Submit manuscript Sign in / Sign up
Advanced search
Article sections

ON THE ACTIVITY OF HOSPITALS OF DISTRICT PRISONS OF TOBOLSK PROVINCE IN THE 19TH CENTURY (PRE-REFORM PERIOD)

Research article
Zagorodnyuk N.I.
DOI:
https://doi.org/10.23670/IRJ.2022.115.1.098
Issue: № 1 (115), 2022
Published:
2022/01/24
PDF

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ БОЛЬНИЦ УЕЗДНЫХ ТЮРЕМ ТОБОЛЬСКОЙ ГУБЕРНИИ В XIX В. (ДОРЕФОРМЕННЫЙ ПЕРИОД)

Научная статья

Загороднюк Н.И.*

ORCID: 0000-0002-9071-6998,

Тобольская комплексная научная станция Уральского отделения Российской академии наук, Тобольск, Россия

* Корреспондирующий автор (niz1957[at]yandex.ru)

Аннотация

Предметом исследования является история создания и деятельность больниц уездных тюрем Тобольской губернии в дореформенный период. Актуальность исследования обусловлена необходимостью восполнить сведения о формах оказания врачебной помощи заключенным в начальный период формирования пенитенциарной медицины. В статье на основе анализа нормативно-правовой базы и широкого круга архивных источников, впервые вводимых в научный оборот, рассмотрены вопросы открытия больниц уездных тюрем, их материальная база, права и обязанности медицинского персонала, особенности их профессиональной деятельности. Научная новизна заключается в рассмотрении вопроса оказания медицинской помощи заключенным уездных тюрем на междисциплинарном уровне.

Ключевые слова: тюремный острог (замок), Приказ общественного призрения, тюремная больница, Тобольская губерния.

ON THE ACTIVITY OF HOSPITALS OF DISTRICT PRISONS OF TOBOLSK PROVINCE IN THE 19TH CENTURY (PRE-REFORM PERIOD)

Research article

Zagorodnyuk N.I.*

ORCID: 0000-0002-9071-6998,

Tobolsk Complex Scientific Station of the Ural Branch of the Russian Academy of Sciences, Tobolsk, Russia

* Corresponding author (niz1957[at]yandex.ru)

Abstract

The subject of the study is the history of the creation and operation of district prison hospitals of Tobolsk province in the pre-reform period. The relevance of the study lies in the need to fill in the knowledge gaps on the forms of medical care provided to prisoners during the initial period of the formation of prison healthcare. Based on the analysis of the regulatory framework as well as a wide range of archival sources introduced, the article examines the issues of opening county prison hospitals, their facilities and resources, the rights and duties of medical personnel, and the specifics of their professional activities. The scientific novelty of the article lies in examining the issue of providing medical care to prisoners of district prisons at an interdisciplinary level.

Keywords: prison ostrog (castle), Order of public charity, prison hospital, Tobolsk province.

Введение

Медицина – это социальный институт, деятельность которого направлена на сохранение жизни и здоровья людей, играющий важнейшую роль в жизни современного общества, особенно в период пандемии. В истории отечественной медицины остаются еще «белые пятна», в частности, проблемы возникновения и особенности функционирования пенитенциарной медицины. Актуальность вышеуказанной проблемы заключается не только в необходимости осмысления опыта прошлых столетий для совершенствования современной нормативно-правовой базы пенитенциарной медицины. История медицины является частью истории культуры региона, страны.

Первая в Сибири и Тобольской губернии острожная больница на 10 коек была открыта в Тобольске, предположительно, в 1817 г. [1, С. 18], [9, С. 74]. К этому времени в городе функционировали гарнизонный госпиталь на 20 коек, гражданская – Приказа общественного зрения – на 20 коек, крестьянская больница, а также казенная аптека с садом лекарственных растений и завод медицинских инструментов, продукция которого расходилась по всей Российской империи [1, С. 16, 18].

Реконструкция начального периода деятельности тюремных больниц на примере уездных городов Тобольской губернии позволит частично восполнить отдельные страницы истории функционирования тюрем, а также формирования медицинской службы в регионе. Цель данного исследования – охарактеризовать деятельность тюремных больниц по оказанию медицинской помощи арестантам уездных острогов (замков) Тобольской губернии. Для достижения поставленной цели предполагается рассмотреть следующие задачи: выявить предпосылки и время открытия больниц в уездных тюрьмах, дать характеристику их материальной базы, рассмотреть особенности формирования врачебно-фельдшерского состава и их деятельности.

Особенности предмета исследования оказали влияние на формирование теоретической базы, которая складывается из работ правоведов, историков права, историков медицины и др. В постсоветский период историками права была проделана большая работа по выявлению и анализу законодательной базы, регламентирующей деятельность тюремных больниц в конце XVIII – начале XX вв. [12], [13], [22], [23].

В исторических исследованиях прослеживается несколько направлений, основные из них: оказание медицинской помощи заключенным в тюремных больницах, где в штате отсутствовала должность врача, возлагалось на городовых или уездных специалистов, поэтому возникла необходимость расширения нормативно-правовой базы документами, раскрывающими деятельность Медицинского департамента МВД, в регионах – врачебных управ; интерес представляет деятельность губернских комитетов и их отделений Общества попечительного о тюрьмах, так как финансирование расходов на содержание больниц велось не только из государственной казны, но и благотворительных средств. В сибирской историографии история тюремных больниц не стала предметом исследования.

Нижняя граница исследования совпадает со временем строительства уездных тюрем в 1806–1808 гг. и открытием первых тюремных больниц; верхняя – началом тюремной реформы 1879 г.

