AN ANALYSIS OF PHONETIC GAME ELEMENTS IN A HUMOROUS ENGLISH-LANGUAGE MINI-TEXT

АНАЛИЗ ЭЛЕМЕНТОВ ФОНЕТИЧЕСКОЙ ИГРЫ В АНГЛОЯЗЫЧНОМ ЮМОРИСТИЧЕСКОМ МИНИ-ТЕКСТЕ

Научная статья

Кошелькина Е.А.*

Национальный исследовательский Мордовский государственный университет им. Н.П. Огарёва, Саранск, Россия

* Корреспондирующий автор (kate_2087[at]mail.ru)

Аннотация

В статье рассматриваются случаи реализации комического эффекта с помощью языковой игры, основанной на взаимодействии идентичных и частично совпадающих акустических образов, в англоязычных мини-текстах юмористического содержания. Выделяются явления, обеспечивающие возможность креативного использования сегментных звуковых средств. Описываются структурные и семантические особенности единиц с одинаковым и близким звуковым оформлением, участвующих в формировании двойного плана содержания. Выявляются различные степени креативности проанализированных юмористических мини-текстов, а также оцениваются лингвокреативные возможности их авторов и потенциальных реципиентов. Результаты исследования могут найти применение в процессе обучения английскому языку, так как способствуют не только повышению уровня развития языковой и социокультурной компетенций учащихся, но и углублению знаний о языковой системе.

Ключевые слова: фонетическая игра, игровой смысл, акустический образ, юмористический мини-текст, комический эффект, креативный потенциал языка.

AN ANALYSIS OF PHONETIC GAME ELEMENTS IN A HUMOROUS ENGLISH-LANGUAGE MINI-TEXT

Research article

Koshelkina E.A.*

N. P. Ogarev Mordovia State University, Saransk, Russia

* Corresponding author (kate_2087[at]mail.ru)

Abstract

The article examines cases of the implementation of a comic effect using a language game based on the interaction of identical and partially coincident acoustic images in humorous mini-texts in the English language. The author highlights the phenomena that provide the possibility of creative use of segmental sound means while also describing the structural and semantic features of units with the same and similar sound design involved in the formation of a dual content plan. The study identifies various degrees of creativity in the analyzed humorous mini-texts, as well as evaluates the linguistic and creative capabilities of their authors and potential recipients. The results of the study can be used in the process of teaching English, as they contribute not only to improving the level of development of linguistic and socio-cultural competencies of students but also to deepening knowledge about the language system.

Keywords: phonetic game, game meaning, acoustic image, humorous mini-text, comic effect, creative potential of language.

Введение

Одним из перспективных научных направлений в области современных языковедческих исследований является лингвистика креатива, которая занимается изучением новых феноменов языкового сознания. Учёные издавна представляли язык в качестве духовного выражения личности и социума: В. фон Гумбольдт называет его функционирование непроизвольной эманацией национального духа [7, С. 69–70]; по мнению К. Фосслера, любой речевой акт есть индивидуальная духовная деятельность [16, С. 329]; Дж. Бонфанте считает язык частью духовной жизни человека [4, С. 352]. Также неоднократно выдвигались точки зрения о том, что, несмотря на ограниченное количество языковых средств, возможности языкового выражения стремятся к бесконечности [3, С. 303–304], [18, С. 66]. Данные положения позволяют признать наличие у языка креативного потенциала, который непрерывно реализуется говорящими в процессе индивидуального и коллективного языкового творчества.

Проявление креативного потенциала языковой системы предполагает, что участники речевого акта обладают соответствующими способностями. В связи с этим Б. А. Серебренников выделяет лингвокреативное (лингвосозидательное) мышление, обеспечивающее использование ограниченных ресурсов языка для постоянной вербализации новых понятий и изобретения новых способов языкового выражения [14, С. 198–200, 203, 207]. По мнению Т. А. Гридиной, одной из форм данного типа мышления является языковая игра, в процессе которой языковой знак включается в новый ассоциативный контекст [6, С. 10–12]. По убеждению Д. Кристала, именно исследование феномена игры в языке позволяет получить наиболее полное представление о его креативности [21, C. 1, 8]. Таким образом, создание и декодирование сообщения, содержащего элементы языковой игры, требует от адресанта и адресата осуществления подсознательной металингвистической деятельности и, следовательно, высокого уровня развития языковой компетенции.

