ИЗМЕНЕНИЕ ПОЛОЖЕНИЯ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ ВО ВРЕМЯ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ (НА МАТЕРИАЛАХ КУРСКОЙ ОБЛАСТИ)

Research article

Issue: № 6 (6), 2012

Published:

2012/11/30

Научная статья

Макарова Д.Ю.

Соискатель кафедры теологии и религиоведения Курского государственного университета

Аннотация

Целью статьи является рассмотрение основных изменений, которые претерпели государственно-церковные отношения в Советском Союзе во время Великой Отечественной войны, на примере Курской области. Автор опирается на архивные источники, касающиеся патриотической работы священнослужителей и верующих Курской Епархии, приводит статистические данные. Статья адресована преподавателям краеведения и истории РПЦ.

Ключевые слова: Русская Православная Церковь, Курская Епархия, религиозная политика, патриотическая работа.

Key words: the Russian Orthodox Church, the Kursk Diocese, religious policy, patriotic work.

Во Вторую мировую войну СССР вошел атеистическим государством, где всего несколько лет назад прокатились массовые жестокие репрессии против священнослужителей. Однако иерархи Русской Православной Церкви, и прежде всего Патриарший Местоблюститель митрополит Сергий (Страгородский), вполне четко различали понятия «государство» и «страна». Не желая бросать родной народ в годы страшных испытаний, Церковь сразу поставила себя по одну сторону баррикад с советским правительством. Митрополит Сергий в первый же день войны обратился к пастырям и пасомым с посланием, благословляя «всех православных на защиту священных границ нашей Родины» [10, С. 451].

Западные территории СССР к осени 1941 г. были оккупированы немецкими войсками, и у вермахта имелись свои планы относительно формирования идеологии граждан захваченных областей. Предполагалось подчинить часть населения с помощью влияния РПЦ, сильно пострадавшей от советской власти во время антирелигиозных гонений. Поэтому повсеместно было разрешено открывать храмы и проводить богослужения. В частности, в Курской области с 1941 г. стало действовать 35 церквей и молитвенных домов (к 1940 г. в городе Курске не оставалось ни одного работающего храма [9, С. 337]), а с 1942 г. – 148 [2, С. 190], в том числе Курский Свято-Троицкий женский монастырь. К октябрю 1943 г. службы совершались уже в 282 молитвенных зданиях [2, С. 192]. Стремительно росло и число вернувшихся к церковной службе священнослужителей, многие были рукоположены во время войны. К концу 1944 г. штат священников по области насчитывал 292 человека, диаконов – 24 человека, также было 119 псаломщиков [6, Д. 50, Л. 38]. Одной из характерных особенностей положения Церкви в Курском крае в военное время и послевоенные советские десятилетия являлась постоянная нехватка кадров духовенства (в восточных областях Центральной России такой проблемы не стояло, поскольку и храмы в таких количествах не открывались).

Между тем немецкое командование просчиталось, надеясь найти в лице православных священников и мирян своих союзников. Основная масса верующих была верна своей Родине. Известен случай, когда во время богослужения в храме города Фатежа Курской области священник сказал, имея в виду красноармейцев: «Помолимся, чтобы не вернулись наши враги». После этих слов все верующие покинули церковь [8, С. 177].

Духовенство и верующие Русской Православной Церкви принимали активное участие в деле борьбы с фашистскими захватчиками. Была развернута широкая патриотическая деятельность, по всей стране служились молебны о даровании победы. Многие клирики получили государственные награды. По сведениям уполномоченного Совета по делам РПЦ по Курской области В. Ефремова на 4 сентября 1946 г. 9 православных священнослужителей из Курской области представлены к награждению медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» В их числе – архиепископ Курский и Обоянский Питирим (14 июля 1943 г. – 13 января 1947 г.), под непосредственным руководством которого «очень хорошо была организована патриотическая работа в церквах Курской области, благодаря чему ими с февраля 1943 г. по 1 июля 1946 г. собрано на нужды Красной Армии, помощь сиротам и раненым воинам более 5 800 тысяч рублей» [6, Д. 50, Л. 38]. Под руководством настоятеля церкви г. Дмитриева Виноградского Дмитрия Петровича «община заняла одно из первых мест по взносу пожертвований на военные нужды. В День Победы над Германией он внес на подарки Красной Армии 50 тыс. рублей» [6, Д. 50, Л. 37].

Говоров Павел Андреевич, священник церкви села Глебово Фатежского района (бывший во время войны настоятелем этого храма), во время оккупации «с риском для своей жизни скрывал русских пленных летчиков и переправил их через линию вражеского фронта к своим красноармейским частям» [6, Д. 50, Л. 37].

