ОПРЕДЕЛЕННОСТЬ СССР И ПОСТСОВЕТСКОЙ РОССИИ Часть II
ОПРЕДЕЛЕННОСТЬ СССР И ПОСТСОВЕТСКОЙ РОССИИ
Научная статья
Безбородов В.П.
Сибирская государственная автомобильно-дорожная академия (СибАДИ), Омск, Россия
Часть II. Цивилизационная определенность России в XX-XXI вв.
Аннотация
В первой части работы мы показали, что в XX-XXI вв. на смену формационной определенности приходит цивилизационная определенность. Цивилизационная определенность больше, чем формационная зависит от того, что Россия географически находится между Западом и Востоком. При этом в работе учитывается то, что Россия относится к теллурократической земельной цивилизации, а страны Западной Европы к талассократической торговой цивилизации. В результате россияне по языку, психологии мышления, религии, науке, экономическим, социальным, политическим, и культурным связям ближе к Европе. Но, по своей ментальности, по своей душевной структуре, коллективизму, социальной справедливости, первенству общего блага, по своему духовно-нравственному генетическому коду Россия ближе к Востоку. Для модернизации России, выхода ее из затянувшегося системного кризиса, в частности, необходима замена парадигмы отношений личности и общества, с приоритета прав личности (западная цивилизация), на приоритет прав общества, семьи, государства, прав природы и прав культуры (восточная цивилизация).
Ключевые слова: цивилизационная определенность, фундаментальные жизненные смыслы, шкала ценностей, внутренний духовно-нравственный уровень ценностей, внешний институциональный уровень ценностей.
Key words: civilizaliti the definiteness, fundamental vital senses, a scale of values, internal spiritually-moral level of values, external Institution level of values
Существует несколько значений понятия «цивилизации». Одно из них связывают с переходом от первобытного общества к цивилизованному, в связи с появлением институтов государства, права, мировых религий и т.д. По К. Ясперсу это эпоха «осевого времени». Другое понятие цивилизации связано с именами Н.Данилевского, П.Сорокина, А.Тойнби, которые понимают под цивилизацией социальный организм, проходящий определенные этапы: становления, роста, зрелости, угасания и гибели. Они выделили целый ряд цивилизаций (западноевропейскую, китайскую, индийскую, российскую и др.). Третье понятие цивилизации представлено О.Шпенглером в книге «Закат Европы» в которой он противопоставляет культуру и цивилизацию. Под цивилизацией О.Шпенглер имеет в виду технический прогресс, а под культурой падающее нравственное и духовное состояние общества [1].
В основе цивилизаций, считает В.С.Степин, лежат базисные ценности или фундаментальные жизненные смыслы: истина, добро, красота, свобода, равенство, справедливость и др. Иначе он называет их мировоззренческими универсалиями.
Цивилизационная определенность обусловлена мировоззренческими универсалиями российского общества другими словами его ценностными ориентациями и установками. Система ценностей в значительной мере зависит от того, что Россия расположена на стыке западной и восточной цивилизаций и на протяжении веков испытывала их сильное влияние.
Ментальные различия между западной и восточной цивилизациями по утверждению С.Хантингтона вызваны тем, что западная цивилизация является талассократической морской, торговой, а восточная – сухопутной, земельной, теллурократической. Ценностями торговой цивилизации являются либерал-демократия, права человека, индивидуализм, предприимчивость, рынок, конкуренция, частная собственность, посредничество, изворотливость. К ценностям земельной цивилизации относятся традиционализм, коллективизм, этатизм, патернализм, неприятие посредничества, обмана, изворотливости и спекуляции. По мнению С.Хантингтона Запад и Восток, по-прежнему цивилизационно стоят далеко друг от друга. В конце XX века «западная идеология восторжествовала временно, ее торжество поднимет на поверхность глубинные культурные слои Востока: усилится влияние религиозных факторов, в частности ислама и православия, синтоизма и буддизма, конфуцианства и индуизма. В недалеком будущем заявят о себе славяно-православная, конфуцианская (китайская), японская, исламская, индуистская, латиноамериканская и возможно, африканская цивилизации» [2].
По мнению Э.Фромма, ориентация европейского типа мышления и культуры связана со стремлением к обладанию, а восточного типа мышления с гармоничным существованием, не нарушающим законов природы [3].
