ВИРТУАЛЬНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ КАК ПРОБЛЕМА В КОНТЕКСТЕ ФОРМИРОВАНИЯ НЕПРОИЗВОЛЬНОГО ОБРАЗА МИРА В МАССОВОМ СОЗНАНИИ

ВИРТУАЛЬНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ КАК ПРОБЛЕМА В КОНТЕКСТЕ ФОРМИРОВАНИЯ НЕПРОИЗВОЛЬНОГО ОБРАЗА МИРА В МАССОВОМ СОЗНАНИИ

Научная статья

Колин Ю.В.*

ORCID: 0000-0003-2700-7096,

Южный федеральный университет, Ростов-на-Дону, Россия

* Корреспондирующий автор (rostovchanin-rostov[at]rambler.ru)

Аннотация

В статье рассматриваются аспекты зависимости характеристик массового сознания от деятельности СМИ, анализируются особенности образа мира, который формируется в массовом сознании. Рассматривается феномен непроизвольного образа мира, условия его возникновения, зависимость формирования непроизвольного образа мира, усиления его роли в массовом сознании от степени неадекватности официального образа мира, его погружения в виртуальную реальность.

Методология исследования. Влияние деятельности СМИ на массовое сознание в контексте обусловленности СМИ политическими и экономическими факторами анализируется на основе концепций виртуальной реальности Ж.Бодрийяра, "постправды" Ю.Харири, исследований в области деятельности СМИ П. Шампаня и А.Моля. Рассмотрение стихийных эффектов воздействия СМИ на массовое сознание проводится в рамках анализа массового сознания как суверенной целостной системы, развивающейся на основе собственных закономерностей, преемственности культурно-исторического опыта и культурных ценностей.

В работе выдвигается гипотеза: увеличение интенсивности неофициальных каналов информации и интенсивности циркуляции слухов есть свидетельство неадекватности легитимного образа мира, усиления поляризации массового сознания и распространения стихийно организованного непроизвольного образа мира, неподконтрольного и во многом оппозиционного институтам власти. Непроизвольный образ мира есть проявление суверенности и субстанциональности массового сознания. Новизна исследования заключается в рассмотрении массового сознания как суверенного образования, неподвластного в долговременной перспективе технологиям манипулирования и попыткам моделирования в массовом сознании заданных представлений, основанных на искусственном образе мира, виртуальной реальности.

Работа основывается на исследованиях феномена образа мира А. Маковского, А.Стеценко, В.Петухова и В.Розина. В работе делается акцент на особенностях массового сознания российского общества в переходный период к капиталистическому обществу в 90-е гг. 20 века. Приводятся оценки массового сознания данного периода российскими исследователями и политиками.

Ключевые слова: массовое сознание, образ мира, постправда, непроизвольный образ мира, виртуальная реальность, манипулирование массовым сознанием, коммуникационные технологии, деятельность СМИ. 

VIRTUAL REALITY AS A PROBLEM IN THE CONTEXT OF THE FORMATION OF AN INVOLUNTARY IMAGE OF THE WORLD IN COLLECTIVE CONSCIOUSNESS

Research article

Kolin Yu.V.*

ORCID: 0000-0003-2700-7096,

Southern Federal University, Rostov-on-Don, Russia

* Corresponding author (rostovchanin-rostov[at]rambler.ru)

Abstract

The article examines the aspects of the dependence of the characteristics of collective consciousness on the activities of the media, analyzes the features of the image of the world that is formed within this collective consciousness. The author examines the phenomenon of the involuntary image of the world, the conditions for its emergence, the dependence of the formation of the involuntary image of the world, the strengthening of its role in the collective consciousness from the degree of inadequacy of the official image of the world, its immersion in virtual reality.

Methodology. The influence of mass media activities on mass consciousness in the context of media conditionality by political and economic factors is analyzed on the basis of the concepts of virtual reality. Baudrillard, "post-truth" of Yuval Noah Harari, media studies by P. Champagne and A. Moles. The study of the spontaneous effects of mass media on mass consciousness is carried out within the framework of the analysis of collective consciousness as a sovereign integral system that develops on the basis of its own laws, the continuity of cultural and historical experience, and cultural values.

The paper puts forward the following hypothesis: increasing intensity of unofficial information channels and the intensity of the circulation of rumors is evidence of the inadequacy of the legitimate image of the world, the increasing polarization of collective consciousness and the spread of a spontaneously organized involuntary image of the world, uncontrolled and largely opposed to the institutions of power. The involuntary image of the world is a manifestation of the sovereignty and substantiality of collective consciousness.  The relevance of the study lies in the consideration of mass consciousness as a sovereign entity, which in the long term is not subject to manipulation technologies and modelling attempts of the given representations in the collective consciousness based on an artificial image of the world, virtual reality.

The work is based on the research of the phenomenon of the image of the world by A. Makovsky, A. Stetsenko, V. Petukhov and V. Rozin. The study focuses on the features of the collective consciousness of Russian society in the transition period to capitalism in the 90s of the 20th century. It also provides estimates of the collective consciousness of this period by Russian researchers and politicians.

Keywords: collective consciousness, image of the world, post-truth, involuntary image of the world, virtual reality, manipulation of collective consciousness, communication technologies, media activities.

Введение

Современное общество находится в стадии взрывного технологического развития, способствующего качественному скачку в понимании окружающего мира. Развитие коммуникационных технологий создает иллюзию возможности контроля массового сознания посредством формирования в СМИ образа мира с заданными характеристиками, отвечающими интересам отдельных социальных групп. Утверждение о возможности «моделирования» отдельных свойств массового сознания довольно широко распространено в исследовательской литературе [5], [6], [21].

Методологическим основанием утверждений о возможности «управления» массовым сознанием служит его понимание как лишенного собственных субстанциональных оснований и детерминируемого социальными, природными, культурными и этническими факторами. В рамках методологической позиции социального конструктивизма [39] массовое сознание рассматривается с точки зрения его внешнеориентированности и пластичности для изменений и приспособления к внешним воздействиям: новому социальному знанию, нормам, потребительским стереотипам, мифологии и вымыслу. По мнению сторонников данной методологической позиции, массовое сознание создает широкое поле возможностей для направленного воздействия и формирования посредством коммуникационных технологий в массовом сознании характеристик, отвечающих интересам отдельных социальных групп. В рамках данной концепции утверждается, что искусственно сконструированная в СМИ виртуальная ситуация, осознаваемая реальной массовым сознанием, вызывает конкретные формы массового поведения и прогнозируемые практические последствия [25].

