СТРУКТУРА ИНФОРМАЦИОННОГО ОТНОШЕНИЯ И ПРАВООТНОШЕНИЯ
СТРУКТУРА ИНФОРМАЦИОННОГО ОТНОШЕНИЯ И ПРАВООТНОШЕНИЯ
Аннотация
Основная цель настоящей работы – анализ структуры информационных отношений как основы информационных правоотношений. Приоритетной задачей является выделение элементов информационного отношения. Анализ структуры информационных отношений позволяет дополнить теоретические представления о правоотношениях в целом, а также разграничить информационные и цифровые отношения. Методикой исследования охвачены источники с момента формирования учений о правоотношении до наших дней. Зафиксированы дополнительные признаки информационных и цифровых отношений, отличных от теоретических конструкций. Полученные результаты позволяют констатировать, что структура отношений в современной информационной (цифровой) экономике отличается от аналогичной в предыдущие столетия. Результаты могут быть использованы в правотворческой и образовательной деятельности.
1. Введение
Планы Правительства России по разработке и внедрению в 2025 году Цифрового кодекса стимулировали обсуждение вопроса в научных кругах. В ходе дискуссии 23 ноября 2023 года в Московском государственном университете Е. А. Суханов заявил, что информационные и цифровые отношения не влекут необходимости соответствующих кодексов как аргумент: появления железных дорог не породили железнодорожного права. А. В. Минбалеев оппонировал глобальностью сотовой связи в XXI веке и элитарностью железнодорожного транспорта в XIX веке и утверждением о соотношении информационного и цифрового права, как общего и части . Обе позиции заслуживают внимательного изучения. Ключевой вопрос разработки Цифрового кодекса неразрывно связан с выделением цифровых отношений из общего массива отношений (в первую очередь из информационных). Анализ структуры информационных отношений и правоотношений – основная цель настоящей работы. Актуальным также является разграничение информационных и цифровых отношений и правоотношений.
Необходимость обращения к источникам ХIХ-ХХ века для получения цельного и динамичного понимания предмета исследования определила и комбинацию диалектического и логического методов как основных. Применяются также сравнительный метод и метод структурной семантики. Подбор источников ограничен предметом исследований.
2. Основные результаты
Общее понятие отношения, как предмета правового регулирования сложилось в ХIХ веке. Ф. Регельсбергер отмечал, что «бывшее прежде фактическимъ, отношеніе возводится въ юридическое, жизненное отношеніе – въ правоотношеніе», а также «правоотношения суть признанныя объективнымъ правомъ жизненныя отнощенія» . В начале ХХ века Г. Ф. Шершеневич определял структуру частного правоотношения «четыремя необходимыми элементами: субъекты, объекты, право и обязанность», а структуру публичного отношения ограничивал наличием трёх элементов: «субъектов, объекта, правовой обязанности» . В 1946 году Н. Г. Александров представил доклад, поlчеркнув, что «всякое юридическое отношение представляет собою, не только двустороннюю связь, но всегда вместе с тем и трехстороннюю связь» . Идея «трехсторонней связи» не получила распространения, но её элементы проявляются в современных работах. В конце ХХ века Р. О. Халфина закрепила представление о правоотношении, как фундаментальном понятий правоведения. Структура в её представлении: «субъект, объект, права и обязанности» . Ю. И. Гревцов разделил отношения на «надстроечные (в том числе правовые)» и «базисные», отмечая, что «фактические отношения являются основой правоотношения» . Завершением классического этапа формирования парадигмы правоотношения можно считать фундаментальную работу П. П. Серкова . Понятие правоотношения, в целом (в науке и образовании), сложилось, как закрепленное в законе отношение. Основными элементами правоотношения признаны субъекты с их правами и обязанностями и объекты. Количество субъектов было предметом дискуссии о составе правоотношения. Вопрос о пространстве (среде) реализации отношений проявлялся в отдельных отраслевых дисциплинах, но не повлиял на теоретическую конструкцию правоотношения.