Изучение способов реализации креативного потенциала языка обеспечивает получение новых знаний о функционировании разноуровневых языковых единиц в различных видах дискурса. Учёные не только признают игру неотъемлемым свойством культуры [17, C. 13] и подтверждают повсеместное присутствие элементов языковой игры в речевой деятельности [21, C. 92–93], но также видят в данном явлении источник языкового варьирования [5, C. 371] и механизм реорганизации языковой системы [8]. Так, представленный в статье анализ креативного использования сегментных звуковых средств английского языка позволяет исследовать алгоритм и способы создания комического эффекта, обусловленного взаимодействием в одном контексте идентичных или частично совпадающих акустических образов.

Данное исследование выполнено на материале 283 англоязычных юмористических текстов, содержащих элементы фонетической игры, которые выделены методом сплошной выборки из словаря Ф. Меткалфа (Fred Metcalf) “The Penguin Dictionary of Jokes, Wisecracks, Quips and Quotes” [24]. Объём анализируемых речевых произведений варьируется от 7 до 137 слов, что позволяет называть их мини-текстами и рассматривать изучаемое явление в предельно обозримом и компрессированном контекстуальном окружении.

Юмористический дискурс является подходящей средой для реализации языковой игры, так как осуществление коммуникативного намерения говорящего, использующего в своей речи смеховое общение или творческое манипулирование языковыми единицами, возможно только в случае адекватной реакции адресата, который должен обладать достаточным уровнем развития интеллектуальных способностей [9, С. 254]. Для описания ментального образования, которое возникает в концептуальной системе сознания адресанта, создающего сообщение подобного рода, и реципиента, способного решить поставленную лингвистическую задачу, в данной статье вводится понятие «игровой смысл». Экстралингвистическая, ситуативная, субъективно-личностная категория смысла [1, С. 86], [11, С. 358] представляется наиболее приемлемой для характеристики результата реализации игрового, в частности комического, эффекта.

Актуальность заявленной в статье проблематики обусловлена необходимостью расширения сведений о фонетических средствах создания комического эффекта как результата реализации креативного потенциала системы английского языка. Научная новизна исследования заключается в выявлении номенклатуры и комбинаторики сегментных звуковых средств, обеспечивающих фонетическую игру в юмористическом дискурсе. Целью работы является структурная, семантическая и количественная характеристика элементов языковой игры на фонетическом уровне в англоязычном мини-тексте, репрезентирующем ситуацию смехового общения. В процессе исследования решаются следующие задачи:

1) определение источников фонетической игры;

2) структурный и семантический анализ источников игрового смысла;

3) анализ фонетических средств создания игрового смысла с точки зрения компонентов речевого акта: адресанта, адресата и сообщения.

Результаты и обсуждение

В результате проведённого анализа в качестве основных источников фонетической игры в англоязычном юмористическом мини-тексте выявлены:

1) эксплуатация асимметрии языкового знака (71%);

2) паронимическая аттракция (10%);

3) переразложение границ слов в потоке связной речи (9%).

Кроме того, выделяются периферийные явления, обеспечивающие реализацию игрового эффекта на фонетическом уровне:

1) имитация особенностей произношения (5%);

2) перестановка звуков или слогов в пределах одного или двух слов (2%);

3) звукоподражание (2%);

4) пауза и интонация (1%).

Асимметрия языкового знака проявляется в том, что форма поддерживает тенденцию приобретать новые семантические функции, а содержание – быть выражаемым новыми средствами [10, С. 90], [12, С. 24–25], [15, С. 77]. Эксплуатация данного явления подразумевает преднамеренное создание игровой ситуации интерпретационного многообразия с помощью сближения идентичных акустических образов в одном контексте. В проанализированных примерах были обнаружены такие бинарные источники игрового смысла, как полисеманты (57%), полисемантичные словосочетания (17%), омонимы (15%) и омофоны (11%). Они функционируют в мини-текстах в виде двух лексических единиц с одинаковым звуковым оформлением; количество подобных пар варьируется от 1 до 2. Кроме того, перечисленные источники игрового смысла могут иметь синтагматическую или парадигматическую организацию: в первом случае оба компонента расположены в обозримой линейной последовательности, во втором – адресату необходимо самостоятельно идентифицировать форму, которая реализует две семантические функции.