Аргументами для подтверждения данной позиции служат примеры массовой истерии и массового психоза, синхронизирующих действия толпы, и принуждающих ее к конкретным действиям. Например, во время выступлений А.Гитлера в нацистской Германии. Или, например, в современном обществе сообщение в Твиттер способно привести к падению рынков или массовым беспорядкам, как это происходило с сообщениями Д.Трампа. Развитие паблик релейшнз, различных форм рекламы, способных влиять на общественное мнение, потребительские предпочтения и даже в значительной степени их формировать, - ставит вопрос о пределах влияния на массовое сознание институтов власти. Развитие коммуникационных технологий способно усиливать процессы формирования управляемой толпы. СМИ, представляя часто ангажированную, мозаичную картину мира, способствуют примитивизации восприятия мира массовым сознанием, формированию у массы, действующей в рамках массовых эмоций, посредством коммуникационных технологий тех или иных, в том числе потребительских, представлений, ценностей и стереотипов [14], [24].

Оппоненты концепции возможности управления массовым сознанием, ставят вопрос о моральных ограничениях, допустимых пределах воздействия на общественное мнение и массовое сознание [5], но не рассматривают побочные эффекты манипулирования массовым сознанием, неожиданные для субъектов данных воздействий, признается априори и не анализируется сама возможность манипулирования массовым сознанием в долговременной перспективе. Анализ воздействий на массовое сознание ограничивается признанием кратковременных эффектов воздействия и необходимостью моральных ограничений для индустрии массовых коммуникаций и институтов власти. При этом не учитываются долговременные последствия данного воздействия часто деструктивные для институтов власти. В этом отношении, является актуальным анализ ограниченности влияния СМИ на массовое сознание, его структуру и формы, направленное на формирование в массовом сознании тех или иных «заданных» параметров, а также исследование долговременных последствий данного воздействия.

Наиболее явно особенности массового сознания проявляются в переходный период развития общества, когда происходит коренное переосмысление ценностей и представлений о мире. И, в этом отношении, особый интерес для анализа массового сознания представляет период развития российского общества в 90-е гг. 20 века, когда в российском обществе происходили глубинные изменения в ценностных ориентациях и социальных структурах.

В работе ставится проблема: насколько массовое сознание подвержено внешним воздействиям со стороны СМИ и других социальных институтов? Каковы естественные ограничения для формирования состояний массового сознания с заранее заданными свойствами?

Виртуальная реальность: аспекты проблемы

Образ мира представляет собой не прямое отображение мира, а его своеобразную интерпретацию, представляющуюся ее непосредственным носителям как непосредственная данность. «В ходе своей практической деятельности, - пишет М.Маковский, - люди имеют дело не непосредственно с окружающим их миром, а с репрезентациями мира, с когнитивными картинами и моделями» [12]. Представление мира, по мнению исследователей образа мира, - это его осмысление и интерпретация в процессе онтогенеза сознания [2], [10], [22], [23].

Бодрийяр полагает, что в современном обществе процесс производства заменяется взрывообразным процессом производства информации, представлений и образов, составляющих основу производства искусственно сконструированного представления о реальности: виртуальной реальности [3], [31], [32], [38].

Искусственный образ реальности все более господствует над сознанием современного индивида и становится более реальным для индивида, чем его повседневная реальность. Символы, процессы символического обмена заменяют собой процессы производства. Теряя связь с подлинной реальностью, по мнению Ж. Бодрийяра, виртуальная реальность навязывает свою волю, свою модель реальности индивиду, выводя его из сферы привычных отношений и манипулируя им, разрушая стремление к преодолению отчуждения (disalienation) в современном мире [31], [32]. В качестве примера виртуальной реальности Бодрийяр приводит войну в Персидском заливе, когда с помощью СМИ создавалась «виртуальная картинка», виртуальный образ мира, неотличимый от реальности по форме, но диаметрально отличный по своему содержанию от реальных событий, происходящих на этой войне и влияющий на ее оценку обывателем и принимаемые решения институтами власти [31].

СМИ создают своеобразную виртуальную реальность, которая зача­стую осознается человеком в качестве действительности не менее реальной, чем окружающая его повседневная жизнь. С точки зрения Юваля Харири, человечество всегда жило в эпоху постправды: виртуальной реальности, мифологии и вымысла. В результате развития коммуникационных технологий искусственные виртуальные представления усиливают свое влияние на общество, на их основе формируется виртуальная реальность по своей яркости почти неотличимая от действительности и принуждающая потребителей образов виртуальной реальности к определенной модели поведения [24].

По мнению исследователей, внешняя форма часто воспринимается как сущность того или иного явления [13], [14]. В данных концепциях внешнее, изменчивое и текучее состояние массового сознания воспринимается не как одна из его форм, а как его сущность. «Поверхность» феномена, его форма, воспринимается как его сущность, внешняя форма, лишается своей подлинной сущности, которая, как например, в постмодернизме, воспринимается с точки зрения ее относительности и условности [8], [33], [34], [35].

Одним из источников виртуализации восприятия мира в современном обществе служит деятельность СМИ: предвзятость, односторонность представления информации, мифологизация и идеологизация реальности в информационных сообщениях способствует примитивизации и радикализации массового сознания [9].

Формируя параметры общественного мнения, а также образ власти, ее своеобразный имидж, СМИ оказывают влияние на взаимодействие ос­новных элементов общественной системы. Это проявляется, – пишет П.Шампань, – в возможности СМИ формулировать те или иные проблемы, создавать явления силой слова, т.е. навязывать массам определенное видение мира, что достигается их широким распространением и эффективностью влияния зрительных образов на широкую публику [29]. Здесь делается акцент, прежде всего, на роли аудиовизуальных средств массовой коммуникации, имеющих наиболее массовую аудиторию, хотя и другие СМИ (книги, журналы, газеты и т.д.) также имеют значительное влияние на формирование в массовом сознании моделей восприятия мира.

Сильное воздействие оказывают СМИ на подрастающее поколение, для которого характерно подража­тельное поведение. Средства массовой информации, - пишет Д.А.Поспелов, - все время дают образцы для подражания, стимулируют ту или иную форму поведения. Подрастающее поколение почти полностью ориентировано на подража­тельную форму поведения [20]. Исследования подтверждают вывод, что более просоциальные передачи на ТВ способны формировать более просоциальные модели поведения детей-дошкольников [36], [37]. Представляя, пусть не одновременно, но в определенной последовательности почти все события, имеющие хоть какой-то интерес для массовой аудитории, СМИ добавляют к этим событиям определенную интерпретацию на основе тех или иных внутренних установок и принципов, создают виртуальный образ мира. Французский социолог А. Моль пришел к выводу о мозаичности культуры, создаваемой средствами массовой коммуникации [4], [15].

