THE FALL OF THEOCRATIC RULE ON THE ISLAND OF RÜGEN IN THE XII CENTURY

ПАДЕНИЕ ТЕОКРАТИЧЕСКОГО СТРОЯ ПРАВЛЕНИЯ НА ОСТРОВЕ РЮГЕН В XII ВЕКЕ

Научная статья

Прохватилов И.В.*

ORCID: 0000-0002-0312-7264,

Московский государственный областной университет, Москва, Россия

* Корреспондирующий автор (hypakabra2014[at]yandex.ru)

Аннотация

В статье исследуются причины и процесс падения теократического строя на острове Рюген в 1168 году. Автором выдвинута версия о том, что успех похода датского войска, возглавляемого королём Вальдемаром I Великим и епископом Абсалоном Роскильде, смог состояться лишь благодаря их предварительному тайному сговору с рюгенской светской знатью, во главе с князьями Тетиславом и Яромаром, позволивших датчанам уничтожить храм-крепость Аркона и другие языческие святилища и способствовавших последующему крещению населения острова. Предпринята попытка логического объяснения причин падения язычества и процесса перехода князей острова Рюген под вассалитет от датской короны, в дальнейшем позволивший Дании продолжить экспансию на славянские прибрежные территории Южной Балтики. Приведены аргументы, позволяющие объяснить ряд пробелов и замалчиваний в средневековых первоисточниках, повествующих о датском походе на остров Рюген в 1168 году.

Ключевые слова: Аркона, Рюген, Руян, Свентовит, Вальдемар I Великий, Тетислав, Яромар, датский поход 1168 года, язычество, христианство, балтийские славяне.

THE FALL OF THEOCRATIC RULE ON THE ISLAND OF RÜGEN IN THE XII CENTURY

Research article

Prokhvatilov I.V.*

ORCID: 0000-0002-0312-7264,

Moscow State Regional University, Moscow, Russia

* Corresponding author (hypakabra2014[at]yandex.ru)

Abstract

The article explores the causes and process of the collapse of the theocratic system on the island of Rügen in 1168. The author suggests that the success of the campaign of the Danish troops led by King Valdemar I the Great and Bishop Absalon Roskilde was possible only because of their prior secret collusion with the Rügen secular nobility, led by the princes Tetzlav and Jaromar, allowing the Danes to destroy the fortress temple of Arkona and other pagan sanctuaries, thus, facilitating the subsequent baptism of the island’s population. An attempt was made to logically explain the reasons for the fall of Paganism and the process of transition of the princes of the island of Rügen to vassalage from the Danish crown, which later allowed Denmark to continue expansion into the Slavic coastal territories of the South Baltic. Arguments are given to explain a number of gaps and omissions in the medieval primary sources, telling about the Danish campaign to the island of Rügen in 1168.

Keywords: Arkona, Rügen, Rani, Svetovit, Valdemar I the Great, Tetzlav, Jaromar, Danish campaign of 1168, paganism, Christianity, Baltic Slavs.

Введение

В статье, на основе ряда средневековых источников, а также современных историографических материалов, рассматривается вопрос падения теократического правления на острове Рюген в 1168 году, в результате похода датского войска под руководством короля Вальдемара I и епископа АбсалонаРоскильде. Особое внимание уделено вопросу возможного предварительного тайного сговора рюгенских князей Тетислава и Яромара с королём Вальдемаром, с целью беспрепятственного захвата датским войском храма Аркона, уничтожения жреческого сословия и крещения населения острова, последующего укрепления княжеской власти.

Исследуемые события основываются на сведениях трёх основных первоисточников. Основным из них, наиболее подробно (хотя в определённой степени и предвзято) рассказывающих о событиях 1168 года на Рюгене, является хроника «Деяния данов» [14], [15], написанная датским священником Саксоном Грамматиком в конце XII–начале XIII века. Другим ценным средневековым источником информации, стала «Хроника» августинского монаха Гельмольда из Боссау, также предающая сведения о христианизации Рюгена [1, C. 278–280]. Эти источники в ряде аспектов пересекаются с третьим основным источником об этих событиях – «Кнютлинг-сагой» [6, C. 141-143], сборником эпических сказаний о датских конунгах X–XIII вв., также дающим некоторую информацию, частично подтверждающую первые два источника. На этих трёх трудах основывается источниковедческая база данной статьи.

Версия о тайном сговоре князей Рюгена уже неоднократно выдвигалась в западной историографии, однако, детального анализа данной темы не проводилось.