Полисемантичные источники игрового смысла в большинстве случаев представлены парадигматически:

She believes in the two-party system: one in the evening and one a bit later [24, C. 218].

В первой части данного мини-текста полисемантичное существительное “party” [ˈpɑ:.tı] [22, C. 367] сначала воспринимается в значении “a formally constituted political group that contests elections and attempts to form or take part in a government” [23]: She believes in the two-party system <…> (Она верит в двухпартийную систему <…>). Затем с помощью второго, главного значения “a social gathering of invited guests, typically involving eating, drinking, and entertainment” [23] производится комический эффект обманутого ожидания: оказывается, что героиня высказывания не интересуется политикой, а неравнодушна к развлечениям и предпочитает устраивать по две вечеринки (одну – вечером, а другую – чуть позже).

Лингвистическая задача декодирования игрового смысла, в качестве источника которого выступает полисемант, усложняется, если одно из значений, реализуемых многозначной лексемой, используется только в узком специальном контексте:

MECHANIC: Your trouble is the battery. It’s flat!

DRIVER: Oh dear, what shape should it be? [24, C. 44].

В первой реплике данного диалогического единства полисемантичное прилагательное “flat” [flæt] [22, C. 190] имеет значение “British: (of a battery) having exhausted its charge” [23], которое не только характеризуется крайне ограниченной сферой функционирования, но и принадлежит британскому варианту английского языка: Your trouble is the battery. It’s flat! <…> (Ваша беда – батарея. Она разряжена! <…>). Вторая реплика демонстрирует вызывающую смех некомпетентность собеседника, которому известно лишь главное значение полисеманта “having a level surface; without raised areas or indentations” (плоский) [23]: он с удивлением спрашивает, какой же ещё формы должна быть батарея.

Если воспользоваться формулами, предложенными И. В. Арнольд, где A – лексическое значение, B – грамматическое значение, C – парадигма, D – основная форма [2, С. 186–188], то большую часть выявленных омонимичных источников игрового смысла можно описать следующим образом: ABCD (подчеркивание указывает на совпадающий параметр):

A psychiatrist is called a shrink because that’s what he does to your wallet [24, C. 235].

В данном юмористическом мини-тексте двойной план содержания создаётся посредством разных лексем с идентичными акустическими образами и одинаковой основной формой. В начале высказывания раскрывается значение существительного “shrink” [ʃrıŋk] [22, C. 449], находящееся в поле неофициального речевого регистра: “informal: a psychiatrist” (психиатр) [23]. Далее следует шутливое объяснение мотивировки этого разговорного эквивалента, основанное на главном значении глагола “shrink” [ʃrıŋk] “become or make smaller in size or amount” (уменьшаться, уменьшать) [23]: <…> that’s what he does to your wallet (<…> именно это он делает с вашим кошельком).

Другой многочисленной группой омонимов, создающих интерпретационное многообразие, являются лексемы, которые характеризуются формулой ABCD и отличаются друг от друга только лексическим значением. Рассмотрим пример с синтагматической организацией источника игрового смысла:

Frankly, I’d rather have a case of the measles than a case of this wine [24, C. 88].

Первое существительное “case” [keıs] [22, C. 78], сочетающееся с названием болезни (measles – корь), имеет значение “an instance of a disease” (случай болезни) [23], тогда как второе существительное, коррелирующее с названием напитка (wine – вино), обозначает “a container designed to hold or protect something” [23]. Кроме того, в данном мини-тексте присутствует ещё один источник игрового смысла, представленный парадигматически во избежание повтора – полисемантичный глагол “have” [hæv] [22, C. 226], который эксплицитно реализует значение “experience; undergo” [23] в корреляции с “a case of the measles” и имплицитно – значение “drink” [23] в сочетании с “a case of this wine”. Таким образом, герой высказывания иронично отмечает, что, если честно, предпочёл бы скорее переболеть корью, чем выпить ящик этого вина.