Следует учитывать, что в этот период территория Тобольской губернии, образованной по указу от 12 декабря 1796 г., неоднократно изменялись. В 1804 г. часть Тобольской губернии отошла вновь образованной Томской губернии, в подчинении Тобольску осталось девять уездов: Берёзовский, Ишимский, Курганский, Омский, Тарский, Тобольский, Туринский, Тюменский и Ялуторовский. В 1822–1838 гг. Омский уезд и сопредельные территории были переданы Омской области, в 1838–1868 гг. – вновь включены в состав Тобольской губернии. В 1876 г. Омский округ преобразован в Тюкалинский. Несомненно, частые реорганизации не могли не сказаться на успешности управления территорией и проведения в ней реформ.

Обсуждение

Строительство уездных тюрем в Тобольской губернии

Строительство уездных острогов во вновь образованной Тобольской губернии совпало со всероссийскими процессами по реализации программы, начертанной Екатериной II, ее наследником Александром I: с 1800 г. Сибирь была обозначена местом водворения переселенцев. Изменения в уголовно-исполнительном законодательстве Российской империи повлекло рост уголовной и политической ссылки. В связи с этим возникла необходимость улучшения материальной базы губернских и уездных тюрем, строительства специальных помещений на этапах и полуэтапах.

Ревизия мест заключения, имевшихся в уездных городах Тобольской губернии, как в целом по стране, показала, что имеющиеся помещения непригодны для содержания колодников и по размеру, и по физическому состоянию. В 1806 г. по циркуляру министра внутренних дел было начато строительство новых зданий уездных острогов в семи городах Тобольской губернии. Работы велись без проекта подрядным способом местными купцами. К 1808 г. постройки в Тюмени, Ишиме, Кургане, Таре, Туринске, Березове были завершены [8, Д. 46, Л. 1-2]. После губернской тюрьмы, каменного здания площадью более 500 кв. сажен, самым просторным зданием был тюменский острог, рассчитанный на одновременное размещение 100–120 чел.; по 30 чел. могли принять остроги в Ялуторовске, Кургане, Ишиме, Таре и Омске, 15 чел. – в Туринске [8, Д. 138, Л. 5].

Здания, особенно деревянные, требовали постоянного ремонта. Строительные работы продолжались на территории острогов на протяжении всего времени их существования, уже через несколько лет потребовался ремонт, через десять – в связи с переполненностью помещений, в первую очередь там, где проходил кандальный путь, началось возведение новых построек. Это ярко прослеживается в истории уездных тюрем.

Наиболее сложная ситуация с размещением ссыльных сложилась в тюменском остроге. С начала XIX в. в Тюмени была введена должность пограничного смотрителя, здесь партии колодников задерживались для оформления документов. В 1807 г. учрежден новый орган государственного управления – Тюменское общее по колоднической части присутствие, в функции которого входили прием, распределение и отправка ссыльных по сибирским губерниям. С открытием в Тобольске Приказа о ссыльных в 1822 г. число арестантов стало стремительно расти. Если в течение 1807–1821 гг. в Сибирь поступило 49 936 чел., то с последующее двадцатилетие – 1822–1841 гг. – 170 532 чел., т.е. в 3,4 раза больше. В целом, с1807 по 1878 гг. в Сибирь было выслано 565 310 ссыльных (подсчит. по: [10, С. 30]). Практически все они прошли через тюменскую тюрьму.

Тюменский острог был возведен одновременно с тобольским по указу императрицы Екатерины II в 1786 г. В 1807 г. было завершено строительство нового здания, рассчитанного на 100–120 узников. В 1857 г. он включал две постройки: для подсудимых арестантов – «тесное и неудобное помещение», в котором не имелось возможности размещать по родам преступлений, и ветхое здание старого острога [3, Д. 6, Л. 10]. Для размещения постоянно растущего потока ссыльных строились казармы, благодаря этому к середине 1860-гг. площади позволяли принять до 250 чел. одновременно. Фактически численность насельников превышала нормы: в 1868 г., например, одновременно было принято 793 чел., т.е. в три с лишним раза больше [3, Д. 18, Л. 81-81 об.].

При строительстве новых тюремных зданий невозможно было предугадать, насколько достаточны площади построек. 23 декабря 1869 г. последовал указ о переводе Приказа о ссыльных из Тобольска в Тюмень, в связи с чем в губернскую тюрьму снизился поток арестантов, а вся нагрузка по приему, размещению, распределению и отправке партий легла на Тюмень. В конце 1870-х гг. пересыльных с семьями размещали в отдельном вне тюрьмы бараке – «в видах сохранения здоровья» [3, Д. 34, Л. 19 об.].

Темпы строительства помещений отставали от роста численности насельников. В Ишиме новое здание тюремного замка на 100 человек было построено в 1820 г., но в день открытия здесь уже было 234 арестанта [3, Д. 20, Л. 53]. В 1859 г. заключенные были переведены в новый замок на 200 чел., но, как отмечается в документах, здесь бывало одновременно 300 и более заключенных [3, Д. 20, Л. 56–58].

В Таре в конце 1840-х гг. тюрьма располагалась в трех корпусах, не считая ветхих деревянных построек, разбросанных в разных частях города: старом деревянном остроге; двухэтажном каменном доме, где одновременно размещались кабинеты присутственных мест; деревянном двухэтажном доме [3, Д. 2, Л. 14об.–15]. Значительное расстояние между корпусами создавало определенные трудности для передвижения арестантов в городе. К середине 1840-х гг. оказалось, что при значительной численности пересыльных ситуация по-прежнему становилась катастрофической. Новое каменное здание острога было построено в 1860 г. [3, Д. 2, Л. 12], [3, Д. 9, Л. 91].