Й.Э. Олесен, в своём исследовании вопроса стратегии Датского королевства, в ходе расширения его влияния на восточное побережье Балтийского моря, выдвинул предположение о том, что рюгенские князья Тетислав и Яромар, чтобы сохранить и упрочнить свою власть, а также устранить от неё островное жречество, равно как и исключить возможность притязаний на власть над Рюгеном поморских князей Казимира, Богуслава и герцога Генриха Саксонского Льва, признали сюзеренитет датского короля [21].

Р. Зарофф [26] рассматривает этот вопрос подробнее, также считая основной причиной конфликта борьбу за власть и влияние на острове, отводя при этом рюгенским князьям роль только предводителей дружины и флота, желавшим сосредоточить в своих руках всю власть [29].

Л.П. Слупецкий, в своей работе, посвящённой храмам и святилищам западных славян, коснулся рассматриваемой проблемы более детально, выдвинув предположение, что идея принятия христианства из Дании возникла у ранских князей в ходе речи епископа Абсалона на одном из народных собраний руян. По мнению Л.П. Слупецкого, князья Тетислав и Яромар надеялись, воспользовавшись датско-саксонским соперничеством, избежать вассалитета как от одних, так и от других, при этом получив полную власть на острове. В 1166 году они отказались от датского сюзеренитета, но, их союзник-герцог Генрих Саксонский Лев, их не поддержал, и они оказались в положении прямой конфронтации к Датскому королевству при полном отсутствии помощи извне [22, C. 195], [26].

Автор статьи выдвигает гипотезу о тайном соглашении князей острова Рюген с датским королём Вальдемаром I Великим. Целью этого договора должно было стать отстранение от власти на Рюгене и вероятно, уничтожение сословия жрецов бога Свентовита, занимавших главенствующее по отношению к князьям, племенной знати и народному собранию положение в вопросах управления этим островным протогосударством. 

Основные результаты

Первым и одним из основных пунктов данного договора должно было стать нападение, захват и уничтожение храма-крепости Аркона, в период наибольшей политической активности в XI-XII вв.-одного из основных и последних крупных культовых центров язычества в Балтийском регионе. Можно предположить, что по замыслу епископа АбсалонаРоскильде, датского короля Вальдемара I Великого и рюгенских князей Тетислава и Яромара, участвовавших в заговоре, светская знать Руяна-Рюгена, со своими дружинами не должна была оказывать сопротивления высадившемуся на острове датскому войску, позволив ему захватить храм-крепость, с находящейся в нём статуей бога Свентовита и священными реликвиями руян-ранов (в том числе, боевым знаменем-Станицей, которому рюгенцы придавали особое сакральное значение) [11]. Захватив центральное святилище Свентовита и устранив от власти его верховного жреца, датчане, при полном бездействии князей и светской знати Рюгена, затем захватят второстепенные святилища острова и, не встречая сопротивления дружин рюгенской знати, приступят к христианизации населения.

К середине XII века Рюген остался единственной территорией этого региона (помимо территорий племён балтов, эстов, финнов) не только не принявшей христианство, но и относившейся к нему абсолютно враждебно [1, C. 281]. Храм Аркона, располагавшийся на полуострове Виттов, остался последним крупным языческим святилищем имевшем межрегиональное значение (за исключением, возможно лишь балтских святилищ, таких как например, в Роммове [2, C. 55-56]) [1].

Социально-политическую систему рюгенского общества можно было охарактеризовать как теократию, включавшую в себя четыре основные составляющие:

- жречество, имевшее высшую политическую власть на острове;

- князей, руководивших действиями рюгенских дружин и флота, возможно, осуществлявших судебные функции, но, занимавших положение рангом ниже жреческого сословия;

- племенную знать, часть из которых сосредоточила в своих руках значительные богатства, имела свои замки и дружины, но, тем не менее, подчинялась князьям и жреческому сословию;

- народное собрание-вече (хотя, например, Р. Зарофф не придаёт ключевого значения племенному собранию, считая, что в описываемый период им уже искусно манипулировали жрецы и местная знать [26]).

Такое положение должно было рано или поздно привести к борьбе за главенствующую роль в ранском обществе. Информация о значительном укреплении статуса светской аристократии у соседних народов, принявших христианство и поддерживаемых им, не могла не доходить до светской знати Рюгена, возглавляемой князьями Тетиславом и Яромаром. Племенная знать Рюгена, понимавшая, что новая идеология изначально была лояльна идее единой власти, должна была оценить все политические плюсы крещения, дававшего им в руки мощное идеологическое оружие для централизации и укрепления своего влияния в вопросах управления населением острова [26]. Лидирующее положение жреческой касты на острове не могло не вызывать недовольство в среде местной аристократии, накопившей немалые богатства и имевшей в своём управлении дружины воинов, но вынужденной подчиняться воле священнослужителей Свентовита, основывавшейся на толковании предсказателем результатов гаданий. По мере укрепления княжеской власти и поддерживающей её местной аристократии, складывающаяся ситуация, рано или поздно должна была привести к столкновению интересов между духовной и светской элитами Руяна-Рюгена.

