CODE-MIXING AND CODE-SWITCHING IN THESPEECH OF CZECH -EMIGRANTS (BASED ON JOSEF SKVORECKY’S PROSE)

Русан А. В.

Магистр филологии, Санкт-Петербургский государственный университете

СМЕШЕНИЕ И ПЕРЕКЛЮЧЕНИЕ КОДОВ РЕЧИ ЧЕШСКИХ ЭМИГРАНТОВ

Аннотация

Проблема переключения и смешения кодов является крайне актуальной в зарубежной лингвистике последних десятилетий. Цель работы – описание и функционирование смешения и переключения кодов на материале романа Йозефа Шкворецкого «Příběh inženýra lídských duší. В качестве основных методов исследования применялись: метод сопоставительного анализа, позволяющий выявлять англоязычные вкрапления как единицы английского языка, детерминирующие национально-культурную специфику английского языка; метод компонентного анализа, позволяющий выявлять семантические взаимосвязи английских реалий; дескриптивный метод. В ходе работы мы сделали вывод, что герои романа, высокообразованные и культурные (Данни Смиржицкий, Вероника Прстова), практически не допускают в речи на чешском языке английских вкраплений, либо такие вкрапления используются намеренно и являются способом языковой игры. Менее же образованные представители чешской эмиграции в Канаде или те, кто владеет английским языком в меньшей мере, допускают в чешских высказываниях появление единиц английского языка в неизменном или адаптированном виде.

Ключевые слова: переключение языкового кода, смешение языковых кодов, языковой контакт.

 Rusan A. V.

Master of philology, Saint-Petersburg State University

CODE-MIXING AND CODE-SWITCHING IN THESPEECH OF CZECH -EMIGRANTS (BASED ON JOSEF SKVORECKY’S PROSE)

Abstract

The problem of code-switching and code-mixing is highly relevant in the sphere of modern linguistics. The purpose of the article is to describe the functioning of code-switching and code-mixing in the novel by Joseph Škvorecký. “The engineer of human souls”. The basic methods of the research are: the method of comparative analysis, which allows to identify the English insertions as the units of the English language, determining the cultural specifics of English and the descriptive method. It was concluded, that the highly educated and cultured characters of the novel (Danny Smiřický, Veronika Prst) hardly ever use code-mixing, they use English insertions as an element of language game. The Czech emigrants, who are less educated, or who haven’t learned English well enough, use English words in their Czech speech.

Keywords:  code-switching, code-mixing, bilingualism.

Проблема переключения кодов является крайне актуальной и широко обсуждаемой в зарубежной лингвистике последних десятилетий. Целью данной работы является описание функционирования смешения и переключения кодов в речи чешских эмигрантов на материале романа Йозефа Шкворецкого «Příběh inženýra lídských duší».

Явления переключения и смешения кодов представляет собой значительный интерес для отечественных ученых.

Данной проблематике посвящена работа Е. А. Проценко «Проблема переключения кодов в зарубежной лингвистике» [1], где дан обзор точек зрений и подходов к изучению проблемы зарубежных исследователей. Переключение языковых кодов определяется как попеременное использование элементов двух или более языков в рамках одного коммуникативного акта  более или менее двуязычным говорящим [1, с. 123]. Е. А. Проценко отмечает, что первым в этой области стал У. Вайнрах. Вслед за У. Вайнрахом выделяются три основных комплекса факторов переключения кодов или три направления исследования: внешние, экстралингвистические “on the spot” или социолингвистические; внутренние, психолингвистические  и, наконец, собственно лингвистические среди которых чаще рассматриваются грамматические, синтаксические или структурные вопросы. Зарубежные исследователи пришли к выводу о том, что составить исчерпывающий перечень социальных сфер переключения кодов (the domains for codeswitching) практически невозможно. В своей работе Е. А. Проценко указывает зарубежных ученых, которые занимались данной проблематикой: Р. Бхатт, К. Беккер, Р. Джейкобсон, П. Ауэр, Э. Эпплер, Р. Финлэйсон, Л. Фигейро, Т. Голдштейн, М.-Б. Хансен и др.

Обобщая современные зарубежные исследования, Е. А. Проценко отмечает, что, несмотря на достаточно многочисленные исследования по проблеме переключения кодов, до сих пор остается много неразрешенных вопросов. Одним из них является проблема дифференциации терминов переключения кодов и заимствования.

Некоторые исследователи предлагают ввести дополнительные термины, такие как смешение языков (“codemixing” , [2, 3]) или “вставленное” переключение (“insertional codeswitching”, [4]).