И.С.Кон выделял три системы ценностных ориентаций, лежащих в основе цивилизационной культуры:
1. Система, ориентирующаяся на посюстороннюю самореализацию и опредмечивание «Я», утвердившаяся в западноевропейской культуре, персоноцентристская ориентация.
2. Система, ориентирующаяся на подавление и отказ от индивидуального в интересах социума (данная система ценностных ориентаций получила распространение в Китае, Японии и России), системоцентристская ориентация.
3. Система, ориентирующаяся на автокоммуникацию и растворение «Я» в универсальной духовной субстанции (система получила распространение в Индии) [4].
М.Т.Степанянц считает, что на Западе высоко ценится личная свобода, а на Востоке общественные интересы имеют первоочередную значимость по сравнению с правами и свободами индивида. К восточным ценностям относятся: бережливость, уважение к власть имущих, абсолютная лояльность по отношению к семье. Восток видит «неиндивидуальную модель модернизации, в которой требование прав и свобод подчинено более широкому пониманию добра, а традиционное и современное не разводятся по разные стороны» [5].
Еще ранее различия между ценностными ориентациями проявились во взглядах Дж. Локка и Ж.Ж. Руссо. Локк говорил о приоритете прав личности по отношению к интересам общества государства, а Ж.Ж. Руссо говорил о приоритете прав государства общества по отношению к правам личности.
Особенности российской ментальности, по мнению Николая Бердяева заключаются в том, что «русский народ по своей душевной структуре народ восточный. Россия – христианский Восток, который в течение двух столетий подвергался сильному влиянию Запада и в своем верхнем, культурном слое ассимилировал все западные идеи…. Противоречивость русской души определяется сложностью русской исторической судьбы, столкновением и противоборством в ней восточного и западного элемента» [6].
Детальный анализ развития социокультурных противоречий в России позволил А.С.Ахиезеру утверждать, что в масштабах общества «историческая «болезнь» России – социокультурный раскол». В результате раскола в обществе образовались цивилизационные типы: традиционный и либеральный. Сплав двух цивилизаций порождает особую «промежуточную цивилизацию» [7], на наш взгляд, не до конца сформировавшуюся.
Данная специфика социокультурного развития России обусловливает необходимость анализировать политическую систему России не только с позиций западной либеральной демократии, но и с позиций радикальной демократии. В этом плане представляются интересными мысли Б.И.Зеленко в работе «Демократия и современная Россия: непростое сочетание». В своем исследовании она сравнивает две формы демократии либеральную демократию и радикальную [8].
|
Либеральная демократия: Морально автономный индивид Суверенитет личности Общество как сумма индивидов Плюрализм интересов Интерес всех Первенство прав человека Свобода человека Первенство права Разделение властей Подчинение меньшинства с защитой прав меньшинства |
Радикальная демократия: Социальный человек Суверенитет народа Органическое общество Общий интерес Единство интересов Первенство общего блага Свобода гражданина Единство прав и обязанностей Разделение функций Подчинение меньшинства большинству |
Различия в политической культуре между Западом и Россией не означают, что Россия должна идти по какому-то особому восточному пути развития демократии. Да такого пути и не существует. Мы присоединяемся к мнению В.И.Толстых, что «идти по китайскому пути – это значит быть китайцем». В современную эпоху у каждой нации свой путь оптимального развития. Нам важно отметить здесь то, что демократические ценностные ориентации нельзя сводить только к либеральной идеологии, как это уже дважды было сделано сначала Д.Беллом и позднее Ф.Фукуямой. Так, в 1960г. Д.Белл выпускает книгу «Конец идеологии» [9]. В этой книге он аргументирует концепцию деидеологизации отказа от идеологии, прежде всего марксистской в развитых странах Северной Америки и Западной Европы, обусловленного переходом к постиндустриальной стадии развития, коренным изменением социальной структуры общества. А в 1976г. через 16 лет публикует новую работу «Культурные противоречия капитализма». В этой книге Д.Белл обосновывает концепцию возврата к идеологии, но не классовой, а общенародной [10]. Необходимость возврата к идеологии обусловлена, желанием преодолеть культурный кризис, возникший после отказа от идеологии (хиппи, сексуальная революция, рост преступности и наркомании, падение нравственности, трудовой дисциплины, ценностей патриотизма, национальной гордости и т.д.), охвативший Северную Америку и Западную Европу.
