ВЛИЯНИЕ УРОВНЯ КУЛЬТУРНОЙ ОСВЕДОМЛЕННОСТИ СТУДЕНТОВ-МИГРАНТОВ НА УРОВЕНЬ ЭМОЦИОНАЛЬНОГО ИНТЕЛЛЕКТА

ВЛИЯНИЕ УРОВНЯ КУЛЬТУРНОЙ ОСВЕДОМЛЕННОСТИ СТУДЕНТОВ-МИГРАНТОВ НА УРОВЕНЬ ЭМОЦИОНАЛЬНОГО ИНТЕЛЛЕКТА

Научная статья

Султанова А.Н.¹, Тагильцева Е.В.², Станкевич А.С.^3, *, Даниленко Н.А.⁴, Панфёров М.С.⁵, Извекова Т.Ф.⁶, Краснова О.А.⁷

¹ ORCID: 0000-0001-6420-6591;

² ORCID: 0000-0003-2217-9163;

⁴ ORCID: 0000-0001-7166-4769;

⁵ ORCID: 0000-0001-9620-5374;

^{1, 2, 4, 5, 6, 7} Новосибирский государственный медицинский университет, Новосибирск, Россия;

³ Успенский Психоневрологический Интернат, Новосибирск, Россия

* Корреспондирующий автор (stankevichann97[at]mail.ru)

Аннотация

В статье приведены результаты исследования психологической коррекции степени осведомленности в российской культуре и эмоционального интеллекта студентов-мигрантов из стран Средней Азии, обучающихся в вузах г. Новосибирска. В качестве методики использован опросник эмоционального интеллекта «ЭМИН» Д.В.Люсина. Для статистической обработки данных были использованы U-критерий Манна-Уитни, W-критерий Уилкоксона, F-критерий Краскела-Уоллиса, предназначенный для работы с непараметрическими данными. Сравнение студентов-мигрантов из Средней Азии, обучающихся в российских вузах выявило своеобразие проявлений эмоционального интеллекта, в процессе адаптации к российской культуре. К одной из особенностей можно отнести улучшение показателей эмоционального интеллекта, возникающее по мере освоения студентом-мигрантом русского языка, правил межличностного общения, гендерных проявлений и бытового функционирования титульного этноса. По результатам выявления мишеней коррекции разработана и апробирована программа психологической коррекции, включающая упражнения на снятие тревоги, увеличения осведомленности в российской культуре и улучшений показателей эмоционального интеллекта, с получением положительной динамики изменений.

Ключевые слова: адаптация, аккультурация, психологическая коррекция, студенты-мигранты, тревога, эмоциональный интеллект.

INFLUENCE OF THE LEVEL OF CULTURAL AWARENESS OF MIGRANT STUDENTS ON THE LEVEL OF EMOTIONAL INTELLIGENCE

Research article

Sultanova A.N.¹, Tagiltseva E.V.², Stankevich A.S.^3, *, Danilenko N.A.⁴, Panfyorov M.S.⁵, Izvekova T.F.⁶, Krasnova O.A.⁷

¹ ORCID: 0000-0001-6420-6591;

² ORCID: 0000-0003-2217-9163;

⁴ ORCID: 0000-0001-7166-4769;

⁵ ORCID: 0000-0001-9620-5374;

^{1, 2, 4, 5, 6, 7} Novosibirsk State Medical University, Novosibirsk, Russia;

³ Uspensky Psychoneurological Residential Institution, Novosibirsk, Russia

* Corresponding author (stankevichann97[at]mail.ru)

Abstract

The article presents the results of a study of psychological correction of the degree of cultural awareness and emotional intelligence of migrant students from Central Asian countries studying at universities in the city of Novosibirsk, Russia. The "EMIN" emotional intelligence questionnaire by D. V. Lyusin was used as a preferred method. For statistical data processing, the Mann-Whitney U-test, the Wilcoxon W-statistic, and the Kruskal-Wallis F-statistic, which was used for working with nonparametric data. A comparison of migrant students from Central Asia studying in Russian universities revealed the peculiar manifestations of emotional intelligence in the process of their adaptation to Russian culture. One of these characteristics is the improvement of emotional intelligence that occurs as a migrant student learns the Russian language, the rules of interpersonal communication, gender manifestations, and the everyday functioning of the titular ethnic group. Based on the results of the identification of correction targets, a program of psychological correction was developed and tested, including exercises to relieve anxiety, increase awareness in Russian culture, and improve indicators of emotional intelligence, with positive dynamics of changes.