Площади помещений курганской тюрьмы, как и других уездных тюрем, постоянно росли. К середине 1850-х гг. в камерах могли разметить 100–120 чел., но на протяжении 1860–1870 гг. тюрьма была переполнена, например, в 1866 г. имелись факты пребывания одновременно 180 чел. в сутки [3, Д. 15, Л. 85], в 1868 г. – до 220 чел. [3, Д. 18, Л. 171], в 1870–1871 гг. – более 300 чел. [3, Д. 222, Л. 49]. Несмотря на принятые меры по увеличению площадей для размещения арестантов, в последующее десятилетие ситуация не изменилась: в 1772–1874 гг. в зимнее время здесь находилось до 250 человек, в 1879 г. – до 160 чел. [3, Д. 28, Л. 40], [3, Д. 34, Л. 40 об.].

Неудовлетворительным было состояние и омского тюремного замка. В декабре 1843 г. было передано здание общественного презрения, а сам острог переименован в тюремный замок. До открытия нового тюремного замка в 1859 г. арестанты содержались в двух зданиях: преступники мужского пола, находящиеся под судом по уголовным делам, – в городском остроге, состоящем из двух старых и тесных деревянных строений, а женщины и арестанты, содержащиеся за маловажные поступки, в двух особых помещениях при городовой полиции [3, Д. 5/2, Л. 33]. В 1866–1867 гг. было построено еще одно здание, но это не решило проблему: в помещениях, рассчитанных на 240 узников, находилось в отдельные периоды до 500–600 чел. [ 3, Д. 20, Л. 79 об.], [3, Д. 16, Л. 33].

Ялуторовский замок, рассчитанный на 30 арестантов, к 1860 г. находился «в самом ветхом положении и при довольно значительном стечении арестантов условия содержания стеснительны, поэтому немалое количество арестантов содержалось в острожной бане» [3, Д. 9, Л. 132].  В 1863 г. состоялся переезд в новое здание [3, Д. 10, Л. 91]. Документы свидетельствуют, что, как и в других тюрьмах, фактическое количество арестантов значительно превышало нормативы: в 1860-е гг. – более 250 [3, Д. 16, Л. 74]; [3, Д. 18, Л. 192], в 1874 г. – до 400 чел. [3, Д. 28, Л. 29], 1879 г. – до 450 чел. при норме 173 чел. [3, Д. 34, Л. 65].

Березовский тюремный острог на 10 чел. был построен вместо сгоревшего в 1808 г. В этом же здании находилась полиция и гауптвахта для временного содержания задержанных. Помещения неоднократно перестраивались (1848, 1854, 1869 гг.). В 1869 г. было устроено 6 камер [3, Д. 222, Л. 79]; [3, Д. 28, Л. 21, 22, 27]. Петропавловская уездная тюрьма располагалась в деревянном здании до 1853 г., новое было построено в 1869 г. [3, Д. 27, Л. 113]. В Туринске каменное трехэтажное здание тюрьмы было возведено в 1871 г. по проекту 1846 г. [3, Д. 20, Л. 13], [3, Д. 23, Л. 102а]. В Тюкалинске с 1878 г. содержащиеся под стражею и пересыльные арестанты помещались в бывших помещениях волостного управления: подсудимые мужчины – в трех камерах, женщины в одной, в другом здании, а пересыльные в особых двух комнатах, арестованные до окончания следствия – при местном полицейском управлении [3, Д. 34, Л. 121].

Пребывание заключенных в приспособленных зданиях, постоянная переполненность тюрем влекла за собой другие социальные проблемы – неудовлетворительные санитарно-гигиенические условия в стенах казематов, требующих постоянного ремонта, ухудшение питания, дефицит предметов первой необходимости, и как следствие – рост заболеваемости и смертности среди заключенных.

Открытие тюремных больниц

Проблемы оказания медицинской помощи арестантам стали актуальны в конце XVIII в. До открытия тюремных больниц оказание медицинской помощи осуществлялось в медицинских учреждениях гражданского ведомства. В губернском центре такая возможность имелась в стенах военного госпиталя, больницы Приказа общественного призрения, но лечение было платным, и по каждому случаю необходимо было отправлять запрос о выделении средств на лечение колодников; в уездных городах при условии наличия медицинских учреждений. В Тобольской губернии открытие уездных больниц приходится на первую половину XIX в. (Ялуторовск – 1807 г., Туринск – 1817 г., Курган – 1824 г., Тюкалинск – 1824 г.) [19, С. 398].

При их устройстве руководствовались положениями, изложенными в разделе «О гошпиталях, или больницах» «Учреждения для управления губерний Российской Империи» 1775 г. Они легли в основу последующих документов относительно устройства медицинских учреждений, в том числе и острожных больниц: здание следовало размещать в отдельном здании «на высоком месте и свободном воздухе», больные мужского и женского пола должны содержаться раздельно, инфекционных больных содержать отдельно и др. [14, С. 286]. В 1830 г. был издан указ, «чтобы при постройке в губернских городах тюремных помещений, если число арестантов предполагаемо будет не свыше 150 человек, располагать больницы в главном корпусе, не устраивая для сего особых флигелей» [15, С. 755]. Относительно больниц в уездных тюрьмах не было принято регламентирующих документов, за исключением утвержденных типовых планов для строительства 1822, 1846, 1860 гг.

Первая тюремная больница была открыта в губернском центре. Сведений о работе больницы в тобольском остроге, открытой, по одним сведениям, в 1800 г., когда в связи с пожаром узников перевели в здание больницы Приказа общественного призрения [2, Д. 21, Л. 3], по другим – в 1817 г. [9], за первое десятилетие практически нет. В 1827 г. там были проведены кардинальные изменения: мужчины и женщины, инфекционные и хронические больные стали размещаться в разных палатах. [6, С. 69]. Первоначально она была рассчитана на 10 коек, спустя два десятилетия их число увеличилось до 25. В конце 1830-х гг. больница размещалась в семи помещениях каменного здания, где были оборудованы приемное отделение, палаты для лиц мужского и женского пола, аптека [3, Д. 1/1, Л. 11, 46].