Таким образом, стечение ряда внутриполитических, религиозных, экономических и геополитических факторов стали причиной состоявшегося в конце мая-начале июня 1168 года похода объединённого датско-поморянско-ободритско-саксонского войска на остров Рюген [1, C. 278, 280], [6, C. 145-146], [9, C. 253], [15, C. 397, 400].

Захват власти над островом Рюген стал заключительной частью масштабной экспансии западного христианского мира в земли балтийских славян. На данном этапе, оно состояло из продвижения Датского королевства на восток, с целью установления контроля над славянскими прибрежными городами южного побережья Балтийского моря [21]. Вторым направлением экспансии было продвижение герцога Саксонии Генриха Льва, претендовавшего на переход под свою власть территорий славянских племенных союзов ободритов и лютичей [18, C. 195],[21]. Третье направление агрессии возглавляла династии Асканиев (маркграф Бранденбургский Альбрехт Медведь) и Веттинов (Оттон II Богатый), претендовавшие на земли лютичей, сорбов, поморян [19, C. 368].

К внешнему давлению на славянские племена, примешивались и постоянные внутриплеменные споры. В данном случае это были междоусобицы между рюгенскими князьями-Тетиславом и Яромаром, против герцогов Поморья-Казимира и Богуслава, претендовавшими на власть над Рюгеном [22, C. 26],[24]. В свою очередь, князья Рюгена-Руяна управляли материковыми территориями в землях поморян в районах Барт и Трибзее [26].

Пришедший к власти в 1157 году датский король Вальдемар I, в своей борьбе с княжеством Рюген перенял славянскую тактику частых пиратских набегов, основной особенностью которых была неожиданность и скоротечность. Она оказалась достаточно успешной, поскольку рюгенские князья, в результате многочисленных нападений на остров датского флота, вынуждены были, в конце концов, признать себя вассалами Вальдемара [21]. Непосредственной же причиной похода стал отказ руян от своих вассальных обязательств по отношению к королю Вальдемару, во время его похода в Норвегию в 1167-1168 гг.

По сведениям Саксона, узнав о готовящемся походе 1168 года, руяне послали к данам некоего «…одного очень хитрого и красноречивого человека, который своей искусной и изысканной лестью должен был заставить Вальдемара отказаться от своего намерения» [15, C. 170]. При этом, по тексту, человек этот прибыл не в составе посольства, а в одиночку.

Р. Зарофф выдвинул версию, что этим человеком мог быть представитель местной знати Домбор, до этого неоднократно отправлявшийся рюгенцами в качестве посла к датчанам. По его мнению, Домбор мог быть послан на переговоры с епископом Абсалоном с целью расположить и не раздражать священника, поскольку участие в переговорах с католическим епископом языческого жреца, в качестве посла, изначально ставило под вопрос возможность соглашения [29]. Трактовка Зароффа вызывает сомнение, поскольку в ходе предыдущих переговоров 1160 года, по свидетельству Саксона, Домбор уже разговаривал с Абсалоном, ведя себя насмешливо и высокомерно, чем смутил и разгневал последнего [15, C. 163], поэтому отношения их не могли быть доброжелательными.

Примечателен факт, что при описании Саксоном военных действий и процесса сдачи острова данам в 1168 году, переговоры с датчанами ведутся без малейшего упоминания участия представителей религиозной элиты (как например, переговоры ранов с ободритским князем Генрихом Любекским о выкупе с острова Рюген за убийство его сына в 1123 году). Если даже предположить, что жрецы Свентовита могли погибнуть в ходе последующего штурма Арконы в июне 1168 года (что вполне вероятно), то оставались в живых ещё жрецы святилищ других богов, также игравшие немаловажную роль в жизни острова. Однако никаких сведений об их действиях, как и о последующей их участи нет. Игнорирование в переговорах мнения представителей духовной элиты и в первую очередь, жреца бога Свентовита, о котором писалось, что «… его власть выше, чем власть короля ранов» [1, C. 278–280], также подтверждает версию о том, что на последнем этапе языческой истории Рюгена жрецов постарались отстранить от принятия внешнеполитических решений и вести переговоры втайне от них (возможно, физически их уничтожив).

Исходя из сказанного, можно сделать осторожное предположение, что этот «очень хитрый и красноречивый человек» (которым мог быть и упомянутый Домбор) являлся посланцем князей Тетислава и Яромара, прибывшим для координации совместных (со стороны датчан – явных, со стороны светской элиты ранов – тайных) действий по сдаче острова данам.

