ЯЗЫКОВАЯ РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ КОНЦЕПТА СМЕРТЬ В ДЕЛОВЫХ ДОКУМЕНТАХ ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XIX ВЕКА

Белькова А.Е.

кандидат филологических наук, доцент, Нижневартовский государственный университет

ЯЗЫКОВАЯ РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ КОНЦЕПТА СМЕРТЬ В ДЕЛОВЫХ ДОКУМЕНТАХ ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XIX ВЕКА

Аннотация

Материалом изучения являются рукописные метрические книги города Тюмени, хранящиеся в фонде Государственного архива Тюменской области (ГАТО). Предмет исследования составляют основные единицы жанровой структуры (формуляр, субтекст, формула), а также антропонимическая и апеллятивная лексика метрических книг XIX века Тюменского Духовного Правления.

Ключевые слова: метрическая книга, концепт, семантический конкретизатор, субтекст, лексема.

Belkova A.E.

Candidate of Philology, Associate Professor, Nizhnevartovsk State University

LANGUAGE REPRESENTATION DEATH CONCEPT THE BUSINESS DOCUMENTS EARLY XIX CENTURY

Abstract

Regional births complementary insight into the development of Russian style of the first half of the XIX century, as evidenced by a set of subtexts, which are fixed as the all-Russian and local features of style documents. Fragments of a language picture of the world in the third part of metric books represent the concept of death.

Keywords: metric book, concept, semantic konkretizator, subtexts, token.

Тюменские метрические книги Тюменского Духовного Правления первой половины XIX века (далее по тексту МКТ) представляют собой не исследованный в историкостилистическом и лингвоисточниковедческом плане материал. Изучение исторического регионального материала необходимо для решения многих вопросов современной лингвистики, в том числе для описания функциональных разновидностей языка.

Практическая значимость исследования состоит в том, что его результаты могут быть использованы в вузовской практике: при разработке курсов по истории русского литературного языка, спецкурсов и спецсеминаров по ономастике, исторической стилистике, лингвистическому источниковедению, лингвистическому краеведению.

Объектом исследования в работе являются Тюменские метрические книги XIX века четырех церквей (Градо-Тюменской Пророко-Ильинской, Градо-Тюменской Вознесенской, Градо-Тюменской Покровской, Градо-Тюменской Знаменской).

Цель написания данной статьи – проанализировать в субтекстах (формулах) метрических книг языковые единицы, репрезентирующие концепт смерть.

В работе использованы методы и приемы описания лингвистического материала: источниковедческий метод, описательный метод, метод формулярного анализа, метод моделирования, приемы количественного и контекстуального анализа [3].

Изучение смертности имеет длительную историю. «Дореволюционная отечественная историография, основанная на материалах церковного учета, в меньшей степени касалась вопросов рождаемости, брачного состояния населения, акцентируя внимание главным образом на изучении смертности. Первые исследования этой проблематики появились в России в XVIII в., но они касались смертности в общих чертах» [10].

Интерес к обозначенной проблематике обусловлен тем, что «точное знание законов смертности какой-либо страны имеет решающее значение в суждениях о ее санитарном положении и жизненной силе ее населения. Влияние смертности отражается также и на политико-экономической жизни всякого народа…» [1].

Смертность, как правило, изучается с двух сторон. К первой относятся антропонимические характеристики умершего – место смерти, пол, возраст, социальное положение, ко второй – причина и время смерти. Данные характеристики умершего обозначаются и в МКТ.

Концепт смерть в МКТ репрезентируется семантическими конкретизаторами, указывающими на пол умершего, его возраст, причину смерти, на место захоронения человека [2].

В рассматриваемых МКТ пол умершего обозначался при помощи лексем сынъ, дочь: умеръ сынъ, умерла дочь, умерли дети: Деревни Яровой у крестьянина Fедора Чеглонова умерла дочь Настасья [ГТВЦ, 1829, III, л.10 об.]. Въ остроге пересыльного Гаврила Мельникова умеръ сынъ Fилиппъ [ГТПЦ, 1852, III, л. 633 об.].

В ряде субтекстов используется лексема дети, однако далее следуют имена собственные, называющие ребенка по полу (Иванъ, Романъ и т.п.): Города Тюмени у ямщика Ивана Лужина умерли дети Иванъ и Романъ [ГТПИЦ, 1810, III, л. 67 об.] и т.д.