Открытие в Тобольске губернского попечительного о тюрьмах комитета позволило улучшить материальное положение заключенных. С 1838 г. расходы на нужды больницы компенсировались из средств благотворительного общества [3, Д. 1/1, Л. 6 об., 20–21].

25 ноября 1855 г. в Тобольске был освящен новый тюремный замок. В центральной части его выстроено трехэтажное здание – «изящный госпитальный корпус итальянской архитектуры» на 100 коек, который включал в себя десять помещений, нижний этаж предназначался для кухни и других служб, а средний и верхний – для больницы, аптеки, помещений для фельдшеров и больничной прислуги. Для улучшения содержания больных арестантов тюремным комитетом были выделены средства на строительство отдельных зданий для кухни и бани [20]. На протяжении последующих десятилетий больница в губернской тюрьме была наиболее благоустроенной по сравнению с больницами уездных тюрем.

Инициатива открытия тюремной больницы в Тюмени принадлежит городским властям в связи с учреждением в Тобольске Приказа о ссыльных в 1822 г. Этот вопрос обсуждался на заседании Тюменской городской думы. Не позднее 1824 г. больница была открыта [5, Д. 1]. Материальное положение больницы в тюменском остроге на протяжении десятилетий желало лучшего. Пересыльные составляли большую часть арестантов. Именно среди них наблюдалось увеличение больных в период весенней и осенней распутицы [3, Д. 10, Л. 192 об.]. Для палат в 1865–1867 гг. приспосабливали арестантские камеры [3, Д. 14, Л. 130 об.]; [3, Д. 15, Л. 101]; [3, Д. 16, Л. 57]. В 1875 г. В отчете врачебной управы констатировалось: «Помещение больницы – в камерах тюремного замка, в месте, назначенном для размещения подсудимых. Штатное число кроватей неизвестно, по неровному количеству проходящих партий; 7 мужских палат на среднем этаже и 4 женские палаты в верхнем этаже. Помещение аптеки в комнатах второго этажа... Лаборатория и особая кладовая имеются» [17, Д. 797, Л. 161].

Больница в тарском остроге была открыта не позднее 1848 г. В двухэтажном каменном доме, где ранее одновременно размещались кабинеты присутственных мест, на втором этаже находилось мужское отделение тюремной больницы: две просторные комнаты были приспособлены под палаты, а две небольшие – под маленькую палату на две койки и аптеку. На расстоянии более версты в деревянном двухэтажном доме находилось женское отделение и палаты больницы, которое в 1860 г. было переведено в новое здание тюрьмы [3, Д. 2, Л. 12]. Дополнительные площади позволили увеличить число помещений мужского отделения до восьми, разместив в одном из них аптеку (рецептурный очаг с плитой). К 1870 г. оба отделения больницы на 34 чел. находились  в верхнем этаже двухэтажного корпуса [3, Д. 222, Л. 40–40 об.]. Спустя 5 лет число коек увеличилось до 50. Здесь же имелась аптека [17, Д. 797, Л. 240].

Больные арестанты ялуторовского тюремного замка получали медицинскую помощь в уездной больнице до 1864 г. Тюремная больница на 15 коек занимала четыре комнаты, три в мужском отделении и одну в женском, кроме того, в отдельном помещении устроена аптека [3, Д. 13, Л. 17 об.–18].  В 1875 г. она располагалась на четвертом этаже главного здания в шести камерах, приспособленных под приемную, три палаты, аптеку, кладовую [17, Д. 797, Л. 298].

Арестантов ишимского тюремного замка принимала городовая больница, но только тяжелобольных, не более 6 человек, которые содержались в отдельном здании. Остальные находились в камерах вместе со здоровыми заключенными. Если была возможность, устраивался «околоток» в отдельном помещении. Больница была открыта на средства уездного отделения попечительного о тюрьмах общества, учрежденного в 1855 г. На собранные деньги был построен флигель, где разместили женское отделение и больницу на 10 чел. [3, Д. 20, Л. 53]. В новом здании было решено выделить четыре помещения под палаты – три мужских и одну женскую, два – под лаборатории, аптеку, ванную, больничную кухню [3, Д. 20, Л. 56-58]. С 1860-х гг. негативная практика передавать вспомогательные помещения больницы под камеры. Так, в 1866 г. арестанты были размещены в женской больнице и лаборатории [3, Д. 20, Л. 64]. В итоге к 1871 г. число больничных помещений сократилось до трех [3, Д. 23, Л. 32].

В омском тюремном замке до 1859 г. тюремной больницы не имелось, арестанты лечились в военном госпитале и городской больнице. С открытием нового тюремного замка на четвертом этаже основного здания были устроены палаты, аптека [3, Д. 9, Л. 75], [17, Д. 797, Л. 210 об.]. С 1863 г. у арестантов появилась возможность получать медицинскую помощь как в тюремной больнице, так и в амбулатории. С 1868 г. число амбулаторных больных превышало показатели тюремной больницы [3, Д. 18, Л. 74].

О курганской тюремной больнице мало сведений. Она находилась в каменном трехэтажном здании тюрьмы, построенном в 1853 г. в двух специальных помещениях, женская палата была устроена в камере третьего этажа [17, Д. 797, Л. 271].

В Петропавловске при замке по постановлению тюремного отделения от 30 мая 1874 г. на основании постановления Тобольского губернского комитета попечительного о тюрьмах общества от 30 ноября 1872 г. хозяйственным способом открыта больница на 6 коек [3, Д. 28, Л. 88]. Проект больницы был составлен под руководством заведующего отделением врача Кабанова [3, Д. 222, Л. 6 об.].

В Туринске открытие больницы на 6 кроватей в приспособленных для этого двух камерах состоялось в 1861 г. [3, Д. 20, Л. 16]. В тюкалинском уездном замке в конце 1870-х гг. больница находилась в наемном помещении [3, Д. 34. Л. 121 об.]. В березовском остроге в исследуемый период в связи с малочисленностью заключенных заболевшим медицинская помощь оказывалась местной инородческой больницей [3, Д. 2, Л. 40].