Динамичное развитие в ХХ веке, именуемое в литературе разными этапами информационной революции, обусловило выработку новых знаний о структуре информационных отношений в работах Р. Хартли, К. Шеннона, Н. Винера и других. В частности, К. Шеннон определил отношения передачи информации в составе: передатчик, канал связи, сигнал, шум (как параметр качества передачи), приемник . Н. Винер полагал, что «всякий организм скрепляется наличием средств приобретения, использования, хранения и передачи информации. В обществе, слишком большом для прямого контакта между его членами, эти средства суть пресса (книги и газеты), радио, телефонная связь, телеграф, почта…» должны быть предметом специального права. На основе этих работ в 1996 году появились концепты информационных правоотношений. В частности, В. А. Дозорцев отмечал, что: «информационные отношения представляют собой новый, при том, самостоятельный вид исключительных прав» . И. Л. Бачило полагала, что информационные «отношения возникают между двумя или более субъектами» . А. А. Стрельцов констатировал, что часть информационных отношений «неизбежно регулируется правом, и они на этом основании становятся правовыми отношениями» . О. А. Городов предложил в информационные включить все «отношения, связанные с поиском, получением, передачей, производством, распространением преобразованием и потреблением информации» . Три крайние позиции в наши дни получили дальнейшее развитие. О. А. Шабаева полагает, что «вся совокупность общественных отношений в информационном пространстве могут и должны регулироваться правом» . Это весьма расширительное толкование. А. Л. Белоусов обратил внимание на «классическую почтовую связь и электросвязь» в контексте регулирования вопросов безопасности отечественной инфраструктуры . Отметим, что в результатах исследований кроме общих (субъекты, объекты) обозначены новые элементы отношений: информационное пространство, передатчик, канал связи, сигнал, приемник. Более того, технологические элементы (видео конференц-связь) включаются и в процессуальные отношения . В работах Н. В. Малиновской, С. Н. Хорунжий обозначена модель трехсторонней (Александров-Бачило) связи как «связь между его участниками» . Параллельно и само понятие «отношение» подверглось ревизии. Авторы под руководством И. М. Рассолова отмечают, что «отношение» – это элемент триады категорий «вещь», «свойство» и «отношение» <...> свойство – потенциальное отношение, а отношение – реализованное свойство» . Выход на философский уровень очевиден, но его практическое применение – не обозначено. О. В. Орлова, акцентирует в отношении «связь разных величин», а также «отношение – момент взаимосвязи всех явлений» . М. А. Григорьева полагает, что «отношения существуют в виде связи», а также «правовые отношения должны толковаться как отношения связи» . Р. А. Ромашов отмечает «возникновение коллизии между общетеоретической и отраслевой (в частности, уголовно-правовой) дефинициями правоотношения» . Его предложение о замене «правоотношения» на «взаимодействие» положило начало дискуссии, которая не отразилась на законодательстве. Таким образом, информационное правоотношение, даже в кратком обзоре представлено бо`льшим количеством элементов, чем общая теоретическая модель правоотношения.
3. Обсуждение
Отношение, как предмет регулирования, всегда было предметом анализа для последующего описания в норме права (правоотношение). Рассмотрим детально элементы отношений и аргументацию авторов. Предложение рассматривать «отношение» «в виде связи» (М. А. Григорьева) для отрасли связи, – неприемлемо, т. к. граничит с тавтологией. С другой стороны, оно может быть перспективным для других отраслей права. Возможно и термин «взаимодействие» будет иметь какой-либо потенциал. Обновление тезауруса необходимо, но в данной работе предлагается придерживаться традиционной терминологии. Следующий пункт анализа – описание предметной сферы. Тезис и аргумент А. Е. Суханова о железнодорожном праве рассмотрим по совокупности всех фактов. Появление в ХХ веке права железнодорожного , телеграфного и телефонного , было результатом развития этих отраслей. В СССР с 20-х годов ХХ века были приняты Уставы (Устав железных дорог Союза ССР; Устав связи Союза ССР, он действовал до 2007 года, «пережив» первый закон «О связи» 1995 года). Соответственно законодательство сформировалось, но без научной рефлексии. В наши дни Международный союз электросвязи к важнейшим направлениям регулирования отнёс информационную инфраструктуру, услуги и сервисы на её основе (электронное образование, электронное правительство, «умный город» и т.д.)» . Необходимость регулирования инфраструктуры «умных городов» и принятие единого федерального закона отмечает также Е. Ю. Тихалева . В России ежегодно определяют индекс цифровизации «умных городов» . В чем безусловно прав А. Е. Суханов, – выделение отраслей права не должно носить поспешный характер. Ещё не сформировались все аспекты информационного права, а уже появились предложения о выделении из него цифрового, квантового и т. д. С учетом признанного влияния предмета и метода правового регулирования, исследователи отмечают значение технологического или технико-юридического метода. Полагаем, что следует согласиться с мнением А. В. Минбалеева о том, что «любые модели регулирования цифровых технологий <...> должны формироваться с использованием технико-юридического метода» . Естественно, что такая адаптация метода обусловлена структурой (строением) отношений; наличием в описании отношений технических элементов (сетей, платформ и т.д.). С учетом перечисленного информационные отношения , можно отграничить от цифровых по признаку отсутствия или наличия вычислительных (цифровых) средств обработки информации. Цифровыми, в этом случае, следует признавать отношения по поводу вычислительных (цифровых) средств (оборудования и программ), а не информации в целом. Правовое регулирование информационных отношений может ограничиться описанием общих предметных сфер , , , .