Лексемы сынъ и дочь в значении, отмеченном в XIX веке, употребляются и в современном русском языке (Ср.: «Всякий мужчина по отцу и матери сын, а женщина дочь» [8]; «Лицо мужского или женского пола по отношению к своим родителям» [11]).

Существительные сынъ, дочь, дети реализуются в субтекстах МКТ в значении «родившийся ребенок (дети) женского, мужского  пола».

В МКТ лексема младенецъ, используемая в сочетаниях умеръ сынъ младенецъ, умерла дочь младенецъ, указывает на возраст умершего (умершей): Двадцать втораго числа города Тюмени у отставного казака Прокопiя Иванова умерла дочь младенецъ Матрона [ГТПИЦ, 1837, III, л. 216 об.]. Покровской церкви дiякона Павла Потихарского умеръ сынъ младенецъ Петръ [ГТПЦ, 1843, III, л. 163 об.] и т.д.

В материалах МКТ лексема младенецъ имеет значение «маленький ребенок» (Ср.: младенецъ «дитя до семи лет» [8]; младенецъ «дитя, маленький ребенок» [11]).

В отношении умершей женщины указывалось, была ли она «женой», «вдовой» или «девицей». В тех случаях, когда умирала незамужняя женщина, в метрике она записывалась девицей, даже если ей было 80 лет: Тюменская мhщанская дочь дhвицей Ульяна Леонтьева Опаренова умерла отъ старости [ГТПЦ, 1836, III, л. 129 об.]. В третьей части МКТ существительное дhвица употребляется в значении «незамужняя, немолодая женщина, не вступавшая в брачные отношения».

В записи о смерти для мужчины указывалось, являлся ли он вдовцом: Омского округа Комаковской волости вдовецъ Николай Петровъ Висковъ умеръ отъ апокалипсического удара [ГТПЦ, 1857, III, л. 287 об.]. Отсутствие  указания на вдовство свидетельствовало о том, что до смерти мужчина состоял в браке: Мhщанинъ Степанъ Алексhев Широковъ умеръ отъ подагры [ГТВЦ, 1832, III, л. 15 об.].

Не вступавший в брак пожилой мужчина обозначался в записи о смерти как отрокъ: Отрокъ Яковъ Fедоровъ Ломаевъ умеръ отъ старости [ГТВЦ, 1832, III, л. 19 об.]. Тюменскiй мhщанинъ отрокъ Богданъ Ивановъ Троfимовъ умеръ отъ сердечной боли [ГТПЦ, 1837, III, л. 89 об.]. В «Толковом словаре живого великорусского языка» В.И.Даля четвертое значение лексемы отрокъ (из пяти) – «отрок на возрасте» [8].  В МКТ значение лексемы отрокъ – «неженатый, немолодой мужчина, не вступавший в брачные отношения». В современном русском языке значение лексемы отрокъ – «мальчик – подросток среднего возраста между ребенком и юношей» [9].

В метрических книгах употребительны глагольные сочетания с главным словом умеръ [глагол + предлог отъ + существительное в родительном падеже (название болезни)]: Крестьянинъ Гурiй Степановъ Быковъ умеръ отъ подагры [ГТВЦ, 1829, III, л. 15 об.]. Мhщанская дочь дhвица Марiанна Еfимова Куприянова умерла отъ болезни сердца [ГТВЦ, 1829, III, л. 15 об.] и т.д.

Источником, отражающим причину смерти человека на протяжении первой половины XIX века, являлись метрические книги (3 часть). Фиксацию причин смерти можно назвать весьма условной. Точную причину смерти мог установить только врач. В большинстве же случаев от священнослужителей требовали «при записи умерших подробно расспрашивать родственников, чем хворал покойник, какие симптомы болезни замечались у больного, а не ограничиваться голословными показаниями вроде того, например, «от старости», когда покойнику не было и 60 лет…» [12].

Соответственно запись причины смерти зависела от образованности и компетентности священника. Достаточно часто причина смерти фиксировалась на основании заявления полиции. Например, заявление полицейского надзирателя 1-го участка Барнаула (16 сентября 1896 года) выглядело так: «Имею честь просить причт придать тело скоропостижно умершего барнаульского мещанина Федора Лазаревича Баранова, 89 лет, земле по христианскому обряду и уведомить, что смерть Баранова произошла, по заявлению родственников, от головокружения, которое с ним повторялось периодически в течение нынешнего лета и от старости. Полицейский надзиратель…» [13].