Таким образом, к концу исследуемого периода в Тобольской губернии функционировали семь тюремных больниц на 359 коек, что в три раза превышало возможности восьми уездных больниц со 122 койко-местами [17, Д. 797, Л. 43-43 об.]

Особенности организации врачебной части больниц

До тюремной реформы 1879 г. управление тюрьмами было децентрализовано. Постоянный надзор и попечение о тюремных больницах осуществляли гражданские губернаторы. Лечение больных арестантов должно быть предметом «личного, непосредственного попечения начальника губернии» – следовало из «Общего наказа губернаторам», утвержденного Сенатом 3 июня 1837 г. [16, С. 421]. Административно-хозяйственными и финансовыми вопросами занимался Приказ общественного призрения, городовые чиновники, непосредственно – смотрители тюрем, а врачебной частью – медицинские работники, направленные врачебной управой.

Основные положения об организации санитарно-медицинской помощи изложены в «Инструкции смотрителю губернского тюремного замка» 1831 г., содержание которой практически не менялось до начала XX в. Инструкция подробно регламентировала делопроизводственную, врачебную, хозяйственную деятельность тюремной больницы. Она распространялась в первую очередь на штатных врачей губернских замков. В обязанности тюремного врача входил широкий круг обязанностей: осмотр прибывших арестантов, амбулаторный прием больных, заведование больницей и аптекой, контроль над санитарным состоянием камер, определение качества приготовленной пищи, подача ежедневных заявок на питание больных, сведений о количестве больных с указанием диагнозов, ведение «скорбных листов». В больнице осмотр больных должен был проводиться в 8 часов утра и в 8 часов вечера; при наличии тяжелых больных чаще [7, С. 15–19].

Заведовали больницами городские врачи, имевшие высокий образовательный ценз – выпускники Санкт-Петербургской медико-хирургической академии, Московского, Казанского, Дерптского, Св. Владимира (Киевского) университетов – и многолетний опыт работы [17, Д. 797, Л. 49-53]. Работа в тюремных больницах считалась частью их служебных обязанностей, поэтому доплаты не производились.

Требования, изложенные в «Инструкции», в данной ситуации были невыполнимы. Уже к 1829 г. сложилась следующая практика в больнице тюменской тюрьмы: врач один раз в две недели посещал тюремный замок для осмотра прибывших партий колодников, в тот же день проводилась выписка выздоровевших и прием заболевших арестантов [4, Д. 1044].

Серьезной проблемой в Тобольской губернии являлось отсутствие медицинских кадров. Причинами служили суровые природно-климатические условия, отдаленность от столичных городов, широкий круг обязанностей при низких окладах. Так, в 1870 г. вакантными было 11 ставок врачей и фельдшеров, в 1875 г. – 12 [19, C. 395], в 1878 г. – 13, в том числе городовых врачей в Туринске, Ялуторовске, Таре, Тюкалинске [11, С. 17].

В штатах крупных тюремных больниц Ишима (100 коек), Тюмени (75), Тары (50) состояли фельдшера, надзиратели, смотрители, надзирательницы, прачки [3, Д. 18, Л. 84 об.], [3, Д. 10, Л. 39], [3, Д. 20, Л. 56–58]. В ялуторовском замке медицинскую помощь оказывали городовой врач и окружной фельдшер, штатных работников не было [3, Д. 15, Л. 23], [3, Д. 222, Л. 32 об.].

Фельдшерам, как и смотрителям, выдавалось жалование в размере 6–7 руб. в год [3, Д. 14, Л. 30 об.], [3, Д. 20, Л. 56–58]. На эти мизерные деньги было сложно найти кадры. Частично эта проблема была решена за счет разрешения политическим ссыльным занимать эту должность.

Обязательным условием устройства тюремной больницы было наличие двух отделений: мужского и женского, причем в каждом отделении больные должны были размещаться «по роду болезней», что в больницах с одной – двумя палатами осуществить было невозможно. Допускалось иметь особое помещение «для чиновных особ». [7, С. 15]. Только к концу исследуемого периода «во всех тюремных больницах заболевавшие арестанты размещались по роду болезней и полу» [11, C. 11].

Лекарства выдавались бесплатно. Больные снабжались специальной одеждой, бельем и предметами первой необходимости. Средства для их приобретения выделялись уездными тюремными отделениями, поэтому степень материальных условий зависела от финансовых возможностей благотворителей.

Больные получали пищу, приготовленную по предписанию врача. Расходы на питание заключенных выделялись из казны. Из финансовых отчетов тюремных отделений известно, что суммы, потраченные на питание больных, в разных уездах отличались. С 1860-х гг. расходы на питание здоровых и больных арестантов стали регламентироваться циркулярами МВД.

В тюремной больнице г. Тары в 1848 г. на здоровых арестантов расходовалось от 2 ¼ коп до 3 коп. в сутки, на больных – 4 коп. В 1861 г. на здоровых арестантов выделялось по 7 коп., больных – 32 ¾ коп. [3, Д. 20, Л. 25 об.].

В 1864–1866 гг. в омской тюрьме вместо 32 ¾ коп. тратилось 15 коп., остальные средства шли на улучшение больницы, жалованье врачу, фельдшеру, служителям [3, Д. 13, Л. 25–26]. В 1870 г. губернским тюремным комитетом предлагалось расходы на больных арестантов увеличить до 35 ¾ коп. за счет уменьшения сумм на погребение [3, Д. 222, Л. 24 об.]. В 1871 г. сумма составила 34 ½ коп. [3, Д. 23, Л. 113]. В 1873 г. расходы на больных увеличились до 40 ¼ коп в сутки [3, Д. 27, Л. 93].