Аналогичную эволюцию прошел Ф.Фукуяма. В конце 1980-х гг. он написал работу «Конец истории», опубликованную1990 г. в журнале «Вопросы философии». Причину конца истории Ф.Фукуяма видит в крахе марксистской идеологии в мире в целом и, прежде всего в СССР. Он говорит о неоспоримой победе идеологии политического либерализма, триумфе Запада и западных идей, завершении идеологической эволюции человечества. Противоречия в сфере сознания, на уровне идей он называет идеологией. И здесь же справедливо утверждает, что идеология не сводится только к политическим доктринам, но включает лежащие в основе любого общества религию, культуру и нравственные ценности, которые существеннейшим образом влияют на политику [11]. Но тогда возникает вопрос, о каком завершении идеологической эволюции человечества можно говорить? Ведь существуют принципиальные различия в идеологии между Западом и Востоком в плане религии, культуры, нравственных ценностей. Не случайно сам Ф.Фукуяма спустя 17 лет в 2007г. в интервью радио «Эхо Москвы» заявил, что Японии и Китаю удалось соединить традиционные духовные ценности восточной цивилизации (национальную идеологию) с отдельными элементами либеральных ценностей западной цивилизации: с частной собственностью, рынком и конкуренцией (западной идеологией).
Более того, национальный разведовательный совет США разработал уже три прогноза развития человечества в XXI веке… Согласно последнему прогнозу возможны четыре сценария к 2020 году. Первый, наиболее вероятный заключается в неуклонном и стремительном экономическом росте Китая и Индии, который приведет к изменению направления процессов глобализации. Глобализация станет менее вестернизированной, изменитcя расстановка сил: привычные дихотомии «Запад – Восток», «Север – Юг», «развитые страны - развивающиеся страны» будут упразднены.
Второй сценарий. США удастся сохранить доминирующую роль в формировании мирового порядка.
Третий сценарий. Всемирное движение за создание «Нового халифата», опирающегося на радикальный ислам, бросит сокрушительный вызов западным нормам и ценностям, станет фундаментом новой мировой системы.
Четвертый сценарий – «Кольцо страха». Повсеместное ощущение опасности, вызванное ростом терроризма, организованной преступностью, торговли оружием, кибернетических атак, распространением оружия массового поражения. Это может привести к широкомасштабным превентивным интервенциям (пример, военная операция США в Ираке) [5].
Можно сделать вывод, что заимствование либеральных ценностей частной собственности, рынка и конкуренции не может быть механическим. Это сложный процесс, связанный с трансформацией не только традиционных национальных, но и западных ценностей. Последние не могут быть заимствованы в неизменном виде, как они существуют на Западе. Они также должны быть трансформированы с учетом конкретной национальной специфики. Только в таком случае может иметь место положительный эффект от заимствования. В противном случае внедренные в контекст восточной цивилизации элементы западного общества перестают функционировать в нем как рациональные, и в тоже время ценностные ориентиры культуры Востока не могут функционировать как традиционные. Нечто подобное происходит в России, начиная с 90-х гг. постсоветского периода.
Иное дело в Китае, при заимствовании институтов рынка, частной собственности и конкуренции, Китай сохранил свои национальные ценностные ориентации. Более того, для нейтрализации негативных последствий рыночных тенденций (коррупция, сокрытие доходов от налогов, распространение наркотиков), которые противоречат принципу приоритета общественных интересов перед частными, в Китае принципиально усилили ответственность за данные преступления вплоть до смертной казни. Все банки и земля являются государственными. В Китае сохраняются ценности этатизма, патернализма, поощряется трудовой энтузиазм, патриотизм и национальная гордость. В целом основные социокультурные ориентиры в Китае обобщает профессор Гарвардского университета Ту-Веймин, который выделяет следующие основные ценности конфуцианства:
1) Сильное правительство, берущее ответственность за благополучие народа и стабильность в обществе.
2) Обычаи и ритуалы, обладающие исключительной значимостью в формировании добродетели и морали.
