ФАКТОРЫ, ФОРМИРУЮЩИЕ МОДЕЛИ РАЦИОНАЛЬНОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО ПОВЕДЕНИЯ

Трубицын А. В.

Кандидат экономических наук, доцент,  Института экономики РАН

ФАКТОРЫ, ФОРМИРУЮЩИЕ МОДЕЛИ РАЦИОНАЛЬНОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО ПОВЕДЕНИЯ

 Аннотация

В работе рассматриваются  факторы, влияющие на формирование и использование на практике моделей рационального экономического поведения. Ключевые слова: рациональное экономическое поведение (РЭП), факторы создания моделей, контексты рационального поведения.

 Trubitsyn A. V.

Candidate of Economic Sciences, the assistant professor, Institute of economy of the Russian Academy of Sciences

THE FACTORS FORMING THE MODELS OF RATIONAL ECONOMIC BEHAVIOR

Abstract

The paper examines the factors influencing the formation and practical use of models of rational economic behavior. Keywords: rational economic behavior (REB), factors of formation models, contexts of rational behavior. Стремление руководителей разного уровня (от подразделений предприятий до страны в целом) использовать в своей практике различные созданные исследователями модели рационального поведения требует обратить их внимание на факторы и контексты, очень часто не учитываемые и даже не осознаваемые при создании моделей рационального поведения. Практически все исследования рационального экономического поведения (РЭП) базируются на создании соответствующих моделей. Однако, ценность любой модели РЭП, с нашей точки зрения, должна определяться с учетом трех факторов, которые даже не всегда осознаются создателями этих моделей. Первый фактор. Любая модель рационального экономического поведения носит двоякий характер: с одной стороны, она претендует на онтологичность, всеобщность описания, причем эта всеобщность тем больше, чем лучше в модели учитывается объективный характер РЭП, чем шире она опирается на разнообразие человеческого опыта; с другой стороны, она носит характер методологический, отражая как субъективные представления ее создателя об экономическом поведении, так и субъективно предпочитаемые им методологические подходы. По сути, мы имеем дело здесь с известным противостоянием: эволюция людей vs эволюция идей. Или главным стремление автора является желание понять, как на самом деле ведут себя люди в экономике, а главной задачей модели становится помощь в этом понимании, или главной целью автора оказывается создание цельной, аргументированной модели и в дальнейшем отстаивание ее преимуществ, т. е., по сути, стремление к победе в борьбе научных взглядов. Любой автор имеет на это право, просто цель для ученого мелковата. Задача более глубокого понимания природы экономической рациональности и, соответственно, создания более адекватных моделей человека и его экономического поведения начала требовать от исследователей-экономистов значительно более тщательного, чем до сего времени, проникновения в исследования рационального поведения, проводимые психологами. Можно отметить такие важные направления, недооцененные пока экономистами: - разнообразие структуры мотивации экономических агентов (в экономической науке им приписываются очень ограниченные мотивы деятельности – здесь уместно упомянуть книгу Хекхаузена по психологии мотивации, в которой «всего лишь» в двух томах перечислены созданные классификации человеческой мотивации [3]; - разведение потребностей и ценностей по их объективным характеристикам (а не по авторским соображениям); - изучение социальных установок человека; - сдвиг мотива на цель и т. д. Оставляем при этом (пока) за скобками вопросы иррационального; бессознательного; подсознательного и надсознательного; инстинктивного и интуитивного и т. п., которые почти полностью остаются вне сферы интересов экономистов, но которые реально и в громадной степени определяют степень рациональности поведения экономических агентов. Второй фактор. Отмеченная выше связь модели с реальностью находит свое отражение в том смысле, который исследователи вкладывают в понятие «модель». При исследовании сложных экономических явлений, в том числе экономического поведения, создаются аналоги реального объекта или явления, позволяющие упростить исключительную сложность экономического мира и сократить число факторов, влияющих на РЭП до того количества, анализ которого не выходит за пределы человеческих возможностей, при этом сохранить насколько удастся все наиболее значимые факторы. То есть с помощью исследовательских моделей реальность упрощается для того, чтобы ее постичь. Однако, в ряде случаев исследователь начинает вкладывать в понимание термина «модель» смысл, скорее свойственный обыденному сознанию (если можно так выразиться, «подиумно-потребительское» понимание слова «модель») и видеть в ней пример для подражания и прямое руководство к действию (это относится, например, и к использованию разнообразных моделей, построенных на идее максимизации прибыли, и к заимствованию моделей, созданных на основе информации о вполне определенных культурно-экономических системах, и т.п.). Вероятно, это вызывается разными причинами – от недопонимания сути исследовательского моделирования до громадного вклада ума и сил ученого в создание собственной модели и вследствие этого преувеличения ее уникальности и всеобщности. В этом отношении заслуживает уважения позиция чуждого автору по своим взглядам Милтона Фридмена, который из работы в работу подчеркивает, что модели экономического поведения строятся на предположении «as if» - «как будто». Возможно, уместно заметить, что подобное отношение к моделям не стоит путать с делением моделей на дескриптивные и прескриптивные – и в те, и в другие может вкладываться как исследовательское, так и обыденное понимание. Так, любой алгоритм поведения в условиях неопределенности носит нормативный (или, пользуясь термином Х. Райфы, «условно-нормативный») характер, но если принимать его как абсолют, он становится обыденным. Наверное, нельзя брать за образец при оценке реальности ни одну модель – это касается и моделей, созданных на основе теории Маркса, и неоклассических моделей и моделей институционального плана и любых других – созданных и еще не созданных. Но вполне уместно применить принцип дополнительности Бора – использование и сравнение противоречащих друг другу, порой казалось бы взаимоисключающих исследовательских подходов и моделей дает представление об истинном характере исследуемого явления. Третий фактор, неразрывно связанный с первыми двумя. Любая деятельность, в том числе любое экономическое поведение, происходит в ситуации, в некотором контексте. Активная деятельность человека всегда воздействует на окружающую его среду и изменяет ситуацию, которая, в свою очередь, активно формирует и меняет человека. Рациональное экономическое поведение должно учитывать и использовать этот объективный процесс. А, в свою очередь, изучение рационального экономического поведения пока совсем недостаточно учитывает все составляющие этого процесса:

• человека с его разнообразной мотивацией;
• ситуации или контексты, в которых осуществляется РЭП;
• взаимодействие человека с этими ситуациями.

Модели человека и экономического поведения лишь отражают отдельные стороны этого триединого процесса, упрощая его (как и положено моделям), но порой упрощая его до простой «робинзонады» (как многие трактовки принципа рационального поведения человека в экономике). Одновременно при этом они пока что упускают многие его существенные стороны и, прежде всего, это касается отсутствия цельного представления о ситуациях, о контекстах рационального экономического поведения. Как это ни удивительно, в социальных науках пока отсутствует (для очистки совести добавим: кажется) более или менее полная теория ситуаций (поведенческих контекстов). Человек является членом многочисленных социальных групп, его деятельность осуществляется в этих группах, а личность формируется на пересечении этих групповых влияний. Важен поиск объективных критериев для того, чтобы различить социальные группы, но прежде всего важен сам факт наличия множества лиц, окружающих человека и формирующих группы, т. е. различных систем деятельности, включенных во всю систему общественных отношений. Анализ поведенческой ситуации (среды, контекстов) – это выявление как специфики такой деятельности групп, так и специфики их воздействия на личность. Каждая группа отличается от другой по ряду своих характеристик, а для человека, входящего в группу, осознание принадлежности к ней осуществляется прежде всего через осознание факта некоторой общности с другими членами данной социальной группы, что и формирует в значительной степени его представления о рациональности деятельности. В принципе, любую социальную ситуацию можно рассматривать как противоречие между объективными культурными элементами социальной жизни и субъективными характеристиками члена социальной группы (индивида), которое находит свое разрешение в каждой социальной активности субъекта. Причем человек (как и организация) осознает цели своей жизнедеятельности, стремится реализовать их, взаимодействует с окружающей средой прежде всего на микроуровне (или, как его еще называют в менеджменте, на уровне непосредственного общения), и именно реакции микросреды воспринимает в первую очередь как оценку эффективности своей жизнедеятельности. Как подойти к оценке поведенческой экономической ситуации на микроуровне? Прежде всего, нужно заметить, что именно микроуровень образует ту часть социальной среды, которая постоянно активно влияет на установки и поведение отдельного человека (или организации). Ежедневное общение с представителями одних и тех же социальных групп заставляет человека (или организацию) делать осознанный или нет выбор между отстаиванием традиционных рутинных подходов к оценке своей деятельности или принимать как данность неопределенность окружающей среды и сложность ее воздействий на деятельность организации или отдельного человека. В случае рутинных подходов к экономической деятельности используется один из трех вариантов: целевой подход, видящий успешность деятельности в четкой постановке человеком (или организацией) целей своей деятельности и определяющий ее успешность (эффективность) с точки зрения того, насколько хорошо и полно удалось этих целей достичь. Этот подход вполне удобен для коммерческих организаций (или отдельных бизнесменов), видящих успех своей деятельности в достижении точно измеримых показателей определенной величины прибыли, роста, дохода от инвестиций или доли рынка. В случае некоммерческих организаций подобная точная оценка затруднена и эффективность (помимо отчетных показателей) может связываться с умением организации добыть из окружающей среды необходимые ресурсы и с толком их повседневно использовать. Третий подход связывает успешность с гладкостью протекания всех внутренних процессов в организации и благоприятностью организационного климата. Однако организация или отдельный экономический агент, взявшийся анализировать все факторы, регулярно влияющие на успешность его деятельности, с большой вероятностью приходит к подходу, получившему название в современном менеджменте «подход заинтересованных сторон» (см., например,[1]). В успехе экономической деятельности отдельного человека или групп бывают заинтересованы вполне определенные (и определяемые) группы людей. У каждой из этих групп есть собственная заинтересованность, и именно анализ этих интересов и степени их удовлетворенности составляют суть этого подхода к эффективности деятельности, и становится убедительной основой для развития исследований