Если в качестве источника игрового смысла выступает полисемантичное словосочетание, то реализация комического эффекта обеспечивается взаимодействием значений устойчивого выражения и совокупности его составляющих в качестве дискретных лексических единиц:

The only way she can make up her mind is to powder her forehead [24, C. 156].

В данном мини-тексте используется устойчивое выражение “make up one’s mind” [ˈmeık ʌp wʌnz ˈmaınd] [22, C. 302, 524, 350, 318], обозначающее “make a decision; decide” [23]: The only way she can make up her mind is <…> (Единственный для неё способ принять решение – это <…>). В соответствии с содержанием второй части высказывания (to powder her forehead – припудрить свой лоб) вышеупомянутое словосочетание распадается на фразовый глагол “make up” [ˈmeık ʌp] со значением “apply cosmetics to oneself or another” [23] и прямое дополнение “one’s mind” [wʌnz ˈmaınd], выраженное притяжательным местоимением и существительным в значении “a person’s ability to think and reason; the intellect” [23]. Следует отметить, что, будучи разложенным на отдельные единицы, рассматриваемое словосочетание представляется абсурдным (едва ли возможно нанести макияж на свой интеллект) и не может быть использовано вне юмористического контекста. Тем не менее очевидно, что в приведённом примере, посредством сближения идентичных акустических образов либо делается саркастическое замечание относительно неспособности героини высказывания принять самостоятельное решение, либо высмеивается недостаточно хорошее знание английского языка на предмет устойчивых выражений.

Особенности фонетической игры, состоящей в сближении двух идентичных акустических образов с целью реализации комического эффекта, наиболее отчётливо проявляются при использовании омофонов. Так как данные единицы имеют одинаковое звуковое оформление и разные графические воплощения, восприятие мини-текста с парадигматической организацией источника игрового смысла представляется более сложной задачей, чем в рассмотренных выше случаях:

A recession is what takes the wind out of your sales [24, C. 95].

В данном примере наблюдается игровое функционирование омофоничной пары “sales – sails” [seılz] [22, C. 431]. С одной стороны, лексическая единица “sales” [seılz] со значением “a quantity or amount sold” [23] коррелирует с экономическим термином “recession” (рецессия), а с другой – в тексте распознаётся устойчивое выражение “take the wind out of someone’s sails” c неотъемлемым компонентом “sails” [seılz], обозначающее “frustrate someone by unexpectedly anticipating an action or remark” [23]. Таким образом, рецессия описывается как нечто, способное не только выбить почву из-под ног, но и привести к падению продаж. Подобная конкретизация значения устойчивого выражения в письменном юмористическом мини-тексте в значительной степени демонстрирует возможности реализации креативного потенциала языка на фонетическом уровне.

Реализация комического эффекта с помощью частично совпадающих акустических образов напоминает омофоническую игру. Однако процесс декодирования сообщения, содержащего паронимы, представляется ещё более сложным, поскольку данные единицы обретают определённые семантические связи, обусловленные их фонетическим сходством, только в процессе речевого использования [13, С. 72]:

I’m suffering from a ‘orrible ‘eadache.

What you need is a couple of aspirates [24, C. 98].

В данном мини-тексте фонетическая игра, обеспечиваемая паронимической аттракцией, сопровождается имитацией произносительного дефекта. В первой реплике с помощью апострофа изображена элизия фарингального согласного звука [h]: жалуясь на ужасную головную боль, герой высказывания вместо “a horrible headache” [ə ˈhɒr.ə.b^əl 'hed.eık] [22, C. 1, 238, 227] артикулирует “a ‘orrible ‘eadache” [ə ˈɒr.ə.b^əl 'ed.eık]. Реплика-реакция содержит следующий совет: <…> What you need is a couple of aspirates (<…> Всё, что Вам нужно, – это пара придыхательных согласных). Тем не менее более ожидаемой представляется рекомендация принять пару таблеток аспирина с использованием слова “aspirins”. Таким образом, ассоциативная связь между частично совпадающими акустическими образами лексических единиц aspirate [ˈæs.p^ərət] [22, C. 33] со значением “phonetics: an aspirated consonant” [23] и aspirin [ˈæs.prın] [22, C. 33] со значением “a synthetic compound used medicinally to relieve mild or chronic pain and to reduce fever and inflammation, usually taken in tablet form” [23] носит ситуативный характер и не может быть выявлена в языковой системе вне контекста, что в ещё большей степени способствует проявлению креативного потенциала языка, а также языковой компетенции автора и адресата. Комический эффект приведённого диалогического единства обеспечивается смещением внимания второго собеседника с содержания реплики-стимула на её форму.