В период обороны в Курской битве верующие и большинство священнослужителей наравне со всем населением рыли окопы, строили железную дорогу, оборонительные заграждения, выращивали хлеб, чинили на курских заводах и изготавливали оружие для фронта [7, С. 254]. В августе 1944 г., руководствуясь постановлением Святейшего Синода, архиепископ Питирим распорядился начинать богослужение до начала полевых работ: «Хлеб – это тоже снаряды, которые разят врага. У кого больше хлеба, тот и будет победителем» [3].

После освобождения Курска от немцев 8 февраля 1943 г. в городе развернулась активная деятельность по оказанию помощи поступающим с линии фронта раненым воинам. Прихожане православных храмов не отставали на этой стезе от гражданских учреждений и частной инициативы других курян. Во второй половине 1943 г. стараниями архиепископа работа верующих была централизована, 7 сентября был создан Епархиальный комитет помощи раненым. Он взял на себя личное шефство над эвакогоспиталем №1693 Курска. 17 ноября 1943 г. датировано благодарственное письмо из госпиталя в Комитет: «На сегодня госпиталь имеет восстановленный санпропускник, заканчивается восстановление центрального отопления, электропроводки и остекления, а также немалая помощь была оказана госпиталю и в части обеспечения необходимыми предметами хозобихода.

За Ваши заботы о нашем госпитале, в последние два месяца создавшие нашим раненым тепло, уют и условия, способствующие их быстрейшему выздоровлению и возвращению в строй, командование госпиталя приносит Вам благодарность» [1].

Активная патриотическая позиция Церкви способствовала тому, что в Курское Епархиальное управление за помощью стали обращаться представители советских органов. Так, в письме от 29 августа 1944 г. начальник 3 части Курского горвоенкомата и председатель Совета жен и матерей офицеров просили архиепископа Питирима оказать посильную помощь для организации детского сада для детей офицеров, погибших и находящихся на фронте. Архиепископ лично от себя внес 5000 рублей и через настоятелей церквей епархии обратился с призывом к верующим [4, Д. 1, Л. 14].

Надо отметить, что с самого начала войны И.В. Сталин принимал помощь Церкви и давал ей поблажки. Послания иерархов РПЦ не только не запрещались для распространения, но даже печатались в государственных типографиях. 2 ноября 1942 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР в Чрезвычайную государственную комиссию по установлению и расследованию злодеяний фашистских захватчиков впервые входит представитель священноначалия РПЦ – митрополит Киевский и Галицкий Николай (Ярушевич). Кроме того, уже в первые месяцы войны прекратилась атеистическая пропаганда в стране.

Необходимость следить за поступлением денежных средств из приходов со всей страны вынудила митрополита Сергия 5 января 1943 г. обратиться к И.В. Сталину с просьбой о разрешении РПЦ открыть свой счет в Госбанке, и разрешение было дано. Таким образом, Церковь получила ограниченный статус юридического лица.

Все эти уступки и негласная поддержка начинаний РПЦ государством еще несколько лет назад показались бы чем-то неслыханным. Теперь же советский руководитель все более склонялся к решению об окончательной и официальной нормализации отношений с религиозными организациями, прежде всего – с Московской Патриархией. 4 сентября 1943 г. состоялась встреча И.В. Сталина с митрополитами РПЦ – Николаем (Ярушевичем), Алексием (Симанским) и Сергием (Страгородским), – на которой были достигнуты определенные соглашения. 8 сентября 1943 г. спешно был созван Архиерейский Собор, митрополита Сергия избрали Патриархом. В октябре того же года для координации связей между руководством страны и Московской Патриархией, а также для реализации церковной политики государства был образован специальный орган – Совет по делам Русской православной церкви при Совнаркоме СССР, во главе которого встал Г.Г. Карпов. На местном уровне представителями Совета стали его уполномоченные, в Курской области до 1947 г. эту должность занимал В. Ефремов. С одной стороны, работа Совета придавала определенную стабильность отношениям органов государственной власти и религиозных объединений. В то же время Совет был призван осуществлять контроль над деятельностью религиозных организаций, что поставило Церковь в сильную зависимость от него и любых изменений в церковной политике государства.

После освобождения Курской области от оккупации и создания Совета по делам РПЦ сильно замедлился процесс передачи храмов верующим, поскольку 28 ноября 1943 г. СНК принял постановление «О порядке открытия церквей», которое устанавливало сложный многоступенчатый процесс рассмотрения заявлений и ходатайств об открытии храмов. Поэтому уже в 1944 г. количество переданных православным общинам молитвенных зданий значительно сократилось. В информационном докладе В. Ефремова за 1944 год сказано, что за отчетный период открыто всего 4 церкви, хотя недействующих храмов (в том числе занятых «под хозяйственные и культурные цели») оставалось 170 [5, Д. 34, Л. 37]. Причем из 65 подданных за 1944 г. ходатайств (и остатка с 1943 г. в количестве 16 ходатайств) архиепископом Питиримом отклонено 46 [5, Д. 34, Л. 26]. Всего по решению Совета за период 1944-1946 гг. открыто 32 церкви, хотя за эти годы подано 339 заявлений верующих [5, Д. 126. Л. 168]. Распространенным явлением было занятие церквей под склады, мастерские, разборка их для использования материалов для хозяйственных целей. Из 211 недействующих по состоянию на 1 июля 1945 г. церквей в 74 находились склады, в 22 – культурные учреждения, 92 были в разрушенном или полуразрушенном состоянии [4, Д. 5, Л. 7]. Случаи освобождения храмов и передачи их общинам верующих были крайне редки. Кроме того, на местном уровне советские власти позволяли себе порой грубые и противоправные действия по отношению к верующим и духовенству. Например, в Суджанском районе у церковного совета Преображенской церкви села Замостье председатель сельсовета отобрал ключи от храма ввиду временного отсутствия священника [4, Д. 2, Л. 1об.].

