"ЧТО НИ ГОРОД, ТО ХРОНОТОП". ПРОСТРАНСТВЕННО-ВРЕМЕННАЯ ДИАГНОСТИКА ГОРОДА

Бурлина Е.Я.

Доктор философских наук, профессор, заведующая кафедрой философии и культурологии СамГМУ, Самарский государственный медицинский университет

"ЧТО НИ ГОРОД, ТО ХРОНОТОП". ПРОСТРАНСТВЕННО-ВРЕМЕННАЯ ДИАГНОСТИКА ГОРОДА

Аннотация

Хронотопия города, по мнению авторов, - это систематизация городских представлений о пространстве-времени. Хронотопия включает в себя такие срезы как: 1) "время-место": историко-философские представления о прошлом города и фигурах "genius loci"; 2) "профанность" и "текучку" повседневной жизни; 3) "проектирование", "глобализацию" в трактовке места и времени развития города.

Понятие "хронотоп", используемое по преимуществу для анализа художественных текстов (М.М.Бахтин и др.); а также для диагностики типовых образовательных или медицинских пространств (А.А.Ухтомский), переосмыслено. Актуальность авторской концепции состоит в том, что хронотоп города - представления о смыслах места и времени - включены в базовые нормы и ценности горожан. Результаты исследования хронотопии города необходимы как политикам, так урбанистам и культурологам.

Ключевые слова: хронотоп и хронотип города, время и место как матрица, типология: историко-бытийный хронотоп, профанный и глобальный, трансформация хронотопа современных российских городов миллионников.

Burlina E.Y.

PhD in Philosophy, Professor, Head of the Department of Philosophy and Culturology, SamSMU Samara State Medical University

"SO MANY CITIES SO MANY CHRONOTOPES". SPATIAL-TEMPORAL DIAGNOSTICS OF THE CITY

Abstract

According to the authors, chronotopy of the city is the systematization of urban ideas about space-time. Chronotopy includes such sections as: 1) "time-place": historical and philosophical ideas about the past of the city and "genius loci" figures; 2) "profundity" and "turnover" of everyday life; 3) "designing" and "globalization" in the interpretation of the place and time of development of a city.

The concept of "chronotope", used primarily for the analysis of artistic texts (M.M. Bakhtin et al); as well as for diagnosing typical educational or medical spaces (A.A. Ukhtomsky) is reconsidered. The relevance of the author's concept is that the chronotope of the city, the notions of the meaning of place and time are included in the basic norms and values of citizens. The results of research of the city's chronotopy are necessary for both politicians, and urbanists, and culturologists.

Keywords: chronotope and chronotype of the city, time and place as a matrix, typology: historical and existential chronotope, profane and global, transformation of the chronotope of the modern Russian million cities.

"Хронотоп", по М.М.Бахтину и А.А. Ухтомскому, - изысканный продукт российской научной гуманитаристики. Названное понятие используется сегодня далеко за пределами анализа жанра романа или педагогических пространств. Укажем на некоторые типовые культурные практики, в которых "хронотоп" довольно давно стал осознаваться как необходимый и очевидный инструмент междисциплинарного анализа.

Например, задумывая новый спектакль, режиссер вместе с художником и композитором, прежде всего, решают, будет ли сцена тесной или откроет бескрайние пространства; музыкальные ритмы станут стремительно подхлестывать зрителей, либо нарочито задавать медленный сценический ритм. Точно также архитектор или урбанист, проектируя потоки транспорта, задает не только темп движения от одной площади к другой, но воплощает предпочтения той или иной культуры.  [1], [2].

Приведем еще один вводный пример об использовании хронотопа для понимания "души" локального российского региона. Писатель и культуролог Алексей Иванов вводит метапонятие "Уральская матрица"[3,4], в которой сходится семантика разных эпох: от языческих образов Уральских гор до горно-заводской цивилизации. Эта методология была подхвачена уральскими гуманитариями. Идея особенной "многослойности" культуры Урала присутствует в модели "социокультурного локоса региона", разработанной Г.М. Казаковой [5]; подобная идея многосоставной культуры городов Урала звучит также в докторской диссертации Г.Е. Гун [6].  Наконец, "Уральские матрицы" выразительно представлены в фильме "Хребет Урала", созданного известным телеведущим, просветителем и журналистом  Л.Г. Парфеновым с прямым участием А.В. Иванова.