Переразложение границ слов в потоке связной речи напоминает создание игрового смысла с помощью омофонов, но в данном случае взаимодействующие акустические образы имеют разный состав аллофонов и отличаются друг от друга супрасегемнтыми характеристиками, в частности расстановкой фразового ударения:

Who was that lady I seen you with last night?

You mean, “I saw”.

Sorry, who was that eyesore I seen you with last night? [24, C. 77].

В данном случае источник игрового смысла имеет синтагматическую организацию: в тексте эксплицитно представлены сочетание личного местоимения с глаголом “I saw” [aıˈsɔ:] [22, C. 244, 435] и существительное “eyesore” [ˈaı.sɔ:^r] [22, C. 179]. В ответ на вопрос собеседника “Who was that lady I seen you with last night?” (Кто была та дама, с которой я видел Вас прошлым вечером?) второй говорящий поправляет услышанную им грамматическую ошибку, указывая на то, что вместо формы причастия прошедшего времени “seen” следует использовать форму неопределённого прошедшего времени “saw” глагола “see” со значением “perceive with the eyes; discern visually” [23]. Однако, будучи недостаточно грамотным, первый герой высказывания полагает, что даму следует называть “eyesore” [ˈaı.sɔ:^r]: “a thing that is very ugly, especially a building” (что-то очень безобразное, бельмо на глазу) [23]. Тем не менее между акустическими образами [aıˈsɔ:] и [ˈaı.sɔ:^r] наблюдаются следующие различия, обусловленные действующими в связной речи фонетическими законами:

1) в первом случае фразовое ударение падает на глагол, а во втором – на первый слог существительного;

2) конечный звук [ɔ:] существительного “eyesore” [ˈaı.sɔ:^r] произносится со связующим [r], если за ним следует гласный. Таким образом, комический эффект рассматриваемого мини-текста производится посредством обыгрывания языковой некомпетентности одного из участников диалога, демонстрирующего своё невежество как на грамматическом, так и на фонетическом уровне.

Другие источники фонетической игры, выявленные в процессе исследования, не являются в высшей степени характерными для англоязычного юмористического мини-текста. Однако следует отметить, что некоторые из них частотны в других типах англоязычных малоформатных текстах с игровым смыслом: имитация произносительных особенностей сравнительно широко представлена в лимериках [19, С. 399], тексты со спунеризмами основаны на перестановке звуков или слогов в пределах одного или двух слов [20, С. 201–203].

Заключение

Проведённый анализ элементов фонетической игры в англоязычном юмористическом мини-тексте позволяет сделать следующие выводы:

• рассмотренные речевые произведения являются универсальными носителями различных видов комического содержания и могут формировать не только англоязычный, но и юмористический дискурс любого другого языка. Как следствие, среди основных источников языковой игры на фонетическом уровне выявлены эксплуатация асимметрии языкового знака, паронимическая аттракция и переразложение границ слов в потоке связной речи, основанные на общих свойствах языкового знака;
• источник игрового смысла в англоязычном юмористическом мини-тексте представляет собой пару лексических единиц с идентичными (полисемантичные слова и словосочетания, омонимы и омофоны) или частично совпадающими акустическими образами (паронимы, фрагменты с омофоническим переразложением словесных границ), взаимодействующими в одном контекстуальном окружении. Раздвоение плана содержания посредством одновременной реализации двух значений обусловливает произведение игрового, в частности комического, эффекта;
• категория адресатности является для проанализированных мини-текстов приоритетной, поскольку в случае неспособности декодировать игровой смысл и корректно соотнести два плана содержания по причине недостаточно развитой языковой компетенции и не вполне высокого уровня общей культуры коммуникативное намерение адресанта произвести комический эффект не осуществляется;
• чем сложнее лингвистическая задача, которую предстоит решить реципиенту для адекватного восприятия комического содержания рассмотренных мини-текстов, тем в большей степени реализуются креативный потенциал языковой системы и лингвокреативные способности участников игрового коммуникативного акта;
• юмористические мини-тексты, в которых источник игрового смысла представлен парадигматически, отличаются большей креативностью по сравнению с речевыми произведениями с синтагматической организацией, так как требуют от адресата самостоятельного ассоциативного поиска второго полностью или частично созвучного компонента, участвующего в языковой игре;
• наиболее креативными представляются юмористические мини-тексты, в которых источник игрового смысла образован единицами, коррелирующими только в процессе речевого использования и не образующими устойчивых семантических связей в языковой системе (паронимами и фрагментами с омофоническим переразложением словесных границ).

