S. ERZIA AND R. YRURTIA: THE IMAGE OF THE PROPHET MOSES IN THE CONTEXT OF SCULPTURAL TRADITION
S. ERZIA AND R. YRURTIA: THE IMAGE OF THE PROPHET MOSES IN THE CONTEXT OF SCULPTURAL TRADITION
Abstract
The article examines the images of the prophet Moses created in Argentina in the 1930s by two contemporaries: the Russian sculptor S.D. Erzia, who lived in Buenos Aires at that time, and the Argentine master R. Yrurtia. The aim of the study: to conduct a comparative analysis of the works of the two artists, embodying the image of the biblical character. Research objectives: to identify the artistic characteristics of these works (stylistics, semantics); to establish their connection with the sculptural tradition (firstly, with Michelangelo's ‘Moses’). The results can be applied in writing theoretical works, textbooks on the history of domestic and world culture and art, and the problems of dialogue of cultures.
1. Введение
Моисей в преданиях иудаизма и христианства – вождь, законодатель, первый пророк, боговдохновенный автор Пятикнижия, запечатлевший письменную и устную традицию религиозного опыта. Моисею явился Бог (в виде Неопалимой Купины) и послал его в Египет, чтобы вывести из плена израильтян. Освободив свой народ от рабства, Моисей поднялся на гору Синай, где получил от Бога заповеди, записанные на двух каменных скрижалях. Спустившись с горы, он увидел израильтян, начавших в его отсутствие поклоняться золотому тельцу. В гневе на народ, усомнившийся в Боге, пророк разбил скрижали и сжег золотого идола. Ему не было суждено дожить до вступления народа в «землю обетованную», он лишь вымолил у Яхве возможность увидеть ее перед смертью. Как утверждал С.С. Аверинцев, Моисей для иудеев – первоучитель веры, грекоязычные еврейские писатели эпохи эллинизма отождествляли его с Мусеем, учителем Орфея, рассматривали его как культурного героя – изобретателя алфавита, строительного искусства, философии, государственной мудрости; в новоевропейской культуре на первый план выступает «трагический гнев пророка, спорящего с косной чернью» .
В иконописной традиции Моисей представлен как красивый величественный старец с длинными волосами и средней величины бородой, с мужественным и сильным телом, одетый в нижний хитон и ефод (длинное полотно с прорезом посредине для головы), держащий в руках две скрижали (нередко – также и жезл). В изобразительном искусстве вследствие ошибки перевода при издании Вульгаты Иеронима пророка стали изображать с рогами (имея в виду, что лицо Моисея излучает свет, вместо слов «лучи света», написали «рога света»). Этой заметной «детали» почти нет в иконописи (в православном иконостасе изображения святого были традиционно представлены в Пророческом чине).
В живописи библейский персонаж привлекал Паоло Веронезе, Рембрандта, Никола Пуссена и др. В скульптуре известна статуя Донателло «Святой Моисей», однако наиболее значительным является образ, созданный Микеланджело (1513–1516, мрамор, высота 235 см). В XX в. к этому персонажу обращался учившийся в Париже представитель чешского модерна и символизма Франтишек Билек (1905), работавший в Париже российский скульптор Наум Аронсон (1900-е), немецкий экспрессионист Эрнст Барлах (1919). Библейский миф о Моисее осмысливается в искусстве как основа для мессианизма, идей освобождения, избавления от мучений и несправедливости.
В данной статье рассматриваются изображения Моисея, созданные в Аргентине в 1930-х гг. двумя современниками: жившим в это время в Буэнос-Айресе российским скульптором Степаном Дмитриевичем Эрьзей (1876–1959) и ведущим аргентинским мастером Рохелио Ируртией (1879–1950). Актуальность исследования связана с необходимостью изучения диалогических связей российской и мировой культуры и искусства. Цель исследования: провести сравнительно-сопоставительный анализ произведений двух художников, воплощающих образ библейского персонажа. Задачи исследования:
1) выявить художественные особенности этих произведений (стилистика, семантика);
2) установить их связь со скульптурной традицией (прежде всего, с «Моисеем» Микеланджело).
