«ЛОКУС» СОЦИАЛЬНОЙ ПАМЯТИ: РЕСУРС КОЛЛЕКТИВНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ

Драга С.В.¹, Лойко О.Т.², Корнеева А.Ю.³

¹Кандидат философских наук, ²Доктор философских наук, ³Магистр туризма, НИ Томский политехнический университет

 Работа выполнена при поддержке исследовательского гранта Российского гуманитарного научного фонда «Социальная память в интернет пространстве как ресурс формирования коллективной идентичности» а(р) 15-13-70001

«ЛОКУС» СОЦИАЛЬНОЙ ПАМЯТИ: РЕСУРС КОЛЛЕКТИВНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ

Аннотация

В статье рассмотрены локусы (места) памяти выступающие в качестве способа идентификации человека. Социальная память представлена примерами культурно-исторических ресурсов в виде известных памятников этнографии, археологии, истории, архитектуры и искусства. Цель работы – рассмотреть социальную память как способ социокультурной идентификации человека. Методы исследования: анализ статей, монографий, иных источников информации. На основе проанализированной информации сделаны выводы о потребности общества в формировании и сохранении социальной памяти как обязательного условия существования общества. 

Ключевые слова: социальная память, социокультурная идентификация, культурно-исторические ресурсы, локус памяти, Семилуженский острог, памятник, идентификация личности.

Dryga S. V.¹, Loiko O.T.², Korneeva A.Y.³

¹Candidate of Philosophical Sciences, ²Doctor of Philosophical Sciences, ³Master of Tourism, National Research Tomsk Polytechnic University

«LOCUS» SOCIAL MEMORY: RESOURSE COLLECTIVE IDENTITY

 Abstract

The actuality of the theme is stipulated by memory’s ability to be a locus social memory. In the work social memory is represented by the examples of cultural and historical resources by famous monuments of ethnography, archeology, history, architecture and art. The aim of the work is a social memory’s consideration as a method of a social-cultural person’s identification. Method of the research is an analysis of the articles, monographs and other sources of information. Conclusion of the research is devoted to society’s needs of a social memory’s formation and protection as its obligated resource of a society’s existence.

Key words: social memory, social-cultural identification, cultural-historical resources, locus, Semilyschenckij ostrog,  monuments, person’s identification.

Прошлое не является стабильным конструктом,  а процессом, поиском себя в глубинах памяти.

Понятие социальной памяти наиболее  полно представлено  в работе французского социолога М. Хальбвакса «Социальные рамки памяти», полагавшего, что возможно и необходимо создать историю памяти, в ходе которой человек научится или разучится что-либо помнить, поскольку память является социальным фактом, и не только содержание воспоминаний локализуется во времени, привязываясь к хронологическим ориентирам, но и сам факт запоминания имеет пространственно-временную и социально-классовую датировку, т.е. является  историчным [1].

М. Хальбвакс подчеркивает насколько сильно социальные процессы влияют не только на индивидуальную память человека, но и на общественные воспоминания о прошлом. Так, коллективные воспоминания являются решающими для идентификации людей и идеи об­щества получают свою убедительную силу не только благодаря логической связности и доказуемости, но и благодаря опоре на тра­диции [1]. «Фундаментальный вклад Хальбвакса в изучение социальной памяти заключается в обосновании им связи между социальной группой и коллективной памятью. Его положение о том, что каждая группа формирует память о своем собственном прошлом, которая обосновывает ее уникальную идентичность, продолжает оставаться отправной точкой для всех исследований в этой области», — пишет Б. Мишталь [2].

Другой источник, касающийся социальной и коллективной памяти, труд П. Рикёра «Память. История. Забвение», где автор рассматривает память как деятельность, работу. По мнению автора, работа памяти осуществляется как внутри, так и вне индивидуального сознания, не только на уровне отдельного человека, но и на уровне общества. Само же общество переживает особое «историческое состояние» - ситуацию разрыва с про­шлым, которое приходится восстанавливать не через живую память, а через историческую реконструкцию [3].

Память прошлого играет решающую роль в становлении  социокультурной идентичности. Идентичность в данном случае понимается в качестве способности человека ощущать свою принадлежность к той или иной устойчивой группе людей. Эта принадлежность обычно считается фактом, если признается, с одной стороны, самим человеком, с другой, окружающими его людьми или обществом в целом. Долгие разъяснения здесь, впрочем, едва ли требуются. В каждом обществе и в каждой стране, коллективная и общественная память передается старшими поколениями младшим, через разнообразные каналы (учебную литературу, СМИ, памятники и памятные ритуалы), оказывая влияние на их культурную идентификацию и систему ценностей, а также их желание инвестировать эту память экономически, политически и социально.

«Все воспоминания создаются в тандеме с забывчивостью; запомнить все означало бы овладеть памятью. Забывчивость является необходимым компонентом в структуре памяти» [4, S. 63].

Поддержание идентичности требует ощущения непрерывности истории. Коллектив, адаптируя новые явления и идеи, должен периодически проводить переинтерпретацию прошлого так, чтобы эффект новизны был утрачен и новое предстало продолжением исторической традиции. Поэтому прошлое в коллективной памяти постоянно подвергается реорганизации. В этой картине прошлого должны отсутствовать большие перемены и разрывы, чтобы группа могла бы себя узнать в ней на любом историческом этапе. Память прошлого, выраженная в культуре, зачастую организована на высоком уровне и стратегически важна. Сохранить такую память призваны локусы памяти, включающие в себя объекты культуры – музеи, выставки, театры, археологические местности, этнографические особенности, фольклор, центры прикладного искусства.