Несмотря на многие неприятные моменты, изменение в положении Русской Православной Церкви было весьма ощутимо. Проявилось оно не только в нормализации отношений с государством, но и в удивительном религиозном подъеме, захватившем буквально все слои населения. Значительно увеличился приток верующих в храмы, что привело к возрастанию церковных доходов. Это позволило настоятелям всерьез заняться ремонтом церковных зданий уже сразу после окончания войны. Так, в 1945 г. по 21 благочинному округу Курской области на ремонт церквей затрачено 4 887 500 рублей, причем большую часть этих денег составили затраты городских церквей: 1 млн. ушел на работы в Нижне-Троицком храме, 735 400 рублей – во Введенской церкви г. Курска [5, Д. 63, Л. 151].

Кроме того, одним из положительных и очень значимых для Курской Епархии результатов смягчения церковно-государственных отношений было возрождение крестного хода, до революции совершавшегося с Курской Коренной иконой Богородицы «Знамение». Поскольку подлинник святыни был увезен за рубеж во время гражданской войны, паломничество возродилось уже без иконы. Случилось это в 1944 г., в летнем шествии из Курска в принимало участие не менее 2 000 человек [5, Д. 34, Л. 28]. С каждым годом масштабы крестного хода увеличивались, в 1948 г. он собрал около 14 тысяч человек [6, Д. 229, Л. 1]. Такое массовое паломничество поддерживало приходскую активность в Свободинском, Курском, Золотухинском районах и привлекало паломников из разных областей страны: Белгородской, Орловской, Тульской, Московской, Харьковской [6, Д. 229, Л. 1].

Конечно же, изменение позиции по отношению к Русской Православной Церкви было продиктовано отнюдь не сентиментальными воспоминаниями Сталина, а холодным расчетом. Этому способствовали и внешнеполитические, и внутренние факторы. Иерархи РПЦ, скорее всего, прекрасно понимали преходящий характер изменений религиозной политики, но в тот момент важно было не упустить шанс и направить силы не только на борьбу с внешним врагом, но и на укрепление позиции Церкви. Действительно, спустя несколько лет после Победы религиозная ситуация в стране изменится в худшую сторону, однако именно Великая Отечественная война, священная, народная война помогла Церкви выжить в условиях воинствующего безбожия.

Список литературы / References

1. Архив Курской Епархии. Патриотическая деятельность Курской Епархии.

2. Вторые Дамиановские чтения (3 ноября 2000 г.): Сборник материалов / Под общей редакцией В.В. Гвоздева и З.Д. Ильиной. – Курск: Изд-во Курского государственного университета, 2003. – 268 с.

3. Горбачев П.О. Небесное благословение всенародного подвига // Курская быль. – 2001. – №8 (август). – С.4.

4. Государственный архив Курской области. Ф.Р-5027. Оп.1.

5. Государственный архив Российской Федерации (далее ГАРФ). Ф.Р-6991. Оп.1.

6. ГАРФ. Ф.Р-6991. Оп.2.

7. Жуков В.И., Беспарточный Б.Д., Черкашин М.Д., Юрковецкий В.Л. История религиозного призрения. – М.: Издательство МГСУ «Союз», 2002. – 308 с.

8. Зеваков Е.Г. Деятельность РПЦ на оккупированной фашистами территории в годы Великой Отечественной войны // Православие в истории и культуре России: Материалы I Межвузовской молодежной научно-просветительской конференции «Пасхальные чтения – 2007» (30 марта 2007 г.) / Отв. Редактор – С.П. Щавелёв. – Курск: ГОУ ВПО КГМУ Росздрава, 2008. – 220 с.

9. Пахомова А.Н. Социально-политические преобразования на рубеже веков: причины и последствия (на материалах Центрально-Черноземного региона): [Текст] Монография: в 2 ч. Ч.2 / А.Н. Пахомова. – Курск: Курский гос. техн. университет, 2006. – 179с.

10. Цыпин Владислав, протоиерей. История Русской Православной Церкви: Синодальный и новейший периоды. – М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2006. – 816 с.