Результаты могут быть применены при написании теоретических работ, учебных пособий по истории отечественной и мировой культуры и искусства, проблемам диалога культур.
Для решения поставленных задач используются сравнительно-сопоставительный, сравнительно-исторический (с элементами биографического), герменевтико-интерпретационный методы.
2. Основные результаты
«Моисей» (1932, альгарробо, высота 197 см) – одно из ключевых произведений Степана Эрьзи, созданное в период его пребывания в Аргентине (1927–1950) и ставшее своеобразным идейно-содержательным центром коллекции работ мастера, находящейся в Мордовском республиканском музее изобразительных искусств (МРМИИ), носящем его имя. Оно вобрало в себя многие из его художественных открытий, связанных как с технико-технологическими достижениями в работе с субтропическими породами дерева, так и с образно-выразительными провидениями.
Имевший за плечами опыт богомаза, став профессиональным скульптором, Эрьзя часто обращался к хорошо знакомым ему персонажам Ветхого и Нового Заветов. Несомненно, он хорошо знал иконографию Моисея, представленную как на русских иконах, так и в произведениях мирового классического искусства. Живя в Европе (Италия, Франция, 1907–1914), он видел многие работы Микеланджело. Был ли он в Риме, где находится «Моисей», точно неизвестно (имеющиеся по этому поводу свидетельства противоречивы). В любом случае (по крайней мере, по фоторепродукциям) это произведение он хорошо знал. Неизвестно, что именно послужило стимулом к созданию художником своего «Моисея». Возможно, этот замысел возник у него еще в Италии в контексте развития в его творчестве «пророческой темы» или своеобразного «соревнования» с Микеланджело. Не исключено также, что непосредственным толчком стал факт обращения к образу библейского пророка ведущего скульптора Аргентины Рохелио Ируртии.
Родившийся в Буэнос-Айресе Ируртия был учеником скульптора Лусио Корреа Моралеса (1852–1923), получившего художественное образование во Флоренции. В 1899 г. он получил стипендию на обучение в Европе: был в Италии, но осел в Париже, где посещал академии Жюльена и Колларосси, мастерскую скульптора Жюля Феликса Кутана, испытал сильное влияние Огюста Родена. По возвращении в Аргентину (1904) мастер получил заказы на важные монументы для Буэнос-Айреса, которые выполнял как на родине, так и в Париже.
В 1916 г. Ируртия приступил к выполнению заказа на создание мавзолея первого президента Аргентины Бернардино Ривадавии (1780–1845); работа была завершена в 1932 г. – в год создания «Моисея» Эрьзи. Гранитный мавзолей оформлен скульптурами, почетное место среди которых занимает статуя Моисея. Как подчеркивает аргентинская исследовательница Э. Лояконо, Ируртия считал, что этот библейский пророк воплощал в себе именно те моральные качества, которые побудили президента создать основные институты общественной жизни страны
. Ривадавия провел политические, экономические, военную и церковную реформы, реформировал систему народного просвещения, основал университет Буэнос-Айреса, несколько академий, первый на континенте музей естественных наук, расширил фонды национальной библиотеки. Его многогранную деятельность символизирует скульптура «Моисей», воплощающая образ лидера нации, законодателя, просветителя.Рисунок 1 - Скульптурные изображения Моисея
Примечание: а) Микеланджело Буонарроти. Моисей. 1513–1516, мрамор. Церковь Сан-Пьетро-ин-Винколи, Рим; б) Р. Ируртия. Моисей. 1916–1932, бронза. Мавзолей Б. Ривадавии, Буэнос-Айрес
