ТОК-ШОУ КАК МОДЕЛЬ СОВРЕМЕННОГО ДИСКУРСИВНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ В РОССИИ

Шаповалова Н.Г.

ORCID: 0000-0002-4218-9345, Кандидат филологических наук, Саратовский национальный исследовательский государственный университет им. Н.Г. Чернышевского

Работа выполнена при финансовой поддержке Минобрнауки России в рамках базовой части государственного задания в сфере научной деятельности по Заданию № 2014/203, код проекта 1549.

ТОК-ШОУ КАК МОДЕЛЬ СОВРЕМЕННОГО ДИСКУРСИВНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ В РОССИИ

Аннотация

Изложены основные положения изучения релевантных признаков языковой личности телеведущего в современной антропоцентрической лингвистике. Представлены результаты эмпирического исследования модели коммуникативного поведения ведущего телевизионного ток-шоу, которая функционирует в современном дискурсе федеральных телеканалов. Работа выполнена на материале популярных российских ток-шоу начала XXI века с применением методики дискурсивного анализа. Прикладной аспект исследуемой проблемы может быть реализован в обучении ведущих, режиссеров, сценаристов и редакторов шоу-программ, а также в курсах по теории языка и коммуникации, медиалингвистике, дискурсивному анализу.

Ключевые слова: язык масс медиа, телекоммуникация, речевой жанр, ток-шоу, речевая агрессия.

Shapovalova N.G.

ORCID: 0000-0002-4218-9345, PhD in Philology, Chernyshevsky Saratov National Research State University

TALK SHOW AS A MODEL OF MODERN RUSSIAN COMMUNICATIVE INTERACTION

Abstract

The article presents basic fundamentals of the study of relevant characteristics of the linguistic personality of a TV presenter in the modern anthropocentric linguistics. It shows the results of an empirical study of the communicative behavior of the leading television talk show, which operates in the contemporary discourse of Federal TV channels. The work is based on a popular Russian talk show of the XXI century with use of methods of discourse analysis. Applied aspect of research problem can be implemented in the training of presenters, Directors, writers and editors of show programmes as well as courses on the theory of language and communication, language, mass media, and discourse analysis.

Keywords: the language of mass media, telecommunications, speech genre, talk show, discourse analysis, verbal aggression.

Ток-шоу – сравнительно новый речевой жанр для русской лингвокультуры и телекоммуникации. Его появление связано с внедрением концепции рейтингового телевидения в середине 1990-х годов и заимствованием сценариев популярных американских программ, характерным для данного этапа российской телевизионной истории. В отечественной телекоммуникации этот медиажанр претерпел различные изменения, и его современная модификация изучена мало. Однако ее дискурсивные черты требуют самого пристального изучения, поскольку, как замечают в своей программе «Человек из телевизора» видные телевизионные критики страны Ирина Петровская и Ксения Ларина, происходящее на съемочных площадках современных рейтинговых ток-шоу постепенно становится моделью повседневного коммуникативного взаимодействия в России, формирует конститутивные дискурсивные черты общения россиян в наши дни. Важнейшую роль в этом процессе играет коммуникативное поведение популярных ведущих, работающих на федеральных телеканалах («Первый Канал», «Россия 1», «Культура», «НТВ», «ТНТ» и т.д.), которое воспринимается среднестатистическими носителями языка как модельное.

Выделение релевантных признаков языковой личности телеведущего – актуальное направление современной антропологической лингвистики. В.И. Карасик описал обобщенно-типичный образ телеведущего как совокупность следующих черт: принадлежность к элитарному типу речевой культуры, гибкая мораль, склонность к комизму и эрудиция [1: 13, 15]. Данная им характеристика не совпадает с результатами исследования конкретных языковых личностей телеведущих (Г.Н. Беспамятнова, М.А. Канчер, Ю.В. Мостепанова, А.Г. Шмелев, Ю.В. Табоякова, Л.В. Ухова). Это во многом объясняется тем, что ученый не учитывал конфликтность современного теледискурса с его установкой на сенсационность, разоблачение и агональной тональностью общения участников, а также «культурный империализм» западных средств массовой коммуникации, в лоне которых сформировались манера общения и внешний облик современных отечественных телезвезд.