рациональной деятельности человека или организации. Проанализируем интересы таких заинтересованных групп на примере их отношения к прибыли предприятия: - у собственников предприятия (например, акционеров) безусловно есть прямой интерес в получении прибыли – она остается у них или распределяется в виде процентов на акции; - материальный интерес работников – это заработная плата плюс премии, зависящие прежде всего от личной выработки. Хотя размер премий и социального пакета и зависит в некоторой степени от прибыли, распределения вновь созданной стоимости никто не отменял: больше прибыль – меньше зарплата; - интерес менеджера среднего звена тоже прежде всего не в прибыли, а в росте предприятия, точнее, в росте тех проектов, в которых участвует и которыми руководит менеджер, поскольку его доход складывается из заработной платы и процента из доходов, которые приносят именно «его» проекты; - государство заинтересовано далеко не только в доходах, которые предприятие платит из прибыли, а – и, вероятно, здоровое государство в первую очередь – в том, чтобы предприятие выпускало продукцию, необходимую для жизнедеятельности народа, общества (причем это не зависит от общественного строя, а лишь от качества государственного управления), а в прибыли предприятий государство заинтересовано только в той степени, в какой она направляется на поддержку и улучшение этой жизнедеятелности; - потребителю важно, чтобы предприятие выпускало нужный ему продукт, причем лучшего качества и по более низким целям. Прямой заинтересованности в прибыли и здесь нет. И так далее… Помимо самого существования этого клубка разнообразных интересов, важное значение для формирования ситуации организации имеют: - степень заинтересованности группы в успехе организации; - возможности и средства группы для того, чтобы оказать давление в своих интересах; - вероятное влияние ожиданий заинтересованных сторон на стратегические позиции организации. Оценки реального взаимодействия этих противоречий можно обобщить, указав две основных: первая (безусловно, превалирующая на современном российском рынке – к сожалению, потому что это  свидетельствует о его незрелости) – максимизация прибыли является объективным критерием, на который ориентируется вся капиталистическая экономика, и хотя неучет или недоучет интересов тех или других групп снижает эффективность работы организации, но организация, пытающаяся удовлетворить потребности более, чем одной группы, не удовлетворяет ничьих интересов, причем это относится и к коммерческим, и к некоммерческим организациям; вторая (приобретающая все больший вес в мире в связи с ростом понимания стратегической опасности для организации концентрироваться только на прибыли, а особенно на ее максимизации) исходит из того, что поскольку каждая компания участвует в конкурентной борьбе на рынках капиталов, товаров и труда, то долгосрочный успех, а как минимум – стратегическое выживание организации, обеспечивается только достаточным вниманием компании к интересам всех основных заинтересованных групп. Вероятно, разумнее (рациональнее) видеть в прибыли необходимое условие деятельности организации на рынке, даже для некоммерческих организаций подобная оценка имеет смысл – инвестор или спонсор организации (или отдельного человека), как правило, сравнивает (разными способами) полученный организацией результат с затраченными им средствами, желая, чтобы результат превосходил затраты. Сама нацеленность на максимизацию прибыли (как этого ждут собственники) даже теоретически вызывает ряд противоречий, делающих сомнительным (если не просто вредным) для успеха организации формирование социально-психологической среды, ориентированной на получение максимальной прибыли (этой организацией): - максимизация краткосрочной прибыли, как правило, ведет к стратегическим убыткам и, наоборот, стратегическая максимизация снижает прибыль в настоящем; - предпринимателю нередко важен не максимальный, а лишь достаточный, приемлемый уровень прибыли. Российские предприниматели, ориентируясь в массе на максимизацию прибыли, нередко в процессе профессионального обучения (автору многократно приходилось с этим встречаться) с удивлением обнаруживают, что реально в бизнес их привели совсем иные, отличные от финансовых доходов потребности, а их удовлетворение вовсе не требует постоянной нацеленности на максимум прибыли; - получение «психологических» доходов (подобных уважению в обществе или удовлетворению от реализуемых талантов), нередко очень важное для российских предпринимателей, ведет часто к снижению прибыли. К сожалению, вероятно, неопытность