По данным словаря В.И. Даля, существительное женского рода смерть имеет значение «конец земной жизни, кончина, разлучение души с телом, умирание, состояние отжившего» [8] и фиксируется следующий синонимичный ряд слов: «умирать, умереть, умирывать; умерть кал. умерти зап. или умерти, млрс. умрети црк. — помирать,  помереть, умирать и умереть, лишаться жизни, уснуть на веки, перейти в вечность, преставиться, переселиться, скончаться, отдать Богу душу, упокоиться, отойти, перейти в вечность, на вечный покой, испустить дух, дыханье, душу, помшиться, покончиться, отжить, изойти, приложиться к предкам, к родителям, ко праотцам, преобразиться, угаснуть, починуть, опочить, почить вечным сном, сном праведных, смежить очи, закрыть глаза, приказать долго жить, уйти на тот свет, извечиться, извековать, -ся, исконаться, побывшиться, протянуться, протянуть ножки, окочуриться, издыбеть, одубеть. О скоте говор. издохнуть, околеть, пасть, известись» [8]. Лексемы умереть, мертвый, связанные с обозначением смерти человека, в МКТ выступают как однокорневые.

В субтекстах шестой формулы МКТ находим лексемы погребенiе, погребенъ (погребены), которые репрезентируют концепт смерть: [где погребенъ] [ГТВЦ, 1830, III, л. 273 об.]; [кто совершалъ погребенiе и где погребены] [ГТПЦ, 1857, III, л. 300 об.] (Ср.: «Погребать, погребсти или погрести или погресть кого, предавать земле, зарывать, закапывать, хоронить, отправлять похороны, со всеми обрядами» [8]; «Погребать – хоронить» [11]). В метрических книгах данные лексемы реализуются в значении «предавать земле».

Концепт смерть вербализуется и лексемой кладбище (кладбищахъ): на учрежденныхъ на то при селенияхъ ихъ кладбищахъ [ГТВЦ, 1830, III, л. 273 об.]; въ нарочито учрежденномъ при селе кладбище [ГТЗЦ, 1853, III, л. 120 об.]; на учрежденномъ Градскомъ кладбище [ГТПЦ, 1857, III, л. 300 об.];

В наших источниках лексема кладбище используется в значении «территория, специально выделенная для захоронения умерших» (Ср.: «кладбище, кладенец, кладка, кладь и пр. – общее место, где хоронят усопших» [8]; «место, предназначенное для погребения умерших» [11]).

Концепт смерть репрезентируется в МКТ в рамках формул:

1. сочетаниями: умеръ сынъ, умерла дочь, умерли дети, умеръ сынъ младенецъ, умерла дочь младенецъ: Въ остроге пересыльного Гаврила Мельникова умеръ сынъ Fилиппъ [ГТПЦ, 1852, III, л. 633 об.].
2. словосочетаниями найденъ мертвымъ, найдена мертвою (в ряде субтекстов в препозиции содержалась формула, подтверждающая факт смерти): У поселенца Михаила Матвhева Камкина жена Ольга Николаева умерла отъ старости найдена мертвою [ГТВЦ, 1832, III, л. 15 об.].
3. глагольными словосочетаниями [глаг. + сущ. с предлогом  отъ] умер отъ …: У поселенца Гаврила Яковлева дочь Матрена умерла отъ оспы [ГТВЦ, 1832, III, л. 15 об.].
4. клишированной конструкцией по внезапной смерти не был исповедан: Мhщанинъ Иванъ Стеfаноfъ Ингулдъ умеръ отъ апоплексического удара по внезапной смерти не былъ исповеданъ [ГТПИЦ, 1810, II, л. 146 об.].
5. клишированными конструкциями на учрежденныхъ на то при селенiяхъ ихъ кладбищахъ, въ нарочито учрежденномъ при селе кладбище, на учрежденномъ Градскомъ кладбище: на учрежденныхъ на то при селенiяхъ ихъ кладбищахъ [ГТВЦ, 1830, III, л. 273 об.]; [ГТПИЦ, 1830, III, л. 369 об.]; [ГТПЦ, 1856, III, л. 640 об.];  въ нарочито учрежденномъ при селе кладбище [ГТЗЦ, 1853, III, л. 120 об.]; [ГТЗЦ, 1860, III, л. 302 об.]; [ГТЗЦ, 1865-1867, III, л. 530 об.]; на учрежденномъ Градскомъ кладбище [ГТПЦ, 1857, III, л. 300 об.];

Особо скажем об антропонимических характеристиках, которые также отражают своеобразие узуального ядра концепта смерть.