Обратимся еще к академическим культурно-философским различениям пространства-времени в культурах разного типа. По С. С. Аверинцеву, «если мир греческой философии и греческой поэзии – это «космос», то есть законосообразная и симметричная пространственная структура, то мир Библии – это «олам», то есть поток временного свершения, несущий в себе все вещи, или мир как история» [7, с. 92]. Подобные примеры можно до бесконечности умножать, в их основе лежит, говоря языком канцелярита, «семантика пространства-времени», дающая целостное представление об определенном культурно-историческом ареале.

Считается, что культурно-философское понятие "хронотоп" стало известным в зарубежной культурологии и философии благодаря Юлии Кристевой [8]. Однако, разнообразные способы диагностики с помощью хронотопа города; хронотопа региона или национальной культуры как бы не относятся к тем видам хронотопа, которыми пользовались М.М. Бахтин и А.А. Ухтомский и на которые указывает Ю. Кристева. Параллельно и наверняка независимо молодой российский философ В.А. Политов пишет в своей диссертационной работе: "В разных практиках обнаруживаются новые и новые аспекты пространственно-временного анализа: не только в исследованиях по философии, истории, архитектуре, но также в урбанистике, менеджменте и др. [9]. Это подтверждают в своем капитальном исследовании "Архитектура и литературные образы" Андреас Байер и другие немецкие историки архитектуры [10]. Приведем еще примечательную цитату из работы профессора Карла Шлегеля - известного немецкого специалиста по истории Европы ХХ века и, в частности, изменившемуся облику советских городов в 1930-1950-е гг., который так определяет "хронотоп города" в своей книге "Пограничье Европы": "Хронотоп как слитность пространства-времени, позволяющая постичь смысл развития ". [11].

Приведенные и другие методологические наблюдения свидетельствуют о том, что инструментом анализа пространственно-временных матриц романа является одна структура, а пространственно-временные матрицы города - это иная модель.  Можно указать на целую "семью" понятий, использующих параметры пространства-времени и их семиотические смыслы. Это позволяет сделать вывод о "хронотопии" - наличии разных предметных областей и разных мыслительных структур на основе смыслов пространства-времени. Хронотопия, в том числе, позволяет обосновать коммуникацию между локальными регионами, архитектурными проектами, университетами и институтами города, а также многими другими предметными областями. В данной статье мы попытаемся перенести "хронотопию" на анализ современного города, выделив несколько методологических срезов, которые почти всегда позволяют типизировать городское пространство.

Выделим, прежде всего, историко-бытийный хронотоп, связанный со временем и местом становления города, с теми историко-культурными эпохами, свидетелем и участником являлся этот город. Формой кристаллизации данной матрицы, несомненно, являются места памяти, городские скульптуры, архитектура центра города. Данный аспект сродни «большому времени» М.М.Бахтина. Историко-бытийный хронотоп дает возможность рассмотреть локальный регион в проекциях прошлого и будущего, что особенно необходимо для практиков. Через обращение к «большому времени», трактует Бахтин; через создание «аналитического документа» о трансформациях города во времени, как формулирует один из основоположников социологии [12], мы открываем сущностный смысл городской реальности.

Время и место рождения города – это универсальные точки пересечения исторического и глобального в судьбе города. «При их отсутствии все последующие расчеты и логические построения не могут быть признаны достоверными» [13, С. 40]. Выбор места для города не только не является игрой случая, но закономерным и незаурядным выбором. «У крупнейших центров оно выдающееся, у мировых городов – уникальное» [13]. Место и время основания города обуславливают его предназначение и роль в истории. Время предстает как эпоха, которая несет в себе «вызовы времени», предлагающие для каждого города его миссию, стратегии и задачи.

Место предоставляет необходимые ресурсы для их реализации. Значительная часть древнерусских городов – это связующие торговые центры между Европой и Азией, имеющие доступ к речным путям. Решение оборонительных задач, вызванных расширением территории государства Российского в ХV–XVII вв., определили рождение и местоположение таких городов-крепостей как Симбирск, Самара, Саратов, Царицин, Бузулук и др. Наличие необходимых природных ресурсов для решения стратегических задач развития "Хребта России" породили в XVIII в. города-заводы на Южном Урале. В ХIХ в. бурный рост промышленности, отражающий естественный процесс развития экономики привел к образованию таких городов как Чита, Майкоп, Владивосток, Орск, Иваново, Новосибирск и др. Примерно 2/3 ныне существующих городов России образованы в течение XX века. Большая часть из них создавалась в советское время и должна была воплотить в себе идею соцгорода. Индустриализация, на волне которой эти города возникли, предопределила их общую сущность – монофункциональность. «Находка и Тында – города-транспортники, Тольятти и Набережные Челны – автостроители, Магнитогорск – город-металлург. Новокуйбышевск – город-химик» [15, С. 130].