Модель коммуникативного поведения ведущих современных ток-шоу («Пусть говорят», «Прямой эфир», «К барьеру», «Вечер с Владимиром Соловьевым», «Мужское / Женское» и др.) сложилась в телевизионном дискурсе «нулевых», когда появились первые успешные кальки с популярных американских проектов типа «Шоу Джерри Спрингера» и «Шоу Опры Уинфри» и др.), а также первые оригинальные российские телепроекты («Большая стирка», «Школа злословия», «Принцип домино», «Культурная революция» и т.п.) и началась карьера многих действующих телезвезд: Дмитрия Киселева, Владимира Соловьева, Александра Гордона, Дмитрия Нагиева, Андрея Малахова и мн. др.). В данной статье их коммуникативное поведение исследуется с помощью коммуникативно-прагматического метода и методики анализа дискурса.

Исследование коммуникативного взаимодействия на съемочных площадках наиболее значимых отечественных ток-шоупервого десятилетия XXI века показывает, что их ведущие (Дмитрий Нагиев, Михаил Швыдкой, Елена Ищеева, Елена Ханга, Александр Архангельский мн.др.) в целом следовали модели коммуникативного поведения, предписанной западными сценаристами. Как пояснила в одном из интервью ведущая программы «Принцип домино» Елена Ханга, «главное в ток-шоу – драматургия. Мы не случайно старались выбирать спорные темы. Один гость выходит и говорит “за”, другой излагает аргументы “против”, третий выходит и дополняет первого, четвертый дает абсолютно неожиданный поворот этой темы. Мы час в эфире, нельзя топтаться на одном и том же месте. <…> Редакторы заранее четко обговаривают доводы каждого гостя. Они следят, чтобы гости не объединились, не договорились и не отменили заготовленный нами конфликт. Если нет конфликта, ток-шоу смотреть неинтересно» [3: 179]. Иными словами, ведущие выступали в коммуникативном амплуа модератора, исподволь поддерживая конфликтное противостояние гостей студии, но не выказывая открытой поддержки одной из противоборствующих сторон. При этом в связи с обширностью и разнородностью зрительской аудитории подобных передач выделялось два основных типакоммуникативного поведения ведущего в рамках одного выпуска ток-шоу.

Первый функционировал в дискурсе программ, ориентированных на более или менее интеллектуальную публику («Принцип домино», «Культурная революция», «Тем временем», «Апокриф», «Гордон Кихот» и др.). Он предполагал, что шоумен поддерживает достаточно высокую степень конфликтности в обсуждении проблемы (ср.: Елена Ищеева: Вот Роман он не верит, что вы не пользовались своими связями; Александр Никонов (обращается к героине): Самая большая ошибка вашего сынули – это вы./ Елена Ханга: Аргументируйте!), но ни в коем случае не допускает скандального характера дискуссии (ср.: Михаил Швыдкой: Не ругайте сразу Рудинштейна! Примерно то же писал Сокуров; Елена Ищеева: Нет. Подождите, Александр. Не надо обижать наших гостей!; Михаил Швыдкой: Так, все! Сели! Забрал уже два микрофона. А то сейчас начнется).

Ведущие, следующие этой модели коммуникативного поведения, сочетали настроенность на партнеров по общению с установкой на противостояние им, реализующейся в форме речевого жанра колкости (ср.: Александр Никонов: В юном возрасте я был очень зажатым…/ Елена Ханга: Ну, в очень юном, наверное; Дмитрий Бергман: Я сам обожаю Москву. Я здесь родился, вырос. У меня здесь театр. Я люблю улицы Москвы. / Михаил Швыдкой: Вы боитесь Лужкова, по-моему; Сергей Савельев: Проблема бальзаковского возраста она очень занятная на самом деле…/ Виктор Ерофеев: Обхохочешься!). Скрытая насмешка (ирония) позволяла им поддерживать необходимый градус психологического напряжения в телестудии, не вступая в открытое противостояние с участниками – медийными персонами различной степени популярности: политиками, учеными, литераторами, педагогами, священнослужителями, звездами шоу-бизнеса.

В ситуации резкого несогласия с позицией героев они выбирали рационально-эвристическую стратегию коммуникативного поведения [2], выражая раздражение и досаду в косвенной форме. Этому способствовало использование различных приемов создания иронии: осуждения под видом преувеличенной похвалы (ср.: Михаил Швыдкой: Юрий Кара! Благородный человек. Читает Толстого и приписывает ему свои благородные мысли), переадресации негативной оценки (ср.: Михаил Швыдкой: Он [Руссо] бы обиделся, старик) и т.д. Таким образом, данный тип коммуникативного поведения ведущего не предполагал динамики коммуникативных черт характера говорящего на протяжении программы.