Особенность третьей части МКТ – продуктивность трехчленной модели именования в записи умершего: Деревни Яровской вдова крестьянская жена Параскова Иванова Кирiянова [ГТВЦ, 1829, III, л.11 об.]. Для именования умершего несовершеннолетнего ребенка использовалась однокомпонентная формула, которая дополнялась антропонимическими характеристиками родителей: Тюменской Инвалидной команды рhдового Дмитрiя Петрова Аfоневского дочь Анна [ГТПЦ, 1843, III, л. 158 об.] [3].

Языковая объективация концепта смерть в МКТ достигается конкретизаторами: лексемами сынъ, дочь (существительное единственного числа мужского или женского рода), редко лексемой  дети (существительное множественного числа), дhвица (существительное единственного числа женского рода), отрокъ (существительное единственного числа мужского рода), погребенiе (существительное единственного числа среднего рода), погребенъ (погребены) (краткое причастие); словосочетаниями сынъ младенецъ, дочь младенецъ; умеръ отъ … [причина болезни]; найденъ мертвымъ, найдена мертвою. В МКТ место погребения обозначено клишированными конструкциями: на учрежденныхъ на то при селенiяхъ ихъ кладбищахъ, въ нарочито учрежденномъ при селе кладбище, на учрежденномъ Градскомъ кладбище.

Таким образом, концепт смерть получает языковое выражение благодаря:

• лексемам: сынъ, дочь, дети, дhвица, отрокъ, погребенiе, погребенъ, погребены;
• словосочетаниям: сынъ младенецъ, дочь младенецъ, умеръ отъ + существительное в Р.п. (название болезни);
• клишированным конструкциям: найденъ мертвымъ, найдена мертвою, по внезапной смерти не былъ исповеданъ, на учрежденныхъ на то при селенiяхъ ихъ кладбищахъ (въ нарочито учрежденномъ при селе кладбище, на учрежденномъ Градскомъ кладбище).

Необходимо отметить то, как писцы фиксировали в метрических книгах причину смерти человека. Квалификация причин смерти «зависела» и от  компетенции священнослужителя. Данные записи оформлялись, как правило, в рамках определенной формулы в третьей части субтекстов МКТ и являлись средствами вербализации концепта смерть.

 

Литература

1. Бессер Л. Смертность, возрастной состав и долговечность православного народонаселения обоего пола в России за 1851–1890 годы [Текст]. В серии 8. Т. 1. Записки Императорской академии наук по историко-филологическому отделению / К. Баллод.– СПб., 1897. – С. 147.
2. Белькова А.Е. Языковая репрезентация концепта брак в метрических книгах: формулярный анализ // Современные исследования социальных проблем (электронный научный журнал). – 2013. – №8; URL: http://dx.doi.org/10.12731/2218-7405-2013-8-36 (дата обращения 20.09.2015).
3. Белькова А.Е. Анализ жанровой структуры и формуляра метрических книг // Вестник Восточно-Сибирского государственного университета технологий и управления. Научно-технический журнал. – Улан-Удэ: Изд-во ВСГУТУ, 2015, № 4 (55). – С.118-125.
4. Градо-Тюменская Вознесенская церковь. Фонд И–112, опись 1, дело 6 на 1830 год на 273 листах.
5. Градо-Тюменская Знаменская церковь. И–104, опись 2, 1853 год, на 120 листах; И–254, опись 1, дело 27, 1860, на 302 листах; И–104, опись 2, 1865–1867, на 530 листах.
6. Градо-Тюменская Покровская церковь. Фонд И–104, опись 1, дело 8, 1843–1856 на 640 листах; фонд И–104, опись 1, дело 16, 1857 –1862 на 307 листах.
7. Градо-Тюменская Пророко-Ильинская церковь (до 1895 г. – Покровская). Фонд И–104, опись 1, дело 2, 1802–1842 на 369 листах; фонд И–104, опись 1, дело 26, 1865 на 116 листах.
8. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка [Текст]: В 4 т. / В.И. Даль. – М., 1994 г. – 352 с.
9. Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и фразеологических выражений /  Н.Ю. Шведова // Российская академия наук. Институт русского языка им. В.Виноградова. – 4-е изд., дополненное. – М.: Азбуковник, 1999. –  944 с.
10. Сарафанов  Д.Е. Смертность населения в Барнауле в XIX веке // Миграции и постмиграционные сообщества (Алтай –Казахстан, XIX–XX вв.). Сборник статей. / Под ред. В.Н.Владимирова, И.Г.Силиной. – Барнаул, Изд-во Алтайского университета, 2007. – С. 196-200.