Аргументом этого предположения могут служить строки Саксона о том, что, Вальдемар, высадившись на острове и «напав на Ругию сразу в нескольких местах… хотя и захватил всюду добычу, так нигде и не смог завязать с противником бой, и поэтому, охваченный огромным желанием наконец-то пролить [вражескую] кровь, он решил осадить Аркону» [15, C.212]. Т.е., войско данов совершило не кратковременный набег, а масштабное нападение на остров с нескольких направлений, в ходе которого, по непонятным причинам, войско ранов, славившееся своей храбростью и свирепостью, проявляет полную пассивность, избегая каких-либо столкновений с датчанами.

При этом, как справедливо заметил Р. Зарофф, датский король в борьбе со славянами применил их же тактику частых набегов с разорением земель и захватом (а при невозможности-уничтожением) урожая, при этом не ввязываясь в долгосрочные осады хорошо укреплённых вендских городов. Особенно хорошо это иллюстрируется как в ходе датско-рюгенскх войн 1159-1166 гг., так и в ходе последующей экспансии датчан в поморянские земли в 1170-1180 гг. [24],[29]. Однако, в ходе экспансии на Рюген, её характер был совершенно иным. Основной целью нападения была Аркона, как центр политической и сакральной власти острова, а также прибежище верховного жреца бога Свентовита-основного противника ранских князей в борьбе за власть [26].

19 мая 1168 года [22, C. 26], датское войско высадилось в нескольких местах побережья острова Рюген, согласно ранее избранной тактике, разоряя окрестности, а затем двинулось к полуострову Виттов, окружив и блокировав крепость Аркона со всех сторон. Для нас, в данном эпизоде интересен момент, описываемый Саксоном: «14.39.12. Итак, чтобы как можно быстрее начать осаду, он [король Вальдемар I-П.И.В.] приказал своему войску, не обращая внимания на все труды и тяготы, доставить из близлежащих лесов огромное количество деревьев для изготовления военных орудий. 14.39.13. И когда плотники начали работать над ними, король заявил, что они напрасно тратят свои силы, так как город будет взят быстрее, чем они ожидают… Как сказал король, он знает об этом вовсе не потому, что ему было видение во сне или он стал свидетелем какого-то случайного знамения. Его мнение основано исключительно на проницательности разума и умении видеть будущее. [Впрочем, тогда] это предсказание вызвало у всех скорее удивление, чем доверие» [15, C. 216]. Т.е. король знал заранее, что остров будет сдан ему князьями и знатью, а слова свои обосновал «геомантией» (даром предвидения).

Описание штурма крепости не входит в задачи данной статьи. Можно лишь сказать, что пожар основной надворотной башни, в ходе которого сгорела сама башня со священными реликвиями ругов (в том числе-со священным знаменем Станицей) и части стен, начался от поджога её датчанами. По всей видимости, произошёл обусловленный естественными причинами провал почвы под башней, обнаживший сухое, не обмазанное глиной деревянное основание, которое удалось поджечь [15, C. 218,[22, C. 30]. Объединённое войско двинулось на штурм образовавшегося на месте сгоревшей башни и прилегающих стен пролома, но, по всей видимости, далее его пройти в крепость не смогло [15, C. 219-220].

Оставшиеся в живых защитники крепости, видя бессмысленность сопротивления, выслали посланца к епископу Абсалону с предложением о перемирии. Абсалон первым условием прекращения боя поставил перед жителями тушение пожара, что вызывает недоумение, поскольку датчан, на первый взгляд, в первую очередь должно было интересовать уничтожение крепости. Однако, это выглядит вполне логично, если епископ знал, что остров будет сдан, а данам нужен не просто захват и разрушение крепости, а превращение её в христианский культовый центр, что было бы настоящей идеологической победой [15, C. 220].

Учитывая, какие условия мира были выдвинуты позднее датчанами, можно предположить, что жрецы храма Свентовита погибли именно в этом бою.

По указанию короля Вальдемара атака объединённого войска на крепость была прекращена, а гарнизон крепости, прекратив сопротивление, начал тушить пожар. Далее, король выдвинул условия мира со стороны данов: уничтожение идола Свентовита; выдача всех сокровищ Арконы; освобождение всех христианских пленных; переход защитников крепости в христианство, с дальнейшим соблюдением всех христианских религиозных обрядов. Помимо этого, все земли и поместья храма Аркона отходили к вновь образуемой Рюгенской епархии; руяне обязывались по призыву короля Дании участвовать в его военных походах; с каждой упряжки быков, жители острова должны были предоставить заложника, а также платить по 40 серебряных монет (вероятно – пфеннигов) ежегодно [15, C. 220].