Конфликт интересов Не указан.

Conflict of Interest None declared.

Список литературы / References

1. Алефриенко Н. Ф. Спорные проблемы семантики : монография / Н. Ф. Алефриенко. – М. : Гнозис, 2005. – 326 с.
2. Арнольд И. В. Лексикология современного английского языка: учеб. для ин-тов и фак. иностр. яз. / И. В. Арнольд. – М. : Высш. Шк., 1986. – 295 с.
3. Блумфилд Л. Язык / Л. Блумфилд ; пер. с англ. Е. С. Кубряковой и В. П. Мурат. – М. : Прогресс, 1968. – 608 с.
4. Бонфанте Дж. Позиция неолингвистики / Дж. Бонфанте // История языкознания XIX–XX веков в очерках и извлечениях: в 2-х ч. / cост. В. А. Звегинцев. – М. : Просвещение, 1964. – Ч. 1. – С. 336–357.
5. Гак В. Г. Языковые преобразования : монография / В. Г. Гак. – М. : Языки русской культуры, 1998. – 768 с.
6. Гридина Т. А. Языковая игра: стереотип и творчество / Т. А. Гридина. – Екатеринбург : Урал. ГПИ, 1996. – 215 с.
7. Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию / В. фон Гумбольдт ; пер. с нем. Г. В. Рамишвили. – М. : Прогресс, 2000. – 400 с.
8. Журавлева О. В. Когнитивные модели языковой игры (на материале заголовков русских и английских публицистических изданий) : дис. ... канд. филол. наук : 10.02.19 / Журавлева Олеся Владимировна. – Барнаул, 2002. – 207 с.
9. Карасик В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс / В. И. Карасик. – Волгоград : Перемена, 2002. – 477 с.
10. Карцевский С. О. Об асимметричном дуализме лингвистического знака / С. О. Карцевский // История языкознания XIX–XX веков в очерках и извлечениях: в 2-х ч. / cост. В. А. Звегинцев. – М. : Просвещение, 1965. – Ч. 2. – С. 85–93.
11. Кобозева И. М. Две ипостаси содержания речи: значение и смысл / И. М. Кобозева // Язык о языке. – М. : Языки русской культуры, 2000. – С. 303–359.
12. Малаховский Л. В. Теория лексической и грамматической омонимии / Л. В. Малаховский. – Л. : Наука. Ленингр. отд-ние, 1990. – 238 с.
13. Назарова Т. Б. Филология и семиотика. Современный английский язык : монография / Т. Б. Назарова. – М. : Высшая школа, 1994. – 184 с.
14. Серебренников Б. А. Роль человеческого фактора в языке. Язык и мышление / Б. А. Серебренников. – М. : Наука, 1988. – 242 с.
15. Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики / Ф. де Соссюр. – Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 1999. – 432 с.
16. Фосслер К. Позитивизм и идеализм в языкознании. (Извлечения) / К. Фосслер // История языкознания XIX–XX веков в очерках и извлечениях : в 2-х ч. / cост. В. А. Звегинцев. – М. : Просвещение, 1964. – Ч. 1. – С. 324–335.
17. Хёйзинга Й. Homo ludens. В тени завтрашнего дня / Й. Хёйзинга ; пер. с нидерл. В. В. Ошиса. – М. : Прогресс, 1992. – 464 с.
18. Хомский Н. Картезианская лингвистика. Глава из истории рационалистической мысли / Н. Хомский ; пер. с англ. Б. П. Нарумова. – М. : КомКнига, 2005. – 232 с.
19. Храмова Е. А. Особенности фонетической игры в тексте английского лимерика / Е. А. Храмова // Филологические науки. Вопросы теории и практики. – Тамбов : Грамота, 2018. – № 9 (87): в 2-х ч. – Ч. 2. – С. 396–
20. Храмова Е. А. Фонетические средства создания игрового варианта англоязычного текста / Е. А. Храмова // Филологические науки. Вопросы теории и практики. – Тамбов : Грамота, 2013. – № 9 (27): в 2-х ч. – Ч. 2. – С. 200–205.
21. Crystal D. Language Play / D. Crystal. – Chicago : The University of Chicago Press, 2001. – 249 p.
22. Jones D. Cambridge English Pronouncing Dictionary / D. Jones ; ed. by Peter Roach, Jane Setter & John Esling. – 18th ed. – Cambridge : Cambridge University Press, 2011. – 580 p.
23. LEXICO : Oxford English and Spanish Dictionary, Synonyms, and Spanish to English Translator [Electronic Resource]. – 2021 Lexico.com. – URL: https://www.lexico.com/en/ (accessed: 08.11.2021).
24. Metcalf F. The Penguin Dictionary of Jokes, Wisecracks, Quips and Quotes / F. Metcalf. – London : Penguin Books, 2009. – 310 p.

