The category of essence and its reflective function

Начиная с античной натурфилософии поиск сущности вещи предполагал определение её (вещи) внутреннего единства. Данное обстоятельство особо отмечено в работе В.В.Бибихина

Неслучайно то, что завершением, своего рода апофеозом, всей древнегреческой философии является неоплатонизм, возвысивший до абсолютного статуса понятие Единого.

Также для древнегреческой философии характерно использование принципа «архэ», в котором содержится отношение превосходства общего над частным и индивидуальным. Западная философская традиция, исходящая из античности, наследует указанное отношение. Итак, уже в античной натурфилософии представление о сущности вещей служит для обозначения их объективно-закономерной основы. В сущности отразилась причинная основа, начало вещи, однако в именно как её материя, как определенность предмета.

Понятие сущности в философии Аристотеля связано с его учением о категориях, которое стало результатом разработки проблемы соотношения «первых» и «вторых» сущностей. Продуктивность подхода Стагирита к понятию сущности объясняется тем, что ему удалось выразить соотносительность, рефлексивность указанных видов сущности. Именно эта — рефлексивная — логика является универсальной, общезначимой на что специально обращает внимание в своем исследовании Ф.Т. Михайлов

.

Дальнейшее раскрытие содержания понятия сущности связано со средневековым схоластическим богословием. Схоластика, начиная с трудов Августина Аврелия, была сконцентрирована на проблематике божественной сущности — природы Бога-Творца

. Толкование понятия сущности в схоластике задается представлением о бытии Бога как «чистого акта бытия» (actus purus). Схоластическая онтология редуцирует содержание понятия сущности к процессу, к событию осуществления её самой: «Сущность есть то, актом чего является существование» . В целом, схоластицизм характеризуется тем, что в нем понятие сущности доведено до категорического выражения — до понятия субстанции .

В период Нового Времени категория субстанции помещается в центр исследовательского интереса философии: Декарт говорит о субстанции в аспекте её самоопределения(«субстанция есть то, что определяет себя через самое себя») Спиноза, в свою очередь, рассматривал субстанцию в качестве самопричины, определял её как причину себя самой («сausa sui»). 

Хорошо известен критический пафос Декарта по отношению к схоластике. Вместе с тем в нововременном рационализме — в философии Декарта и Спинозы — сохраняется общий со схоластикой теоретический подход — устремленность к раскрытию категории субстанции. То же можно отнести и к достижениям немецкой классической философии. Гегель описывает субстанцию как становящуюся абстракцию, т.е. рассматривает её генезис как понятия. В понятии субстанции-субъекта отражается отрицательность понятия, его негативность по отношению к бытию. «Живая субстанция..есть бытие, которое поистине есть субъект…поскольку она есть движение самоутверждения… Субстанция как субъект есть чистая простая негативность… только это восстанавливающееся равенство или рефлексия в себя самое в инобытии...есть то, что истинно. Оно есть становление себя самого, круг..»

. Образ круга означает, что в непрерывном взаимодействии, в движении рефлексии между сущностью и бытием заключается истина субстанции, принцип её активности. Истина субстанции есть её восстанавливающееся равенство, иначе — бесконечно продолжающийся процесс основоположения, отрицание отрицания. 

Итак, в абсолютном идеализме Гегеля понятие субстанции возведено в предельную форму — форму субстанции-субъекта. Названая формула заключает в себе чисто логическое, понятийное содержание. Иначе, здесь мы имеем дело с предельно абстрактной формой мысли — с логической формой противоречия. Противоречие выступает не просто как логическая форма, отражающая единство сущего, но и как свидетельство энергийности, действенности субстанции. Таким образом, перед нами образ абсолютной субстанции, т.е. действующего и совершенно действенного начала. Абсолютное субстанциальное начало исключает, соответственно, самостоятельность действий всех его модусов. 

Вышеназванный абстрактно-понятийный абсолют не несет в себе никакого живого начала, ни малейшего личностного содержания. Именно поэтому в отношении субстанциалистской философии уместно следующее суждение: здесь происходит редукция личностного содержания к абстрактной предметности, к сущностной основе. 