Следует отметить, что на протяжении своего существования российские города не раз претерпевали существенные изменения, вновь и вновь подстраивалась под новые тренды эпохи. Трансформации российских городов, по сути, повторяли колебания исторического «маятника» (А.Ахиезер), переходя из одной крайности в другую. Причем это переход носил инверсионный характер. «По логике инверсии, каждое явление — оборотень, то есть способно, прикоснувшись к противоположному полюсу, стать своей противоположностью, превратиться из добра в зло,…, подменяя один полюс другим” [16, С. 116]. Это движение существенным образом меняло городские смыслы, хотя "старое" не уходило, оно лишь накладывалось на "новое". Города-крепости становились купеческими городами, но и оставались крепостями, неудобными для цивилизованной жизни; а затем крупными индустриальными центрами, в которых также на первом месте были оборонные интересы, а не устроенность людей. Рождение в XXI веке постперестроечного дискурса – сервисный глобальный город, развивающийся стихийно и отражающий не столько интересы всех горожан, сколько коммерческие возможности нескольких компаний, – вновь резко изменило вектор городского развития, сохранив, однако, и давнишние смыслы. И каждый раз пространство  большинства российских городов не просто подстраивалось и достраивалось под новые проекты, оно существенным образом перекраивалось, сцепляя старое и новое.

Еще раз обратим внимание на научные, литературные и аудиовизуальные проекты, созданные писателем и культурологом Алексеем Ивановым. В концепции "Хребта России" ключевым понятием является "матрица" – система наложившихся друг на друга пространственно-временных смыслов язычества; эпохи горнозаводского мастерства: "дикого счастья" 1990-х гг.  А.Иванов пишет о цели своего культурологического анализа: "Просто на примере Урала я для себя разобрался, как устроены региональные культурные комплексы, и уже сразу определяю эту структуру в новом материале". Далее он формулирует выводы об идентичности, сформированной определенным местом, между Европой и Азией: "Выбор героев обусловлен спецификой территории, а герои живут так, как положено по идентичности... Главная ценность в Европе — свобода, в России свобода — тоже ценность, но не главная, а на Востоке – вообще не ценность. Поэтому Россия — версия Европы, и генетически мы не скрещиваемся с Азией. «Запад есть Запад, Восток есть Восток» [17].

Таким образом, историко-бытийный хронотоп, отражающий «место» и «время» становления города, связывает в его культурном ландшафте различные исторические эпохи, превращая их в пространственно-временной поток, осмысленный горожанином. Он позволяет выявить, «к чему, в конце концов, привело город его прошлое» [18, c. 22]. При этом важен не только исторический путь прожитый городом, но и то, как распорядились своей историей горожане: какие проекты городской  застройки реализовались; были ли они стихийны или системны; какие "локомотивные группы" были допущены были к этой деятельности, в том числе, работали ли архитекторы, дизайнеры, представители других профессиональных групп; а главное, – насколько жители города имели возможность выразить свое мироощущение в образах городского пространства-времени.

Историческое бытие города, не находящее отражения в ментальности горожан, формирует опасные комплексы беспамятства, манкуртизма, либо ощущения чужого пространства на улицах своего города. Подобные процессы не отвечают сущности города, а визуальные образы города теряют человеческие ресурсы своего развития. Историко-бытийный хронотоп позволяет выявить существенные черты городской реальности, которые прошли отбор прошлым, опробованы в  настоящем и имеют перспективу в будущем. Историко-бытийный хронотоп – это своеобразный ресурс, который позволяет осуществить через прошлое «новое рождение» (М.М.Бахтин).