Формируя в массовом сознании модели восприятия мира, СМИ оказываются в зависимости, как от экономической, так и от политической власти, которая постоянно делает попытки поставить под контроль независимые СМИ. «Настоящий профессионал, - пишет П.Шампань, - должен избегать двух крайностей, угрожающих независимости журналиста: политической пристрастности (нужно быть объективным, проверять полученную информацию и т.д.), и погони за тиражом любой ценой, свойственной для падких на скандалы газет (необходимо выделять важную информацию, не гнаться за сенсациями)». В современном обществе, - пишет П.Шампань, - политическая власть над прессой действует посредством экономической [29].

Ответственность за формирование в массовом сознании позитивных или деструктивных моделей восприятия общественных процессов и явлений, а также восприятия мира в целом, ложится на СМИ, так как в их власти, как пишет П.Шампань, определить, кто важен, что важно, что нужно думать о важных людях и вещах [29]. В результате (в том числе на основе подражательного типа поведения) в массовом сознании формируется модель восприятия мира на основе заданных извне интерпретаций (как сознательных, так и, возможно, непроизвольных). Здесь можно согласиться с В. Розиным, который в своей статье «Мистические и эзотерические учения практики в средствах массовой информации» пишет: «СМИ погружают нас в определенные типы существования, навязывают их нам. Навязывают потому, что реальности, в которые мы погружаемся, для нашего сознания являются не менее убедительными, чем другие несимволические реальности. Сегодня грань между вымышленными и реально проживаемыми событиями весьма незначительна: часто вымышленные, но ярко поданные прессой события выглядят даже более убедительными» [22]. Далее Розин выделяет следующие функции СМИ:

1) информационную;

2) идеологического воздействия на сознание;

3) функцию выражения (предъявления) позиций определенных социальных субъектов.

Данные функции реализуются СМИ (что особо подчеркивается автором), несмотря на утверждения некоторых исследователей, что функции СМИ якобы садятся только к их первой функции [22].

Виртуальная реальность как образ мира, сформированный на основе партикулярных интересов, представляется СМИ в массовом сознании как образ объективной реальности, который, согласно теореме Томаса [25], вызывает конкретные формы массового поведения. В соответствии с данной теоремой, виртуальная реальность, которая выглядит как подлинная реальность, рассматривается как реальность и руководство к действию представителями различных социальных групп.

Феномен виртуальной реальности, сформированный СМИ получил название «постправды» [14], [17], [25], когда значимость приобретает не связь представлений с объективной реальностью, а яркость субъективных впечатлений в результате действия коммуникационных технологий на массовое сознание. Феномен «постправды» формируется на основе допущения, что искусственно созданные виртуальные объекты могут быть эффективными для достижения прагматических целей в интересах конкретных социальных групп. «Управление массовым сознанием, - пишет А. Панарин, - в технократической и идеологической картине мира строится на двух допущениях:

1) о его несуверенности (курсив мой) и неадекватности - призрачности;

2) об отсутствии у него субстанциональных основ. Из этого вытекает возможность и необходимость массового производства сознания - особой технологии получения сознания с заранее заданными свойствами» [18].

Попытки управления массовым сознанием строятся на иллюзии возможности его тотального контроля, которая, в свою очередь, базируются на допущении, что основные его закономерности известны и поддаются контролю и управлению. В данном отношении, модели управления строятся на бихевиористской модели «стимул-реакция» [25].

Примером данного подхода может служить марксистко-ленинская идеология, которая претендовала на универсальность и знание основных тенденций развития общественного сознания и позиционировала себя как самое передовое учение в сфере обществознания. Однако попытки управления общественным сознанием на основе марксистко-ленинской идеологии привели к ее отторжению и распространению в массовом сознании различных альтернативных моделей восприятия мира, непризнанных официальной идеологией и не вписывающихся в легитимный образ мира. Причиной отторжения обществом официальной идеологии можно назвать ее виртуализацию, основанную на вере в свою исключительность, что значительно ограничивает возможности адекватной реакции общества на возникающие вызовы.

Такие же тенденции виртуализации реальности, основанные на вере в свою исключительность и возможность тотального контроля и управления массовым сознанием, существуют в западной идеологии, которая постепенно теряет связь с реальностью, превращаясь в элемент дезинтеграции и радикализации массового сознания как западного общества, так и российского, по мере продвижения в нем западных ценностей потребительского общества [8], [9], [18], [30]. Феномен виртуальной реальности, постправды, в основе которого находятся частные идеологические интересы отдельных социальных групп и произвольное понимание ценностей, нигилизм, оказывает разрушительное воздействие на все сферы общественной жизни. Например, для искусства, произвольное понимание ценностей, культивирование абсолютной свободы художника и оторванность от реальной жизни в сфере современного искусства, особенно, постмодернизма, порождает нигилизм и ироничное отношение к художественному канону, что приводит некоторых исследователей к выводу о «конце искусства» в современных художественных произведениях [31], [32], [34].

Одним из источников формирования виртуальной реальности и попыток управления массовым сознанием служит отрицание объективного содержания понятий, позволяющих рассмотреть общество как целостность и общественные проблемы как следствие общей для конкретного общества социальной структуры. В виртуальной реальности господствует принцип «Все возможно», а значит «Все позволено», так как все смыслы условны и относительны, субъективны. В рамках виртуальной реальности доминирует представление о человеческом знании, понятийной структуре как об условном смысловом конструкте, не имеющем конкретного объективного содержания. Данная теоретическая позиция позволяет произвольно относиться к знанию как к условному и субъективному конструкту, обусловленному не объективной реальностью, а культурными и идеологическими предпочтениями конкретной социальной группы. Форма подменяет собой содержание, понятие теряет связь с реальностью, воплощая те или иные идеологические интересы 13]].

Примером данного подхода может служить течение постмодернизма в современной культуре, утверждающие об относительности, условности и «текучести» любых понятий, ценностей и норм [12], [30], [34]. Примером понимания относительности и условности фундаментальных научных понятий, в том числе понятий «массовое сознание» и «общество» и превалирования идеологических интересов в оценке социальной структуры может служить высказывание премьер-министра Великобритании М.Тэтчер: Нет такой вещи, как общество! Есть отдельные мужчины и женщины, есть семьи, и ни одно правительство не может делать ничего, кроме как через людей, и люди в первую очередь смотрят на себя. [I think we have gone through a period when too many children and people have been given to understand ‘I have a problem, it is the Government’s job to cope with it!’ or ‘I have a problem, I will go and get a grant to cope with it!’ ‘I am homeless, the Government must house me!’ and so they are casting their problems on society and who is society? There is no such thing! There are individual men and women and there are families and no government can do anything except through people and people look to themselves first] [40].