В логическом учении Гегеля сфера сущности и сфера бытия не просто разделены, но и противопоставлены друг другу. Гегель рассматривал сущность в её соотношении с бытием, т.е в процессе раскрытия, осуществления её на поверхности бытия: «Проявление… вот истина сущности»

Рефлексию понятий бытия и сущности в «Науке Логики» Гегеля исследовал нижегородский философ В.П. Соколов в 60-х годах прошлого века. В своей статье, посвященной видам рефлексии, В.П. Соколов делает акцент на полагающей рефлексии, выражающей спонтанность процесса отражения сущности на поверхности бытия

.

Всякое бытие выступает также и как собственное отрицание, т.е. в аспекте сущности. Содержание понятия «сущность» раскрывается лишь в соотношении с понятием «бытие»: «сущность... есть то, что она есть... через свое собственное, бесконечное движение бытия»

.

Соотносительность, рефлексивность понятий сущности и бытия можно проиллюстрировать посредством понятий «часть» и «целое». Каждая отдельная вещь как некоторая целостность может быть подвержена разделению на части. В любой вещи умозрительно можно выделить составляющие её элементы и, при этом, сама вещь остаётся собой. Иначе говоря, вещь, будучи собой, сохраняя собственное бытие, является также чем-то иным.

Всякая вещь тождественна и нетождественна себе в одно и то же время. Именно поэтому форма тождества – тождества, заключающего в себе и различие - в логической теории Гегеля выступает начальной формой сущности. В «Науке Логики» первая из форм сущности формы - тождество, но именно существенное тождество или тождество с различием (Гегель Г. В. Ф. Указ. соч).

Формы сущности, называемые также определениями рефлексии возможно и необходимо конкретизировать конкретным историческим примером. В качестве такого примера укажем на исторически конкретное единство техники и технологии. Исходное, начальное единство и есть определенность их тождества, т.е. состояние естественно-природной сращенности, основой которой служит тело человека. Физическая организация человека — это предпосылка собственно орудий труда, всякий орган тела человека и, прежде всего, рука — прообраз технических средств и инструментов.

В наиболее кратком виде формы сущности выстраиваются в такой последовательности: тождество — различие — основание. В сжатом, концентрированном виде формы сущности выражают реальные факты, важнейшие исторические события. В названой логической цепочке последней формой выступает форма основания. Указанная форма соответствует конкретному историческому периоду, главной характеристикой которого является появление и использование в производственном процессе современных средств управления — информационных автоматов. Таким образом, технологическая история вошла в новое основание, где на первом месте стоит моделирование(опредмечивание) логических функций, чем обеспечивается единство, связанность информационного автомата(компьютера) и пользователя. 

Сущность предстает как воплощение единства, в котором количественная определенность предмета преобладает над качеством. В логическом выражении истина сущности такова: количественная определенность сущности раскрывается на поверхности бытия, отражается в его качественном многообразии. В сфере бытия мы находим внешнее многообразие форм, преобладание качественного разнообразия. В качестве иллюстрации вышесказанного приведем следующий пример. Физические закономерности, познанные и выраженные в математических, т.е. количественно определенных отношениях, составляют внутренне необходимое содержание производственно-технологических систем, собственно сущность технических объектов. Самостоятельно функционирующие автономные технические системы, действующие на основе познанных(математически описанных) физических принципов образуют всё колоссальное разнообразие технической реальности как отношения техники (множества технических объектов) и технологии(процесса взаимодействия этих объектов) — рассмотрена нами в рамках диссертационного исследования

.

Особенно важным было и остается требование «выразить истинное не как субстанцию только, но равным образом и как субъект». На этот гегелевский тезис специально обращал внимание Э.В. Ильенков, заключая, что определение субстанции должно отражать сущностное единство предмета, выступать как внутренняя, глубинная его природа, как «имманентная причинность»

.

В содержании гегелевской логической теории присутствует соотносительность бытийной(случайной, вероятностной) основы и сущностного(закономерного) основания мыслимого предмета. Американский теоретик Эдриан Джонстон в рамках изучения диалектики случайности и необходимости у Гегеля ввел понятие «пра-случайности»

. Философ из Альбукерке обоснованно трактует понятие «пра-случайности» в качестве начала предмета, из которого выводится «реальная необходимость» Понятие сущности как раз и представляет этот порядок - порядок необходимости, а понятие субстанции служит категорической формой выражения указанного причинно-следственного порядка. Соответственно, формула «субстанция-субъект», являясь предельной формой выражения необходимости, исключает субъектность её модусов. Но в этом случае личностная реальность неизбежно редуцируется к природному основанию и, тем самым, лишается ценностного содержания.