3) Семья базовая единица общества, главный транслятор ценностей от одного поколения к другому.
4) Гражданское общество играет роль «динамичного посредника» между частными и публичными сферами.
5) Образование – гражданская религия общества – скорее учит тому, как стать человеком, а не для обретения знаний и навыков.
6) Качество жизни зависит от уровня «самосовершенствования» каждого члена общества. Приоритет общественного блага перед личной свободой и счастьем. Самосовершенствование – источник регулирование семьи, государственного правления и мира в поднебесной [5].
Российское общество в настоящее время остро нуждается в комплексной модернизации экономической, социальной, политической и духовной сфер жизни. В литературе в качестве основной проблемы нередко ставится вопрос о выборе пути развития по американскому, европейскому или китайскому образцу. Нам представляется принципиально неверной ориентация только на Запад или только на Восток.
Практика Китая, Японии и Юго-Восточной Азии показала, что успешное развитие страны может идти при одновременном сохранении основных национальных ценностей и заимствовании элементов идеологии западной цивилизации. При таком подходе у каждой страны сугубо индивидуальный путь модернизации и демократизации. Страны Восточной Азии осуществили модернизацию без должной демократизации по лекалам Запада. Более того последствия следования советам консультантов Запада в 1990-е годы оставили у россиян тяжелые воспоминания. Да и практика развития Украины за два последние десятилетия показала, что заимствование ценностей западной политической демократии само по себе не приводит автоматически к стабильным темпам развития, контролю над коррупцией, уклонением от уплаты налогов и т.д.
Мы солидаризируемся с Э.С.Кульпиным в том, что Петр I открыл для России возможность развития не по европейскому пути. При нем завершилось сложение системы основных ценностей российской цивилизации, в которой не нашлось места для таких основополагающих ценностей европейской цивилизации, как личность, свобода, закон, рынок, частная собственность, а попытки их введения в XIX в начале XX века завершились гражданской войной. По основополагающим критериям мы не европейцы.
По мнению Э.С.Кульпина в эпоху Петра I сложился культурный проект российской цивилизации и это свидетельствует в пользу того, что сегодня опережающая модернизация теоретически возможна. Для ее реализации считает Э.С.Кульпин, требуется безотлагательное политическое решение на самом высоком уровне [12]. Нам представляется этого недостаточно. Во-первых, властная элита должна быть не только легитимной (как у нас часто бывает, когда из худшего выбирают меньшее зло), но и меритократической. Во-вторых, для решения на высоком уровне необходимо понимание проблемы и корректировка ценностных ориентиров правящей элиты. В-третьих, пока имеет место ситуация раскола в российском обществе никакие решения на самом высоком уровне не будут иметь успеха, поскольку для проведения модернизации необходима осознанная готовность каждого индивида принести свои личные интересы в жертву интересам развития общества. А это будет возможно только в том случае, если будет проведена социальная реформа, взят курс на проведение эгалитаристской политики, курс на создание условий для роста среднего класса. Необходимо сокращение различий между богатыми и бедными путем перераспределения благ за счет введения прогрессивных налогов на доходы, наследование, недвижимость, предметы роскоши и т.п. Без этого невозможно сплотить расколотое общество и мобилизовать его на решение задач стоящих перед страной. В-четвертых, необходимо разработать шкалу ценностей с четко указанными приоритетами.
У каждой цивилизации нации, государства есть две шкалы ценностей своя внутренняя шкала базисных духовно-нравственных ценностей и внешняя институциональная система ценностей. Эти шкалы ценностей зависят от формационных оснований, уровня развития данной цивилизации, нации, государства и от социокультурных цивилизационных оснований, то есть истории, национальной духовной культуры, традиций, обычаев. В современную переходную эпоху, под влиянием процессов глобализации шкалы ценностей трансформируются. В частности, путем принятия соответствующих правовых актов, способствующих закреплению в обществе новых ценностей. На внутренние, традиционные, национальные, базовые, духовно-нравственные ценности надстраиваются как бы внешние институциональные ценности.