Эрьзя ориентируется на Микеланджело, однако его замысел далек от фигурной композиции, несмотря на то, что материал позволял обратиться к такому решению. Его «Моисей» выполнен из огромного куска альгарробо в круглой форме головы. Прическа, длинные усы и борода, форма носа, линии обвисших щек – все указывает на ренессансный прототип. Рога-лучи пророка довольно крупные, но почти не отличаются от вздыбленных густых прядей волос. Внимание автора сосредоточено на эмоциональной выразительности лица. Аргентинский журналист А. Маффей писал об эрьзинском «Моисее»: «У него… лоб, подчеркивающий могучий ум; глаза, которые смотрят из-под густых бровей в бесконечность, выражают твердую волю и непоколебимый характер»
.Рисунок 2 - Скульптурные изображения Моисея
Примечание: а) Микеланджело Буонарроти. Моисей (фрагмент); б) С.Д. Эрьзя. Моисей. 1932, альгарробо. МРМИИ им. С.Д. Эрьзи, Саранск; в) Р. Ируртия. Моисей (фрагмент). 1930-е, гипс. Дом-музей скульптора в Буэнос-Айресе
3. Обсуждение
Аргентинская пресса уделяла эрьзинскому «Моисею» большое внимание, но ее семантика, содержательно-ценностные аспекты оценивались по-разному. Так, И.-Л. Грузман в издаваемом на идише литературном журнале «Дэр Шпигл» («El Espejo» –зеркало), писал, что скульптор наполнил образ «животрепещущим и огнедышащим духом» и его «Моисей» является одним из лучших воплощений этого образа, созданными художниками разных времен . Для обозревателя немецкой газеты «Deutsche La Plata Zeitung» Й. Франце «Моисей» – «как громыхающий бог религиозной ненависти», исполненный «смятения, волнения, протеста…»; в целом Франце высоко оценил скульптуру, отметив ее «пластическую мощь» и связав с барочной традицией .
Официальной советской критикой 1950-х гг. работа вернувшегося из Аргентины мастера была принята «в штыки». Искусствовед Ю.Д. Колпинский писал, что она исполнена «в духе обычных для декаданса смутных символических представлений о пророческом неистовстве “вообще”», что стремление скульптора «к внешнему эмоциональному заострению образа» привело к «неоправданному искажению человеческого облика», доходящему до «прямого уродства» . Писатель Б.Н. Полевой пытался успокоить критику и направить советского зрителя в «нужное русло», утверждая, что в произведении «нет и налета мистики» и для Эрьзи библейская легенда – просто сказка . Однако «Моисей» Эрьзи – не сказочный герой: эта скульптура – кульминация темы пророка в его творчестве.
Современный искусствовед А.С. Шатских отзывается об этом произведении крайне негативно. По ее мнению, оно «удручает» своей «внемасштабностью»: «…голова-маска лишена подлинной монументальности, производит впечатление то ли настенного, то ли настольного “украшения”» . Создается впечатление, что данный автор знаком с этой работой лишь по фоторепродукциям, где она представлена во фронтальном ракурсе. «Моисей» – не маска, а круглая скульптура, и она не кажется «внемасштабной». Действительно, в ней присутствует декоративное начало, и все же оно не заглушает общего трагического звучания.
4. Заключение
Сравнение «Моисея» Эрьзи с «Моисеем» Ируртии убеждает в несомненной творческой оригинальности каждого из двух ваятелей. Оба в той или иной степени ориентировались на европейскую традицию в лице Микеланджело, но каждый создал оригинальный, неповторимый образ. Ируртия значительно более близок к академической традиции, однако он интерпретирует ее по-своему. Его бронзовая фигура пророка несколько вытянута по вертикали; в трактовке лица, выражающего страдание, ощутимо влияние Родена. Эрьзя подчеркивает в Моисее природное, стихийное начало, что подчеркнуто выбранным материалом – субтропическим деревом альгарробо. Метод работы в данном случае сочетает в себе ваяние и пластику: большой древесный массив дополнен множеством вклеенных деталей. У Ируртии Моисей – прежде всего законодатель, философ, политический лидер нации, олицетворение государственной мудрости; у Эрьзи он – пророк, мессия, духовный лидер. Для обоих образ Моисея – метафора: у Ируртии он «рифмуется» с судьбой умершего в изгнании первого президента Аргентины Бернардино Ривадавии, у Эрьзи – с собственной судьбой одинокого, во многом непонятого, оторванного от родины художника.