В ишимской больнице в 1871 г. расходы на больного составляли 20 коп. (на здорового – 6 коп. в день), с октября – 15 коп. на больного и 3 ½ коп. на здорового [3, Д. 23, Л. 33]. В октябре 1873 г. произошло уменьшение с 22 коп. до 20 коп. [3, Д. 27, Л. 49]. В Кургане же на продовольствие и содержание больных в 1871 г. расходовалось 40 ¼ коп., 1874 г. – 34 ¼ коп., 1879 г. – 41 коп. в сутки [3, Д. 222, Л. 49], [3, Д. 27, Л. 36–36 об.].

В рационе больничного питания содержалось больше пшеничной муки, чем ржаной; кроме каши ячневой и гречневой, готовилась манная и овсяная; вместо рыбы больным готовили мясные блюда; приобретались молоко, мед, вино [3, Д. 18, Л. 24 об.]. Не удивительно, что тюремная больница благодаря участливому отношению медицинского персонала, лучших, чем для здоровых, материально-бытовых условий и питания, была своеобразным «местом отдыха» арестантов.

В ежегодных отчетах Тобольского губернского попечительного тюрьмах комитета отмечалось, что из числа заболевших значительную часть составляли пересыльные арестанты. Приведенные ниже статистические сведения позволяют сделать выводы о высокой заболеваемости и смертности в этой среде. В 1868 г. по тюрьмах губернии из 23 323 чел. заболело 2891 чел., из них 2865 чел. получали лечение в губернской и уездных тюремных больницах, 26 чел. – в городских. Заболеваемость составила 12,2 %, соотношение умерших к заболевшим – 10,3 % [3, Д. 18, Л. 238]. В 1871 г. смертность в губернской тюрьме была ниже, чем в уездных тюрьмах: 5,2 % и 7,7 %, соответственно [3, Д. 23, Л. 179]. В 1873 г. высокая смертность наблюдалась в тюменской (20, %) и ишимской (15,2 %) тюрьмах [3, Д. 27, Л. 42]. По данным за 1879 г., из 38260 арестантов тюрем Тобольской губернии заболело 2677 чел. (6,9 %), из них умерло 429 чел. (16 %). В больнице тюменского тюремного замка скончалась четверть заболевших – 353 чел. из 1408 чел. [3, Д. 34, Л. 154 об.–155].

Причинами высокой заболеваемости и смертности являлись эпидемии. Известно о вспышках холеры в тюрьмах Тобольска и Тюмени в 1848, 1853-1854 гг. В 1868 г. в тюменской тюрьме была эпидемия тифа [3, Д. 18, Л. 84 об.], в 1871 г. в омской тюрьме – эпидемия холеры [3, Д. 23, Л. 113]. «В 1875 г. … второе место по заболеванию и самый значительный процент смертности приходился на тиф и тифозные горячки», – отмечалось в губернском медицинском отчете. Эпидемия тифа вспыхнула в тюменском, затем тобольском тюремных замках. На 1 ноября 1875 г. в Тюменском, Тобольском, Ялуторовском и Ишимском тюремных замках умерло 99 чел. Тиф был занесен ссыльными, шедшими этапом из Перми в тюменский тюремный замок, часть которых была переведена в Тобольск на зимовку в связи нехваткой мест. Особо подчеркивалось, что заболевания тифом имелись в населенных пунктах, через которые прошли ссыльные. По мнению врачебной части, распространению тифа способствовали « дурные условия» на пути следования ссыльных по Пермской губернии: дождливая погода, недостаток теплой одежды, утомление, недостаток пищи, совместное содержание в этапе здоровых и больных. Смертность от тифа в тюремных больницах была ниже, чем в городских – 12,9 % и 14, 7 %, соответственно. Для предотвращения заболевания врачебной управой было предписано размещать отдельно больных от здоровых; содержать палаты и белье в чистоте; осуществлять проветривание камер через частое протапливание печей и открывание форточек, оконных рам; совершать уборку помещений с использованием дезинфекционных средств [17, Д. 797. Л. 20–23 об.].

В 1878 г. в губернии распространились тиф, возвратная горячка, корь, оспа, скарлатина. В тюменской и ялуторовской тюрьмах тиф носил эпидемический характер. Только в тюменской тюрьме в течение года заболело 506 чел., из них умерло 78 чел.; в ялуторовской – 20 чел. из 236 заболевших. Для улучшения санитарных условий в тюменской тюрьме было принято решение об усилении врачебного надзора. Для осмотра прибывающих с пароходами арестантов на средства тюремного отделения была создана комиссия из врача и трех фельдшеров. Одновременно с тифом среди арестантов распространились корь (51 чел. заболел, из них 16 чел. умерло) и оспа (из 19 чел. десять умерло) [11, С. 18].

Заключение

Вышеизложенное позволяет сделать некоторые выводы.

Начальный период формирования пенитенциарной системы в Тобольской губернии представляет особый научный интерес. Результатам проводимых государством в регионе реформ присущи специфические черты, сформированные под влиянием множества факторов. Суровые природно-климатические условия, удаленность от столичных городов, отсутствие устойчивых коммуникаций, слабое социально-экономическое развитие, неоднократные административно-территориальные преобразования, кризис губернаторской власти (за 70 лет сменилось 25 губернаторов, на протяжении четырех лет эта должность была вакантной) не могли не повлиять на темпы и развитие этих процессов.

Вопросы оказания медицинской помощи стали актуальными во второй половине XVIII в. С этого времени формируется нормативно-правовая база, регламентирующая функционирование пенитенциарных заведений, в первую очередь, губернских тюрем. Первые тюремные больницы были открыты в первой четверти XIX в. в губернском городе Тобольске и уездном центре Тюмени. С ростом уголовной и политической ссылки связано строительство уездных тюремных острогов. На протяжении исследуемого периода велось постоянное строительство с целью создания дополнительных площадей для размещения арестантов. Если в 1808 г. шести тюремных острогах можно было разместить чуть больше 200 человек, то спустя пять десятилетий площади уездных тюрем увеличились в 6 раз. Арестантам небольших тюрем оказывалась медицинская помощь в амбулаториях и городских больницах. Ко второй половине XIX в. тюремные больницы были открыты в семи уездных центрах.