При этом, если переключение кодов (code-switching) понимается всеми исследователями более или менее одинаково (переход с одного языка на другой в рамках одного текста - диалогического или монологического), то со смешением кодов (code-mixing) дело обстоит значительно сложнее. Сам термин «смешение кодов» понимается разными исследователями принципиально по-разному: от включения в речь на одном языке элементов другого языка в практически неограниченном объеме и в неадаптированном (фонетически и грамматически) виде до переключения кодов в пределах одного предложения, т.е. разновидности переключения кодов (при втором подходе тем самым постулируется процесс говорения на двух языках и снимается принципиальная разница между переключением кодов и смешением кодов).

Также Е. А.Проценко рассматривает сферы переключения кодов. По мнению автора,  переключение кодов может использоваться в любой сфере (дома, на работе, в средствах массовой информации и т. д.). Тем не менее, его появление обусловлено рядом факторов, самыми важными из которых являются участники коммуникации, обстановка и условия коммуникации [1, с. 123] .

Опираясь на социолингвистические исследования, автор делает вывод, что именно характеристики участников играют главную роль в выборе того или иного языкового кода. «С. Сильва-Корвалан пришла к выводу о том, что независимо от окружающих условий говорящий не будет переключать языковые коды в том случае, если это может повлечь за собой сбой коммуникации или если ему не известны лингвистическая компетенция и языковые предпочтения других участников коммуникации» [1, с. 123-124] .

А. В Жиганова подчеркивает, что явление кодового переключения представляет собой «мотивированный процесс, так как оно выполняет определенную функцию в ситуации общения. Смешение кодов является спонтанным, и часто происходит внутри тесно связанного словосочетания и функционально не мотивировано» [5, с. 34].

Тем не менее, границы между смешением и переключением кодов четко не установлены, и многие исследователи этой области не разделяют эти понятия.

Мы будем понимать под смешением кодов использование в речи неадаптированных лексических элементов другого языка и, тем самым, допускать возможность принципиального различения случаев переключения кодов и смешения кодов .

Г. П. Пилипенко приходит к выводу, что переключение кодов происходит при более значительном переносе, превышающем стандарты обычной интерференции, при этом высказывания четко сигнализируют о принадлежности к определенному языку.[6, с. 72]

А. Ю. Русаков отмечает, что проблематика, связанная со смешением и переключением кодов, занимает определенное место в литературе, посвященной языковым контактам. Ученый уточняет, что прежде всего, эти явления рассматриваются с социолингвистической и прагматической точек зрения: изучаются конкретные факторы, влияющие на появление переключения кодов: - тема беседы, упоминаемые в тексте реалии, обращения к одному или разным собеседникам, моменты, связанные с внутренним устройством текста. [7]

Проблеме переключения кодов также посвящена работа А. Зеленина «Папа, где моя lipka? » (доминантный язык и смешение кодов в русско-финском онтобилингвизме).  В работе рассматриваются причины переключения кодов, такие как отсутствие подходящего эквивалента в словарном составе другого языка, забывание слова в процессе речепорождения, частотность (фреквентативность) того или иного слова в каком-либо языке, структурные особенности языков, социальные, психологические обстоятельства. Как отмечает А. Зеленин, с точки зрения передачи актуальной информации и повседневной коммуникации очень часто необходимым и достаточным критерием в диалоге оказывается вкрапление иноязычного слова или понятия (если предполагается, что собеседники знают его, знакомы с ним), чем обращение к словарю в поисках русского эквивалента. [ 8, с. 472 ]

В статье А. Зеленин различает смешение кодов на фонологическом, морфологическом, лексическом, синтаксическом и семантическом уровнях.

Как отмечает автор работы,  тип смешения кодов на фонологическом уровне изучен недостаточно, исследования в этой области касаются переноса (трансфера) фонем из одного языка в другой. Ей посвящены труды М Мюрреля, Э. Оксаара, М. Шнитцера, Э.Красинского, М. Парадиса. Принято считать, что влияние языков друг на друга на фонологическом уровне намного менее значительно, чем на других уровнях, но в то же время, автор считает, что фонология может быть одной из возможных причин смешения кодов. Например, в ситуациях, в которых лексемы другого языка представляют для говорящего известную трудность с точки зрения артикуляции, произношения, ему легче применить лексему из другого языка с менее проблематичным (с позиции говорящего) фонологическим составом [8, с. 473].

