ОСОБЕННОСТИ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ ЭКСПЛИКАТОРОВ МОДАЛЬНОГО ЗНАЧЕНИЯ ВОЗМОЖНОСТИ В ГЕНДЕРНОМ АСПЕКТЕ (НА МАТЕРИАЛЕ ГАЗЕТНЫХ ТЕКСТОВ)

Ваулина С. С.¹, Абдуллаев Р. Ф.²

¹ORCID: 0000-0001-7109-2836, Доктор филологических наук, ²ORCID: 0000-0002-6900-7783, Аспирант, Балтийский федеральный университет им. И. Канта

ОСОБЕННОСТИ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ ЭКСПЛИКАТОРОВ МОДАЛЬНОГО ЗНАЧЕНИЯ ВОЗМОЖНОСТИ В ГЕНДЕРНОМ АСПЕКТЕ (НА МАТЕРИАЛЕ ГАЗЕТНЫХ ТЕКСТОВ)

 Аннотация

В статье рассматривается специфика функционирования основных экспликаторов модального значения возможности – глаголов мочь, смочь, глагольно-именного сочетания иметь право, предикативов можно, нельзя – в высказываниях мужчин и женщин, извлеченных из газетно-публицистических текстов. Выявляется сравнительная частотность употребления указанных экспликаторов в речи мужчин и женщин, устанавливаются причины соответствующих различий, связанные с целеустановкой речевой коммуникации и гендерными факторами.

Ключевые слова: модальность, модальность возможности, гендер, гендерная лингвистика, речевая коммуникация, газетный текст.

Vaulina S. S.¹, Abdullaev R. F.²

¹ORCID: 0000-0001-7109-2836, PhD in Philology, ²ORCID: 0000-0002-6900-7783, Postgraduate student, Immanuel Kant Baltic Federal University

THE FEATURES OF FUNCTIONING OF MEANS OF POSSIBILITY MODALITY FROM A GENDER PERSPECTIVE (ON THE MATERIAL OF NEWSPAPER TEXTS)

Abstract

This article introduces results of the study the features of functioning of the main means of modality possibility: the verbs can, be able, predicatives can not be, collocations have a right, must not - in the utterances of both men and women, taken from newspapers.  Revealed comparative frequency of using of these means in the speech of men and women, established the causes of these differences related to communicative aims and gender factors.

Keywords: modality, modality possibility, gender, gender linguistics, verbal communication, newspaper discourse.

В современном языкознании стало уже аксиомой положение о том, что модальность принадлежит к важнейшим семантическим категориям, устанавливающим непосредственную связь высказывания с внеязыковой действительностью и формирующим его коммуникативный потенциал. Поэтому вполне закономерен продолжающийся активный интерес к ней со стороны специалистов, направленный в последнее время на исследование модальности с точки зрения ее межкатегориальных отношений [см., например, 2; 3; 4; 7] на основе междисциплинарного подхода с привлечением фактических данных из различных гуманитарных наук: социолингвистики, психолингвистики, гендерной лингвистики и др. Именно такой подход дает возможность более глубоко понять роль модальности в речевой коммуникации, свидетельством чему могут служить состоявшаяся в сентябре 2015 г. в Балтийском федеральном университете им. И. Канта международная научная конференция «Модальные аспекты речевой коммуникации» и изданный по ее итогам сборник научных трудов «Категория модальности в речевой коммуникации» [7].

В контексте вышесказанного актуальным представляется исследование особенностей выражения модальных значений в гендерном аспекте, обращение к которому «позволяет понять гендерные закономерности в модальности как коммуникативной категории, выявить механизм использования гендерно обусловленных коммуникативных стратегий, а также установить природу гендерных стереотипов» [1, c. 9].

Задача данной статьи – проанализировать особенности реализации модального значения возможности в речи мужчин и женщин.