Открытию тюремных больниц способствовали губернские (Тобольск) и городские власти (Тюмень). Больницы в других острогах были открыты по инициативе уездных отделений тобольского губернского попечительного о тюрьмах комитета и с их значительной материальной поддержкой.

Материально-техническое состояние помещений, определенных под больницы, требовало желать лучшего. В начале XIX в. здания острогов-тюрем строились без проектов, в последующие годы – привязку к потребностям тюрьмы осуществляли после возведения здания, на что требовалось дополнительное время. Только в губернском центре в 1855 г. было введено в строй здание, специально спроектированное для тюремной больницы, в уездных же тюрьмах больницы размещались в приспособленных помещениях – главном здании тюрьмы, в нескольких постройках или отдельном флигеле. Надо признать, что нарушение санитарно-гигиенических условий было характерно не только для тюремных больниц.

В процессе подготовки тюремной реформы в 1860–1870-х гг. проводилось в период реформ 1860–1870-х гг. обнажились проблемы, требовавшие внимательного анализа и поиска решений.

Для стабильного функционирования тюремных больниц и пенитенциарной системы в целом требовалась централизация власти, контроль и стабильная финансовая поддержка со стороны губернских учреждений, органов городского самоуправления, методическая и кадровая помощь медицинской управы. Постоянный дефицит врачебных кадров в лице городовых врачей парализовал работу тюремных больниц.

Анализ причин заболеваемости и смертности позволил наметить новые стратегии в решении этих задач, в первую очередь, было обращено внимание на профилактику заболеваний.
Конфликт интересов Не указан. Conflict of Interest None declared.

Список литературы / References

  1. Власов А.А. Очерки истории хирургии в Сибири / А.А. Власов – М.: Наука, 1999. – 266 c.
  2. Голодников К. Город Тобольск и его окрестности : ист. очерк / К. Голодников – Тобольск: [б.и.], 1886. – 139 c.
  3. Карцов В.Г. Декабрист В. Г. Батеньков / В.Г. Карцов – Новосибирск: Наука, 1965. – 239 c.
  4. Марголис А.Д. Тюрьма и ссылка в императорской России : исследования и археологические находки / А.Д. Марголис – М.: Лантерна : Вита, 1995. – 207 c.
  5. Черкасов С.Н. Развитие медицинской помощи в пенитенциарной системе России (начало XVIII – конец XIX в.). / С.Н. Черкасов, Б.А. Спасенников // Бюллетень национального научно-исследовательского института общественного здоровья имени Н. С. Семашко. – 2018. – № 1. – c. 86–90.
  6. Хабриев Р.У. Развитие гигиены и санитарии в пенитенциарной системе России (конец XVIII – начало XX века). / Р.У. Хабриев, Б.А. Спасенников, Л.Ф. Пертли и др. // Гигиена и санитария. – 2017. – Т. 96 (8). – c. 789–792.
  7. Спасенников Б.А. Развитие медицинской помощи в тюремной системе России (конец XVIII - начало ХХ века). / Б.А. Спасенников, Н.Д. Эриашвили, Л.Ф. Пертли // Проблемы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины. – 2016. – Т. 24. № 4 . – c. 252–256.
  8. Филичкин А.А. История становления пенитенциарной медицины в России. / А.А. Филичкин // Уголовно-исполнительное право. – 2006. – № 1. – c. 71-74.
  9. Пестова О.Ю. Развитие института оказания медицинской помощи заключенным России (конец XVII – начало XX в.). 14.. / О.Ю. Пестова // Вестник Вятского государственного университета. – 2014. – № 2. – c. 48–51.
  10. Пертли Л.Ф. Развитие медицинской помощи в пенитенциарной системе России (конец XVII – начало ХХ века). / Л.Ф. Пертли, Н.Д. Эриашвили, Б.А. Спасенников // Уголовное судопроизводство: проблемы теории и практики . – 2016. – № 2 Т. 2. – c. 75-80.
  11. Татарникова А.И. Функционирование больниц гражданского ведомства в городах Тобольской губернии в 1870–1917 годах. / А.И. Татарникова // Научный диалог. – 2019. – № 12. – c. 392–407.
  12. ГА в г. Тобольске (Государственный архив в г. Тобольске). Ф. И355 (Тобольский Приказ общественного призрения). Оп. 1.
  13. ГА в г. Тобольске. Ф. И659 (Тобольский губернский попечительный комитет о тюрьмах). Оп. 1.
  14. ГАТО (Государственный архив Тюменской области). Ф. И3 (Городская полиция, г. Тюмень). Оп. 1.
  15. ГАТО. Ф. И170 (Тюменская острожная больница). Оп. 1.
  16. Инструкция смотрителю губернского тюремного замка. – Пермь : тип. губ. правления, 1882. – 25 с.
  17. ИАОО (Исторический архив Омской области). Ф. И2 (Сибирский генерал-губернатор). Оп. 1.
  18. Обзор Тобольской губернии за 1878 год. Приложение к Всеподданнейшему отчету начальника Тобольской губернии. – 1879. – 17, 30 с.
  19. ПСЗРИ-I (Полное собрание законов Российской Империи. Собр. 1-е). Т. XX. № 14392.
  20. ПСЗРИ-II. Т. V. № 3823
  21. ПСЗРИ–II. Т.XII. Ч. 1. № 10303
  22. РГИА (Российский государственный исторический архив). Ф. 1297 (Медицинский департамент МВД). Оп. 239.
  23. Тобольские губернские ведомости. 1957. 22 июня