При этом необходимо иметь в виду, что по тексту хроники, объединённое войско всё же не смогло продвинуться далее пролома в стене или покинуло его после прекращения боя, что могло быть одним из условий перемирия. Абсалон, в ходе спора со своими соратниками после остановки штурма, высказал мнение: «… что этот город можно взять, но лишь после долгой осады …» и «… огонь… почти полностью превратил в пепел сделанную из дерева и земли верхнюю часть стены, её нижнюю и наиболее прочную часть пожар не затронул, а поскольку она достаточно высока, врагу будет очень непросто преодолеть её. К тому же почти все пострадавшие от пожара места защитники крепости уже заделали глиной, ведь пламя не только уменьшает их силы, но и служит им защитой, поскольку в своей беспощадности оно, как кажется, создаёт нам помехи для приступа ничуть не меньше, чем им для защиты своего города. Кроме того, если отказать жителям Арконы в возможности сохранить свои жизни, прочие города ругиян будут сопротивляться нам тем упорнее, чем меньше у них будет надежды на спасение, самой нуждой побуждаемые к тому, чтобы вести себя доблестно. Если же они узнают, что Аркона перешла под [наше] покровительство, они легко последуют его примеру, ища способ спастись» [15, C.221].

Выше процитированные фрагменты также говорят в пользу версии о тайном соглашении данов со светской знатью Рюгена, желавших сохранить невредимой инфраструктуру острова, который должен был перейти под власть датской короны. Позволив же подвергнуть храм грабежу, датские предводители настраивали против себя население острова, порождая всеобщее сопротивление руян и рискуя проиграть войну. В «Саге о Кнютлингах» упоминается, что после сдачи крепости, в Арконы было крещено 1300 человек [6, C. 146]. Учитывая, что крестили далеко не всех, а только добровольцев, можно предположить, что гарнизон и население крепости составлял не менее 2000-3000 человек, что являлось в те времена весьма значительной военной силой[2].

Также важен тот факт, что, не разрушая священное место, а только свалив идола Свентовита, т.е. изменив статус этого священного места, Абсалон не нарушил неписанных языческих законов «легитимной» смены богов: «старые боги», в силу своей слабости ушли, уступив место более молодому и сильному «новому богу», но, при этом, ни население, ни его имущество, ни сами священные места ранов не пострадали [26]. О том, что завоеватели были заинтересованы, чтобы этот процесс прошёл без эксцессов, которые могут усложнить процесс перехода «духовной» власти от прежних богов к новому, свидетельствует то, что «… когда занавеси, которые закрывали [внутреннее] святилище, были сорваны, слуг, которым было поручено срубить истукана, начали настойчиво уговаривать, чтобы они вели себя как можно более внимательно, всячески остерегаясь падения столь огромного исполина. Это сделано было для того, чтобы никого не придавило этой тяжестью и, таким образом, ни у кого не было бы повода говорить о каре разгневанного божества … После этого наши точно так же сожгли и само святилище, а на его месте построили базилику, для строительства которой было употреблено дерево, заготовленное для сооружения военных орудий, обратив средства ведения войны на строительство мирной обители» [15, C.223–224].

В пользу версии о тайном соглашении косвенно свидетельствует и бунт рядовых датских воинов, которым запретили грабить Аркону и другие города ранов после их сдачи. Не зная о стратегических планах короля и Абсалона, они хотели поступить в духе общепринятых правил войны: сдавшийся город должен быть разграблен, тем более, если он являлся богатой островной сокровищницей [15, C.224].

Против этой версии говорит эпизод со знатным славянином Гранзой, вызвавшимся доставить весть о падении Арконы и уговорить защитников центральной крепости ранов-Каренцы (Кореницы) сдаться. Кроме того, упоминается, что он входил в состав подкрепления, присланного на защиту Арконы [15, C.222], [22, C. 31]. Однако мы не знаем состава подкрепления; его численности; был ли Гранза доверенным лицом князей Тетислава и Яромара или оказался в Арконе случайно. Возможно, его желание мира просто совпало с планами Абсалона. Нельзя также исключать возможности того, что Саксон, зная все аспекты данного сговора, тем не менее, не описывал-в силу определённых причин-все известные ему факты (причины этого будут ещё рассмотрены ниже). По мнению Л.П. Слупецкого, Гранца не был в крепости, а подошёл к месту осады с отрядом от имени рюгенских князей, обозначил какую-то военную активность (возможно, вступив в кратковременный бой с данами), но, реальной помощи крепости не оказал, затем предложив свои услуги, как посредник в переговорах между епископом Абсалоном и ранскими князьями [22, C. 31].