Теоретической базой нашего исследования являются положения теории динамики гендера, согласно которым мужчины и женщины в определенных контекстных ситуациях по-разному используют языковые средства для достижения коммуникативных целей, но при этом гендер характеризуется как перманентное явление и, соответственно, может проявлять себя по-разному в различных коммуникативных ситуациях [5; 8; 11].

Материалом для анализа послужили газетные тексты, поскольку  газета, являясь посредником «между миром действительности и индивидуальным сознанием человека, а также отдельными социальными группами» [9, с. 101], наиболее динамично отражает изменения, происходящие в языковой картине мира. Всего нами было проанализировано 400 текстов аналитических статей и интервью из российских федеральных газет, в которых методом сплошной выборки было выявлено 675 интересующих нас конструкций в речи равного числа мужчин и женщин.

Модальное значение возможности как структурно-содержательный компонент функционально-семантической категории модальности, обусловливается факторами, лежащими в основе возникновения соответствующих ситуативных отношений субъекта действия и действия, которые  имеют двоякий характер. С одной стороны, они могут быть связаны с какими-либо внешними обстоятельствами, установленными правовыми или моральными нормами, а, с другой стороны, могут обусловливаться определенными (физическими, психологическими или интеллектуальными) качествами самого субъекта, что, в свою очередь, определяет специфику модальной семантики значения возможности, которая образуется набором ряда объективных и субъективных частных значений. К числу объективных мы относим значения ‘(не) иметь возможность выполнить действие’ и ‘(не) иметь право для выполнения действия’; к числу субъективных – значения ‘(не) быть в состоянии выполнить действие’ и ‘(не) иметь способности выполнить действие’  [см. об этом подробнее: 5, с. 29 – 30].

Исследованный материал показал, что наиболее частотными экспликаторами значения возможности являются модальный глагол мочь и его префиксальный дериват смочь, реализующие в сочетании с зависимым инфинитивом все вышеперечисленные частные модальные смыслы возможности:

1. Значение ‘(не) иметь возможность выполнить действие’.

В рассматриваемом материале случаи реализации данного значения достаточно  регулярно зафиксированы как с положительной, так и с отрицательной семантикой возможности в женской и мужской речи. Ср.:

«Нет, сейчас я являюсь советником на общественных началах – это переходный  период, чтобы я мог полностью систематизировать деятельность, связанную с  бизнесом, что-то продать, что-то передать в управление» (Известия, 25.02. 2014); «Так как папа мой был ответственным секретарем кинофестиваля, у меня был некоторый блат, я мог ходить в  кафе, где бывали актеры, и как-то я оказался за одним столиком с Монтаном и Симоной  Синьоре» (Комс. правда, 13.11. 2013); «Если бы я мог поехать в любое место в мире, я выбрал бы возвращение домой» (Известия, 07.01. 2014); «Но если бы я мог поговорить с ним снова, я бы сказал: важно слушать старших, но также важно самому принимать решения» (РИА, 18.05. 2014); «И даже если артисту не удастся к нам поступить, всё равно это останется в базе и позже мы сможем помочь ему трудоустроиться» [Интервью с Н.С. Михалковым. – С. В., Р.А.] (Известия, 04.07. 2014).

«Конечно, думала, что не смогу выступить в Сочи. Но я продолжала тренироваться, несмотря на риски, в надежде попасть в команду» (Известия, 20.02. 2014); «И я [Биолог В. Мысина. – С. В., Р.А.] призываю всех: не надо молчать, надо говорить вслух о беззакониях, с которыми вам приходится сталкиваться. Только так, все вместе, мы  сможем сделать нашу жизнь лучше» (Известия, 27.05.2014); «Каждая женщина, которая находится сегодня в этом зале, имеет право украсить обложку. Но если бы я могла отказаться от этой чести, то хотела бы, чтобы меня заменила Малала» (Комс. Правда, 12.11.2013); «Я могла бы гастролировать там и сям, но я знаю, что не увижу своих детей, а это для меня слишком важно» (Известия, 27.05.2014); «У меня две дочери, между ними разница в 12 лет – поэтому я могла наблюдать, как учили старшую и как учили младшую» (Комс. Правда, 29.07.2014).