Иная модель реализовывалась в дискурсе передач, рассчитанных на массового телезрителя с непритязательным вкусом. Тематика соответствующих программ («Окна», «Большая стирка», «Пять вечеров», «Без комплексов» и др.) предполагала обсуждение бытовых конфликтов и вопросов, касающихся различных аспектов сферы «телесного низа» (по М.М. Бахтину). Их герои – хрестоматийные антагонисты (неверные супруги, конкуренты, рассорившиеся родственники, соседи, наследники и проч.) и проясняющие ситуацию сплетники – стремились к правдивому воссозданию конфликтной ситуации межличностного характера, кульминацией которой становилась неприглядная ссора или драка участников. Это обусловливало общий иллокутивный заряд скандальной передачи и агрессивную, агональную коммуникативную тональность общения рассказчиков друг с другом.

Ведущий поддерживал их, провоцируя не только конфликт, но и его реализацию в единственной форме – скандала на коммунальной кухне с использованием «нижних регистров» речевых средств (арго, просторечия, жаргона). Это предопределяло отбор средств языковой экспрессии в речи шоумена и детерминировалонекоторые коммуникативные черты его характера: динамику способности к кооперации с собеседникамии выбор стратегии поведения в разворачивающемся конфликте.

Наиболее ярко это проявилось в дискурсе программе «Окна», которая транслировалась на телеканалах «СТС» и «ТНТ» в 2002-2005 годах. По словам создателей, она была скопирована с культового американского скандального «Шоу Джерри Спрингера» (TheJerrySpringerShow). Стремление отечественных телевизионщиков приблизиться к ее беспрецедентному успеху обусловило тот факт, что студийный дискурс «Окон» стал своеобразным «эталоном» коммуникативного поведения участников (особенно ведущего) для многих аналогичных передач. Сценаристы «клонов» «Окон» предписывали ведущим модель коммуникативного поведения, продемонстрированную известным актером и шоуменом Дмитрием Нагиевым.

В начале обсуждения ондемонстрировал установку на партнеров по общению (ср.: Пожалуйста, рассказывайте, что стряслось. Выслушаем с удовольствием), скрывая пренебрежительное отношение к ним за иронией и позволяя себе критиковать собеседников только под видом преувеличенной похвалы или с помощью эвфемистичного по своей природе антифразиса (ср. обращается к проститутке: А вам – творческих успехов!). Таким образом, Нагиев стремился к кооперативно-актуализаторскому подтипу речевого поведения [2] (ср.: Понимаю вас, Алексей; Катя, не знаю, как бы я поступил на вашем месте…). Этому способствовало и сознательное отождествление шоумена со зрителями благодаря различным приемам языковой игры: созданию новых слов (ср.: Это что за развлекуха такая?), каламбуров (ср.: Прощелкал, щелкунчик!) и т.п.

В дальнейшем в поведении ведущего преобладало стремление разрешить противостояние героев программы в форме скандала с использованием «нижних регистров» общения, использование маски психологического «Родителя» (по Э. Берну) с его правом и обязанностью отчитать, вынести приговор виновным (ср.: Вот я свято верю, что человек может уйти. И виноват не тот, кто увел, а тот, кто ушел). Это актуализировало отрицательные коммуникативные черты ведущего. Из представителя кооперативного типа языковых личностей (с претензией на кооперативное актуализаторство) он превращался в конфликтного манипулятора, склонного к категоричным, императивным высказываниям (ср.: Во-первых, педиками их называют те, кто все время квасят. По-моему, это геи. <…> А, во-вторых, это ваш сын), к частым перебивам собеседника и к использованию направленных на подавление собеседника конфликтных речевых жанров – колкости и упрека (Зрительница: Я по поводу собаки. Нельзя таким способом искать себе женщин! / Дмитрий Нагиев: У тебя просто нет фантазии), а также приемов языковой демагогии– доведения аргумента собеседника до абсурда (ср.: Героиня: Вы все просто ничего не понимаете! / Дмитрий Нагиев: Да, мы тут все дегенераты. Ничего не понимаем), предъявления речений собственного сочинения как универсальных формул человеческого бытия (ср.: Борьба за хорошего человека еще не борьба за себя).

В кульминационный момент бытовой ссоры участников программы ведущий придерживался инвективной стратегии поведения, лишь изредка используя типичные коммуникативные ходы рационально-эвристической стратегии (ср.: Жена: Урод! / Муж: Идиотка! / Дмитрий Нагиев (зрителям): Дамы и господа! Перед вами была разыграна сценка «Интеллигентные люди»!). Он открыто противопоставлял себя участникам передачи, используя конфликтные речевые жанры обвинения и оскорбления, вербализованные с помощью вульгаризмов и табуизмов (ср.: Возьмите свою карточку вонючую! И выведите эту б.. отсюда. Чмо!).