Сошлемся в качестве специфического, но весьма живого примера на трансформации современных российских городов – миллионников, которые происходили с определенными изменениями историко-бытийного хронотопа. Например, в Нижнем Новгороде, Саратове, Перми, а также во многих других городах, целые скульптурные инсценировки или отдельные исторические скульптуры, наполняющие прошлое города теплым юмором, иронией. Памятник "Пермяк – соленые уши" не только отсылает к старейшему промыслу здешних мест – добыванию соли, но предлагает вам приставить свою собственную голову к "соленым ушам", а также оказаться перед старинным фотоаппаратом. В Нижнем Новгороде, в Саратове, а также во многих других Волжских городах есть "заветные скамейки", на которых можно посидеть рядом с великими писателями, артистами, выросшими именно в этом городе. Знаменитая "Кировка" в Челябинске – главная пешеходная магистраль – представляет анфиладу скульптур, обращенных к истории становления города. Он был заложен как заводской поселок, на границе Европы и Азии, через него прошли все волны российской истории, здесь делали танки, любили моду и почитали артистов. Почти все скульптуры Челябинской пешеходки – анонимны: городовые, мастера, погонщики верблюдов, модница, герой войны, знаменитый певец. Однако, все вместе представляют полифонический историко-бытийный хронотоп города, сложившийся на пороге XXI как некий вариант коллективного и профессионального творчества.

Профанный хронотоп. Повседневность всегда была важна для укорененности, развития и управления городом. Она позволяет подойти к городу не с точки зрения его исторического пути, уровня развития экономики или политического устройства. Она, в первую очередь, отсылает к диагностике города, с точки зрения качества ежедневной жизни его горожан. А.Лефевр считал повседневность главным углом зрения, под каким следует рассматривать город. Именно повседневные практики образуют «живой» город во всей своей полноте. Профанный хронотоп фокусирует внимание на смысловом наполнении пространственно-временных координат локально организованной городской среды, связанной с повседневной жизнью человека. А.Лефевр пишет: «в легендарном, монструозном городе каждый имеет некий свой путь (из квартиры в школу, контору, на фабрику) и не слишком хорошо знаком с остальными» [19, С. 141].

Темпоральное измерение повседневности характеризуется распорядком дня, приуроченностью конкретных событий к определенному времени суток, заданной временной протяженностью различных эпизодов повседневной жизни. Время повседневности циклично, для него характерен определенный ритм и последовательность событий. Локализация повседневной жизни в пространстве задает ее пространственное измерение: дом, места торговли (рынки, магазины, супермаркеты), общественного питания (кафе, бары, закусочные), отдыха (парки, скверы, клубы), учебы (школы, вузы), транспортные артерии (улицы, дороги), рабочие зоны и т.д. Город с точки зрения повседневности фактически распадается на функциональные зоны, востребованные в то или иное время дня или недели.

В результате, в сознании горожан складывается собственное представление о городском пространстве, которое задается их повседневной жизнью, вычерчиваются свои карты города («ментальные карты»), на которых представлены только те элементы, которые задействованы в их обыденных практиках. Эти карты не являются механическим отражением города. Некоторые городские пространства - гипертрофированы, тогда как другие - опущены [20, С. 114]. Памятники, старинные здания, ради которых в тот или иной город приезжают туристы, становятся безличным и превращаются в ориентиры или место свиданий. [21].

Известны очень "быстрые" города, но также и "медленные", поглощающие "все время" на транспортные и бытовые задачи. В больших городах есть районы "нон-стоп" и "спящие районы", замирающие с окончанием рабочего дня. Есть в мире и очень маленькие города, наполненные людьми, ежедневно общающимися с вечностью, как описывает это израильская исследовательница Елена Римон [22]. С точки зрения городских стратегий, изучение профанного хронотопа позволяет получить ответ на вопрос, как лучше обустроить городскую среду, создав «город для людей», а «не локальных людей для города». В городах проживают и "глобальные люди".

Глобальный хронотоп. Прилагательное глобальный в отношении хронотопа указывает не на пространственно-временные координаты глобального города, а на включенность в общецивилизационные процессы. Современные города концентрируются на привлечении талантливых людей в данное место. Перспективы города зависят от «человеческих ресурсов». Хорош тот город, который дает максимальное разнообразие, от образовательных притязаний до досуговых предпочтений.

"Город - магнит", по мысли популярной работы Р. Флориды, может быть большим или малым, консервативным или традиционным.  Он должен гарантировать ряд возможностей: экономических, обеспечивающих мобильность в смене места работы; досуговых, предоставляющих условия для яркого, насыщенного проведения свободного времени: коммуникативных - для открытого и разнообразного общения, самовыражения и самоутверждения [23]. В современной России "городами-магнитами" называют не только Москву, но также, казалось бы, такие несопоставимые со столицей города, как например, Краснодар или Тюмень. Наиболее перспективные люди едут в эти города для того, чтобы иметь больше возможностей для самореализации.  Эту мотивацию подтверждают и результаты исследований жизненных стратегий молодых людей [24]. Комфортность жизни не является для них первоочередным фактором, влияющим на выбор места жительства. Наиболее важна для этой группы возможность самореализации и саморазвития. Более того, с их точки зрения, российские города в большей степени дифференцированы, чем по степени комфортности.

