ALMA FIDORA IN STEPAN ERZIA’S LIFE AND WORK

Итальянская художница и дизайнер Альма Фидора (1894–1980) родилась в Милане в семье, принадлежащей к среднему классу. Собираясь стать учительницей, она поступила на факультет литературы Миланского университета, где прошла полный курс. Знакомство с известным искусствоведом, инспектором Главного управления памятников Ломбардии Уго Неббией (1880–1965) изменило ее жизнь. Под его влиянием она начала заниматься искусством и стала одной из первых представительниц футуризма, которым Неббия увлекся в начале 1910-х гг., основав вместе с Л. Дудревиллем группу «Nuove tendenze» («Новые тенденции»).

Во время Первой мировой войны, когда Неббия находился в действующей армии, Фидора работала учительницей. После войны вместе с Неббией она жила в Палермо, Венеции, Генуе, Л’Акуиле (1939–1942), затем вернулась в Милан. В 1929 г. пара венчалась по церковному обряду, в 1932 г. заключила гражданский брак. Все эти годы Фидора активно работала: занималась дизайном одежды, мебели, сотрудничала с компанией по производству художественного стекла «Venini», писала статьи для «Gazzetta di Venezia», участвовала в выставках. В 1938 г. в Генуе состоялась ее персональная выставка. В 1943 г. в результате попадания авиабомбы была разрушена квартира супругов, работы художницы погибли. После Второй мировой войны она не выставлялась, однако продолжала работать.

Имя Фидоры долгие годы не включалось в историю искусства, однако в последние десятилетия оно встречается в работах западных исследователей футуризма

Актуальность данной работы связана с необходимостью изучения диалогических связей российской и мировой культуры и искусства. Ее новизна определяется отсутствием исследований научного характера, рассматривающих зарубежные творческие контакты Эрьзи (скульптор жил в 1907–1914 гг. в Европе и в 1926–1950 гг. – в Латинской Америке). В статье впервые вводятся в научный оборот неизвестные архивные материалы, публикации об Эрьзе в зарубежной прессе 1900-х, 1910-х и 1940-х гг. Цель исследования: провести атрибуцию изображений Фидоры, созданных Эрьзей. Задачи исследования: выявить произведения Эрьзи, моделью которых стала Фидора, определить даты их создания, охарактеризовать особенности, провести их сравнительный анализ с портретами Фидоры, выполненными другими художниками. Результаты исследования могут быть использованы при написании теоретических работ по истории культуры и искусства, проблемам диалога культур.

В статье используются сравнительно-исторический (с элементами биографического), иконографический методы, фактографический анализ.

Степан Эрьзя познакомился с Уго Неббией в Милане в начале 1908 г. Став большим другом скульптора, Неббия помог ему принять участие в художественных выставках в Милане и Венеции, опубликовал несколько статей о нем в итальянских художественных журналах. Документы и материалы из личного архива скульптора позволяют внести коррективы в данные о его итальянских друзьях. Медведовский и Папоров ошибочно утверждают, что на момент знакомства с Эрьзей Неббия был женат на Альме Фидоре

Рисунок 1 - Работы С.Д. Эрьзя:

а) С.Д. Эрьзя. Бюст. (Портрет Альмы Фидоры). 1908, гипс; б) С.Д. Эрьзя. Женский портрет. (Портрет Альмы Фидоры). 1909, бумага, карандаш

DOI:10.60797/IRJ.2025.151.94.1

Фоторепродукцию портрета Альмы мы действительно находим в журнале «Emporium» за 1915 г. среди иллюстраций к статье Неббии об Эрьзе

[16, С. 395]

(рис. 1а). Он выполнен не в мраморе, а в гипсе, как и другие работы скульптора этого периода: в это время он еще не работал в твердом материале. В журнале скульптура фигурирует под названием «Бюст». Ее название (Ангел») и дата создания (1908) есть на одном из фотопортретов Эрьзи миланского периода, где он запечатлен рядом с ней

[7]

. Работу «Ангел» упоминает биограф Эрьзи Г.О. Сутеев, утверждая, что она уже находилась в мастерской скульптора, когда в начале 1908 г. туда впервые пришел Неббия

[10, С. 27]