Keywords: adaptation, acculturation, psychological correction, migrant students, anxiety, emotional intelligence.

Актуальность

Глобальный миграционный кризис последних лет привел к беспрецедентному количеству миграционных процессов. Факторы, сопровождающие эти процессы, акцентируют на себе внимание ученых различных сфер науки, в том числе медиков и психологов. Россия, как и многие страны задействована в процессах кросскультурного взаимодействия и миграции. Четвертое место среди причин миграции занимает образовательная, выводящая Россию на шестое место по образовательной миграции в мире [2, С. 52-65]. Попадая в новую культуру, студенты могут испытывать потребность в ее освоении, однако, чем больше культурная дистанция, тем сложнее это реализовать. Различные исследователи отмечают, что большая культурная дистанция ведет к ухудшению социокультурной адаптации. Культурная дистанция – это субъективный критерий, измеряемый важными для личности показателями, такими как различие в еде, климате, языке [7, P. 755]. Согласно Берри, переход в новую культуру сопровождается аккультурационным стрессом [6, P. 43–57]. В подростковом возрасте социально-эмоциональное развитие и эмоциональны интеллект выходит на первый план, как детерминант адекватной социальной идентичности, социальных взаимодействий, адаптации, здоровья и благополучия. [12, P. 2817]. Этнокультуральные стереотипы поведения закладываются в раннем возрасте, формируя национальные черты в виде убеждений и верований, отраженные в пословицах и поговорках, формах отношений с окружающими, в зависимости от их социальных, возрастных и гендерных ролей, стилей поведения [4]. Согласно исследованиям, дети старшего возраста формируют предвзятые стереотипы для членов внутренней и внешней групп. Условно «свои» члены ингруппы воспринимаются правильно выполняющими социальные соглашения и этические нормы, тогда как условно «чужая» аутгруппа воспринимается как нарушающие традиции и моральные нормы [11, С. 18]. Отклонение от нормативных паттернов мотивирует возникновение предрассудков, к отклонениям могут относиться расовые различия, физическая стигматизация [8, С. 828-854]. Процесс аккультурации, как часть адаптации к ценностям и нормам нового общества предполагает утрату части норм и паттернов страны исхода. Социокультурная адаптация предполагает двухфакторную модель: ознакомление со взглядами, ценностями титульного этноса и обучение справляться с безличными ситуациями в отношении неприятных людей. Эмоциональная аккультурация предполагает изменение привычных паттернов управления окружающей средой, способности воспринимать и интегрировать эмоции для облегчения мышления и содействия личностному росту, улучшению качества жизни. Эмоциональный интеллект позволяет адекватно приспособиться к окружающей среде через адекватное взаимодействие эмоций и познания [9, С. 1206.]. Попадая в новую среду, мигранту приходится приспосабливаться, осваивать и изучать национальные особенности проявления титульного этноса. Этому также помогают хорошее знание языка принимающей стороны. навык межличностного общения с местными жителями, включая навык понимания эмоций своих и других (эмоциональный интеллект). Переезд в другую страну, сложности с освоением чужого языка и принятием иной культуры, необходимость эффективно функционировать в новых обстоятельствах, осваивая большие массивы учебной информации, оказывают влияние на психоэмоциональное состояние студента [1, С. 417-419], [5, С. 151-153]. Увеличение сроков освоения новой, в нашем случае российской культуры формирует накопительный стресс (кумулятивный), усиливающий стресс аккультурации, со всеми негативными последствиями для психики и здоровья мигранта. Использование неадаптивных стратегий регулирования эмоций провоцирует аффективную реакцию на эндокринный стресс, формируя риск для здоровья таких как психоз и депрессия. [10, С. 112–120]

Цель исследования: выявление уровня эмоционального интеллекта у студентов-мигрантов разной степени адаптации к культуре российского вуза.