Примечательно, что авторитетные эксперты настойчиво рекомендуют вкладывать в развитие городов-миллионников, которые могли бы стать новыми или дополнительными "магнитами" для разных регионов страны. Укажем на исследования профессора Н.В. Зубаревич и ее коллег [25 ]. По мнению многих экономистов и урбанистов, огромная страна не может центрироваться на единственном глобальном центре.

Включенность в мировые процессы предполагает наличие в данном городе инновационных и коммуникативных институтов (осуществляющих международное сотрудничество, зарубежные стажировки, культурные события мирового уровня и т.п.). Субститутом глобального хронотопа города может выступать также виртуальное пространство Интернета. Виртуальный мир значительно изменяет характер каждого города - большого или малого, освобождая от территориальной привязанности. Сегодня значительное число людей «живут» в cети, одни – работают, кто-то играет. Причем их бытовое - профанное пространство "привязано" к поселениям самого разного типа .

В Заключении повторим, что в выше приведенном тексте мы ссылались на собственные статьи и научные разработки, в которых уже обосновывались системные пространственно-временные модели города (хронотопы, хронотипы, хронотопия). Авторы имеют значительный практический опыт: созданы и опубликованы описания хронотопа более 40 западноевропейских городов (включая, например, Дюссельдорф, Кельн, Амстердам, Антверпен и др.), а также по малым и индустриальным городам России, например, Самара, [26, 27, 28, 29]  Новокуйбышевск [30] и Бузулук [31]. Однако, в настоящей статье мы существенно расширили круг российских городов, ссылаясь на которые мы утверждаем, что в каждом городе свой хронотоп.

Новые апробации подтверждают актуальность и новизну разработанной нами модели хронотопа, она легко применима на практике и полезна управленцам, формирующим городские стратегии; архитекторам, застраивающим территории. Туризм и педагогика, стремясь использовать городской культурный потенциал, ищут ключи к «воротам города».