Контекстуальный анализ вышеприведенных и подобных примеров показывает, что в целом рассматриваемые модальные глаголы употребляются субъектами речи в различных  ситуациях: при разговоре об успехах на работе, в семье, спортивных достижениях и др. При этом значительно чаще они наблюдаются в речи мужчин, чем женщин (соответственно, 95 и 22 зафиксированных конструкций). Данный факт может свидетельствовать о том, что указанные контекстные ситуации выявляют особую коммуникативную стратегию у лиц мужского пола, которую исследователи называют сопернической речевой стратегией [6, с.113 – 114].

2. Значение ‘(не) иметь право для выполнения действия’.

Нами было выявлено 46 конструкций с реализацией данного значения при помощи модального глагола  мочь: 42 конструкции в речи мужчин и 4 – в речи женщин. При этом если в речи мужчин содержательным источником реализации соответствующего значения являются причины как правового, так и морального характера, то в речи женщин выступают преимущественно моральные причины. Ср.:

«Значит, я [Журналист А.Гамов. – С.В., Р.А.] могу и Путина, и Пушкина по-прежнему цитировать, вырывать из  контекста?» (Комс. Правда, 24.06.2014); «Я могу без всяких купюр Волина сейчас печатать и на  радио передавать?» (Там же); «Я могу продать ему лицензию, могу вообще запретить пользоваться моими товарными знаками, – говорит Исполимов» (Известия, 05.06.2014); «Могу сказать, что мне не стыдно за ту работу, которую я проделал на посту главного тренера «Крыльев Советов»  (Известия, 05.05.2014); «Я понял, что не могу просто взять на себя ответственность» (Комс. Правда, 19.11.2013).

«Меня поместили в психбольницу под давлением, где закармливали  психотропными препаратами, – утверждает Екатерина. – А сейчас я уже несколько  месяцев не могу увидеть своего ребенка» (Комс. Правда, 08.06.2014); «Дальше цитировать я [Писательница А. Федорова. – С.В., Р.А.] не  могу,  потому что либо нецензурно, либо содержит прямые призывы к насилию» (Известия, 25.02.2014); «Если я [Поэтесса В. Полозкова. – С.В., Р.А.] даю денег на улице в Индии незнакомому русскому, который остался без копейки, меня мало заботит, красивые ли у меня мотивы, я просто не могу этого так оставить, и все» (Комс. Правда, 09.08. 2013).

Интересным является  факт, что в качестве экспликатора данного частного значения возможности довольно часто в исследуемом материале выступают модальные конструкции с глагольно-именным словосочетанием (не) иметь право, соответствующая семантика которого характеризуется особой модальной емкостью и прозрачностью. При этом данные конструкции преимущественно зафиксированы в речи мужчин: соответственно, 81 и 27 конструкций. Ср.:

 «Сначала долгое время доказывал всем, что имею право петь на английском  языке» (Комс. Правда, 08.07. 2013); «Я не имею право сам это решать – была бы возможность, уже давно бы все рынки «зачистил»» (Комс. Правда, 08.06. 2013); «Я с этой партией ходил на выборы в 2011 году, эта партия в заксобрании Петербурга формирует самую большую фракцию и постоянно поддерживает инициативы, которые я как губернатор вношу в заксобрание, поэтому считаю, что имею право опираться на партию при выдвижении» (Известия, 05.06.2014); «Хотя я [Балетмейстер Ш. Жюд. – С.В., Р.А.] один из основателей Фонда Рудольфа Нуреева и имею право ставить его хореографию в других театрах, мне не кажется правильным делать это в Бордо» (Известия, 16.06.2013).