Морфологическое и лексическое смешение языков является, как отмечает  А. Зеленин, наиболее изученным. Этому типу смешения кодов посвятили свои труды М. Мюррель, Р.Берлинг, К. Линдхольм, А. Падилла, У. Редлингер, Т. Парк, Д. Майзель, Э. Ланца и другие. При морфологическом смешении кодов происходит соединение (контаминация) морфем из разных языков в одном гибриде.

А. Зеленин считает самым частотным типом синтаксического смешения кодов смешение порядка слов в разных языках. Лингвист отмечает, что смешение имен существительных и глаголов в построении фразы показывает взаимодействие лексического и синтаксического ярусов в лингвосознании говорящего [8, с. 473-474].

Семантическое смешение кодов проявляется в том, что билингв использует слово в неподходящей, несвойственной в данном языке ситуации, но вполне приемлемой в другом языке.

Изучая лингвистические материалы на данную тему, можно прийти к выводу, что проблема смешения и переключения кодов все больше привлекает зарубежных и отечественных ученых.

К творчеству чешского писателя Йозефа Шкворецкого обращались многие чешские исследователи, такие как Михал Шонберг, Радослава Капилова- Брабцова, Йиржи Пехар, Хелена Славикова, Олга Клауберова и другие. В сентябре 2004 года в родном городе писателя, Находе проходила международная конференция посвященная жизни и творчеству Йозефа Шкворецкого в честь восьмидесятилетия писателя. Выступления с конференции были опубликованы в сборнике «Škvorecký 80» [9].

В монографии Петра Мареша «Аспекты текстового многоязычия» автор посвящает целую главу разбору языка Йозефа Шкворецкого в романе. Петр Мареш рассматривает понятия макаронической речи, интерференции, иноязычных вкраплений и неологизмов в романе [10].

В рассматриваемом нами произведении чешского писателя Й. Шкворецкого присутствует большое количество примеров переключения и смешения кодов. При этом Й. Шкворецкий использует как традиционную орфографию, так и транскрипцию, отражающую произношение этих слов.

Роман состоит из двух пластов: один отображает жизнь главного героя Данни Смиржицкого, как эмигранта и профессора литературы в Торонтском университете, откуда его мысли улетают к воспоминаниям, которыми он живет. Второй представляет собой воспоминания героя о жизни в Чехословакии в последние годы войны. Кроме двух главных сюжетных линий вниманию читателя представлены вставки, часто в форме писем, которые позволяет нам получить панорамное обозрение жизни и прошлого главного героя, и освещают нам жизнь его друзей на родине и на разных континентах. Нам открывается целая галерея разнообразнейших человеческих портретов, особенно тех, которые представляют нам практически все волны чешской эмиграции.

И вполне логично, что явления смешения и переключения кодов мы встречаем в главах, посвященных только второму периоду, отражающему канадскую действительность, тогда как в главах, описывающих жизнь в Чехословакии, мы скорее встречаем вкрапления немецкие, русские и словацкие. В речи героев, встречающихся нам в этих главах – ровно, как и в письмах друзей Данни Смиржицкого – нет английских вкраплений. Единственный герой, связанный с прошлым Данни в оккупированной Чехословакии, в речи которого мы встречаем английские вкрапления – немецкий обер-мастер Уиппелт, который владеет английским языком.

Как  отмечает проф. М. Ю. Котова в монографии, посвященной идентичности славянских писателей, « тотальное доминирование английских вкраплений в речевых характеристиках чешских эмигрантов в англоязычном окружении в Канаде как показатель гибридной языковой идентичности персонажей» является стилеобразующей чертой идентификации чеха в романе [11, с. 112].

Стоит отметить, что речь  некоторых героев романа передана на английском  языке без изменений (Данни Смиржицкий, Вероника Прстова), тогда как речь других героев (Блбенка, пан Погорский, Милан, Франк) передана в соответствии с чешской орфографией. Автор использует данный прием неслучайно, тем самым указывая на степень владения языка тем или иным эмигрантом.

Л. П. Крысин отмечает, что одной из особенностей речевого поведения интеллигентных носителей языка  - умение переключаться в процессе коммуникации с одних разновидностей языка на другие в зависимости от условий общения. Эта диглоссность (точнее, полиглоссность, поскольку переключаться приходится не на одну, а на множество разновидностей) отличает интеллигенцию, например, от носителей просторечия, которые моноглоссны и не умеют варьировать свою речь в зависимости от ситуации.