Методы и выборка исследования

Исследование проводилось в период с сентября по ноябрь 2019 года на базе ФГБОУ ВО «Новосибирский государственный аграрный университет» и ФГБОУ ВО «Новосибирский государственный медицинский университет» Министерства здравоохранения Российской Федерации. Исследование включало студентов, проживающих во время исследования в Новосибирске, 109 студентов-мигрантов 1-3 курса обучения в юношеском возрасте от 17 до 20 лет (17,45±0,84), из них 76 (69,72%) мужчин, 33 (30,28%) женщин; по национальности: 45 (41,28%) таджики, 38 (34,86%) киргизы, 26 (23,86%) казахи. Группу сравнения составили 108 (N=108) студентов-россиян 1-3 курса обучения в юношеском возрасте от 17 до 20 лет(17,82±0,76), из них 46 (42,59%) мужского пола, 62 (57,41%) женского пола.

Для эмпирического подтверждения выдвинутой на исследовательском этапе применена анкета на определение уровня принятия российской культуры и использована опросник эмоционального интеллекта «ЭМИН» Д.В.Люсина [3, С. 3-22]. Достоверность различий между отдельными показателями в группах определялась с помощью U-критерий Манна-Уитни, W-критерий Уилкоксона, F-критерий Краскела-Уоллиса.

Результаты и их обсуждение

На начальном этапе исследования со студентами-мигрантами проведена беседа-интервью с заполнением анкеты, проявившая степень осведомленности в российской культуре. Дальнейшая категоризация выборки студентов-мигрантов проводилась по критериям: компетентность в языке принимающей страны, овладение культурными нормами на поведенческом уровне, проявление межличностных отношений (возрастной, гендерный аспект). Что позволило выделить две группы в исследуемой выборке студентов-мигрантов: более адаптированных и менее адаптированных. Важно отметить, что данные по каждому студенту подтверждены администрацией вуза (воспитательным сектором).

Менее адаптированные к российской культуре студенты-мигранты 55 человек (50,46%), в гендерном соотношении 41 мужчин (74,55%), 14 женщин (25,45%), в возрасте 17,14±0,65 лет, в национальном соотношении 33 (60,00%) таджики, 16 (29,10%) киргизы, 6 (10,90%) казахи. Многие из них имеют ограниченный словарный запас в русском устном и письменном языке. Культурные нормы страны пребывания по внешним проявлениям вызывают сложности в понимании. Дополнительным фактором в период перемещения в Россию осложняющим понимание окружения являются различие в нормах допустимого поведения, связанного с семейными, религиозными ценностями, гендерного и возрастного распределения ролей. Все студенты-мигранты, принявшие участие в исследовании, исповедуют ислам. Однако после переезда в Россию и с началом учебы в вузе, испытывают сложности с выполнением религиозных норм, переходя на более формальные проявления. Формируется отход от важных морально-этических аспектов национальной культуры, при отсутствии приверженности к новой и ее ценностям.

Более адаптированные к российской культуре студенты-мигранты – 54 человека (49, 54%), в гендерном соотношении 35 мужчин (64,81%), 19 женщин (35,19%), в возрасте 17,76±0,92 лет, в национальном соотношении 12 (22,22%) таджики, 22 (40,74%) киргизы, 20 (37,04%) казахи. Данную группу представляют студенты 1-3 курса обучения, свободно говорящие и читающие на русском языке на бытовом уровне, для чтения и понимания профессиональных слов использующие программы сканеры-переводчики в гаджетах. Данные студенты понимают особенности российской студенческой культуры, принимают участие в мероприятиях по повышению уровня осведомлённости в русском языке и российской культуре, активно общаются с представителями титульного этноса и имеют среди них друзей. Академические группы сформированы по двум типам: первые - студенты 2-3 года обучения, обучающиеся в моногруппах, вторые - студенты 1-3 курсов обучения, обучающиеся в смешанных группах с преобладанием представителей титульного этноса.

С помощью критерия F-критерий Краскела — Уоллиса выявлены статистически значимые различия между изучаемыми группами студентов. Студенты-россияне демонстрируют лучшие показатели эмоционального интеллекта, далее идут показатели более адаптированных студентов-мигрантов, наиболее низкие результаты у менее адаптированных студентов-мигрантов. Отсутствуют статистически значимые различия по шкале управление эмоциями.