К числу структурных элементов «отношения» следует отнести субъектов. В отношениях передачи информации (Федеральный закон «О связи» от 07.07.2003 № 126-ФЗ) основные субъекты: абонент (потребитель); оператор связи (в зависимости от вида услуг). Возможно включение лицензионного (надзорного) органа, который обуславливает правовой статус оператора. Точный состав (не смешивать со структурой) определяется по виду конкретного отношения. Таким образом, обозначая в качестве элемента структуры информационного отношения субъекта, следует допустить их множественность (отправитель, получатель, операторы, надзорный орган) в составе отношения. Содержание правоотношений можно принять в традиционном теоретическом формате (как особый элемент и свойство субъекта оно заслуживает отдельного исследования).
Объект (предмет) информационных отношений составляет множество: сети, абонентские терминалы, программы, ресурсы нумерации и т. д. С. С. Пятыжкин отмечает, что «правовому регулированию необходимы» стратегии «по развитию цифровых платформ» . Соответственно предмет отношений могут составлять и платформы, и «умные дома, и «умные города» (обобщенно: информационная инфраструктура). Особый предмет отношений (юридической природы) могут составить «инструменты» в рамках юридических процессов (системы и алгоритмы искусственного интеллекта в юриспруденции). В рамках нашего исследования остаются собственно информационные отношения, которые до середины ХХ века, в основном, не были урегулированных правом. В настоящее время, в зависимости от предмета и способа оборота информации они составляют различные правовые отрасли (институты): информационное право; медийное право; телекоммуникационное право и право информационных технологий. В каждом может быть выделен элемент цифрового права по способу обработки информации и «инструментам» (цифровая инфраструктура). Основное информационное правоотношение должно содержать в структуре привычные элементы (субъекты; объекты; права и обязанности сторон), а также элементы информационной инфраструктуры (сети, шум, параметры каналов и т. д.). 24 октября 1995 года Федеральный сетевой совет (FNC) принял определение термина Интернет, как глобальной информационной системы, которая логически связана адресным пространством на основе Интернет-протокола (IP), поддерживает связь на основе протокола управления передачей (TCP/IP), делает доступными услуги высокого уровня на описанной инфраструктуре . В российском законодательстве нет определения «сети «Интернет», либо «информационно-телекоммуникационной сети «Интернет». Федеральный закон «О связи» от 07.07.2003 № 126-ФЗ содержит термин «доступ к информационно-телекоммуникационной сети «Интернет». Федеральный закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» от 27 июля 2006 года № 149-ФЗ содержит дефиниции (определения) «сайт в сети «Интернет», «страница сайта в сети «Интернет», «владелец сайта в сети «Интернет» и термин «информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» (52 раза без определения). Из контекста этих законов следует, что «Интернет» представляет собой среду распространения и передачи информации – информационную инфраструктуру. Фактически, это элемент структуры информационных отношений и объект правоотношений. Перечисленное позволяет сделать вывод о структуре информационного отношения и структуре информационного правоотношения.
4. Заключение
Обобщая результаты, подчеркнем необходимость выделения («демаркации») информационного отношения, как предмета правового регулирования. Его детальное описание может меняться соответственно динамике отношений, либо в связи с развитием технологий (цифровых, квантовых и т. д.), но основной его признак – информационный процесс – должен быть зафиксирован законодательно.
Структура информационного отношения содержит следующие элементы: субъекты (участники информационного процесса); их функции; инфраструктуру; регулируемые параметры; объекты. Состав субъектов зависит от вида отношения (не менее трёх): отправитель; получатель; операторы инфраструктуры.
Информационное правоотношение (в нормативном описании) должно содержать следующие элементы: основные и вспомогательные субъекты (участники информационного процесса); их права и обязанности; информацию (в форме сообщений, данных); информационную инфраструктуру; иные объекты. Фактический состав отношений определяется для каждого отношения конкретно. Полагаем, что результаты дополняют представления об информационном отношении и правоотношении, поддерживают нормотворчество и научную дискуссию.