Полиглоссность обеспечивается механизмом кодовых переключений, который вырабатывается у человека в процессе его социализации в культурной речевой среде. Усвоение системы социальных ролей, свойственных данному обществу, идет в тесном взаимодействии с усвоением норм речевого поведения, обеспечивающих оптимальное исполнение той или иной роли. А варьирование этих норм в значительной мере возможно лишь потому, что язык предоставляет говорящему различные способы выражения одних и тех же коммуникативных интенций, одних и тех же смыслов. Различные способы языкового выражения оказываются как бы привязанными к различным условиям общения, к разным коммуникативным ситуациям, к исполнению тех или иных социальных ролей [12].

Таким образом, можно подытожить, что образованные герои романа способны переключаться с одного языка на другой, не смешивая языки, тогда как, говоря о менее интеллигентных представителях чешской эмиграции, мы имеем дело со смешением кодов.

Например, когда главный герой романа Данни Смиржицкий общается носителями языка или с иностранцами, не владеющими чешским языком,то все диалоги даны на английском языке в неизменном виде.

 (Данни) Привет, можно вас подвезти?  (Ирена Свенссон)Это было бы замечательно Знакомьтесь, Вероника Прст, Айрини Свенсон  ( -Hi! Can I give you a lift? - That would be great. - Meet Veronika Prst, meet Irene Svensson!) [13, s. 127] Причем зачастую речь Ирены передана на чешском языке, а речь Данни Смиржицкого – на английском: Куда поедете на праздники, сэр? (Ирена)  (Данни) Куда? Никуда. А вы?

 (Данни) Наверно, на скалистые горы(чеш).. «with your boyfriend?»(англ)( -Kam pojedete na svátky, sire? Kam? Nikam. A vy?  Vyjde najevo, že do Rocky Mountains.... „With your boyfriend?“)[13, s. 127]

Так же речь обоих героев может быть передана на английском языке, в данном случае представлен диалог Данни с одним из студентов курса:

Вы изучали марксистскую диалектику? Спрашиваю его с иронией профессора

Да, немного.

Это недостаточно. –говорю я свысока.

(„Vy jste studoval marxistskou dialektiku?“taži se s profesorskou ironií.

„Yes, a little.“

„ A little is not enough“ – pravím nadraženě.) [13, s. 167]

Мы полагаем, что вставки на английском языке даны для того, чтобы дать читателю осязание того, что диалог происходит на английском, и неважно, чьи реплики выражены нулевым вкраплением (то есть на чешском языке), а чьи – полным (на английском). Однако подобные диалоги свидетельствуют о том, что автор стремится дать читателю понять, что герой Данни Смиржицкого владеет языком в совершенстве, на уровне носителя языка.

Проблема смешения кодов в полной мере представлена в речи Миленки Цабицаровой (Блбенки). Речь Блбенки –это доведенный до абсурда образец того, к чему может привести смешение двух языков. Английские вкрапления проявляются в речи героини в максимальной концентрации. Причем помимо собственно вкраплений в ее речи проиллюстрировано влияние английских структур на чешский язык. В ее речи изобилуют все части речи, английские вкрапления любого объема, от отдельных слов – до целых пассажей на английском языке. Объединяет эти вкрапления то, что все они фонетически адаптированы. Это является указанием на то, что произношение Блбенки далеко от совершенства. В характеристике героини автор подчеркивает, что она имеет среднее образование, что указывает нам на низкий уровень ее образованности. В произведении нет примеров ее диалогов с носителями языка. Михаэла Свинкельс-Новакова утверждает, что Йозеф Шкворецкий называл чехоанглийский (cechoangličtinu) диалектом чешского [9].

Есть лишь примеры ее разговора с собратьями по эмиграции:

Это джастэбит дэринк, ну так и соувот? Вел, на голове у меня был виг, …я поймала такси и драйвила прямо к даунтауну. Энд вуд ю билив ит?Директли перед Ялтой я сталкиваюсь с Лидой!( Ono je to džatebejt dérink, ale souvat? Vel, na hlavu sem si dala vig, ne tenhle. Tamten druh karotop, zhajlovala jsem taxík a drajvovala jsem rovně dolů do dauntaunu. End vůdžbilívit: direktly před Jaltou běžím do Lídy!) [13, s. 100]

 Й. Шкворецкий показывает, каким может быть результат взаимодействия двух языков:

Знаете, я чрезвычайно сасептибл к тому, что слышу! Пока я энтертейнила маму, и всех моих теть, и казинс и френдс, так я совсем почти забыла английский! Вэл, но если вспомнить мое путешествие домой на самолете, так я там познакомилась с двумя британцами вуд ю билив ит? Я все время вставляла чешские слова!!! И ивэн целые предложения.(Vel, jů nou, já sem strašlivě saseptibl, na co slyším. Jak sem ten tejden entrtejnovala mámu a všechny ty tety a kazns a frends, tak jsem se ůplně zapoměla skoro anglicky. Vel, vem si tohle: na své cestě zpátky sem se na letadle setkala s dvěma brit’ákama, a vudjbilívit? Celej čas sem do angličtiny mixovala české slova! Ívn celé věty!)[13, s.100]

Поток речи Блбенки производит впечатление тотального и непрестанного влияния доминирующей языковой среды. Однако Шкворецкий наделяет ее такой речью неспроста. Ведь язык персонажей – средство, наиболее тонко отражающее ситуацию в данной среде, наиболее чутко реагирующее на социальные условия жизни общества. Автор через вкрапления постигает новую действительность, осваивает культуру, другой народ, и дает почувствовать это читателю.

Речь Блбенки - отражение ее комического образа, а ее образ – отражение всего общества чешских эмигрантов в Канаде, как видит его Шкворецкий.

Выводы:

-способ передачи таких вкраплений указывает нам на уровень образованности и степень владения английским языком героя. Так, полные вкрапления, переданные в соответствии с английской традицией написания, характеризуют свободное владение английским языком героя. Тогда как вкрапления, фонетически или морфологические адаптированные чешским языком, указывают на недостаточное владение английским языком персонажа.

- герои романа, высокообразованные и культурные (Данни Смиржицкий, Вероника Прстова), практически не допускают в речи на чешском языке английских вкраплений, либо такие вкрапления используются намеренно и являются способом языковой игры. Менее же образованные представители чешской эмиграции в Канаде или те, кто владеет английским языком в меньшей мере, допускают в чешских высказываниях появление единиц английского языка в неизменном или адаптированном виде; это пан Погорски, пан Завинач, Милан, Франк, Маргитка Бочарова.

 - идиолект Блбенки – пример того, к чему может привести смешение языков. Ее речь нельзя назвать ни английской,  ни чешской. Низкий уровень образования героини приводит к тому, что она становится жертвой влияния доминирующей языковой среды. Она не способна контролировать поток речи, разграничить единицы двух языков.  В результате контакта с Блбенкой в речь других героев проникают элементы речи Блбенки. Это прежде всего ее жених пан Завинач, а также главный герой Данни Смиржицкий.

- Так как речь Блбенки, а также многочисленные вкрапления на английском языке не могут быть поняты чешскими читателями, не владеющими английским языком, а роль вкраплений в романе очевидно велика, нами было выдвинуто предположение, что предполагаемой аудиторией  Й. Шкворецкого  являются прежде всего чешские эмигранты в Америке и Канаде, скорее чем его соотечественники, оставшиеся в Чехословакии.

Литература

1. Проценко Е. А Проблема переключения кодов в зарубежной лингвистике // Вестник ВГУ, Серия “Лингвистика и межкультурная коммуникация”. - 2004. - № 1 - C. 123-127.
2. Milroy L., Muysken  One speaker, two language; cross-disciplinary perspectives on cross-switching. – Cambridge: Cambridge University press, 1995. – 365p.
3. Sridhar The syntax and psycholinguistics of bilingual codemixing /S. N. Sridhar, K. K. Sridhar // Canadian journal of psychology -  1980. - № 11 – P. 407-416.
4. Sankoff , The production of code-mixed discourse.// Proceedings of COLING-ACL '98: 36th Annual Meeting of the Association for Computational Linguistics and 17th International Conference on Computational Linguistics, volume 1, Montreal -  1998.- P. 8-21.
5. Жиганова А. В. Роль переключения языкового кода в рекламе, Нижегородский государственный университет// Вестник Нижегородского государственного лингвистического университета им. Н.А. Добролюбова.  -  -  № 13 – С. 33-41.
6. Пилипенко Г. П. Разработка вопросов интерференции и заимствования в лингвистической литературе // Славяноведение. - 2010. - №1 - С.62-73.
7. Русаков А. Ю., Северно-русский диалект цыганского языка: интерференция и переключение кодов. // Этнолингвистические исследования. Взаимодействие языков и диалектов. - СПб., 1998. - 162-191.
8. Зеленин А. «Папа, где моя lipka?» (доминантный язык и смешение кодов в русско-финском онтобилингвизме) // Slavica Halsingiensia, С любовью к слову, ed. By Jouko Lindstedt et al.– 2008. – №35 - С. 469-482.
9. Škvorecký Sborník z mezinárodní konferevce o životě a díle Josefa Škvoreckého. -  Praha: Literární Akademie, 2005. - S. 292.
10. Mareš P. «Also; Nazdar!» Aspekty textové vícejazyčnosti. –Praha: Karolinum, 2003. -  233
11. Котова М. Ю. Самопознание и самоощущение чеха в творчестве Йозефа Шкворецкого // Сегменты идентичности в творчестве зарубежных славянских писателей / Бодрова А. Г., Бразговская Е. Е., Князькова В. С., Котова М. Ю., и др.; отв. редактор М. Ю. Котова . -  СПб.: Изд-во С-Петерб. Ун-та, 2014. -  С. 112.
12. Крысин Л. П. Современный русский интеллигент: попытка речевого портрета // Русский язык в научном освещении. – 2001. - № 1 - С. 90-106.
13. Škvorecký J.  Příběh inženýra lidských duší. Část první. - Toronto: Sixty eight publishers, 1989. - 384 s.
14. Škvorecký J. Příběh inženýra lidských duší. Část druhá. - Toronto: Sixty eight publishers, 1989. – 416 s.