«Я всегда стремилась доказать семье, что имею право носить эту фамилию»  (Комс. Правда, 14.02. 2013); «Не думаю, что я [Телеведущая Ю.Меньшова. – С.В., Р.А.] имею право вмешиваться в жизнь человека настолько,  чтобы что-то в нем ломать, требовать» (Комс. Правда,  23.10. 2013); «Я [Л. Доронина. – С.В., Р.А.] имею право, прежде всего, знать, как погиб мой сын» (Комс. Правда, 25.01. 2013); «Я [Фигуристка М. Бутырская. – С.В., Р.А.] прекрасно знаю нашу страну и  наших болельщиков, поэтому  имею право так говорить» (Известия, 14.02.2014).

Что касается частных значений субъективной возможности – ‘(не) быть в состоянии выполнить действие’ и ‘(не) иметь способности выполнить действие’, то частотность их реализаций посредством глаголов мочь и смочь в сочетании с зависимым инфинитивом примерно одинакова в речи мужчин и женщин (соответственно, 53 и 50 примеров), однако в речи женщин они реализуются преимущественно в отрицательном значении.  Ср.:

«Я мог за круг до финиша начать так работать, но боялся не дойти до передачи  эстафеты» (Известия, 16.02. 2014); «И вы меня поймите: если бы я мог пойти снести этот забор, я бы снес!» (Комс. Правда, 01.02. 2014); «Если я мог в спаррингах с Алистаром Оверимом  работать, то и с Александром смогу» (Комс. Правда, 21.01. 2014); «В моей картине уже не было персонажа, которого я мог бы  сыграть, – с грустью признался Сергей Жигунов» (Комс. Правда, 08.11. 2013);. «Я думал: я не буду интересен.  Как я смогу держать публику? Что я их  буду заставлять на одного себя смотреть в каком-то моноспектакле?» (Известия, 30.05.2014) «Я, откровенно говоря, человек тяжелый – не уверен, что смогу сдать все нормативы, поэтому есть к чему стремиться» (Известия, 30.06. 2014)

«Я доказала, что могу выступать на одном уровне с мужчинами» (Известия, 30.06.2014); «Мы с Лерой с  трудом находили общий язык… А после очередной размолвки и  вовсе перестали общаться, сейчас я понимаю, что не смогла бы дружить с этим человеком» (Комс. Правда, 12.07.2014). «Во время второй беременности я просто не могла дождаться, когда снова смогу вернуться к этой забавной смеси танца и аэробики» (Известия, 19.06. 2014); «Я  поспорила с другом моего мужа, смогу я бросить курить или нет» (Комс. Правда, 19.11. 2013)

В безличных предложениях, характеризующихся формальной отстраненностью субъекта действия от действия, регулярным средством выражения модального значения возможности выступают модальные предикативы можно и нельзя.

Предикатив можно, выражающий частные значения объективной возможности «есть  условия,  возможность  для  осуществления  чего-л.»; «разрешается, позволительно» [10, с. 287], весьма частотен как в речи мужчин, так и женщин (соответственно, 94 и 89 употреблений). Ср.:

«Спустя 30 минут под моим поздравлением появляется комментарий от человека,  которому можно верить: «Олег, Жора умер уже два года назад» Я растерялся, потому что понял, что в прошлом году поздравлял Жору так же искренне» (Комс. Правда, 08.08.2014); «Я не понимал, как можно построить личный состав и сказать: давайте первые номера на месте, а вторые номера  шаг вперед» (Комс. Правда, 29.07. 2014); «При этом служба безопасности КНДР, конечно же, по указанию сверху, смотрит на засилье импорта, который вполне можно назвать контрабандой, сквозь пальцы» [Высказывание корреспондента З. Радова. – С.В., Р.А.] (Комс. Правда, 05.08.2014).