мешает им отыскивать удовлетворяющее равновесие между уровнями денежных и «психологических» доходов. К сказанному надо добавить, что становление экономической деятельности как деятельности индивидуальной личности в процессе онтогенеза  вообще по сути дела остается неисследованным, и тем более не рассмотренным в плане историческом. Вот и получается, что до сих пор в экономике продолжают действовать внеисторические асоциальные личности. Исследователи-экономисты обнаруживают порой с удивлением, что эти личности не всегда действуют оптимальным путем, и не всегда в соответствии с одинаковой мотивацией. Хотя индивидуальная экономическая деятельность часто формируется спонтанно, на обыденном, а не научном уровне. Вряд ли кто-нибудь удивился бы, если не обученный математике человек не самым оптимальным «рациональным» образом стал бы решать математические задачи. Наивно полагать, что предприниматель (потребитель или другой экономический агент) уже умеет вести себя на рынке – и это относится к любому предпринимателю, с любым опытом и с любой степенью успешности. Он постепенно учится. Любой что-то умеет, что-то нет. Наивно полагать, что он умеет ставить адекватные ситуации (например, на рынке) цели, что он умеет оценивать варианты и находить лучший (или даже удовлетворительный) вариант. Он, если обучается, постепенно улучшает свое умение находить более хорошие варианты. Максимизация прибыли (если даже оставить в стороне всю неудачность и нереальность достижения такой цели) – это лишь один из этапов обучения предпринимателя. Более глубокий анализ этой ситуации ведет к пониманию того, что сама прибыль появляется лишь в случае, если предприятие выводит свой товар на рынок, то есть производит продукцию, нужную клиенту, удовлетворяющую его потребности, создает необходимый обществу продукт. Соответственно и нацеленность на клиента дает в качестве побочного, поверхностного эффекта увеличение прибыли. Прибыль больше, если не ставить ее максимизацию главной целью. К пониманию этого пришли постепенно предприятия – лидеры современной рыночной экономики (возможно, именно благодаря этому углубленному пониманию они и стали лидерами). И не случайно миссии корпораций формулируются именно таким образом, с главным ориентиром на потребности клиента, – это не пускание пыли в глаза и не создание красивого впечатления – это действительно главные цели корпораций, которым им выгодно следовать. Многолетний опыт автора в сфере преподавания и консультирования предпринимателей (самого разного опыта, возраста, сфер деятельности и степени успешности) позволил ему прийти к интересным заключениям. Большинство из этих предпринимателей изначально считали главной целью своей предпринимательской деятельности получение прибыли. В процессе же обучения или консультирования очень часто выяснялось, что мотивы создания ими предприятий и управления текущей деятельностью этих предприятий совсем иные (причем очень разнообразные – обеспечение благополучия семьи, обучение детей, лечение, достижение определенного положения в обществе, покупка дома или машины и т. д.), а прибыль – скорее средство достижения этого результата. В принятии решений используются понятия аксиологической – отвечающей на вопрос know what? - и инструментальной – отвечающей на вопрос know how? – рациональности [2]. Так вот, прибыль в этих случаях – цель инструментальная. (Разумеется, кроме того она является необходимым условием выживания и развития предприятия на рынке. Подобно тому, как еда является необходимым условием существования человека, но почти никогда – его аксиологической целью). В заключение можно сделать два вывода:

1. Само создание и использование моделей рационального поведения носит зачастую не рациональный, а иррациональный характер (например, как возникающее в примере с прибылью несоответствие цели, поставленной предпринимателем, его истинной мотивации или смешение рационального стремления к увеличению прибыли с иррациональным игнорированием интересов различных групп, обеспечивающих само появление этой прибыли),
2. Использовать эти модели в практике руководства следует с большой осторожностью, в каждом конкретном случае учитывая как факторы создания этих моделей (и сочетание рациональных и иррациональных начал при их разработке), так и многообразие ситуаций, контекстов, в которых осуществляется экономическое поведение.

Литература

1. Дафт Р. Теория организации. - М.: Юнити, 2006.
2. Трубицын А.В. Теоретические основания экономической рациональности. – М.: МСЭИ, 2012.
3. Х Хекхаузен Х. Мотивация и деятельность. – М.: Педагогика, 1986.