 

Таблица 1 – Анализ показателей эмоционального интеллекта студентов-мигрантов и студентов-россиян

Шкалы	Среднее значение, стандартное отклонение			P - уровень *
	Студенты-россияне	Студенты-мигранты менее адаптированные	Студенты-мигранты более адаптированные
МЭИ	41,03±8,06	35,07±7,96	38,93±6,04	0,000
ВЭИ	44,05±8,68	38,98±8,71	41,50±6,63	0,002
ПЭ	42,64±7,34	34,33±8,07	38,87±6,57	0,000
УЭ	42,44±7,81	39,73±8,69	41,56±6,23	0,085
ОУЭИ	85,07±13,02	72,80±13,53	80,43±11,55	0,000

Примечание: * по F-критерию Краскела-Уоллеса; сокращения: МЭИ - Межличностный интеллект, ВЭИ - Внутриличностный интеллект, ПЭ - Понимание эмоций, УЭ - Управление эмоциями, ОУЭИ - Общий уровень эмоционального интеллекта

 

Как видно из таблицы 1, средние значения эмоционального интеллекта студенты-россияне показывают по всем шкалам эмоционального интеллекта. Более адаптированные мигранты показывают средние значения по шкалам общий уровень эмоционального интеллекта (80,43±11,55), внутриличностный интеллект (41,50±6,63), управление эмоциями (41,56±6,23), низкие показатели по шкалам межличностный интеллект (38,93±6,04) и понимание своих эмоций (38,87±6,57). У менее адаптированных студентов-мигрантов продемонстрированы средние значения внутриличностного интеллекта (38,98±8,71), управления эмоциями (39,73±8,69), низкие значения общего уровня эмоционального интеллекта (72,80±13,53), межличностного интеллекта (41,03±8,06) и очень низкие значения понимания эмоций (34,33±8,07).

К особенности эмоционального интеллекта менее адаптированных к российской культуре студентов, можно отнести низкий уровень понимания эмоций окружения. Юноши и девушки находятся в возрасте формирования навыков межличностного общения. Отсутствует информация по данному показателю студентов до переезда в Россию, однако показатели шкалы внутриличностного интеллекта демонстрируют знания о проявлениях эмоций. Переезд в страну с культурой взаимоотношений далекой от принятой на родине создает для студента трудности в понимании норм и реакций окружения. Существенно осложняет данную ситуацию плохое знание русского языка. Пребывание в моно-группах соплеменников ограничивает возможность получения нового опыта. Работа вуза по обучению студентов-мигрантов русскому языку, увеличению осведомленности в российской культуре постепенно снимает барьеры вербальных и эмоциональных взаимодействий, как со студентами россиянами, так и с одногруппниками, представителями других стран Средней Азии. При наличии у вуза возможности сформировать смешанные академические группы мигрантов и россиян, с преобладанием носителей титульного культуры, понимание окружения формируется намного быстрее, что демонстрируют первокурсники из более адаптированной группы мигрантов.

Важно отметить, что уровень управления эмоциями у слабо адаптированных студентов-мигрантов более сформирован, чем понимание. Осознание последствий применения коммуникативных паттернов заставляет студентов-мигрантов использовать социально-желаемые реакции. Такой переход возникает не сразу, формируется с помощью администрацией вуза и психологов, проводящих тренинги. В процессе адаптации формируется эмоциональное напряжение от того, что мигрант должен соответствовать нормам поведения и выдавать социально-желаемые реакции, в то время как другие демонстрируют недопустимые действия и эмоциональные проявления с точки зрения его национальной культуры. Например, девушки позволяют себе возможность громко и экспрессивно разговаривать, смеяться и курить, что воспринимается как норма в российском обществе. Высокое напряжение аккульторационного стресса прорывается в экспрессивных высказываниях или пассивной агрессии, формируя конфликтное поведение студента-мигранта.

 Совместные усилия администрации вуза и студента-мигранта по улучшению навыков понимания окружения приводят к положительному результату. Нами была разработана коррекционная тренинговая программа. Первая мишень коррекции - снижение тревожности, что снимает напряжение межличностных взаимодействий. Вторая мишень – разъяснение паттернов, свойственных российскому обществу и сопоставления их с проявлениями национальной культуры студента. Третья мишень - формирование навыка понимания эмоций и чувств окружения. Для проведения коррекционной работы из группы менее адаптированных студентов-мигрантов была рандомно выделена Подгруппа 1 в количестве 25 человек (n=25). Оставшиеся 30 студентов вошли в Подгруппу 2 (n=30), с которой работа не проводилась. Степень рандомности доказана с использованием U- критерия Манна-Уитни (таблица 2). Коррекционная программа состояла из возьми двухчасовых тренингов, проводимых раз в неделю. После проведения программы коррекции, мы замерили показатели эмоционального интеллекта в обеих подгруппах и провели оценку результатов с помощью W – критерий Уилкоксона.