Список литературы на английском языке / References in English

1. Alefrienko N. F. Spornye problemy semantiki : monografija [Disputable issies of semantics : monograph] / F. Alefrienko. – M. : Gnozis, 2005. – 326 p. [in Russian]
2. Arnol'd I. V. Leksikologija sovremennogo anglijskogo jazyka: ucheb. dlja intov i fak. inostr. jaz. [Modern English lexicology : a textbook for foreign language institutes and faculties] / I. V. Arnol'd. – M. : Vyssh. Shk., 1986. – 295 p. [in Russian]
3. Bloomfield L. Jazyk [Language] / L. Bloomfield ; translated from English by E. S. Kubrjakova and V. P. Murat. – M. : Progress, 1968. – 608 p. [in Russian]
4. Bonfante Dzh. Pozicija neolingvistiki [Neo-linguistics position] / Dzh. Bonfante // Istorija jazykoznanija XIX–XX vekov v ocherkah i izvlechenijah: v 2-h ch. [The history of linguistics of the XIX–XX centuries: sketches and extracts : in 2 parts] / compiled by V. A. Zvegincev. – M. : Prosveshhenie, 1964. – P. 1. – P. 336–357. [in Russian]
5. Gak V. G. Jazykovye preobrazovanija : monografija [Language transformations : monograph] / V. G. Gak. – M. : Jazyki russkoj kul'tury, 1998. – 768 p. [in Russian]
6. Gridina T. A. Jazykovaja igra: stereotip i tvorchestvo [Language play: stereotype and creativity] / T. A. Gridina. – Ekaterinburg : Ural. GPI, 1996. – 215 p. [in Russian]
7. Humboldt V. von. Izbrannye trudy po jazykoznaniju [Selected works on linguistics] / V. von Humboldt ; translated from German by G. V. Ramishvili. – M. : Progress, 2000. – 400 p. [in Russian]
8. Zhuravleva O. V. Kognitivnye modeli jazykovoj igry (na materiale zagolovkov russkih i anglijskih publicisticheskih izdanij) [Cognitive models of language play (based on Russian and English headlines of publicistic works)] : dis. … of PhD in Philology : 10.02.19 / Zhuravleva Olesja Vladimirovna. – Barnaul, 2002. – 207 p. [in Russian]
9. Karasik V. I. Jazykovoj krug: lichnost', koncepty, diskurs [A language circle: personality, concepts, discourse] / I. Karasik. – Volgograd : Peremena, 2002. – 477 p. [in Russian]
10. Karcevskij S. O. Ob asimmetrichnom dualizme lingvisticheskogo znaka [On the asymmetry dualism of the linguistic sign] / S. O. Karcevskij // Istorija jazykoznanija XIX–XX vekov v ocherkah i izvlechenijah: v 2-h ch. [The history of linguistics of the XIX–XX centuries: sketches and extracts : in 2 parts] / compiled by V. A. Zvegincev. – M. : Prosveshhenie, 1965. – P. 2. – P. 85–93. [in Russian]
11. Kobozeva I. M. Dve ipostasi soderzhanija rechi: znachenie i smysl [Two capacities of speech content: meaning and sense] / I. M. Kobozeva // Jazyk o jazyke [A language about language]. – M. : Jazyki russkoj kul'tury, 2000. – P. 303–359. [in Russian]
12. Malahovskij L. V. Teorija leksicheskoj i grammaticheskoj omonimii [The theory of lexical and grammatical homonymy] / L. V. Malahovskij. – L. : Nauka. Leningr. otd-nie, 1990. – 238 p. [in Russian]