Список литературы / References

1. Хренов Н.А. Образы города в истории: психологические аспекты смены парадигмы / Н.А. Хренов// Общественные науки и современность. – – №6. – С.150-161;
2. Город и искусство: субъекты социокультурного диалога / Э.В.Сайко, И.Г.Яковенко, Н.А.Хренов и др./ Э.В.Сайко. – РАН, науч. совет по истории мировой культуры. М.: "Наука". - 1996. - 285 с.
3. Иванов А. В. Хребет России: Культурологическое исследование Урала в текстах и фотографиях / А. В.Иванов. – М.: АСТ, 2014. - 256 с.
4. Иванов А. В. Горнозаводская цивилизация / А.В.Иванов. – М: АСТ, 2014. –288 с.
5. Казакова Г.М. Регион как субкультурный локус (на примере Южного Урала) дис. доктора культурологии: 24.00.01 /Г.М. Казакова. – М., 2009. – 313 с.
6. Гун Г.Е. Художественная культура города: структура, динамика, перспективы: дис. доктора культурологии: 24.00.01 / Г.Е. Гу. – Челябинск, 2015. – 356 с.
7. Аверинцев С.С. Поэтика ранневизантийской литературы / С.С. Аверинцев. – М.: Coda, 1997. – 343 с.
8. Кристева Ю. Бахтин, слово, диалог и роман / Французская семиотика: От структурализма к постструктурализму / Ю. Кристева. – М., 2000. - С. 427-457.
9. Политов А.В. Историко-философский анализ концепций хронотопа А.А. Ухтомского, М.М. Бахтина. - Автореферат канд. филос. наук / А.В. Политов. - Пермь, 2016.
10. Andreas Beyer, Ralf Simon, Martino Stierli (Hg.) Zwischen Architektur und literarischer Imagination/Andreas Beyer//. - Padeborn, Deutschland: Verlag Wilhelm Fink, 2011. - 610 s.
11. Schloegel Karl. Grenzland Europa: Unterwegs auf einem neuen Kontinent / Karl Schloegel.- München: Carl Hanser Verlag, 2013. - 352 s. - S.
12. Дюркгейм Э. Социология. Ее предмет, метод, предназначение / Пер. с фр., составление, послесловие и примечания А. Б. Гофмана / Э. Дюркгейм. – М.: Канон, 1995. – 352 с.
13. Браташова С.А. Одиссея раннего Саратова / С.А. Браташова // Город и время: в 2 томах. Том 1: Интернациональный научный альманах "Life sciences". – Самара, ООО "Книга", 2012. – С. 40 - 41.
14. Численность населения. Демографическая политика, население городов и агломераций. – Режим доступа: http://www.popul.ru/forwhat/istorich-geo.
15. Лысова Н.Ю., Бокурадзе Д.С. Театральное пространство как содержательная грань городской среды / Н.Ю. Лысова, Д.С. Бокурадзе // Город и время: Интернациональный научный альманах «Life sciences». В 2 томах. Том 1. – Самара: ООО "Книга", 2012. – С. 129-134.
16. Ахиезер А.С. Россия: Критика исторического опыта / А.С. Ахиезер // – Новосибирск: - "Сибирский Хронограф", -  1997. – 804 с.
17. Васильева Е. Известный писатель Алексей Иванов пишет «Уральскую матрицу. – Режим доступа: https://newdaynews.ru/ekb/164763.html?utm_source=urfo.org.
18. Гревс И.М. Монументальный город и исторические экскурсии / И.М. Гревс // Экскурсионное дело. –1921. – № 1. – С. 21-25.
19. Лефевр А. Другие Парижи / А. Лефевр // Логос. – 2008, – № 3. – С. 141-147.
20. Бауман З. Текучая современность / З. Бауман.– СПб.: Питер, 2008.– 240 с.
21. Конев В. Смыслы культуры. Сб. Статей / В.А. Конев. - Самара, СГУ, 2016. - 276 с.
22. Римон Е.Я. Освящение времени: штрихи к описанию хронотипа малого города / Е.Я. Римон // Город и время: Интернациональный научный альманах «Life sciences». В 2 томах. Том 1. – Самара: ООО "Книга", 2012. – С. 187-193.
23. Флорида Р. Креативный класс. Люди, которые меняют будущее / Р. Флорида //. – Режим доступа: http://rudocs.exdat.com/docs/index-420245.html
24. Митчелл У. Я++: человек, город, сеть / У. Митчелл. – Режим доступа: http://www.litmir.net/br/?b=198385.
25. Зубаревич Н.В., Стародубровская И.В., Назаров В.С. Анализ региональной антикризисной политики / Н.В. Зубаревич. – М., - Дело, - 2012.
26. Бурлина Е.Я. и др. Полифония городских пространств. В 2-х томах / Е.Я. Бурлина. – Самара; ООО "Книга", 2014.
27. Бурлина Е. (руководитель проекта), Л. Иливицкая, Ю. Кузовенкова, Я. Голубинов, Н. Барабошина, Е. Шиллинг. Хронотопия города: монография / Е.Я. Бурлина. – Самара: ООО "Книжное издательство", 2016. – 240с.
28. Иливицкая Л.Г. Время и хронотип: новые подходы и понятия: автореф. дис. канд. филос. наук: 24.00.01. – Саранск, 2011. – 19 с.
29. Иливицкая Л.Г. Новые районы Самара: пространственно-временные параллели / Л.Г. ИЛивицкая // Город как сцена. История. Повседневность. Будущее: Интернациональный научно-исследовательский альманах. В 2-х т. – Самара: Медиа-книга, 2015. Т. 1. – С. 127-137.
30. Бокурадзе Д.С. Театр как грань города: хронотоп, поэтика, фестивализация: автореф. дис. канд. культурологии: 24.00.01. – Саранск, 2014. – 19 с.
31. Барабошина Н.В. Хронотоп малого города: Бузулук - культурное пограничье: автореф. дис. канд. филос. наук: 24.00.01. – Саранск, 2013. – 20 с.

