Chukchi and Eskimo anthroponyms in the context of national culture

Антропонимы, как и языковая картина мира, в разных этнических культурах являются секретным информативным кодом, который скрыт для других народностей, поскольку имена собственные содержат энергетику и оценку содержания деятельности их обладателей, подлинных или выдуманных. Антропонимы являются концептами культуры, так как веками изменяющаяся семантика антропонима определяет их национально-культурную специфику.

Чукотская и эскимосская антропонимика складывалась на протяжении длительного процесса этнического формирования и развития этих народов. На ее формирование оказали влияние многочисленные исторические, социальные, природно-географические, хозяйственно-бытовые и культурные факты.

В связи с малой степенью разработанности некоторых лингвистических разделов палеоазиатских языков, в том числе чукотской и эскимосской антропонимики, данное исследование является актуальным с целью сохранения и перспективах дальнейшего исследования палеоазиатских этносов.

Цель работы – выявить лексико-семантические группы существительных, от которых были образованы личные имена чукчей и азиатских эскимосов; описать традиционную и современную системы присвоения личных имен.

Источниками представленной работы по чукотскому и эскимосскому языку послужили статьи и словари

Антропонимическая модель чукчей и эскимосов до недавнего времени была одночленной, то есть каждый человек наделялся только индивидуальным именем.

2.1. Эскимосские антропонимы

В книге Вахтина Н.Б. «Возвращение умерших и наречение имен на Северо-Востоке Сибири» описаны представления с имянаречением у азиатских эскимосов: « … Одна из моих информанток (Элла, ок. 1945 г. р.) рассказывала, что чаще всего имя новорожденного или будущего ребенка узнавали во сне: беременной или кому-то из ее семьи являлся во сне кто-то из умерших родственников, и его именем называли ребенка. Имя могло быть угадано неправильно, и тогда ребенок болел, хирел – пока его не переименуют, не найдут правильное имя. Имя могли узнать по приметам: по внешнему сходству между новорожденным и умершим становилось ясно, кто из умерших хочет «вернуться» в этом ребенке. Например, родилась девочка с большим красным родимым пятном на затылке и спине, и по этому признаку ее назвали именем умершей женщины, которую когда-то скальпировал медведь, содрав лоскут кожи с затылка и спины»

В этой же работе описаны несколько цитат из интервью с информантами-эскимосами. Первый рассказ принадлежит пожилой женщине, второй – примерно 40-летней.

«Когда моя дочь училась в школе, наш родственник, СН, говорил: «Ты, когда будешь взрослая, выйдешь замуж, я через тебя вернусь». Потом он умер, дочка выросла, училась в Хабаровске, у нее там родился сын. Но ребенок плохо сосал, и болезнь нашли какую-то. И тут я вспомнила – СН ведь говорил! А-а, это же СН! Когда назвали правильно – как рукой сняло все его болезни. Полтора месяца прожил, пока до меня дошло».

«Я, например, прабабушка К., мамина бабушка. И сейчас даем имена детям. У моей сестры родилась дочь, ей сегодня три месяца. Мы ее назвали именем нашей матери, потому что, когда сестра рожала, у нее было такое затемнение, полуобморочное состояние, и в проеме двери она увидела стоящую покойную маму. Это значит, что мама пришла к нам с этой девочкой, т.е. мама продолжает жить <…> ее дух живет, и вот теперь ее дух перешел во внучку. Мы долго ждали, когда она придет. У брата пришел сын Г., сейчас ему полтора года. Он что-то болел. Мы думали, что это наша мама пришла, – нет, он все равно продолжал болеть. Мы поняли, что это не она пришла. Теперь, после того как Л. (мать трехмесячной девочки. – Н. В.) рассказала свой сон, мы знаем, что это уже точно наша мать пришла. И стало быть, теперь дух мамы будет оберегать эту девочку от всех невзгод»

Как видно, традиционная система передачи имени вполне актуальна. Нет бросающихся в глаза различий в интерпретации этой системы представителями разных возрастов. Практически все информанты, независимо от степени их осведомленности в других областях традиционных знаний, описали данную систему со значительными подробностями.