Список литературы на английском языке / References in English

  1. Vlasov A.A. Ocherki istorii xirurgii v Sibiri [Essays on the history of surgery in Siberia] / A.A. Vlasov – M.: Nauka, 1999. – 266 p. [in Russian]
  2. Golodnikov K. Gorod Tobol'sk i ego okrestnosti : ist. ocherk [The city of Tobolsk and its surroundings : a historical sketch] / K. Golodnikov – Tobol'sk: [b.i.], 1886. – 139 p. [in Russian]
  3. Karczov V.G. Dekabrist V. G. Baten'kov [Decembrist V. G. Batenkov ] / V.G. Karczov – Novosibirsk: Nauka, 1965. – 239 p. [in Russian]
  4. Margolis A.D. Tyur'ma i ssy'lka v imperatorskoj Rossii : issledovaniya i arxeologicheskie naxodki [Prison and exile in Imperial Russia : research and archaeological finds] / A.D. Margolis – M.: Lanterna : Vita, 1995. – 207 p. [in Russian]
  5. Cherkasov S.N. Razvitie medicinskoj pomoshhi v penitenciarnoj sisteme Rossii (nachalo XVIII – konecz XIX v.) [Development of medical care in the penitentiary system of Russia (beginning of XVIII – end of XIX century)]. / N. Cherkasov, B.A. Spasennikov // Byulleten' nacional'nogo nauchno-issledovatel'skogo instituta obshhestvennogo zdorov'ya imeni N. S. Semashko [Bulletin of the N. S. Semashko National Research Institute of Public Health]. – 2018. – № 1. – p. 86–90. [in Russian]
  6. Xabriev R.U. Razvitie gigieny' i sanitarii v penitenciarnoj sisteme Rossii (konecz XVIII – nachalo XX veka) [The development of hygiene and sanitation in the penitentiary system of Russia (late XVIII – early XX century)]. / R.U. Xabriev, B.A. Spasennikov, L.F. Pertli et al. // Gigiena i sanitariya [Hygiene and sanitation]. – 2017. – Vol. 96 (8). – p. 789–792. [in Russian]
  7. Spasennikov B.A. Razvitie medicinskoj pomoshhi v tyuremnoj sisteme Rossii (konecz XVIII - nachalo XX veka) [Development of medical care in the penitentiary system of Russia (late XVII - early XX century)]. / B.A. Spasennikov, D. E'riashvili, L.F. Pertli // Problemy' social'noj gigieny', zdravooxraneniya i istorii mediciny' [Criminal proceedings: problems of theory and practice]. – 2016. – Vol. 24. № 4 . – p. 252–256. [in Russian]
  8. Filichkin A.A. Istoriya stanovleniya penitenciarnoj mediciny' v Rossii [The history of the formation of penitentiary medicine in Russia]. / A.A. Filichkin // Ugolovno-ispolnitel'noe pravo [Penal law: a scientific journal]. – 2006. – № 1. – p. 71-74. [in Russian]
  9. Pestova O.Yu. Razvitie instituta okazaniya medicinskoj pomoshhi zaklyuchenny'm Rossii (konecz XVII – nachalo XX v.). 14. [Development of the institute of medical care for prisoners in Russia (late XVII – early XX century)]. / O.Yu. Pestova // Vestnik Vyatskogo gosudarstvennogo universiteta [Bulletin of Vyatka State University]. – 2014. – № 2. – p. 48–51. [in Russian]
  10. Pertli L.F. Razvitie medicinskoj pomoshhi v penitenciarnoj sisteme Rossii (konecz XVII – nachalo XX veka) [Development of medical care in the penitentiary system of Russia (late XVII –early XX century)]. / L.F. Pertli, D. E'riashvili, B.A. Spasennikov // Ugolovnoe sudoproizvodstvo: problemy' teorii i praktiki [Criminal proceedings: problems of theory and practice]. – 2016. – № 2 Vol. 2. – p. 75-80. [in Russian]
  11. Tatarnikova A.I. Funkcionirovanie bol'nicz grazhdanskogo vedomstva v gorodax Tobol'skoj gubernii v 1870–1917 godax [Functioning of hospitals of the civil department in the cities of the Tobolsk province in 1870-1917]. / A.I. Tatarnikova // Nauchny'j dialog [Scientific dialogue]. – 2019. – № 12. – p. 392–407. [in Russian]
  12. GA in Tobolsk (State Archive in Tobolsk). F. I355 (Tobolsk Order of public charity). 1. [in Russian]
  13. GA in Tobolsk. F. I659 (Tobolsk Provincial Trusteeship Committee on Prisons). 1. [in Russian]
  14. GATO (State Archive of the Tyumen region). F. I3 (City Police, Tyumen). 1. [in Russian]
  15. F. I 170 (Tyumen prison Hospital). Op. 1. [in Russian]
  16. Instructions to the caretaker of the provincial prison castle. – Perm : printing house of the provincial government, 1882. – 25 p. [in Russian]
  17. IAOO (Historical Archive of the Omsk region). F. I 2 (Siberian Governor-General). 1. [in Russian]
  18. Review of the Tobolsk province in 1878. Appendix to the Most Comprehensive report of the Chief of the Tobolsk province. - 1879. - 17, 30 p. [in Russian]
  19. PSZRI-I (Polnoe sobranie zakonov Rossijskoj Imperii. Sobr. 1-e). T. XX. № 14392 [in Russian]
  20. PSZRI-II. T. V. № 3823 [in Russian]
  21. PSZRI–II. T.XII. CH. 1. № 10303 [in Russian]
  22. RGIA (Russian State Historical Archive). F. 1297 (Medical Department of the Ministry of Internal Affairs). Op. 239. [in Russian]
  23. Tobolsk Provincial Gazette. 1957. June 22. [in Russian]