Р.К.Мертон выделил более шестидесяти общечеловеческих ценностей, которые признаются всеми современными цивилизациями. Однако шкалы ценностей у каждой нации имеют свои приоритеты. Например, для жителей США к базисным внутренним ценностям относятся ценности свободы, демократии, индивидуализма, частной собственности, конкуренции и т.д. Ценности корпоративизма, коммунитаризма для американцев являются внешними институциональными ценностями. В странах же, относящихся к восточной цивилизации (Япония, Южная Корея, Китай, Сингапур, Малайзия) коммунитаризм, патерналиизм, приоритет общих интересов по отношению к личным интересам это внутренние базисные ценности. Индивидуализм, рынок, частная собственность, конкуренция для стран Востока являются институциональными внешними ценностями. На наш взгляд, следует различать базисные ценности с одной стороны и фундаментальные жизненные смыслы или мировоззренческие универсалии с другой.
В настоящее время, чтобы Россия от этапа стабилизации, а точнее неустойчивого равновесия перешла к этапу интенсивного развития следует выработать оптимальные для нашего общества формы совмещения частной собственности рынка и конкуренции с российскими национальными духовными ценностями. На наш взгляд, успешное соединение традиционных коммунитаристских российских и западных индивидуалистских ценностей возможно лишь при сохранении приоритета национальной духовной культуры. Это подтверждается не только успешным опытом развития ряда стран Восточной цивилизации (Сингапура, Малайзии, Южной Кореи, Японии и Китая), но и опытом развития западной цивилизации Европы и Северной Америки. Реформы Д.Рузвельта в США по созданию социальной системы защиты трудящихся с низкими доходами, позволяющей проводить эффективную эгалитаристскую политику. Реформы Де Голля во Франции по передаче безвозмездно части прибыли для выкупа акций предприятий рабочими. Опыт скандинавских стран по усилению роли государства в управлении социальной и экономической сферами общественной жизни. Принятие устава ЕЭС в1962 г. и в частности положения о создании на крупных предприятиях наблюдательных советов директоров, в основном состоящих из рабочих, распределяющих прибыль и осуществляющих контроль за фактическим расходованием прибыли и т.д.
В настоящее время большое влияние на трансформацию цивилизационной определенности оказывают процессы глобализации. В результате процессов глобализации происходит формирование новой идентичности, в которой противопоставление Запада и Востока постепенно снимаются за счет гибридности.. Глобализация это не универсализация американских стандартов, а новый путь гармонизации (согласования) каждого различия между культурными общностями[13].
В итоге, я считаю что, прежде всего, мы должны учиться тому, что нам самим свойственно!
Список литературы / References
1. Шпенглер, О. Закат Европы / О. Шпенглер. – М. : Мысль, 1993. – 663.
2. Hantington Samuel. Clash of civilizations in «Foreigh Affairs», summer 1993. – P. 22 – 49.
3. Фромм, Э. Иметь или быть? / Э. Фромм. – М. : ООО «Фирма» Издательство АСТ 2000. – 448 с.
4. Кон И. С. Открытие «Я» / И. С. Кон. – М. : Политиздат, 1978. – 367 с.
5. Степанянц, М. Т. Восточные сценарии глобального мира / М. Т. Степанянц // Вопросы философии. – 2009. – №7. – С. 35–44.
6. Бердяев, Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма / Н. А. Бердяев. – М. : Наука, 1990. – С. 7–8.
7. Ахиезер, А. С. Россия: критика исторического опыта / А. С. Ахиезер. – Новосибирск : Сибирский хронограф, 1997. – С. 8, 12.
8. Зеленко, Б. И. Демократия и современная Россия: непростое сочетание / Б. И. Зеленко // Вопросы философии. – 2008. – № 5. – С. 3–14.
9. Bell Daniel The End of ideology,New York: Basic Books. 1960. p.416.
10. Bell Daniel The Cultural Contradictions of Capitalism, The New York Times, February 2, 1976. p.147. 11.FukuyamaF. “The End of History” The National Interest 16 (Summer 198 9), с.3 – 18.
12. Кульпин, Э. С. Альтернативы российской модернизации, или реставрация Мэйдзи по-русски / Э. С. Кульпин // ПОЛИС. – 2009. – № 5. – С. 158–169.
13. Карелова, Л. Б. Глобализация: японские интерпретации социокультурных процессов / Л. Б. Карелова, С. В. Чугров // Вопросы философии. – 2009. – № 7. – С. 44–54.