Список литературы на английском / References in English

1. Khrenov N.A. Obrazy goroda v istorii: Psikhologicheskiye aspekty smeny paradigmy [Images of the city in history: psychological aspects of the paradigm shift] / N.A. Khrenov // Obshchestvenniye nauki i sovremennost’ [Social Sciences and Modernity]. - 1995. – No.6. – P.150-161; [In Russian]
2. Gorod i iskusstvo: sub’yekty sotsiokulturnogo dialoga [City and art: subjects of socio-cultural dialogue.] E.V. Saiko, I.G. Yakovenko, N.A. Khrenov et al / E.V. Saiko //. - RAN, nauch. sovet po istorii mirovoy kultury [RAS, scientific. council on the history of world culture.] M.: "Nauka". - 1996. - 285 p. [In Russian]
3. Ivanov A. V. Khrebet Rossii: Kulturologicheskoye issledovaniye Urala v tekstakh i fotografiyakh [The Ridge of Russia: Cultural Studies of the Urals in Texts and Photos] / A. V. Ivanov.- M.: AST, 2014. - 256 p. [In Russian]
4. Ivanov A.V. Gornozavodskaya tsivilizatsiya [Gornozavodskaya Civilization] / A.V. Ivanov //. - M: AST, 2014. - 288 p. [In Russian]
5. Kazakova G.M. Region kak subkulturnyy lokus (na primere Yuzhnogo Urala) [The region as a subcultural locus (on the example of the Southern Urals)] dis. … of PhD in Culture: 24.00.01 / G.M. Kazakova // :. - M., 2009. - 313 p.
6. Gun G.E. Khudozhestvennaya kultura goroda: struktura, dinamika, perspektivy [Art culture of the city: structure, dynamics, outlooks]: dis. … of PhD in Culture: 24.00.01 / G.E. Gun. - Chelyabinsk, 2015. - 356 p. [In Russian]
7. Averintsev S.S. Poetika rannevizantiyskoy literatury [Poetics of early Byzantine literature] / S.S. Averintsev //. – M.: Coda, 1997. - 343 p.
8. Kristeva Yu. Bakhtin, slovo, dialog i roman / Frantsuzskaya semiotika: Ot strukturalizma k poststrukturalizmu [Bakhtin, word, dialogue and novel / French semiotics: From structuralism to poststructuralism] / Yu. Kristeva //. - M., 2000. - P. 427-457. [In Russian]
9. Politov A.V. Istoriko-filosofskiy analiz kontseptsiy khronotopa A.A. Ukhtomskogo, M.M. Bakhtina [Historical and Philosophical Analysis of the Concepts of Ukhtomsky’s and Bakhtin’s Chronotopes] - Abstract of thesis of PhD in Philosophy / A.V. Politov // - Perm, 2016. [In Russian]
10. Andreas Beyer, Ralf Simon, Martino Stierli (Hg.) Zwischen Architektur und literarischer Imagination / Andreas Beyer //. - Padeborn, Deutschland: Verlag Wilhelm Fink, 2011. - 610 p.
11. Schloegel Karl. Grenzland Europa: Unterwegs auf einem neuen Kontinent / Karl Schloegel //.- München: Carl Hanser Verlag, 2013. - 352 s. - P. 52.
12. Durkheim E. Sotsiologiya. Yeye predmet, metod, prednaznacheniye [Sociology. Its subject, method and purpose] / Trans. from Fr., compilation, afterword and notes by A.B. Gofman / E. Durkheim //. - M: Canon, 1995. - 352 p.
13. Bratashova S.A. Odisseya rannego Saratova / S.A. Bratashova // Gorod i vremya: v 2 tomakh. Tom 1 [Odyssey of the early Saratov / SA. Bratashova // City and time: in 2 volumes. Volume 1]: International scientific almanac "Life Sciences". – Samara, OOO "Kniga", 2012. - P. 40 - 41. [In Russian]
14. Chislennost' naseleniya. Demograficheskaya politika, naseleniye gorodov i aglomeratsiy [Population. Demographic policy, population of cities and agglomerations]. - accessed: http://www.popul.ru/forwhat/istorich-geo. [In Russian]
15. Lysova N.Yu., Bokuradze D.S. Teatralnoye prostranstvo kak soderzhatelnaya gran’ gorodskoy sredy [Theatrical space as a content boundary of the urban environment] / N.Yu. Lysova, D.S. Bokuradze // Gorod i vremya: Internatsionalnyy nauchnyy almanakh «Life sciences». V 2 tomakh. Tom 1. [City and Time: International scientific almanac «Life Sciences». In 2 volumes. Volume 1.] - Samara: OOO "Kniga", 2012. - P. 129-134. [In Russian]