Reference

1. Procenko E. A Problema perekljuchenija kodov v zarubezhnoj lingvistike // Vestnik VGU, Serija “Lingvistika i mezhkul'turnaja kommunikacija”. - 2004. - № 1 - C. 123-127.
2. Milroy L., Muysken  One speaker, two language; cross-disciplinary perspectives on cross-switching. – Cambridge: Cambridge University press, 1995. – 365p.
3. Sridhar The syntax and psycholinguistics of bilingual codemixing /S. N. Sridhar, K. K. Sridhar // Canadian journal of psychology -  1980. - № 11 – P. 407-416.
4. Sankoff , The production of code-mixed discourse.// Proceedings of COLING-ACL '98: 36th Annual Meeting of the Association for Computational Linguistics and 17th International Conference on Computational Linguistics, volume 1, Montreal -  1998.- P. 8-21.
5. Zhiganova A. V. Rol' perekljuchenija jazykovogo koda v reklame, Nizhegorodskij gosudarstvennyj universitet// Vestnik Nizhegorodskogo gosudarstvennogo lingvisticheskogo universiteta im. A. Dobroljubova.  -  2011. -  № 13 – S. 33-41.
6. Pilipenko G. P. Razrabotka voprosov interferencii i zaimstvovanija v lingvisticheskoj literature // Slavjanovedenie. - 2010. - №1 - S.62-73.
7. Rusakov A. Ju., Severno-russkij dialekt cyganskogo jazyka: interferencija i perekljuchenie kodov. // Jetnolingvisticheskie issledovanija. Vzaimodejstvie jazykov i dialektov. - SPb., 1998. - C.162-191.
8. Zelenin A. «Papa, gde moja lipka?» (dominantnyj jazyk i smeshenie kodov v russko-finskom ontobilingvizme) // Slavica Halsingiensia, S ljubov'ju k slovu, ed. By Jouko Lindstedt et al.– 2008. – №35 - 469-482.
9. Škvorecký Sborník z mezinárodní konferevce o životě a díle Josefa Škvoreckého. -  Praha: Literární Akademie, 2005. - S. 292.
10. Mareš P. «Also; Nazdar!» Aspekty textové vícejazyčnosti. –Praha: Karolinum, 2003. -  233
11. Kotova M. Ju. Samopoznanie i samooshhushhenie cheha v tvorchestve Jozefa Shkvoreckogo // Segmenty identichnosti v tvorchestve zarubezhnyh slavjanskih pisatelej / Bodrova A. G., Brazgovskaja E. E., Knjaz'kova V. S., Kotova M. Ju., i dr.; otv. redaktor M. Ju. Kotova . -  : Izd-vo S-Peterb. Un-ta, 2014. -  S. 112.
12. Krysin L. P. Sovremennyj russkij intelligent: popytka rechevogo portreta // Russkij jazyk v nauchnom osveshhenii. – 2001. - № 1 - S. 90-106.
13. Škvorecký J.  Příběh inženýra lidských duší. Část první. - Toronto: Sixty eight publishers, 1989. - 384 s.
14. Škvorecký J. Příběh inženýra lidských duší. Část druhá. - Toronto: Sixty eight publishers, 1989. – 416 s.