В понимании М. Тэтчер не существует такого понятия как общество, отрицается понимание общества как целостной социальной структуры. Посредством СМИ такая точка зрения тиражируется и оказывает влияние на массовое сознание, способствуя мифологизации массового сознания и снижению уровня гражданской компетентности граждан.

«Тенденция к возрастанию роли информации в жизни общества, - пишет А.Черных, - служит основанием для вывода о том, что в нынешних условиях более высокого уровня развития достигает то государство, которое будет располагать наиболее качественной информацией, обрабатывать ее быстрее, в большем объеме и эффективнее использовать для достижения общечеловеческих целей» [28]. Дефицит представленности в СМИ общественных интересов, отрицание самого понимания общества как целостности, по мнению исследователей, является одним из важнейших вызовов для современного общества и служит деструктивным фактором для всех общественных систем [11], [33].

Продвижение частных интересов и нивелирование значимости общественных интересов в массовом сознании служит основой распространения в массовом сознании посредством СМИ образа виртуальной реальности.

Непроизвольный образ мира как форма поляризации массового сознания

В отечественной психологии категория «образ мира» была принята к обстоятельному рассмотрению в статье А. Н. Леонтьева «Психология образа», где делается вывод, что восприятие окружающей действительности человеком происходит через формирование образа мира [9]. Образ мира в массовом сознании служит средоточием интенциональных установок и представлений общества о мире, основанных на коллективном культурно-историческом опыте общества, его менталитете, а также ментальных особенностях, интересах и потребностях социальных и национальных групп его составляющих [6], [12], [19], [23].

Образ мира как совокупность представлений, установок, архетипов, воплощающих исторический опыт общества [2], [7], [12], направлен на ориентацию индивида и общества в окружающем мире в контексте реализации как индивидуальных, так и общественных потребностей и служит основой для формирования более развитых рефлексивных структур, в том числе научной и идеологической картины мира. Представления о мире, поддерживаемые доминирующими социальными группами и направленные на легитимацию существующего общественного порядка, ориентацию в окружающем мире и реализацию общественных потребностей можно назвать легитимным образом мира. Легитимный образ мира исключает альтернативные представления и установки, не вписывающиеся в идеологический контекст его картины мира.

В массовом сознании легитимный образ мира конкурирует с альтернативными моделями восприятия, не вписывающимися в легитимную модель и поддерживаемую социальными группами, занимающими низшие ступени социальной иерархии. В исследовательской традиции проводится разделение на элитарную и народную культуры. В рамках данных культур существует свое мировоззрение, свой образ мира [10]. Исключение в рамках легитимного образа мира представлений и установок, основанных на совокупном историческом опыте общества, сужает поле возможностей формирования адекватных реальности рефлексивных структур, способствует дезинтеграции, поляризации и радикализации массового сознания, разделению его на полярные модели видения мира, что ограничивает возможности адекватного ответа на вызовы, стоящие перед обществом.

Ущербность, однобокость информации дезориентирует не только гражданина, но и все общественные институты в целом, так как «произвольная дозировка прямой связи, на первый взгляд, выгодная для субъекта управления, - пишет А.Малько, - в конце концов приведет к ущербной и усеченной, объективно дозированной информации, поступающей по каналам обратной связи, что выводит важнейшую стадию управления - принятия решений - из нормального режима и сводит ее на нет» [11]. Неполнота информации является основополагающим условием для ущемления прав и свобод личности. Красноречивым подтверждением сказанному может служить такой факт: 70% нормативных актов, регулирующих права и свободы граждан в СССР были засекречены, что создавало благодатную почву для произвола бюрократического аппарата [16]. Неполнота информации, ее односторонность служит основой неадекватности легитимного образа мира и способствует развитию неофициальных каналов информации.

Как результат растущей неадекватности, легитимная модель мира вместо консолидации общества вызывает обратный эффект и приводит к его поляризации, дезинтеграции и радикализации массового сознания и усилению влияния на него деструктивных моделей восприятия [5], [7]. Примером здесь может служить период распада Российской империи, когда на фоне распада официальной идеологии Российской империи в коллективном сознании российского общества альтернативные официальной установке модели восприятия мира получили доминирующее влияние. В качестве примера можно взять также период распада СССР, когда, несмотря на тотальный идеологический контроль, увеличивались процессы отторжения в обществе идеологических концептов и официальной модели видения мира.

Отторжение неадекватного реальности образа мира массовым сознанием свидетельствует о его суверенности и субстанциональности, основанной на коллективном культурно-историческом опыте развития общества, который определяет культурно-исторические особенности массового сознания и которые не могут быть редуцированы к образу мира, сформированному в рамках иной культуры или идеологической модели. В этом отношении, не существует «правильных» или «неправильных» моделей мира, сформированных в рамках тех или иных культур, так как они являются органической частью развития конкретного общества в определенный исторический период. Уникальная история конкретного общества служит основой субстанциональности его образа мира. В данном отношении, национальные образы мира могут иметь общие черты, но не могут быть редуцированы друг к другу без потери национально-культурной самобытности конкретного общества. Образ мира также во многом определяет самобытный исторический путь определенного общества.

Нарастание неэффективности легитимной модели мира способствует сокращению ее сферы влияния, делигитимизации институтов власти, поляризации и радикализации массового сознания, констелляции представлений и установок, непризнанных легитимной моделью мира и формирование на их основе противоречивого и во многом иррационального непроизвольного образа мира, укорененного в обыденном сознании общества и необходимого для его повседневного существования.

Девальвация ценностей и примитивизация представлений массового сознания в кризисные периоды развития общества является одним из примеров массового распространения стихийно организованной модели восприятия, непроизвольного образа мира. Карнавал есть одно из воплощений непроизвольного образа мира, с его связью с народной культурой, парадоксальностью восприятия, сменой высокого и низкого, девальвацией и иронией над официальными ценностями [10]. Непроизвольный образ мира служит результатом отторжения массовым сознанием неадекватной реальности и общественным потребностям легитимной установки видения мира и производен от стихийных реакций массового сознания на вызовы окружающей среды, транслируется большей частью неофициальными каналами информации и ориентирован на приспособление к социально-политическим изменениям при условии нарастающей неадекватности легитимного образа мира.

Аргументом в пользу того, что непроизвольный, стихийно организованный образ мира обладает определенной самодостаточностью, может служить установленный социологами факт, что информация, передаваемая по неофициальным каналам в виде слухов, версий и т.д., может быть гораздо достоверней, чем информация, распространяемая официальными СМИ [1], [26]. Исследователями выявлен факт нарастания интенсивности использования слухов, версий и т.д., посредством как СМИ, так и неофициальных каналов как результат неадекватности легитимного образа мира и дезинформации российского общества в кризисный период распада СССР. Исследователи массового сознания российского общества в переходный период к рыночной экономике отмечали, что «манипулирование массовым сознанием посредством целенаправленного использования недостоверной информации позволяет сегодня говорить о «политике слухов» властных и теневых структур как одном из важных элементов реализации групповых интересов в экономике, политике и духовной жизни России» [26].