11. Словарь русского языка: В 4 т. / АН СССР, Ин-т рус. яз. Под ред. А.П.Евгеньевой. ­­­– 2-е изд., испр. и доп. – М.: Русский язык, 1981. – 800 с.
12. Смирнова С.С. Смертность в Олонецкой губернии в XIX – начале XX в.: к вопросу о фиксации причин смерти (по материалам метрических книг) // Информационный бюллетень Ассоциации «История и компьютер». – М., 2002. – № 30. – С. 36-40.

13. ЦХАФ АК. Ф. 144. Оп. 5. Д. 691.

References

1. Besser L. Smertnost vozrastnoi sostav i dolgovechnost pravoslavnogo narodonaseleniya oboego pola v Rossii za 1851–1890 godi. V serii 8. T.1. Zapiski Imperatorskoi akademii nauk po istoriko filologicheskomu otdeleniyu. K. Ballod. SPb. 1897. 324 s.
2. Belkova A. E. Yazikovaya reprezentaciya koncepta brak v metricheskih knigah_ formulyarnii analiz // Sovremennie issledovaniya socialnih problem _elektronnii nauchnii jurnal,. – 2013. – №8; URL_ http_//dx.doi.org/10.12731/2218_7405_2013_8_36.
3. Belkova A. E. Analiz janrovoi strukturi i formulyara metricheskih knig // Vestnik Vostochno_Sibirskogo gosudarstvennogo universiteta tehnologii i upravleniya. Nauchno_tehnicheskii jurnal. – Ulan Ude Izd vo VSGUTU. 2015, № 4 (55) – S.118-125.
4. Grado_Tyumenskaya Voznesenskaya cerkov. Fond I. 112 opis, 1 delo 6 na 1830 god na 273 listah.
5. 5. Grado_Tyumenskaya Znamenskaya cerkov. I 104 opis 2 1853 god na 120 listah; I 254 opis 1  delo 27 1860 na 302 listah; I 104 opis 2 1865–1867 na 530 listah.
6. Grado Tyumenskaya Pokrovskaya cerkov. Fond I 104 opis 1 delo 8 1843–1856 na 640 listah; fond I 104 opis 1 delo 16 1857–1862 na 307 listah.
7. Grado Tyumenskaya Proroko Ilinskaya cerkov do 1895 g. Pokrovskaya. Fond I 104 opis 1 delo 2 1802–1842 na 369 listah; fond I 104 opis 1 delo 26 1865 na 116 listah.
8. Dal V.I. Tolkovii slovar jivogo velikorusskogo yazika. V 4 t. V.I. Dal. M. 1994. 352 s.
9. Ojegov S.I. Tolkovii slovar russkogo yazika 80000 slov i frazeologicheskih virajenii. N.Yu. Shvedova. Rossiiskaya akademiya nauk. Institut russkogo yazika im. V.Vinogradova. 4-e izd. 944 s.
10. Sarafanov D.E. Smertnost naseleniya v Barnaule v XIX veke. D.E. Sarafanov.  Migracii i postmigracionnie soobschestva . Altai  Kazahstan XIX–XX vv., Sbornik statei. Pod red. V.N.Vladimirova I.G.Silinoi. Barnaul Izd-vo Altaiskogo universiteta 2007. S. 196–200.
11. Slovar russkogo yazika. V 4 t. AN SSSR In t rus. yaz. Pod red. A.P.Evgenevoi. 2-e izd. ispr. i dop. M.  Russkii yazik 1981. 800 s.
12. Smirnova S.S. Smertnost v Oloneckoi gubernii v XIX  nachale XX v. k voprosu o fiksacii prichin smerti po materialam metricheskih knig. S.S. Smirnova. Informacionnii byulleten Associacii «Istoriya i kompyuter».  M. 2002. № 30. S. 36–40.
13. 13. CHAF AK. 144. Op. 5. D. 691.