16. Akhiezer A.S. Rossiya: Kritika istoricheskogo opyta [Russia: Criticism of historical experience] / А.S. Akhiezer // - Novosibirsk: - "Sibirskiy Chronograph", - 1997. - 804 p. [In Russian]
17. Vasilyeva E. Izvestnyy pisatel' Aleksey Ivanov pishet “Uralskuyu matritsu” [The famous writer Alexei Ivanov writes "Ural matrix."] - accessed: https://newdaynews.ru/ekb/164763.html?utm_source=urfo.org. [In Russian]
18. Grevs I.M. Monumentalnyy gorod i istoricheskiye ekskursii [Monumental city and historical excursions] / I.M. Grevs // Ekskursionnoye delo [Excursion]. -1921. - No. 1. - P. 21-25. [In Russian]
19. Lefevre A. Drugiye Parizhi [Other Parises] / A. Lefebvre // Logos. - 2008, - No.3. - P. 141-147. [In Russian]
20. Bauman Z. Tekuchaya sovremennost' [Flowing Modernity]. Bauman //. - St. Petersburg.: Peter, 2008. - 240 p. [In Russian]
21. Konev V. Smysly kultury Sb. Statey [Meanings of Culture. Col. Articles] / В.А. Konev //. - Samara, SSU, 2016. – 276 p. [In Russian]
22. Rimon E.Ya. Osvyashcheniye vremeni: shtrikhi k opisaniyu khronotipa malogo goroda [Consecration of time: strokes to the description of the chronotype of a small town] / E.Ya. Rimon // Gorod i vremya: Internatsionalnyy nauchnyy almanakh «Life sciences». V 2 tomakh. Tom 1. [City and time: International scientific almanac «Life Sciences». In 2 volumes. Volume 1.] - Samara: OOO "Kniga", 2012. - P. 187-193. [In Russian]
23. Florida R. Kreativnyy klass. Lyudi, kotoryye menyayut budushcheye [Creative class. People who change the future] / R. Florida. - accessed: http://rudocs.exdat.com/docs/index-420245.html [In Russian]
24. Mitchell W. Ya++: chelovek, gorod, set' [I++: man, city, network] / W. Mitchell //. - accessed: http://www.litmir.net/br/?b=198385. [In Russian]
25. Zubarevich N.V., Starodubrovskaya I.V., Nazarov V.S. Analiz regional'noy antikrizisnoy politiki [Analysis of regional anti-crisis policy] / N.V. Zubarevich. - M., - Delo, - 2012. [In Russian]
26. Burlina E.Ya. Polifoniya gorodskikh prostranstv. V 2-kh tomakh [Polyphony of urban spaces. In 2 volumes] / E.Ya. Burlina // - Samara; OOO "Kniga", 2014. [In Russian]
27. Burlina E. (project leader), L. Ilivitskaya, Yu. Kuzovenkova, I. Golobinov, N. Baboboshina, E. Shilling. Shilling. Khronotopiya goroda: monografiya [Chronotopia of the city: monograph] / E.Ya. Burlina //. - Samara: OOO "Knizhnoye izdatelstvo", 2016. - 240 p. [In Russian]
28. Ilivitskaya L.G. Vremya i khronotip: novyye podkhody i ponyatiya [Time and chronotype: new approaches and concepts]: Abstract of thesis of PhD in Philosophy: 24.00.01. - Saransk, 2011. - 19 p. [In Russian]
29. Ilivitskaya L.G. Novyye rayony Samary: prostranstvenno-vremennyye paralleli [New districts of Samara: spatio-temporal parallels] / L.G. Ilivitskaya // Gorod kak stsena. Istoriya. Povsednevnost'. Budushcheye: Internatsionalnyy nauchno-issledovatel'skiy almanakh. V 2-kh t. [The City as a Stage. History. Everyday life. Future: International research almanac. In 2 volumes] - Samara: Media book, 2015. V. 1. - P. 127-137. [In Russian]
30. Bokuradze D.S. Teatr kak gran' goroda: khronotop, poetika, festivalizatsiya [Theater as a side of the city: chronotop, poetics, festivals]: Abstract of thesis of PhD in Culturology: 24.00.01. - Saransk, 2014. - 19 p. [In Russian]
31. N. Baraboshina. Khronotop malogo goroda: Buzuluk - kulturnoye pogranich'ye [Chronotop small town: Buzuluk - cultural borderlands]: Abstract of thesis of PhD in Phylosophy: 24.00.01. - Saransk, 2013. - 20 p. [In Russian]