 

Таблица 2 – Анализ показателей эмоционального интеллекта студентов разной степени адаптации в условиях миграции

Шкалы	U, P - уровень	Подгруппа 1 (n=25)			Подгруппа 2 (n=30)
		До программы коррекции	После программы коррекции	W, P - уровень	До программы коррекции	После программы коррекции	W, P -уровень
МЭИ	0,885	35,00	36,08	0,005	35,13	35,27	0,102
ВЭИ	0,476	38,08	38,52	0,013	39,73	39,83	0,180
ПЭ	0,611	34,00	35,12	0,003	34,60	34,83	0,066
УЭ	0,600	39,08	39,48	0,020	40,27	40,33	0,414
ОУЭИ	0,859	72,04	73,48	0,005	73,43	73,7	0,109

Примечание: Подгруппа 1 – рандомно выбранные для тренинга студенты-мигранты; Подгруппа 2 – студенты-мигранты, не прошедшие коррекционной программы; U- проверка рандомности разделения групп по p - уровень по U- критерию Манна-Уитни W – критерий Уилкоксона

Как видно из таблицы 2, у подгруппы коррекции выявлены статистически доказанные улучшения эмоционального интеллекта после коррекции, отсутствующие у Подгруппы 2.

Заключения

К третьему курсу студенты-мигранты воспринимаются администрацией вуза как адаптированные и приспособленные к российской культуре по внешним проявлениям. Анализ данных, полученных в результате исследования, показал, что уровень понимания эмоций окружения находится на недостаточном уровне, при достаточно сформированном уровне понимания собственных реакций. Для улучшения понимания эмоций и выработки навыков у юношей и девушек из стран Средней Азии, согласно возрастного периода, необходимо продолжать проводить социально-психологические тренинги в последующие годы обучения.

Конфликт интересов Не указан.

Conflict of Interest None declared.

 

Список литературы / References

1. Киселева, Е.В. Стресс у студентов в процессе учебно-профессиональной подготовки: причины и последствия / Е.В. Киселева // Молодой ученый. - 2017. - №6. - С. 417-419.
2. Кузнецова А. Р. Тенденции образовательной миграции в Российской Федерации / А. Р. Кузнецова // Siberian Socium. - 2019. - № 2. - С. 52-65.
3. Люсин Д. В. Новая методика для измерения эмоционального интеллекта: опросник ЭмИн / Д.В. Люсин // Психологическая диагностика. - 2006. - № 4. - С. 3-22.
4. Менделевич В.Д.. Неврозология и психосоматическая медицина / В.Д. Менделевич, С.Л. Соловьева. - М.: Изд-во "Городец". - 2016. - С. 596.
5. Султанова А.Н. Взаимосвязь эмоционального интеллекта и академической успеваемости студентов / А.Н. Султанова, Е.В. Тагильцева // Актуальные вопросы психиатрии, неврологии и клинической психологии. - 2019. - С. 151-153.
6. Berry J.W. Stress perspectives on acculturation / J.W. Berry // Cambridge: Cambridge University Press. – 2006. - P. 43–57.
7. English A.S. The stress of studying in China: primary and secondary coping interaction effects / A.S. English // SpringerPlus. - 2015. – № 4(1) – P. 755.
8. Gollwitzer A.. Pattern deviancy aversion predicts prejudice via a dislike of statistical minorities/ A. Gollwitzer // J Exp Psychol Gen. – 2020 – № 149(5) – P. 828-854. doi: 10.1037/xge0000682.
9. González-Castro J.L. The Role of Emotional Intelligence and Sociocultural Adjustment on Migrants' Self-reported Mental Well-Being in Spain: A 14 Month Follow-Up Study / J.L. González-Castro // Int J Environ Res Public Health. – 2020 – № 17(4) – P. 1206. DOI: 10.3390/ijerph17041206.
10. Krkovic K. Emotion regulation as a predictor of the endocrine, autonomic, affective, and symptomatic stress response and recovery / K. Krkovic // Psychoneuroendocrinology. – 2018. – № 94. – P. 112–120.
11. Liberman Z. Children's expectations about conventional and moral behaviors of ingroup and outgroup members / Liberman, Howard L.H., Vasquez N.M., Woodward A.L. // J Exp Child Psychol. – 2018 – № 165(7) – P. 18. DOI: 10.1016/j.jecp.2017.03.003.
12. Mestre J.M. Do Trait Emotional Intelligence and Dispositional Mindfulness Have a Complementary Effect on the Children's and Adolescents' Emotional States? / J.M Mestre, Turanzas J., García-Gómez M. et al. // Front Psychol. – 2019 –№ 10. – P. 2817. DOI: 10.3389/fpsyg.2019.02817.