Через два дня после окончания штурма, Абсалон с передовым отрядом из 30 кораблей выдвинулся к обусловленному месту встречи, где его уже встречал «… Гранза, и что вместе с ним сюда прибыли король Тетисклав, его брат Яримар и все самые знатные вельможи Ругии» [15, C.224]. Далее, епископ направился в Каренцу-центр княжеской власти Рюгена. Опять-таки, о жрецах не упоминается ни слова.

Примечательно, что Абсалон прибыл в Каренцу в сопровождении лишь одного князя Яромара и свиты из 30 воинов, большую часть которых он позднее отправил обратно. При этом, князя Тетислава с другими знатными ранами он оставил в лагере данов, вероятно, как заложников. Епископ весьма уверенно ведёт себя в самой крепости Каренце, хотя его встречала княжеская дружина и островное ополчение (не менее 6000 человек), не считая остального населения крепости. В ходе осады Арконы-духовного символа Рюгена и одного из наиболее почитаемых религиозных центров Балтийского моря, они абсолютно бездействовали, находясь в это время в княжеской крепости, хорошо укреплённой, готовой к осаде, находившейся в стратегически выгодном месте (посередине труднодоступной болотистой местности) [15, C.225].

Кроме того, необходимо учитывать такой аспект, как численность датского войска. Общая численность всех войск (т.е.-собранных со всей территории Дании), в тот период времени предполагается учёными в 26000–28000 человек, при 860 кораблях. По указу короля Вальдемара в поход могло отправиться не более 6000–7000 воинов на 215 кораблях (но, и эта цифра может быть меньше, поскольку часть призванных королём на службу воинов и кораблей оставалась дома для защиты берегов от пиратов). То есть, простейший подсчёт позволяет выявить, что войско атакующих данов было меньше, или равным по численности всему островному войску оборонявшихся руян [15, C. 402].

Маловероятно, чтобы опытные полководцы Вальдемар и Абсалон могли двинуться в поход, изначально не имея ни численного, ни тактического, ни технического преимущества. Зато на этот шаг можно пойти, будучи уверенным, что сопротивление будет минимальным, а основные силы ранов (подчинённые князьям и местной светской знати) вообще его не окажут.

Из рассказа Саксона можно сделать вывод о том, что епископ Абсалон прибыл принимать сдачу рюгенского войска всего с несколькими сопровождающими, будучи уверенным, что никакого сопротивления оказано не будет, а состоится лишь формальное действие, итог которого был предрешён заранее. Хронист пишет, что сопровождающие Абсалона люди были поражены тем, что им оказывались едва ли не царские почести [15, C.225].

Аргумент о том, что падение Арконы полностью деморализовало рюгенцев, всех этих несоответствий не объясняет. В 1136 году, после сдачи Арконы, датский король Эрик II также принудив защитников крепости к сдаче, не смог продвинуться вглубь острова, уплыв с него сразу после формального согласия руян креститься. После его отплытия жители острова вновь вернулись к поклонению языческим богам.

Помимо этого, объяснения Саксона о неудобстве расположения крепости Кореницы-Каренцы и возможных больших потерях среди жителей в случае обстрела из осадных орудий, также вызывает сомнения. Из его же рассказа следует, что крепость, относившаяся вероятнее всего к типу «народных замков», использовавшихся как убежище для населения лишь в случае военной угрозы [19, C. 189–207], как это нередко было принято у балтийских славян, находилась в труднодоступном месте (в данном случае-среди болотистой местности). Тропа проходила по «…самой глубокой трясине» [15, C. 225], как минимум, затрудняющей установку осадной метательной техники на расстоянии, достаточном для обстрела города.

Согласно описанию Саксона, во время въезда в Каренцу епископа Абсалона, гарнизон крепости из 6000 человек выстроился 2-мя шеренгами друг против друга, вдоль единственной тропы, ведущей в город по заболоченной местности. Взяв минимальную ширину плеч мужчины в 50 см и умножив её на 3000 воинов с каждой стороны тропы (при условии, что они стояли плечом к плечу), получается, что тропа, ведущая к Каренце, была длиной около 1500 метров. Если даже со всеми мыслимыми допущениями (фантазия автора, извилистость тропы, складки местности и т.д.) уменьшить это число в 3 раза, то всё равно, мы получаем расстояние в 500 метров. Эта дистанция для стрельбы из средневековых метательных орудий этого периода была непомерной: максимальная дальность выстрела 50-80-сантиметровым дротиком из осадной аркбалисты («большого арбалета») составляла 150–300 метров; выпущенный из осадной баллисты типа «онагр» камень весом в 5-10 кг, летел на расстояние, предположительно – до 250 метров (хотя реальная дистанция прицельного применения не превышала 130-150 метров) [17]. Таким образом, можно сделать вывод, что угроза применения осадных орудий против жителей Каренцы была, как минимум, маловероятна.