«Политика слухов» включает не только передачу заведомо неверной информации. Ей присущи следующие методы действий: намеренное сужение спектра информации, сознательное утаивание части сведении «флюсовая» конструкция информационных сообщений, пропагандистская трактовка важных данных. В арсенале «политики слухов» синтезируются все формы и каналы распространения недостоверной информации [29].

«Политика слухов» основывается на эксплуатации таких человеческих качеств, как доверие, вера людей в честь и порядочность лиц, представляющих государство и его институты власти, политические движения, партии, средства массовой информации и т.п. [1], [29]. Бывший председатель Комитета Государственной Думы по информационной политике и связи М.Полторанин полагал жизненно важным для существования российской демократии обеспечение конституционных прав россиян в области информационной политики, необходимость эффективной защиты «от преднамеренной дезинформации, от информационного рэкета и бандитизма» (Российские вести. 1994. 18 авг.).

«Политика слухов» есть свидетельство неадекватности легитимного образа мира, потере им своей интегрирующей роли в массовом сознании, недоверия общества к официальным каналам информации и распространения неофициальных каналов распространения информации, способствующих отторжению легитимной модели мира и формированию в массовом сознании непроизвольного образа мира

Интенсивность формирования неофициальных каналов информации, в том числе посредством официальной «политики слухов» служит стимулом формирования непроизвольного образа мира, как результат процесса делигитимизации в массовом сознании официальной модели восприятия мира, деградировавшей, в том числе посредством СМИ в модель виртуальной реальности. Следует отметить, что неадекватность легитимной установки видения мира в кризисной ситуации перехода России к рыночной экономике, проявлялась в рамках тенденции расширения ареала носителей недостоверной информации [1], [29], а также возрастала интенсивность слухов. Развитие неофициальных каналов информации и повышение их значимости для формирования массового сознания служит критерием поляризации и радикализации общества как результат разделения массового сознания на сторонников альтернативных моделей мира и укорененных в них систем ценностей.

Внутренняя динамика отторжения легитимной установки освоения мира обществом и распространения непроизвольного образа мира в массовом сознании в кризисной ситуации перехода России к рыночной экономике отражается в показателях распространенности слухов во времени (см. табл.1).

Таблица 1 – Регулярность соприкосновения со слухами

Варианты	Август 1992 г., %	Май 1994 г., %
Практически ежедневно	34,7	34, 3
1 -2 раза в неделю	13,0	19,1
1-2 раза в месяц	15,7	19,1
Итого	63,4	72,5
Не сталкиваются со слухами	8,9	6,3
Затруднились ответить	24,1	21,2

 

Основными источниками слухов, с точки зрения респондентов, являются:

1) недостоверность информации в СМИ;

2) неискренность политиков [1], [29].

Данное исследование показывает, что недостаток информации (неадекватный потребностям реальности легитимный образ мира) в кризисной ситуации способствует формированию альтернативной модели мира, направленной на удовлетворение непризнанных легитимным образом мира общественных потребностей и распространяемый в основном неофициальными каналами информации.

Неадекватный реальности легитимный образ мира выступает как один из стимулов формирования непроизвольного образа мира, который включает в себя как элементы контркультуры, элементы народной культуры, обыденного образа мира, так и некоторые элементы легитимного образа мира, необходимые для восприятия мира как целостности и реализации общественных потребностей.

Заключение

Образ мира рассматривается в статье как совокупность во многом неосознаваемых дорефлексивных установок восприятия, представлений о мире, служащих генетической основой более развитых рефлексивных структур. Легитимный образ мира теряет свою значимость в массовом сознании, когда перестает быть релевантным реальности и общественным потребностям в конкретный исторический период и становится идеологическим воплощением частных интересов.

По мере развития коммуникационных технологий, возможности формирования легитимного образа мира с заранее заданными идеологическими свойствами увеличиваются, но усиливается также его отторжение массовым сознанием по мере превращения легитимного образа мира в образ виртуальной реальности, основанного на приоритете идеологических конструктов над реальными общественными потребностями.

Редукция общественных интересов к частным и формирование на их основе модели виртуальной реальности приводит к ее отторжению в массовом сознании, его дезинтеграции и распространению в массовом сознании непроизвольного образа мира как непризнанной институтами власти формы реализации общественных интересов и способа адаптации общества к реальности, необходимого для функционирования общества как целостности.

Непроизвольный образ мира служит попыток «управления массовым сознанием» посредством продвижения в обществе образа мира в рамках мифологических конструктов и идеологических схем, основанных на частных интересах господствующих в обществе социальных групп. В этом отношении, непроизвольный образ мира есть проявление самодостаточности массового сознания и форма его регенерации в ответ на деструктивные воздействия.

Непроизвольный образ мира, его распространение в массовом сознании посредством неофициальных каналов информации есть проявление самодостаточности массового сознания, его суверенности и субстанциональности, способности к регенерации, отторжению модели виртуальной реальности.

Конфликт интересов Не указан.

Conflict of Interest None declared.