Локусы памяти подразделяются на материальные и духовные. Материальные охватывают совокупность средств материальных ценностей общества на каждой исторической стадии его развития, а духовные – совокупность достижений общества в образовании, науке, искусстве, литературе, в организации государственной и общественной жизни, в труде и быте. К материальным объектам относятся предметы, которые можно перемещать (например, полотна, произведения искусства и коллекции), к духовным – памятники архитектуры, археологии, которые составляют неперемещаемые объекты.

Среди культурно-исторических объектов ведущая роль принадлежит памятникам истории и культуры, которые отличаются наибольшей привлекательностью и поэтому служат главным средством удовлетворения потребностей  в познавательно-культурной рекреации.  В этом случае памятники историко-культурного наследия выступают как воссоздание в реальности емкого образа прошлого, созвучного  восприятию современного человека, позволяющее осознать свою причастность к этому прошлому.  В настоящее время все чаще обращаются к реконструкции своеобразных мест (локусов)  памяти. Приведем один из примеров, отражающих локальный памятник  сибирской духовной культуры, несомненно,  влияющий на формирование идентичности современного человека.

 Речь идет о Семилуженской  крепости, расположенной в центре Сибири, в пригороде Томска [5].

Ее история удивительная и уникальна. В 1609 году сибирские казаки построили крепостные стены для защиты от набегов. В 1702 году, 7 июля, служилым людям было явление  Святителя Николая Угодника, Мирликийского чудотворца.  Он приказал поставить на этом месте Святоникольскую церковь. Что и было сделано.

Храм и икона Николая Чудотворца высоко почиталась жителями села Семилужки и всей Томской губернии. Но изменение политического режима в России  привело к разрушению Семилуженской крепости. В 2002 году стараниями  местного жителя, Филиппова Владимира Федоровича,  Семилуженский острог получил вторую жизнь. Сейчас – это полностью восстановленная, по рисункам и чертежам XVII века, крепость стала местом, привлекающим туристов со всей страны.

Уже на подъезде к крепости, слышится колокольный звон, заходя внутрь, невольно попадаешь в атмосферу сибирского Средневековья. Толстые бревенчатые стены,  Часовня Николая Угодника, русская изба с низким потолком, широкими лавками и русской печью. Любой, посетивший этот острог, может получить уникальный опыт погружения в мир культуры сибирского казака: примерить кольчугу, выстрелить из пушки, угоститься душистым чаем из сибирских трав.

Подводя итог, стоит отметить, что культурно-исторические ресурсы переносят современного человека в новый мир впечатлений, а память возвращает утраченное современным человеком чувство дома, где мир, покой и защищенность создавали ту неповторимую атмосферу, в которой  когда-то жили наши предки.  По результатам пилотного опроса студентов, посетивших острог, 50 % ответили, что они впервые столкнулись с аутентичным памятником истории Сибири. 40 % считают, что именно посещение Семилужинского острога  способствует формированию у них гордости за дела и труды своих предков, все без исключения пришли к выводу о необходимости не только воссоздавать памятники прошлого, но и путем  своеобразного «погружения» в культуру и быт своих предков, лучше и полнее осознавать свою причастность   к истокам российской истории и культуры.

Идентичность поддерживается памятью. Коллективная память о совместном прошлом — основа идентификации группы, выражение коллективного опыта, объединяющего группу, объясняющего ей смысл ее прошлого, причины нынешнего совместного бытия и определяющего надежды на будущее. Однако между памятью и идентичностью существуют отношения взаимозависимости. Не только идентичность укоренена в памяти, но и память зависит от присвоенной себе идентичности.

 

Литература

1. Хальбвакс М. Социальные рамки памяти / Пер. с фр. и вступительная статья С.Н. Зенкина– М.: Новое издательство, 2007. -  348 с.
2. Misztal B. Theories of So­cial Remembering. Maidenhead: Open University Press, 2003. - See more at: http://www.nlobooks.ru/node/2640#sthash.p5zf3FHP.dpuf[дата обращения – 08.07.2015].
3. Ricoeur P. Memory, History, Forgetting / P. Ricoeur, University of Chicago Press, 2004. – 624 p.
4. Burke, P. A Social History of Knowledge / P.Burke; Emmanuel College, Cambridge Press, 2000. – 268 p.
5. См.: Чудо явления Святителя Николая Мирликийского Чудотворца и его иконы в селе Семилужном и покаяния града Томска. – Проект Общества Святителя Николая «Благовест», Томск - 2004 – 24 с.

References

1. Halbwacks M. Socialnie ramki pamiati / Per. S franzuzskogo Zenkin– М.: Novoe izdatelstvo, 2007. -  348 с.
2. Misztal B. Theories of So­cial Remembering. Maidenhead: Open University Press, 2003. - See more at: http://www.nlobooks.ru/node/2640#sthash.p5zf3FHP.dpuf[data obrasheniaдата – 08.07.2015].
3. Ricoeur P. Memory, History, Forgetting / P. Ricoeur, University of Chicago Press, 2004. – 624 p.
4. Burke, P. A Social History of Knowledge / P.Burke; Emmanuel College, Cambridge Press, 2000. – 268 p.
5. Chudo javlenia Svajtitelja Nicolaja Mirliciiskogo Chudotvorza I jigo  iconi v sele Semuluschnom i pocojana grada Tomska. – Proect Obshestva Svajtitelja Nicolaja «Blagovest», Тоmsk -  2004 – 24 с.