«А учиться ездить по городу можно только в городе, в реальных условиях, – недоумевает Елена Зайцева» (Комс. Правда, 11.08. 2014); «Но теперь есть программа «Антиплагиат». А потом, можно же давать такие темы, которые не спишешь» [Высказывание филолога Л.Вербицкой. – С.В., Р.А.] (Комс. Правда,  27.09.2014); «Поэтому и идея, чтобы сочинение проверяли несколько учителей, и само оно в отсканированном виде хранилось в общедоступной базе. Будут сомнения по оценке – можно поднять работу и посмотреть» (Там же); «Даже в советское время был не один учебник, можно было из двух-трех выбрать. Но самое главное, хорошие преподаватели по учебнику не учили!» (Там же).

Предикатив нельзя «нет возможности»; «невозможно»; «не разрешается, не позволено» [10, с. 453] характеризуется в рассматриваемом материале меньшей частотностью, причем его употребления преимущественно зафиксированы в речи женщин (соответственно, 41 и 12 употреблений). При этом в речи  мужчин предикатив нельзя функционирует в тех случаях, когда речь идет о ситуациях, связанных с работой, а высказывания женщин охватывают более широкий круг ситуаций возможности, в который входит работа, семья, здоровье, быт и т.п. Ср.:

«Председатель финансового комитета Думы Наталья Бурыкина спросила, как ей теперь быть с тревел-чеками, которые являются «способом избавления от кэша: «Я не люблю ездить с деньгами, и если такой чек приобретен на территории России, почему мне нельзя им пользоваться?» – спросила она» (РБК, 09.04. 2013; «Я не знала, чем себя занять, загорать в стране с палящим солнцем мне нельзя,  поэтому гулять можно только в тени» (Комс. Правда, 17.07.2014); «Но, в силу того что мне [Певице. Н.Шурочкиной. – С.В., Р.А.] нельзя выходить из формы, мне нужно себя беречь» (Комс. Правда, 10.04. 2013);); «Естественно, я понимала: нервничать мне нельзя, я жду ребенка» (Комс. Правда, 25.01. 2013).

«Но и про деньги, про то, что нужно кормить семью, я также всегда помню. Знаю, меньше какой суммы мне [Актеру М. Ефремову.– С.В., Р.А.] нельзя зарабатывать» (Известия, 15.11.2013); «Это кино о нравственном выборе, и мне нельзя было оступиться: шаг вправо  – получится пародия, шаг влево ― будет невероятная благостность и сладость, –  говорил Сергей Васильевич» (Комс. Правда, 13.06.2013); «Ну и, конечно, это траты, связанные с топовыми иностранцами. Мне [Теннисисту Ш.Тарпищеву.– С.В., Р.А.] нельзя озвучивать суммы, но могу сказать, что это касается и Стосур, и Бартоли, и ряда других спортсменок»  (Известия, 13.10. 2011)

Таким образом, проведенный анализ показал, что экспликаторы модального значения возможности играют важную «строевую» роль в организации речевой коммуникации и мужчин и женщин и рассмотрение модальности в русле гендерных исследований открывает новые возможности для ее дальнейшего изучения в коммуникативном аспекте.