Список литературы / References

1. Андриянов В. «Слухи» как социальный феномен / В. Андриянов, В. Левашов, А. Хлопьев // Социологические исследования. –1993.-- № 1. -- С.25-36.
2. Гачев Г. Национальные образы мира. Эллада, Германия, Франция: опыт экзистенциальной культурологии/ Г. Гачев.—М.: Изд-во Логос, 2008. — 424 с. ISBN 978-5-98704-232-1
3. Гонгало Е. Концепция виртуальной реальности в творчестве Ж. Бодрийяра. / Е.Гонгало. // Философия и социальные науки: Научный журнал. – 2010. -- № 4. – С. 57-
4. Глотов М.Б.Социодинамическая концепция «мозаичной культуры» А. Моля как прообраз ее виртуальной модели / М. Б. Глотов // Серия «Symposium», Виртуальное пространство культуры. Выпуск 3 / Материалы научной конференции 11–13 апреля 2000 г .-- Санкт-Петербург: Санкт-Петербургское философское общество.--2000.-- 64.
5. Кара-Мурза С. Манипуляция сознанием. Век XXI. / С.Кара-Мурза.— М.: Алгоритм, 2015.— 464 с.
6. Колин Ю.В. Непроизвольный образ мира и общественное сознание в современном российском обществе / Ю.В.Колин // Научная мысль Кавказа.-1996.-№3.-С.30-36
7. Колин Ю.В. Непроизвольный образ мира и коллективное сознание. Диссертация на соискание степени кандидата философских наук / Ю.В. Колин. - Ростов на Дону, 1997. - 179 с.
8. Колин Ю.В. Образ мира в современном искусстве в контексте критики концепции конца искусства Ж. Бодрийяра. / Ю.В. Колин // Международный научно-исследовательский журнал. -2021. - N 1, Январь, Часть 3.--с.119-126.
9. Леонтьев А. Образ мира. Избр. психолог. произведения в 2-х тт. Т 2. / А. Леонтьев. - М., 1983. -- с. 251-261.
10. Кормер В. О карнавализации как генезисе двойного сознания / В.Кормер // Вопросы философии. – 1991. - № 1. - С.166-186.
11. Малько А. Право гражданина на информацию. / А.Малько // Общественные науки и современность. - 1995. - № 4. -- С.44-52.
12. Маковский М. Сравнительный словарь мифологической симво­лики в индоевропейских языках // Образ мира и миры образов. / М.Маковский. - М.: Изд-во "Владос", 1996. - 415 с. ISBN: 5-87065-101-8.
13. Мамардашвили М. Как я понимаю философию: Избр. ст., докл., выступ., интервью / Превращенные формы. (О необходимости иррациональных выражений). / М.Мамардашвили. -- М.: Прогресс. -- Трет. изд. – 1999. - с.315- 398.
14. Манойло А. «Постправда» как социальное явление и политическая технология / А. Манойло, А. Попадюк // Международная жизнь. – 2020. -- N – С. 20-35. - [Электронный ресурс] URL: https://interaffairs.ru/jauthor/material/2388 (дата обращения 03.12.2020).
15. Моль А. Социодинамика культуры / Предисл. Б. В. Бирюкова. Изд. 3-е. ; А.Моль. — М.: Издательство ЛКИ, 2008. — 416 с. ISBN978-5-382-00433-4
16. Монахов В. Проблемы развития законодательства о доступе к информации. Сб. Вопросы совершенствования законодательства в сфере обеспечения информационной безопасности / В.Монахов - М., 2007. -- 268 с.
17. Николаевич И. Как нас обманывают СМИ. Манипуляция информацией / Николаевич И.— СПБ: Питер, 2018.—320 с. ISBN 9785446109890
18. Панарин А. Философия политики / А.Панарин. - М.: Новая школа, 1996. -- 422 с. ISBN 5-7301-0276-3.
19. Петухов В. Образ мира и психологическое исследование познания / В.Петухов // Вестник МГУ. - Сер. 14. Психология. -- 1984. -- № 4.-- С. 15-24.
20. Поспелов Д. От коллектива автоматов к мультиагентным системам / Д. Поспелов // Труды Международного семинара «Распределенный искусственный интеллект и многоагентные системы» (DAIMAS'97). - Санкт-Петербург, 15-18 июня 1997.
21. Почепцов Г.Г. Психологические войны / Г. Почепцов. - М.: "Рефл-бук", К.: "Ваклер", 2000. -- 528 с. ISBN 966-543-048-3 (серия) ISBN 5-87983-092-6 ("Рефл-бук") ISBN 966-543-058-0 ("Ваклер")
22. Розин В. Мистические и эзотерические учения и практики в средствах массовой информации / В.Розин // Общественные науки и современность. - 1997. -№3. - С.44-55.
23. Стеценко А. П. Понятие «образа мира» и некоторые проблемы онтогенеза сознания /А.Стеценко // Вестник МГУ. - Сер. 14. Психология. - 1989. - № 3. - С.26-37.
24. Харири Ю. 21 урок для XXI века. Пер. с иврита Ю.Гольдберг / Ю. Харири. - М: Синдбад, 2019. – 416 с. ISBN 978-5-00131-113-3
25. Хаустов Д.Теорема Томаса: Жизнь одной идеи / Д.Хаустов// Идеи и идеалы. — 2014. — Т. 2, вып. 3. — С. 38—45.
26. Хлопьев А. Кривые толки России / А.Хлопьев // Социологические исследования. - - № 1. - С.21-34.
27. Холодная М. Психология интеллекта: парадоксы исследования / М.Холодная - М.; Томск, 1997. -- 391 с. ISBN 5-86237-025-0
28. Черных B. Обеспечение безопасности автоматизированных информационных систем / А.Черных // Советское государство и право. - 1990. -- 6 №. - С.110-124.
29. Шампань П. Двойная зависимость: несколько замечаний по по­воду соотношения между полями политики, экономики и журналистики / П.Шампань // Социологос. -- М. , 1996. -- Вып.6. - С.208-229.(187)
30. Baker M. How to Cure Liberal Democracy, Then and Now / Baker M. // American Interest. – 2019, 19 November. — [Electronic resource]. URL: https://www.the-american-interest.com/2019/11/19/how-to-cure-liberal-democracy-then-and-now/ (accessed 20.03.2021)
31. BaudrillardThe Gulf War Did Not Take Place / J. Baudrillard.- Bloomington: Indiana University Press, 1995. – 88 p. ISBN 0-253-21003-8
32. Baudrillard J. Illusion, Désillusion, Esthétiques, Collection Morsure Série 11/24 / J. Baudrillard. — Paris: Sens & Tonka, 1997. – 46 p. ISBN 2-910170462
33. Danto A. After The End of Art: Contemporary Art and The Pale of History / A. Danto. — Princeton: Princeton University Press, 1998. -- 272 p. ISBN-10 0691002991
34. Danto A. The Abuse of Beauty: Aesthetics and The Concept of Art. (The Paul Carus Lectures Series 21) / A.Danto. – Chicago: Open Court Publishing, 2003.—161 p. ISBN 0-8126-9539-39.
35. Hickey D. The Invisible Dragon: Four Essays on Beauty. / D. Hickey. – Chicago: Art Issues Press, 1993. – 64 p. ISBN 0963726404. - [Electronic resource]. URL: http://press.uchicago.edu/ucp/books/book/chicago/I/bo4131256.html (accessed 3 12 2020)
36. Karen L. S. and Phemister, Sherri. Effect of Prosocial Cartoons on Preschool Children [microform] / Karen L. S. — 1982, Washington. -- Forge and Sherri Phemister Distributed by ERIC Clearinghouse.
37. Klein H. Prosocial content of animated cartoons. In book: Mass media: Coverage, objectivity, and changes (pp.23-45), editors: H.V. Kovac / Klein H. & Shiffman K.—2011, Nova Science Publishers. -- 171 p. ISBN: 978-1-61728-863-0
38. Kellner D. Jean Baudrillard After Modernity: Provocations On A Provocateur and Challenger [Electronic resource]. / D. Kellner // International Journal of Baudrillard Studies.—2006, Vol.3, №1 January. — P. 24-45. — URL: http://www.ubishops.ca/baudrillardstudies/vol3_1/kellnerpf.htm. (accessed 3 December 2020)
39. McKinley J. Critical Argument and Writer Identity: Social Constructivism as a Theoretical Framework for EFL Academic Writing. / J. McKinley // Critical Inquiry in Language Studies.—2015, Vol 12, №3.—P. 184–207.
40. Thatcher M. ‘Interview for “Woman’s Own” (“No Such Thing as Society”).’ // Margaret Thatcher Foundation: Speeches, Interviews and Other Statements / Thatcher.- London, 1987.