Войдя в крепость, епископ Абсалон, несмотря на просьбы жителей пощадить идолов, повелел им, во избежание пожара, выволочь статуи богов Руевита, Поревита и Поренута из города и сжечь их. В этот же день им были освящены три кладбища (по всей вероятности-погребальные поля, расположенные близ Каренцы-Кореницы). При этом нет упоминаний о каком-либо сопротивлении жителей Кореницы иноземцам, уничтожавшим их святыни. В последующие дни, в городе были заложено 12 церквей [1, C. 278–279] и крещено 900 человек [6, C. 146].

Вероятно, как это было нередко распространено в средневековье, церкви строились на местах языческих святилищ. Подтверждением этого могут служить опоры северных ворот одной из старейших рюгенских церквей в селении Свантов. Археологические исследования доказали, что гранитные блоки, на которых установлены эти опоры, были основой древнего, возможно, ещё дославянского жертвенного алтаря [8, C. 51].

Другим отголоском смены власти в 1168 году на Рюгене стали вмурованные в стены церквей камни с антропоморфными изображениями. На сегодняшний день их сохранилось два:

- «Менхштайн» (Монаший камень), барельеф, вертикально вмурованный в стену церкви Мариенкирхе в г. Берген, изображает человека, в длиннополой одежде, с капюшоном (или в головном уборе), с крестом в руках (выбитом поверх изображения рога, сбитого с барельефа);

- «Свантевитштайн» (Камень Свантевита), барельеф, горизонтально – на высоте 1 метра, вмурованный в левый придел церкви деревни Альтенкирхен на полуострове Виттов. Барельеф изображает бородатого мужчину, также одетого в длиннополую одежду с сосудом в виде рога в руках [8, C. 54].

По мнению филолога Ю.В. Ивановой-Бучатской, оба барельефа являются изображениями жреца Свентовита, вмурованными в стены церквей в XIV–XV веках [8, C. 55]. Филолог Н.А. Ганина, в противоположность предыдущему мнению, на основании новых исследований немецких учёных, интерпретирует их как изображения рюгенских князей, выбитые в переходную эпоху (конец XII–начало XIII вв.) [5]. По нашему мнению, более точным является второе мнение, поскольку при смене власти, князья Руяна нуждались в дополнительных материальных символах, утверждавших их власть. Это подтверждается и отчеканенными в период 1190–1200 гг. рюгенским князем ЯромаромI монеты с надписью «+ IGAROMAREX + RWIANORVM» («+Ярома[р] король+ руян»), который с 1181 года, упоминается как единоличный князь Рюгена [13].

По всей вероятности, именно при Яромаре христианство стало утверждаться на Рюгене особо ревностно. По мнению Ивановой-Бучатской, во второй–третьей четверти XII века, т.е.-при князе Тетиславе, языческие обряды были в ходу у местного населения ещё повсеместно. С приходом к власти его брата «Князем же у руян был в это время благородный муж Яромир, который, услышав о почитании истинного Бога и о католической религии, с охотой принял крещение, приказывая всем своим также обновиться с ним через святое крещение. Став христианином, он был столь же стойким в вере, сколь твердым в проповеди, так что [в нем] можно было видеть второго, призванного Христом, Павла. Выполняя дело апостола, он привлек этот дикий и со звериной яростью свирепствующий народ к обращению в новую религию отчасти ревностной проповедью, отчасти же угрозами, будучи от природы жестоким» [1, C. 279].

Заключительным этапом завоевания, стала передача князьями Рюгена казны Свентовита королю данов, перед его отплытием с острова. При этом примечателен факт, что передача произошла на побережье Рюгена, ближайшего к материку. Поскольку казна составляла «семь одинаково огромных сундуков» [15, C. 228], возникает закономерный вопрос: если сокровища Свентовита хранились в храме Аркона, то почему даны их оттуда не изъяли и зачем понадобилось везти их через весь остров к противоположному берегу? Не потому ли, что к этому времени все жрецы Свентовита были уже уничтожены, а князья Рюгена стали единственными обладателями храмовой казны, изъяв её из святилища? Возможно, передача сокровищ была ещё одним условием соглашения ранских князей с Вальдемаром, своего рода гарантией, которую выполнили, лишь убедившись, что датчане немедленно готовы к отплытию.

Приведённые выше предположения вполне укладываются в рамки версии о том, что князь Тетислав и его брат Яромар, поддерживаемые высшей светской знатью Рюгена, вначале тайно, а затем и явно содействовали уничтожению теократической системы управления островом во главе со жреческой кастой. Вовремя оценив преимущества нового положения единственных правителей острова в качестве вассалов датской короны, они не оказали помощь защитникам Арконы при отражении датского вторжения, своей пассивностью содействовав падению в начале крепости, а затем и всего теократического строя, уничтожению жреческого сословия и в целом-язычества на Рюгене.