В советское время всем народам Севера, в том числе и эскимосам и чукчам, начали присваивать фамилии и отчества. Фамилии образовывались на базе старых личных имен, а имена и отчества предлагалось выбрать из русского языка. Например, имя Куяпа интерпретировалось властями как фамилия, а имя отчество выбирали самостоятельно, так появился Федор Иванович Куяпа. А дети Федора Куяпа получали в дальнейшем отчество «Федоровичами»

Особенность эскимосского языка, как и многих других палеоазиатских языков в том, что в языке нет категории рода имен существительных. В советский период при вступлении в брак эскимосские женщины практически все меняли и меняют фамилию, таким образом появляется женский род, например, Ашкамакина Ирина Петровна.

Эскимосские имена не подразделяются на мужские и женские, поэтому многие имена могут принадлежать как женщине, так и мужчине из-за отсутствия категории рода: Нанаґаӄ ‘ Белый медвежонок’, Ануӄа ‘Ветер’, Иля ‘Друг’ и другие.

Большая часть имен закрепилась за мужчинами или женщинами по семантическим признакам: женское имя Иґалыӄытаӄ ‘Звезда’, мужское имя Паналык ‘С копьем’ и другие.

Не вызывает трудностей выявить этимологию большинства эскимосских личных имен в связи с тем, что структура личного имени соответствует тому нарицательному слову, от которого оно образовано.

Семантические разряды слов, от которых образуются эскимосские антропонимы:

Антропонимы, отражающие особенности животного и растительного мира: Ӄикмиӄ ‘Собака’, Кавиӄ ‘Лиса’, Ныӽсяӄ ‘Нерпа’, Маклъяк 'Лахтак’, Мытыӽлъюк ‘Ворон’, Нануӄ ‘Белый медведь’, Кайӈа ‘Бурый медведь’ и другие

Антропонимы, представляющие окружающий мир, явления внешних признаков и состояний: Имаӄ ‘Море’, Тыӄ ‘Морская ракушка’, Тапӽаӄ ‘Мыс, Коса’, Найваӄ ‘Озеро’, Ануӄа   ‘Ветер’, Ниґук ‘Свет’ и другие.

Антропонимы, представляющие термины родства: Ата ‘Отец’, Атата ‘Дядя (брат отца) ’, Наяк ‘Сестра’ и другие.

Антропонимы, характеризующие внешние черты человека: Мылъӄуӽпалюк ‘Волосистый’, Йимиталґи ‘Стеснительный, Застенчивый’, Аӈылги ‘Большой’, Мыкыстаӽаӄ ‘Маленький’ и другие.

Антропонимы, связанные с представлениями о возвращении умерших в образе новорожденных: Тагляӄаӄ ‘Ушедший’, Тагикаӄ ‘Пришедший’ и другие.

Антонимы, представляющие хозяйственную утварь, продукты питания, предметы быта: Напаґьяӄ ‘Мачта’, Пыкутаӄ ‘Лопата (орудие)’, Таґьюӄ ‘Соль’, Ӄаютаӄ ‘Блюдо, на котором режут мясо’ и другие.

Антропонимы, обозначающие обладание чем-либо: Насялык ‘Имеющий капюшон’, Уйґалык   ‘Имеющий камень’, Айвылык   ‘Имеющий моржа’, Нанулык ‘Имеющий белого медведя’ и другие.

2.2. Чукотские антропонимы

Чукотское имя  по традиции давалось новорожденному на пятые сутки его жизни. Обычно имя давала мать, но были исключения, когда это право могло быть передано и другому лицу – обычно всеми уважаемому человеку. Распространенным определением имени новорожденного было гадание  на подвешенном предмете. С этой целью подвешивали предмет, относящийся к матери, называя имена по очереди, определяли имя. Если предмет шевелился при произнесении  очередного имени, то таким именем называли ребенка. 

Мужские и женские чукотские имена отличались только по оформлению формы слова, с помощью специальных  суффиксов. Мужское имя – Тыӈэӈӄэй, женское – Тыӈэӈӈы. Чтобы перехитрить злых духов чукчи называли девочек мужскими именами, а мальчиков — женскими. С той же целью давали несколько имён.