13. Nazarova T. B. Filologija i semiotika. Sovremennyj anglijskij jazyk : monografija [Philology and semiotics. Modern English : monograph] / T. B. Nazarova. – M. : Vysshaja shkola, 1994. – 184 p. [in Russian]
14. Serebrennikov B. A. Rol' chelovecheskogo faktora v jazyke. Jazyk i myshlenie [The role of the human factor in language. Language and mind] / B. A. Serebrennikov. – M. : Nauka, 1988. – 242 p. [in Russian]
15. Saussure F. de. Kurs obshhej lingvistiki [A course in general linguistics] / F. de Saussure. – Ekaterinburg : Publishng house Ural. un-ta, 1999. – 432 p. [in Russian]
16. Vossler K. Pozitivizm i idealizm v jazykoznanii (Izvlechenija) [Positivism and idealism in linguistics (extracts)] / Vossler // Istorija jazykoznanija XIX–XX vekov v ocherkah i izvlechenijah : v 2-h ch. [The history of linguistics of the XIX–XX centuries: sketches and extracts : in 2 parts] / compiled by V. A. Zvegincev. – M. : Prosveshhenie, 1964. – P. 1. – P. 324–335. [in Russian]
17. Huizinga J. Homo ludens. V teni zavtrashnego dnja [Homo ludens. In the shadow of tomorrow] / J. Huizinga ; translated from Dutch by V. V. Oshis. – M. : Progress, 1992. – 464 p. [in Russian]
18. Homskij N. Kartezianskaja lingvistika. Glava iz istorii racionalisticheskoj mysli [Cartesian linguistics. A chapter in the history of rationalist thought] / N. Homskij ; translated from English by B. P. Narumov. – M. : KomKniga, 2005. – 232 p. [in Russian]
19. Hramova E. A. Osobennosti foneticheskoj igry v tekste anglijskogo limerika [Features of phonetic play in the English limerick text] / E. A. Hramova // Filologicheskie nauki. Voprosy teorii i praktiki [Philological sciences. Theoretical and practical issues]. – Tambov : Gramota, 2018. – № 9 (87): in 2 parts. – P. 2. – P. 396–401. [in Russian]
20. Hramova E. A. Foneticheskie sredstva sozdanija igrovogo varianta an-glojazychnogo teksta [The phonetic means of creating a ludic variant of an English text] / E. A. Hramova // Filologicheskie nauki. Voprosy teorii i praktiki [Philological sciences. Theoretical and practical issues]. – Tambov : Gramota, 2013. – № 9 (27): in 2 parts. – P. 2. – P. 200–205. [in Russian]
21. Crystal D. Language Play / D. Crystal. – Chicago : The University of Chicago Press, 2001. – 249 p.
22. Jones D. Cambridge English Pronouncing Dictionary / D. Jones ; ed. by Peter Roach, Jane Setter & John Esling. – 18th ed. – Cambridge : Cambridge University Press, 2011. – 580 p.
23. LEXICO : Oxford English and Spanish Dictionary, Synonyms, and Spanish to English Translator [Electronic Resource]. – 2021 Lexico.com. – URL: https://www.lexico.com/en/ (accessed: 08.11.2021).
24. Metcalf F. The Penguin Dictionary of Jokes, Wisecracks, Quips and Quotes / F. Metcalf. – London : Penguin Books, 2009. – 310 p.