 Список литературы на английском языке / References in English

1. Andriyanov V. "Slukhi" kak social'nyjj fenomen ["Rumors" as a social phenomenon] / V. Andriyanov. // Sociologicheskie issledovanija [Sociological research]. -1993. -- No. 1. -- p. 25-36 [in Russian]
2. Gachev G. Nacional'nye obrazy mira. Ehllada, Germanija, Francija: opyt ehkzistencial'nojj kul'turologii [National images of the world. Hellas, Germany, France: the experience of existential cultural studies] / G. Gachev. - M.: Publishing house "Logos", 2008. - 424 p. ISBN 978-5-98704-232-1 [in Russian]
3. Gongalo E. Koncepcija virtual'nojj real'nosti v tvorchestve Zh. Bodrijjjara [The concept of virtual reality in the work of J. Baudrillard] / E. Gongalo. // Filosofija i social'nye nauki: Nauchnyjj zhurnal [Philosophy and social sciences: Scientific journal]. - 2010. -- No. 4. - pp.57-63.[in Russian]
4. Glotov M. B. Sociodinamicheskaja koncepcija «mozaichnojj kul'tury» A. Molja kak proobraz ee virtual'nojj modeli [Sociodynamic concept of the "mosaic culture" by A. A. Moles as a prototype of her virtual model] / M. B. Glotov // Serija «Symposium», Virtual'noe prostranstvo kul'tury. / Materialy nauchnojj konferencii 11–13 aprelja 2000 g . [Series "Symposium", Virtual space of culture. Issue 3 / Proceedings of the scientific conference April 11-13, 2000] .-- St. Petersburg: Sankt-Peterburgskoe filosofskoe obshhestvo.--2000.-- p. 64 [in Russian]
5. Kara-Murza S. Manipuljacija soznaniem. Vek XXI. [Manipulation of consciousness. 21st Century]. / P. Kara-Murza. - M.: Algoritm, 2015 — - 464 p. ISBN 978-5-9905288-5-7 [in Russian]
6. Kolin Yu. V. Neproizvol'nyjj obraz mira i obshhestvennoe soznanie v sovremennom rossijjskom obshhestve [Involuntary image of the world and public consciousness in modern Russian society] / Yu.V. Kolin // Nauchnaya mysl Kavkaza [Kavkaz Scientific Thought].-1996. - No. 3, pp. 30-36 [in Russian]
7. Kolin Yu. V. Neproizvol'nyjj obraz mira i kollektivnoe soznanie. Dissertacija na soiskanie stepeni kandidata filosofskikh nauk [The involuntary image of the world and the collective consciousness]. Candidate's thesis. Philosophy. / Yu. V. Kolin. - Rostov on Don, 1997. -179 p. [in Russian]
8. Kolin Yu. V. Obraz mira v sovremennom iskusstve v kontekste kritiki koncepcii konca iskusstva Zh. Bodrijjjara [The Image of the World in Contemporary Art in the context of criticism of the concept of the End of art by Zh. Baudrillard] / Kolin Yu. V. // Mezhdunarodnyjj nauchno-issledovatel'skijj zhurnal [International Research Journal]. -2021. - N 1, January, Part 3. -- pp. 119-126. [in Russian]
9. Leontiev A. Obraz mira. Izbr. psikholog. proizvedenija [The image of the world. Elected psychologist. Works] in 2 volumes. Vol. 2 / A. Leontiev. - M., 1983. -- pp. 251-261 [in Russian]
10. Kormer V. O karnavalizacii kak genezise dvojjnogo soznanija [On carnivalization as the genesis of dual consciousness] / V. Kormer // Voprosy filosofii [Issues of Philosophy]. - 1991. - No. 1, pp. 166-186 [in Russian]
11. Malko A. Pravo grazhdanina na informaciju [The right of a citizen to information] / A. Malko // Obshhestvennye nauki i sovremennost' [Social Sciences and Modernity]. - 1995. - No. 4. - pp. 44-52 [in Russian]
12. Makovsky M. Sravnitel'nyjj slovar' mifologicheskojj simvoliki v indoevropejjskikh jazykakh [Comparative dictionary­of mythological symbols in Indo-European languages] / M. Makovsky // [The image of the world and the worlds of images]. - M.: Publishing house "Vlados", 1996. - 415 p. ISBN: 5-87065-101-8.[in Russian]
13. Mamardashvili M. Kak ja ponimaju filosofiju: Izbr. st., dokl., vystup., interv'ju [How I understand Philosophy: Selected articles, lectures, speeches, interviews / Prevrashhennye formy. (O neobkhodimosti irracional'nykh vyrazhenijj) [Transformed forms. (On the need for irrational expressions)] / M. Mamardashvili. -- M.: Progress. - Third ed. -1999. - 315-398. [in Russian]
14. Manoilo A. «Postpravda» kak social'noe javlenie i politicheskaja tekhnologija ["Post-Pravda" as a social phenomenon and political technology] [Electronic resource] / A. Manoilo, A. Popadyuk // Mezhdunarodnaja zhizn' [International life]. - 2020. -- N 8. - pp. 20-35. -- URL: https://interaffairs.ru/jauthor/material/2388 (accessed: 03.12.2020) [in Russian]
15. Moles A. Sociodinamika kul'tury [Sociodynamics of culture] / A. Moles: Translation from the French / Preface by B. V. Biryukova. 3rd edition. / A. Moles. - M.: Publishing house LKI, 2008. - 416 p. ISBN 978-5-382-00433-4 [in Russian]
16. Monakhov V. Problemy razvitija zakonodatel'stva o dostupe k informacii. Sb. Voprosy sovershenstvovanija zakonodatel'stva v sfere obespechenija informacionnojj bezopasnosti [Problems of development of legislation on access to information. Issues of improving legislation in the field of information security] / V. Monakhov-M., 2007. -- 268 p. [in Russian]
17. Nikolayevich I. Kak nas obmanyvajut SMI. Manipuljacija informaciejj [How the media deceives us. Manipulation of information] / I. Nikolayevich I.-St. Petersburg: Piter, 2018. -320 p. ISBN 9785446109890 [in Russian]
18. Panarin A. Filosofija politiki [Philosophy of politics] / A. Panarin. - M.: Novaya shkola, 1996. - 422 p. ISBN 5-7301-0276-3. [in Russian]
