из теста с резной внешней стороной’, караку́льки, караку́сеньки, коку́рки ‘круглый крендель’.

К названиям вербальных обрядовых компонентов в нижегородских говорах относятся каледа́, коледа́, каляга́нка, каляжа́нка, коляда́-моляда́, та́усень, та́усенька и др. Так обозначают специальные обрядовые тексты, которые пели или приговаривали ряженые во время ритуального обхода дворов. Эти тексты представляют собой короткие припевки, содержащие благопожелания здоровья, семейного благополучия, детей, урожая и т.д. Слово коляда имеет в нижегородских говорах разные варианты произношения: коляда́, коледа́, колёда, коляга́, киляга́, каляда́, каледа́, каляга́, каляга́нка, каляжа́нка. («Я с колядой тожо хаживала, свю глотку издерешь, пока орешь» с. Ильинско-Заборское Семеновского р-на). Часто слово коляда сочетается с бессмысленным словом моляда, которое также изменяет свое звучание: моляда́, маляда́, молёда и в результате образуется удвоенное название коляда́-моляда́, каляда́-маляда́, колёда-молёда. («Коляда-моляда! Подай пирога! Не подашь пирога – уведу корову за рога! Не подашь лепёшки – разобью окошки!» д. Кулагино Семеновского р-на). Другой тип обходно-поздравительных песен носит наименование о́всень. В нижегородских говорах слово также имеет фонетические варианты: та́усень, та́усенька, у́сенька, то́усень, та́вусь.

В целом тематическая группа «Лексика и фразеология святочных обрядов» может быть охарактеризована как непостоянная по степени наполняемости. Обрядовые действия, реалии, персонажи забываются, а вместе с ними забываются и слова. Поэтому актуальным представляется изучение тематических групп лексики, связанных с обычаями, нравами, обрядами, бытом носителей русского языка, что «в конечном итоге способствует точному установлению пространственно-временных координат того или иного явления языка, их ареальных особенностей» [7, 219]. Исследование лексики в лингвокультурологическом аспекте приближено к действительности и ориентируется на максимальную экспликацию процессов, которые происходят при воспроизведении и восприятии обрядового слова.

Литература

1. Телия, В.Н. Первоочередные задачи и методологические проблемы исследования фразеологического состава языка в контексте культуры / В.Н. Телия // Фразеология в контексте культуры. – М.: Языки славянской культуры, 1999. – С. 13-25.

2. Вежбицкая, А. Язык, культуры, познание / А. Вежбицкая. – М.: Русские словари, 1996. – 416 с.

3. Никифорова, О.В. «Суженый, ряженый, явись во сне». Наименования гаданий в нижегородской деревне / О.В. Никифорова. – Русская речь. – 2009. – № 6. – С. 91-93.

4. Виноградова, Л.Н. Зимняя календарная поэзия западных и восточных славян: Генезис и типология колядования / Л.Н. Виноградова. – М.: Наука, 1982. – 256 с.

5. Пропп, В.Я. Русские аграрные праздники. Опыт историко-этнографического исследования / В.Я. Пропп. – М.: Лабиринт, 2009. – 176 с.

6. Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4-х т. / В.И. Даль. – М.: Рипол Классик, 2002.

7. Ганцрвская, Н.С. Лексика народных развлечений в чухломских говорах Костромской области / Н.С. Ганцовская // Рябининские чтения – 2007: материалы V научной конференции по изучению народной культуры Русского Севера. – Петрозаводск: Гос. историко-архитектурн. и этнограф. Музей-заповедник «Кижи», 2007. – С. 217-219.