В современной телекоммуникации наблюдается редукция описанной модели коммуникативного поведения. В дискурсе ведущих рейтинговых ток-шоу второго десятилетия XXI века отсутствует динамика коммуникативного поведения в сторону нарастания агрессии. Оно характеризуется изначальной установкой на конфликтность или настроенностью против конкретных партнеров по общению, которая сохраняется на протяжении всего выпуска передачи. В политических ток-шоу («Вести недели», «Воскресный вечер», «Вести.doc» на «России 1») в роли объекта словесного третирования обычно выступают идеологические противники правящего политического режима в России. Это могут быть конкретные зарубежные политики (Барак Обама, Ангела Меркель, Реджеп Тайип Эрдоган, Петр Порошенко и др.), иностранные государства и их экономические и политические объединения, а также «внутренние враги» из числа гостей студии.

Их дискредитация становится глобальным коммуникативным намерением ведущего. Оно реализуется за счет активного использования ведущим оценочных слов с негативным значением (ср.: Дмитрий Киселев: Сейчас уже ясно, что это была вероломная агрессия), метафор (ср.: Владимир Соловьев: На Украине продолжает свою бесперебойную работу конвейер смерти), элементов просторечия: лексем (ср.: Дмитрий Киселев: Чего добиваются громилы? И что получат в ответ?; Владимир Соловьев: Вот Савик будет счастлив! Он столько лет от меня бегает, прячется) и фразеологизмов (ср.: Дмитрий Киселев: Выжил ли из ума Эрдоган? Или ему так сильно прищемили хвост?; Дмитрий Киселев: История знает такие случаи и с не менее горячими парнями, чем Эрдоган), не допустимых в публичном общении. Ту же функцию выполняют игровое использование антонимии (ср.: Владимир Соловьев: Убивать – конструктив, а расследовать – неконструктив!), семантическая несогласованность элементов текста (ср.: Владимир Соловьев: Исчезновения людей, похищения, убийства – реальность, в которую погрузилась страна после «революции достоинства»), синтаксический параллелизм (ср.: Владимир Соловьев: Владимир Вольфович, мы же видим с вами. Они диктуют повестку дня. Они захватили все информационное пространство. Они владеют умами молодежи), который может сопровождаться парцелляцией (ср.: И ничего пока противопоставить не удается им. Ни в военном плане. Ни в духовном), каламбур (ср.: Владимир Соловьев: Как Украина из страны-самоубийцы превратилась в страну убийц?). Их дополняют приемы языковой демагогии, например доведение до абсурда аргумента, высказанного оппонентом (ср.: Владимир Соловьев: Гитлера вы тоже предпочитаете простить?).

Трансляция подобного коммуникативного поведения посредством рейтинговых телеканалов, которые ассоциируются у россиян с властью, ведет к усилению речевой агрессии среди среднестатистических носителей языка, которые ориентируются на риторический эталон СМИ. Дискурс ток-шоу становится для них моделью обсуждения животрепещущих тем в бытовом и публичном общении, образцом для вербализации недовольства собеседником и разрешения конфликтного противостояния в форме скандала. Это влияет на способность и стремление людей к кооперации в общении и, следовательно, является опасной тенденцией социального развития, которая требует особой языковой политики в дискурсе СМИ.

Литература

1. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. – Волгоград: Перемена, 2002. – 477 с.
2. Седов К.Ф. К основаниям лингвистики индивидуальных различий (о принципах ролевого портретирования) // Проблемы речевой коммуникации. 2007. – Вып. 7. – С. 6-29.
3. Сергеев Д. Они в эфире: Как делается телевидение. – М.: АСТ: АСТ МОСКВА, 2008. – 318 с.

References

1. Karasik V.I. Jazykovoj krug: lichnost', koncepty, diskurs. – Volgograd: Peremena, 2002. – 477 s.
2. Sedov K.F. K osnovanijam lingvistiki individual'nyh razlichij (o principah rolevogo portretirovanija) // Problemy rechevoj kommunikacii. 2007. – Vyp. 7. – S. 6-29.
3. Sergeev D. Oni v jefire: Kak delaetsja televidenie. – M.: AST: AST MOSKVA, 2008. – 318 s.