Литература

1. Абдуллаев Р.Ф. Роль категории наклонения в формировании модальных значений (гендерный аспект) // Вестник Московского государственного областного университета. Серия: Русская филология. – 2015. – № 5. – С. 8-12.
2. Ваулина С. С. Оценочность и модальность: специфика межкатегори- альных отношений // Оценки и ценности в современном научном познании: сб. науч. тр. – Калининград: Изд-во РГУ им. И. Канта, 2009. – С. 3 –10.
3. Ваулина С. С. Модальность как коммуникативная категория: некоторые дискуссионные аспекты исследования // Вестник Балтийского федерального университета им. И. Канта. – 2013. – Вып. 8. – С. 7–12.
4. Ваулина С.С. Специфика функциональной соотнесенности категорий модальности и персональности в художественном тексте // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 2, Языкознание. – 2013. – № 3. – С. 37 – 41.
5. Ваулина С.С. Эволюция средств выражения модальности в русском языке (XI – XVII вв.). – Л., Изд-во Ленинградск. унт-та, 1988. – 141 с.
6. Земская Е.А., Китайгородская М.А., Розанова Н.Н. Особенности мужской и женской речи в современном русском языке // Русский язык в его функционировании: коммуникативно-прагматический аспект / Под ред. Е.А. Земской и Д. Шмелева. – М.: Наука, 1993. – С.90–136.
7. Категория модальности в речевой коммуникации: сб. науч. тр. –Калининград: Изд-во БФУ им. И. Канта, 2016. –249 с.
8. Кирилина А.В. Гендер. Лингвистические аспекты. – М.: Изд-во Институт социологии РАН, 2000.– 155 с.
9. Негрышев В.В. Информирование или воздействие // Язык. Человек. Общество: международный сб. науч. тр. – СПб.; Владимир, 2005. – С. 96 – 102.
10. Словарь русского языка: в 4 т. Т. 2. – М.: Русский язык, 1983.
11. Lakoff Language and Woman’s Place. Oxford University Press; Revised and Expanded Edition edition. – 2004. – 328 p.

References

1. Abdullaev R.F. Rol' kategorii naklonenija v formirovanii modal'nyh znachenij (gendernyj aspekt) // Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo oblastnogo universiteta. Serija: Russkaja filologija. – 2015. – № 5. – S. 8-12.
2. Vaulina S. S. Ocenochnost' i modal'nost': specifika mezhkategori- al'nyh otnoshenij // Ocenki i cennosti v sovremennom nauchnom poznanii: sb. nauch. tr. – Kaliningrad: Izd-vo RGU im. I. Kanta, 2009. – S. 3 –10.
3. Vaulina S. S. Modal'nost' kak kommunikativnaja kategorija: nekotorye diskussionnye aspekty issledovanija // Vestnik Baltijskogo federal'nogo universiteta im. I. Kanta. – 2013. – Vyp. 8. – S. 7–12.
4. Vaulina S.S. Specifika funkcional'noj sootnesennosti kategorij modal'nosti i personal'nosti v hudozhestvennom tekste // Vestnik Volgogradskogo gosudarstvennogo universiteta. Serija 2, Jazykoznanie. – 2013. – № 3. – S. 37 – 41.
5. Vaulina S.S. Jevoljucija sredstv vyrazhenija modal'nosti v russkom jazyke (XI – XVII vv.). – L., Izd-vo Leningradsk. unt-ta.1988. – 141 s.
6. Zemskaja E.A., Kitajgorodskaja M.A., Rozanova N.N. Osobennosti muzhskoj i zhenskoj rechi v sovremennom russkom jazyke // Russkij jazyk v ego funkcionirovanii: kommunikativno-pragmaticheskij aspekt / Pod red. E.A. Zemskoj i D. Shmeleva. – M.: Nauka, 1993. – S.90–136.
7. Kategorija modal'nosti v rechevoj kommunikacii: sb. nauch. tr. –Kaliningrad: Izd-vo BFU im. I. Kanta, 2016. –249 s.
8. Kirilina A.V. Gender. Lingvisticheskie aspekty. – M.: Izd-vo Institut sociologii RAN, 2000.– 155 s.
9. Negryshev V.V. Informirovanie ili vozdejstvie // Jazyk. Chelovek. Obshhestvo: mezhdunarodnyj sb. nauch. tr. – SPb.; Vladimir, 2005. – S. 96 – 102.
10. Slovar' russkogo jazyka: v 4 t. T. 2. – M.: Russkij jazyk, 1983.
11. Lakoff R. Language and Woman’s Place. Oxford University Press; Revised and Expanded Edition edition. – 2004. – 328 p.