Антропонимы, отражающие традиционные верования чукчей: Етыԓьын ‘Пришедший’, Нотал'к'от/Нутэл'к'ут ‘Поднявшийся с земли’, Пэн'эл'к'ут ‘Поднявшийся после отдыха’, Пылк'энты ‘Вернувшийся обратно’, Гыргол’ ‘Верхний’, Этчыгыргын ‘Трудный’, Нуват ‘Возвращённый’, Пан’анто ‘Отдохнувший от усталости’, Тн’эчейвун ‘Пришедший пешком от рассвета’, К’эргынто ‘Вышедший из (области) света’, К'эргыкват  ‘Застрявший в свете’, Етгеут  ‘Пришедшая’, К'утгэут  ‘Поднявшаяся’, Рагтын'а  ‘Женщина, пришедшая домой’, К'эргыкван'авыт  ‘Женщина, застрявшая в свет’, К'эргын'а  ‘Женщина из света’  и другие. 

Антропонимы, которые нарекаются шаманами:

а) названия «чужих племён»: Айван', Танн'ытан ‘Враг’, Етыл' ‘Пришедший’;

б) названия животных: Ы'ттъын ‘Пес’, Кэйн'ын ‘Медведь’, Йил'ьэйил' ‘Еврашка’, Э'гыл'гын ‘Волк’, Ы’ттын'э ‘Собака женщина’, Йил'эн'э ‘Еврашка женщина’, Э’кэн'н'ы ‘Злая женщина’ и другие.

Для защиты от злых духов иногда употребляются в качестве имён названия неодушевлённых предметов: Вуквун ‘Камень’, Вуквук’ай ‘Камешек’, Уттэк’эй ‘Щепка’, Уттын'э ‘Деревянная женщина’, Пойгын ‘Копьё’, Вал'ы ‘Нож’, Титин'э ‘Иголка’ и другие.

Антропонимы, описывающие человека по его внешним особенностям: Омрыгыргын ‘Крепыш’, Айн’агыргын ‘Громко кричащий’, Ран'аквургын ‘Прямой’, Омрын'а ‘Крепкая женщина’, Ран'авн'ав ‘Прямая женщина’ и другие.

Различия между современной и традиционной системами присвоения имен существуют. Старая система именования была многообразнее; новая система сузилась, стала более жесткой. Изменились и мотивировки называния новорожденных. Эту трансформацию можно проследить по нескольким линиям.

Во-первых, в традиционной системе считалось нормальным назвать новорожденного именем животного. Это должно было быть не любое, а «индивидуализированное» животное: любимая собака, особо крупный морж или кит и т. п.

В чукотской и эскимосской системах именования и в отраженной в ней реинкарнации, хотя они и сохраняют свои основные внешние черты, видны признаки фундаментальной трансформации. Люди уже отделили мир животных от мира людей, и звери больше не «возвращаются в новорожденных детях».

Во-вторых, в старой системе многие люди носили имена (или, возможно, прозвища) по старым кличкам, местностям, как правило, присоединяя суффикс местного падежа –ми, например, Ӄивагми ‘житель Кивака’ (эскимосское имя). Это отражало социальную или географическую привязанность к данной местности.

В-третьих, наречение ребенка именем умершего человека предполагало не просто, что ушедший человек получил новое воплощение, а что это фактически он и был, что это он сам «вернулся».

К ребенку, получившему имя умершего родственника, полагалось, таким образом, относиться как к тому, прежнему человеку, в соответствии с его родственным и возрастным положением. Этим, в частности, многие старшие эскимосы и авторы ранних этнографических описаний объясняли традиционно уважительное отношение чукчей и эскимосов к детям.

В имянаречении важную роль у чукчей и эскимосов играет выбор личного имени. В настоящее время параллельно с официальной системой именования, которая существует сегодня (имя, отчество и фамилию), у чукчей и эскимосов есть еще второе имя – чукотское или эскимосское. На некотором внутреннем, нигде не документированном уровне живет и традиционная система наречения имен. Если не все, то очень многие сегодняшние чукчи и эскимосы имеют в дополнение к паспортным еще и «свое имя», которое присваивается примерно так же, как оно присваивалось в прошлом.

Различия между современной и традиционной системами присвоения имен существуют. Старая система именования была многообразнее; новая система сузилась, стала более жесткой. Изменились и мотивировки называния новорожденных.

Система наречения имени и представления о переселении душ сохраняется у многих коренных народов северо-востока Сибири по сей день, но в трансформированном виде. При сохранении внешней стороны – вещих снов, правил угадывания имени, осознания связи между новорожденным и умершим – основа этнических представлений, которая со временем начинает забываться и изменяться, замещаясь концепциями «генов» и «крови», а также идеей почтения к предкам.