THE PROBLEMS OF NAMING IN THE WORKS OF RUSSIAN SCIENTISTS AND TRANSLATIONS OF THE XVIII - FIRST QUARTER OF THE XIX CENTURY

Известно, что отличительной особенностью языка русской науки XVIII - начала XIX в. является многоименность, т.е. каждое научное понятие имело, как правило, несколько обозначений, было терминировано несколькими способами [2], [3]. «Явление широко развитой синонимии в области научной терминологии, — пишет Л.Л. Кутина, — характеризует начальный этап существования терминологических систем, период их становления» [5, C. 3].

Отбор терминов происходил постепенно. В русской научной литературе исследуемого периода употреблялись множественные термины; проходило большею частью немало времени, пока шел процесс отбора из этого множества термина, становящегося общепринятым. В этот период над созданием русской научной терминологии трудились практически все авторы и переводчики научных трудов, создатели научно-популярной литературы.

Русские ученые и переводчики этого периода понимали, что множественность наименований в научной терминологии не является ее достоинством, и стремились к упорядочению в этой сфере. Они выступали против многословных определений и придумывания новых названий к понятиям, которые уже имели определения. Вместе с тем они осознавали необходимость пояснений к вводимым в научный оборот терминам. В это время в научных и научно-популярных трудах вырабатываются критерии, способствовавшие выбору наиболее удачных терминов.

Рассмотрим точку зрения отечественных ученых и переводчиков на вопросы терминирования на примере ботанических текстов XVIII - первой четверти XIX века.

Используя достижения западноевропейской науки, русские ученые активно работали над созданием отечественной терминологии. Особенностью формирования ботанического языка в этот период является то, что, составляя учебники и словари, описывая растения, переводя на русский язык сочинения иностранных ученых, русские ботаники стремились каждый иноязычный термин (латинский, немецкий, французский) передать русским словом. В этот период было введено огромное количество собственно русских слов, либо заимствованных непосредственно из живого русского языка, либо скомбинированных из русских элементов. «Выработке русской научной терминологии, — отмечает Н.А. Комарницкий, — придавалось большое значение; каждый латинский термин старались передать русским словом, постепенно изменяя и совершенствуя их. В этом отношении позднее, во второй половине XIX и особенно в XX веке, утратилось это стремление старых ботаников выражаться только по-русски, и в наш научный язык стали вводить большое количество иностранных терминов, нередко без достаточного основания» [4, C. 115]. Создание отечественной ботанической терминологии в этот период становится творческим процессом.

Благородное патриотическое стремление – строить ботаническую терминологию на основе народного языка – нашло яркое выражение в изречениях известного русского ботаника, литератора, археолога, этнографа, историка, профессора Московского и Киевского университетов М.А. Максимовича: «Для успешнейшего распространения ботаники в России ... необходимо еще сроднить науку с языком нашим» [4, C. 115].

Сохранились высказывания по некоторым вопросам терминирования и перевода иноязычных терминов одного из выдающихся ученых и переводчиков конца XVIII - начала XIX в. В.М. Севергина. Он указывал, что при переводе иностранных книг стремился «утвердить и где можно изобресть на отечественном языке термины науки» [10, C. 101]. Ученый полагал, что «если употребленное название основывается на существе вещи, ежели выражает оную просто, кратко и ясно, ежели не заключает в себе посторонних понятий, ежели согласно по свойствам языка, не странно, не дико, не двусмысленно, то, имея таковое, можно оставить попечение о изобретении новых без важной побудительной к тому причины» [9].

В учебниках и учебных пособиях со всей серьезностью ставился вопрос создания национальной терминологии, подчеркивалась его важность и трудности решения. В плане, намеченном М.В. Ломоносовым, решались во второй половине XVIII - начале XIX в. проблемы взаимоотношения русских национальных элементов и иноязычных заимствований, определялись роль и место народно-разговорного языка, диалектной и просторечной лексики.

По мнению большинства ученых и переводчиков, создание русской научной терминологии должно строиться на основе наиболее точного обозначения соответствующего понятия, явления, предмета; при этом следует стараться переводить европейскую терминологию на русский язык, но не избегать «разумного» заимствования иностранных терминов в случае необходимости. Так, В.М. Севергин писал, что по возможности следует стремиться избирать «названия на российском языке» [9]. Я.В. Петров говорит, что он прилагал «особливое... старание... о пристойном выражении терминов латинских на языке отечественном» [7].

Переводчик «Руссовых писем о ботанике» В.В. Измайлов, сетуя на пестроту названий, встречающихся в русских книгах по ботанике, предлагает «каждому автору определить себе правила как в выборе слов переведенных, так и в составлении новых. Правила его должны состоять в том, кажется, чтобы не вводить новых терминов без нужды, удержать латинские или греческие, когда они довольно известны и не противны свойству языка нашего, составлять новые как можно простее, ближе к самой вещи и, наконец, не привязываться к своим собственным словам, принимать и чужие, когда они искусно переведены или сочинены» [8, C. II-III].

В предисловии к «Первоначальным основаниям ботаники...» Н.М. Максимович-Амбодик отмечает неразработанность критериев подхода к созданию русской научной терминологии: «Не имея отличных к сему делу на природном языке путеводителей, я принужденным себя нашел пополнить недостаток российских ботанических слов заимствованными от означения оных на иностранных языках и от себя вымышленными речениями» [6, C. XI].

О том, каковы должны быть, по его мнению, русские ботанические термины, пишет в предисловии «От издателя» И.А. Двигубский: «Весьма бы желательно было, чтобы термины на русском языке были сколь можно приятнее для слуха, что однако же очень трудно и едва ли возможно в науке, обремененной множеством терминов из двух языков, греческого т.е. и латинского почерпнутых...» [1, C. V]. Сам ученый «старался по возможности термины сделать приятнее для слуха и выразительнее» [1, C. VII]. Автор отмечает, что на русском языке нет терминов, принятых всеми без исключения, поэтому он «некоторые термины заимствовал из... книг, другие же по необходимости должен вновь составить или прежние переменить» [1, C. VII].

В целом взгляды русских ученых представляют значительный интерес, так как являются непосредственным указанием на основные закономерности и тенденции процесса создания терминологической системы русской науки. Высказывания русских ученых и переводчиков по вопросам терминирования свидетельствуют о предпочтении «слов ботанических» (т.е. терминов) «на языке отечественном», однако не отрицается и возможность «разумного и осторожного» заимствования иностранных терминов в случае необходимости.