Список литературы на английском языке / References in English

1. Kiseleva, E.V. Stress u studentov v protsesse uchebno-professional'noy podgotovki: prichiny i posledstviya [Stress in Students in the Process of Educational and Professional Training: Causes and Consequences] / E.V. Kiseleva // Molodoy uchenyy [Young Scientist]. - 2017. - No. 6. - P. 417-419. [in Russian]
2. Kuznetsova AR Tendentsii obrazovatel'noy migratsii v Rossiyskoy Federatsii [Trends in educational migration in the Russian Federation] / AR Kuznetsova // Siberian Socium. - 2019. - No. 2. - P. 52-65. [in Russian]
3. Lyusin D. V. Novaya metodika dlya izmereniya emotsional'nogo intellekta: oprosnik EmIn [A new technique for measuring emotional intelligence: a questionnaire Emin] / D.V. Lyusin // Psikhologicheskaya diagnostika [Psychological diagnostics]. - 2006. - No. 4. - P. 3-22. [in Russian]
4. Mendelevich V.D. Nevrozologiya i psikhosomaticheskaya meditsina [Neurosology and psychosomatic medicine] / V.D. Mendelevich, S.L. Solovyov. – M.: Gorodets. - 2016. - P. 596. [in Russian]
5. Sultanova A.N. Vzaimosvyaz' emotsional'nogo intellekta i akademicheskoy uspevayemosti studentov [The relationship of emotional intelligence and academic performance of students] / A.N. Sultanova, E.V. Tagiltseva // Aktual'nyye voprosy psikhiatrii, nevrologii i klinicheskoy psikhologii [Actual problems of psychiatry, neurology and clinical psychology]. – 2019. – P. 151-153. [in Russian]
6. Berry J.W. Stress perspectives on acculturation / J.W. Berry // Cambridge: Cambridge University Press. – 2006. - P. 43–57.
7. English A.S. The stress of studying in China: primary and secondary coping interaction effects / A.S. English // SpringerPlus. - 2015. – № 4(1) – P. 755.
8. Gollwitzer A.. Pattern deviancy aversion predicts prejudice via a dislike of statistical minorities/ A. Gollwitzer // J Exp Psychol Gen. – 2020 – № 149(5) – P. 828-854. doi: 10.1037/xge0000682.
9. González-Castro J.L. The Role of Emotional Intelligence and Sociocultural Adjustment on Migrants' Self-reported Mental Well-Being in Spain: A 14 Month Follow-Up Study / J.L. González-Castro // Int J Environ Res Public Health. – 2020 – № 17(4) – P. 1206. DOI: 10.3390/ijerph17041206.
10. Krkovic K. Emotion regulation as a predictor of the endocrine, autonomic, affective, and symptomatic stress response and recovery / K. Krkovic // Psychoneuroendocrinology. – 2018. – № 94. – P. 112–120.
11. Liberman Z. Children's expectations about conventional and moral behaviors of ingroup and outgroup members / Liberman, Howard L.H., Vasquez N.M., Woodward A.L. // J Exp Child Psychol. – 2018 – № 165(7) – P. 18. DOI: 10.1016/j.jecp.2017.03.003.
12. Mestre J.M. Do Trait Emotional Intelligence and Dispositional Mindfulness Have a Complementary Effect on the Children's and Adolescents' Emotional States? / J.M Mestre, Turanzas J., García-Gómez M. et al. // Front Psychol. – 2019 –№ 10. – P. 2817. DOI: 10.3389/fpsyg.2019.02817.