19. Petukhov V. Obraz mira i psikhologicheskoe issledovanie poznanija [The image of the world and the psychological study of cognition] / V. Petukhov // Vestnik MGU Ser. 14. Psikhologiya [Bulletin of the MSU. - Ser. 14. Psychology]. -- 1984. -- No. 4. -- pp. 15-24 [in Russian]
20. Pospelov D. Ot kollektiva avtomatov k mul'tiagentnym sistemam [From automata collectives to multi-agent systems] / D. Pospelov // Trudy Mezhdunarodnogo seminara «Raspredelennyjj iskusstvennyjj intellekt i mnogoagentnye sistemy» (DAIMAS'97) [Proceedings of the International Seminar "Distributed Artificial Intelligence and Multi-agent Systems "(DAIMAS'97).-- St. Petersburg, June 15-18, 1997 [in Russian]
21. Pocheptsov G. G. Psikhologicheskie vojjny [Psychological wars] / G. Pocheptsov. -- M.: "Refl-buk", K.: "Vakler", 2000. -- 528 p. ISBN 966-543-048-3 (series) ISBN 5-87983-092-6 ("Refl-buk") ISBN 966-543-058-0 ("Vakler") [in Russian]
22. Rosin V. Misticheskie i ehzotericheskie uchenija i praktiki v sredstvakh massovojj informacii [Mystical and esoteric teachings and practices in the mass media] / V.Rozin // Obshhestvennye nauki i sovremennost' [Social Sciences and Modernity]. - 1997. - No. 3., pp. 44-55 [in Russian]
23. Stetsenko A. Ponjatie “obraza mira” i nekotorye problemy ontogeneza soznanija [The concept of the " image of the world” and some problems of the ontogenesis of consciousness] / A. Stetsenko // Vestnik MGU Ser. 14. Psikhologiya [Bulletin of the MSU. - Ser. 14. Psychology]. - 1989. - No. 3, pp. 26-37 [in Russian]
24. Harari Y. 21 urok dlja XXI veka [21 lessons for the XXI century] / Y. Harari. Translated from Hebrew by Yu.Goldberg. / Yu. Harari. - M: Sindbad, 2019.—416 p. ISBN 978-5-00131-113-3 [in Russian]
25. Khaustov D. Teorema Tomasa: Zhizn' odnojj idei [Thomas ' Theorem: The Life of one Idea] / D. Khaustov // Idei i idealy [Ideas and ideals]. - 2014. - Vol. 2, vol. 3. - p. 38-45 [in Russian]
26. Khlopiev A. Krivye tolki Rossii [Negative Rumours of Russia] / A. Khlopiev // Sotsiologicheskie issledovaniya [Sociological Research]. - - No. 1. - pp. 21-34 [in Russian]
27. Kholodnaya M. Psikhologija intellekta: paradoksy issledovanija [Psychology of intelligence: paradoxes of research] / M. Kholodnaya-M.; Tomsk, 1997. -- 391 p. ISBN 5-86237-025-0 [in Russian]
28. Chernykh A. B. Obespechenie bezopasnosti avtomatizirovannykh informacionnykh sistem [Ensuring the safety of automated information systems] / A. Chernykh // Sovetskoe gosudarstvo i pravo [Soviet state and law]. - 1990. -- 6 no., 110-124 [in Russian]
29. Champagne, P. Dvojjnaja zavisimost': neskol'ko zamechanijj po povodu sootnoshenija mezhdu poljami politiki, ehkonomiki i zhurnalistiki [Double dependence: a few observations on the­relationship between the fields of politics, economics and journalism] / P. Champagne // SocioLogos. -- M., 1996. -- Vol.6. - pp. 208-229. (187) [in Russian]
30. Baker M. How to Cure Liberal Democracy, Then and Now / Baker M. // American Interest. – 2019, 19 November. — [Electronic resource]. URL: https://www.the-american-interest.com/2019/11/19/how-to-cure-liberal-democracy-then-and-now/ (accessed 20.03.2021)
31. BaudrillardThe Gulf War Did Not Take Place / J. Baudrillard. - Bloomington: Indiana University Press, 1995. – 88 p. ISBN 0-253-21003-8
32. Baudrillard J. Illusion, Désillusion, Esthétiques, Collection Morsure Série 11/24 [Illusion, Disillusion, Aesthetics, Bite Series Collection] / J. Baudrillard. — Paris: Sens & Tonka, 1997. – 46 p. ISBN 2-910170462 [in French]
33. Danto A. After The End of Art: Contemporary Art and The Pale of History / A. Danto. — Princeton: Princeton University Press, 1998. -- 272 p. ISBN-10 0691002991
34. Danto A. The Abuse of Beauty: Aesthetics and The Concept of Art. (The Paul Carus Lectures Series 21) / A.Danto. – Chicago: Open Court Publishing, 2003.—161 p. ISBN 0-8126-9539-39.
35. Hickey D. The Invisible Dragon: Four Essays on Beauty. / D. Hickey. – Chicago: Art Issues Press, 1993. – 64 p. ISBN 0963726404. - [Electronic resource]. URL: http://press.uchicago.edu/ucp/books/book/chicago/I/bo4131256.html (accessed 3 12 2020)
36. Karen L. S. and Phemister, Sherri. Effect of Prosocial Cartoons on Preschool Children [microform] / Karen L. S. — 1982, Washington. -- Forge and Sherri Phemister Distributed by ERIC Clearinghouse.
37. Klein H. Prosocial content of animated cartoons. In book: Mass media: Coverage, objectivity, and changes (pp.23-45), editors: H.V. Kovac / Klein H. & Shiffman K.—2011, Nova Science Publishers. -- 171 p. ISBN: 978-1-61728-863-0
38. Kellner D. Jean Baudrillard After Modernity: Provocations On A Provocateur and Challenger [Electronic resource]. / D. Kellner // International Journal of Baudrillard Studies.—2006, Vol.3, №1 January. — P. 24-45. — URL: http://www.ubishops.ca/baudrillardstudies/vol3_1/kellnerpf.htm. (accessed 3 December 2020)
39. McKinley J. Critical Argument and Writer Identity: Social Constructivism as a Theoretical Framework for EFL Academic Writing. / J. McKinley // Critical Inquiry in Language Studies.—2015, Vol 12, №3.—P. 184–207.
40. Thatcher M. ‘Interview for “Woman’s Own” (“No Such Thing as Society”).’ // Margaret Thatcher Foundation: Speeches, Interviews and Other Statements / Thatcher.- London, 1987.