Зададимся вопросом: что мешало руянам в очередной раз отказаться от чужой им религии, после ухода датчан с острова? Ведь на Рюгене не осталось датского гарнизона (за исключением нескольких христианских священников), а войско руян, по-прежнему было вооружено и организованно; остров не подвергся тотальному разграблению и основные источники его благосостояния сохранились. Это является ещё одним аргументом того, что на Руяне представители жреческого сословия были уничтожены (все, или большинство их), а заместила их новая политическая сила (княжеский род и поддерживающие его рюгенскиеnobilis), заинтересованные в продвижении христианства, как новой идеологической основы своей власти [26].

Доказательством этого также может служить последующее за 1168 годом развитие событий в истории Рюгена. С 1181 года, князь Яромар-единоличный правитель острова, лишь номинально подчиняющийся датскому королю. Он и его потомки участвуют в походах на континенте, вступают в браки с представителями королевских и герцогских родов Польши, Померании, Саксонии, Дании, т.е. выступают равноправными членами в среде североевропейской знати [20],[26]. Рюгенская династия Виславидов, уничтожив рюгенскую теократию и упразднив народное собрание, в течение 157 лет практически единолично оставалась у власти, прервавшись лишь в 1325 году в связи с гибелью последнего князя Рюгена Витислава (Вислава) III.

И наконец, последний вопрос, который нуждается в пояснении: почему Саксон Грамматик, бывший доверенным лицом епископа Абсалона и, весьма возможно, участвовавшим в походе на Рюген, ничего не упоминает ни о каком сговоре между датским королём и рюгенскими князьями. В рамках вышесказанного можно выдвинуть следующую версию.

Написание «Деяний данов»-одна из первых попыток создания легитимной истории датской королевской династии, с описанием положительной для Дании роли епископа АбсалонаРоскильдского (написанная, по всей вероятности, по указанию его самого). Пересказанная в хронике победа в открытом бою, с последующим крещением самого непокорного языческого племени славян, является свидетельством не только силы и авторитета датского короля, но и его правоты, освящённой новым богом.

Хитросплетения же тайного сговора выставляли победу над ранами и их последующую христианизацию в совсем неприглядном свете, бросая тень, как на воинскую доблесть, так и на неукоснительное соблюдение христианских канонов. Тайный сговор с язычниками прямо противоречил одному из принципов «справедливой войны», звучащему как intentiorecta (прямое намерение), сформулированному христианскими теологами на основе взглядов св. Августина. Принцип гласил, что справедливая война не может содержать скрытых мотивов, а открытые военные действия-единственный способ достижения оправдываемой цели [18, C. 9].

Таким образом, Саксон Грамматик, возможно даже зная обо всех тайных рычагах процесса захвата Рюгена, открыто написать об этом не мог (дабы не бросить тень на датского короля и на своего покровителя-епископа Абсалона). Но, многие факты, косвенно проливающие свет на этот процесс ему замолчать не удалось, иначе его рассказ о походе на Рюген имел бы ещё более многочисленные пробелы и противоречия.

Заключение

Остров Рюген, расположенный в Балтийском море, в силу ряда географических, экономических и исторических причин, в период X–XII веков занимал одно из ключевых положений в Балтийском регионе. Его выгодное географическое положение, активная торгово-экономическая деятельность и богатство, а также агрессивная наступательная военная политика, привели к тому, что датским королем Вальдемаром I Великим, руководившим объединённым датско-ободритско-саксонско-поморянским войском, летом 1168 года был предпринят масштабный военный поход на это островное княжество. Одной из основных целей похода был захват и уничтожение последнего из наиболее почитаемых славянских языческих святилищ в балтийском регионе-храма Аркона, с последующей христианизацией населения острова.

Автором статьи выдвинута версия о том, что для успешного выполнения этой задачи, князья Рюгена братья Тетислав и Яромир заключили тайный договор с датским королём. По этому соглашению, они, с подчинённой им светской знатью, их дружинами и островным ополчением, не должны были препятствовать датскому войску при штурме Арконы, позволив уничтожить святилище Свентовита, а затем сдавшись данам, самим принять крещение и содействовать христианизации остального населения острова.

В контексте этой версии автор делает попытку анализа событий датского похода на Рюген в 1168 году, закончившегося уничтожением славянского храма-крепости Аркона и всех языческих святилищ ранов, христианизацией населения острова, сменой социально-политического устройства Рюгена-Руяна с теократии на княжеское правление, сохранившееся до 1325 года, а также признание ранскими князьями статуса вассалов датского короля (сохранившегося до 1324 года).

Конфликт интересов  Не указан.

Conflict of Interest  None declared.