. Возможно, Фидора познакомилась сначала с Эрьзей, а потом с Неббией: скульптор мог встретить ее в салоне меценатки и филантропки Алессандрины Равиццы, которая дала ему рекомендательное письмо к Неббии

[3, С. 49–50]

. Филантропка занималась, в частности, вопросами образования и воспитания детей, а Альма собиралась стать учительницей. Однако скорее всего, Сутеев допустил неточность, и портрет был выполнен после знакомства скульптора с Неббией. Лицо Альмы мы видим также в графическом портрете, созданном Эрьзей в 1909 г. и репродуцированном в санкт-петербургской газете «День» в 1914 г. в статье Б.П. Лопатина (под псевдонимом «Б. Ш-й» (Борис Шуйский))

[12]

(рис. 1б) Если верить официальной дате рождения Фидоры, на момент создания скульптурного портрета ей было 14 лет, графического – 15. В это трудно поверить: модель выглядит старше, на графическом портрете она одета и причесана явно «по-взрослому». Согласно итальянским источникам, Альма познакомилась с Неббией во время своей учебы в университете

[17, С. 99]

,

[19, С. 376]

однако вряд ли она училась там в 14-летнем возрасте. Вполне возможно, что художница впоследствии изменила в официальных документах дату своего рождения.

Альма Фидора стала моделью портретов целого ряда итальянских художников – ее современников. Наиболее известные из них созданы живописцами Доменико Герелло (1891–1931) и Антонио Сантагатой (1888–1985). Художественные концепции двух портретов различны. В работе Герелло «Серебряное спокойствие» (1922) образ Альмы лирически окрашен, автор подчеркивает утонченность, хрупкость, грациозность модели, ее лицо кажется задумчивым и грустным (рис. 2а). В работе Сантагаты (1930) она представлена физически сильной, волевой, сосредоточенной, уверенной в себе. Здесь сказывается складывавшаяся в условиях фашистского режима в Италии новая «эстетика силы», дань которой затем все больше отдавал Сантагата (рис. 2б). Несмотря на различие портретов, в обоих мы узнаем черты женщины, изображенной в рассматриваемых произведениях Эрьзи: у нее высокая шея, крутой лоб, разлетающиеся длинные брови, низко посаженные над глубокими впадинами больших глаз; идентичны овал лица и его пропорции, рисунок длинного сжатого рта с приподнятыми уголками (верхняя губа несколько выдается вперед). В эрьзинских портретах губы модели более объемны – в соответствии с его представлениями о женской привлекательности. Во всех портретах мы видим сходный тип прически: волосы открывают лоб и закрывают уши, хотя на портретах, созданных Эрьзей, волосы длинные (собранные и закрепленные сзади), на полотнах итальянских мастеров Альма коротко подстрижена в соответствии с модой 1920-х гг.

Рисунок 2 - Работы Д. Герелло и А. Сантагата:

а) Д. Герелло. Серебряное спокойствие. (Портрет Альмы Фидоры). 1922, холст, масло; б) А. Сантагата. Портрет Альмы. 1930, холст, масло

DOI:10.60797/IRJ.2025.151.94.2

Возможно, Эрьзя создал еще одно изображение Альмы Фидоры. Мы имеем в виду скульптуру аргентинского периода его творчества (1940, альгарробо), представленную в экспозиции Мордовского республиканского музея изобразительных искусств им. С.Д. Эрьзи (МРМИИ) под названием «Женский портрет» (рис. 3а, 4б). Довольно значительный по размеру бюст эффектен и наряден. Его динамичное композиционное решение напоминает стиль барокко. Резко повернутая влево голова обрамлена клубящимися формами волос, которым вторят шарообразные выступы на плечах и груди (возможно, имитирующие платье с пышными рукавами). Причудливо изломанная линия контура, живописность гармонирующих друг с другом крупных объемов рождают ощущение необычайной подвижности пластических масс. В композицию введены обобщенно проработанные, изогнутые в изысканном движении кисти рук.

Рисунок 3 - Работы С.Д. Эрьзя и П.Ф. Соколова:

а) С.Д. Эрьзя. Женский портрет. 1940, альгарробо; б) П.Ф. Соколов. Женский портрет. Вторая половина 1820-х гг., акварель

DOI:10.60797/IRJ.2025.151.94.3

Согласно В.С. Дворецкой, вариант названия этого портрета – «Боливийка»

[9, С. 205]

. В программе «Народное утро» на региональном канале «Народное телевидение Мордовии» (рубрика «Музеи Мордовии») сотрудник МРМИИ искусствовед Е.В. Голышенкова, рассказывая о «таинственном женском портрете», поддержала версию идентификации его модели, выдвинутую известным актером и режиссером Михаилом Козаковым. В 1984 г. он снимался в фильме Романа Балаяна «Храни меня, мой талисман» (фильм вышел на экраны в 1986 г.). Съемки проходили в Болдине, члены съемочной группы остановились в Саранске и посетили музей. Живший в это время «под знаком Пушкина» Козаков увидел в скульптуре сходство с персоной из окружения поэта – Идалией Полетикой, вернее, с созданным во второй половине 1820-х гг. живописцем П.Ф. Соколовым женским изображением, считающимся ее портретом (рис. 3б)

[5]

. Существуют и иные версии относительно того, кто изображен на этом портрете

[1]

. Однако в любом случае Эрьзя никак не мог видеть работу Соколова, которая находилась в закрытых частных коллекциях, была передана в Государственный музей изобразительных искусств им. А.С. Пушкина во второй половине 1960-х гг. и только с этого времени стала известна профессионалам и любителям искусства

[2]

.

Рисунок 4 - Работы С.Д. Эрьзя:

а) С.Д. Эрьзя. Альма. 1940, альгарробо. Фоторепродукция из журнала «Leoplan» (Буэнос-Айрес, Аргентина, 1941); б) С.Д. Эрьзя. Женский портрет. 1940, альгарробо

DOI:10.60797/IRJ.2025.151.94.4

Гораздо больше аргументов находим в пользу того, что эрьзинский портрет 1940 г. – это изображение Альмы Фидоры. В 1941 г. работа Эрьзи – еще не тонированная, в своем «первозданном» виде – воспроизводилась в статье Р. Валькарсе в буэнос-айресском журнале «Leoplan» с надписью: «Фантазии подсказывают нам, что в стволах деревьев живут добрые феи. И вот одна из них: “Альма”»

[18, С. 4]

(рис. 4а). Автор назвал работу «Alma», однако что это – женское имя или просто испанское слово «душа»? Выражающее твердую уверенность и целеустремленность лицо женщины – с твердо сжатым длинным ртом (верхняя губа значительно выдвинута вперед), крутым лбом, низкими надбровными дугами, тонкими разлетающимися бровями и глубокими провалами широко расставленных глаз – слишком индивидуализировано, чтобы символизировать абстрактную «душу». В портрете есть явное сходство с изображениями Фидоры, созданными Эрьзей в начале века. Волосы, принятые за прическу модели Соколова, напоминают прическу Альмы в графическом портрете 1909 г. Эрьзя нередко даже спустя годы воспроизводил в своих работах черты когда-то знакомых ему людей – по фотографиям или по памяти. Вряд ли он забыл Альму, тем более что, по крайней мере, до 1930 г. он переписывался с Уго Неббией. Вместе с тем не исключено, что «Альма» – это имя некой боливийки, если верить версии Дворецкой.

Итак, в статье уточнена информация о некоторых событиях жизненного пути Альмы Фидоры (в результате чего поставлены знаки вопроса под некоторыми пунктами ее официальной биографии). Установлено время ее знакомства с Эрьзей, дата создания им ее скульптурного портрета (1908) и материал этого произведения (гипс). Выявлен также графический портрет Фидоры, выполненный российским мастером в 1909 г. Приведены аргументы в пользу того, что скульптурный портрет, относящийся к аргентинскому периоду творчества скульптора (1940, альгарробо) также может быть портретом Фидоры. Атрибуцию модели рассмотренных нами скульптурного и графического портретов, созданных в 1908 и 1909 гг., можно считать окончательной, атрибуцию скульптурного портрета 1940 г. – предположительной. С абсолютной уверенностью можно сказать лишь, что женское изображение пушкинской эпохи не имеет к этому портрету никакого отношения.