ОТРАЖЕНИЕ КУЛЬТУРНЫХ ХАРАКТЕРИСТИК В БУРЯТСКИХ И КИТАЙСКИХ АНТРОПОНИМАХ

Лазарева А.А.

Кандидат филологических наук, доцент, Бурятский государственный университет

ОТРАЖЕНИЕ КУЛЬТУРНЫХ ХАРАКТЕРИСТИК В БУРЯТСКИХ И КИТАЙСКИХ АНТРОПОНИМАХ

Аннотация

Данная статья посвящена отражению культурных характеристик в бурятских и китайских антропонимах.

Типологические процессы имеют место в разных, совершенно отличных друг от друга по структуре языках.  Соответственно,   ввиду сходных психологических мыслительных процессов, мотивация наречения  у  разных народов может совпадать/повторяться. Также могут совпадать и лексические поля антропонимов, обозначающие то или иное явление, встречающееся у разных народов. Так, имена собственные могут содержать различные культурные характеристики быта, традиций, исторических событий и т.д.

Статья носит как теоретический, так и прикладной  характер, может быть использована при дальнейшем рассмотрении указанной темы, а также при подготовке учебных пособий, словарей.

Ключевые слова: ономастика, антропоним, культура, традиция, мотивы номинации, типология.

Lazareva A.A.

PhD in Philology, Assosiate professor, Buryat State University

REFLECTION OF CULTURAL CHARACTERISTICS IN BURYAT AND CHINESE ANTROPONYMS

Abstract

The following article is devoted to the reflection of cultural characteristics in Buryat and Chinese anthroponomy.

Typological processes take place in different languages even though they are quite different in terms of their structure. Accordingly, in view of similar psychological mental processes, the motivation for naming can coincide/repeat among different people. The lexical fields of anthroponomy denoting a particular phenomenon which occurs in different languages can coincide, too. Thus, proper names can contain different cultural characteristics of life, traditions, historical events, etc.

The article is of both theoretical and applied character and can be used for further consideration of this topic, as well as in the preparation of various teaching aids such as dictionaries.

Keywords: onomatology, anthroponomy, culture, tradition, nomination motives, typology.

Имена собственные, будучи способными зафиксировать множественные моменты определенного исторического периода, несомненно, содержат богатую информацию о состоянии культуры этноса на данный временной отрезок. Отмеченное свойство онимов дает возможность в свою очередь ученым-этнографам, историкам, археологам говорить о характерных особенностях, о различных этапах развития общества в какую-либо эпоху.

Например, рассмотрение исследователем Б.В. Башкуевым имен с отрицательной семантикой, позволяет говорить о некоторых особенностях шаманистской культуры бурят. У бурят-шаманистов не было ничего, напоминающего церковный месяцеслов, даже специального обряда, во время которого давали имя новорожденному. Лишь в тех случаях, когда у родителей первенцы умирали, при рождении последующего ребенка справляли суеверный обряд зангяа зуухэ, в процессе которого на шею младенца вешали шнурок с несколькими узлами, в качестве своеобразного амулета, который мог охранять его от болезней и злых духов.

помимо этого, местные верования подсказывали, что при выборе имени непременно надо помнить о том, что людей с красивым и хорошим по смыслу именем охотно прибирают к себе потусторонние силы. Потому в составе исконно бурятских имен довольно много таких, которые характеризуют человека только с отрицательной стороны: Бааhан, Баасан 'помет, испражнения'; Муузы 'худая, плохая (баба)'; hандархай 'развалина, оборванец'; Холхоонээ 'мошонка' и т. д.  [2, С.26]

Распространение буддизма среди бурят, начиная со второй половины XVII-ого века, оставило в бурятском именнике антропонимы тибетско-санскритского происхождения, семантика апеллятивных основ которых относится к религиозной лексике. Достаточно распространены такие имена, как Базар 'алмаз', Доржо 'алмаз', Еши 'разум', Жаб, Жап 'вера' -  вариант Басаевой [1, С.85], Нима 'солнце', Ханда 'спасительница-дева', Бадма 'цветок лотоса', Абида 'бурхан', Гомбо 'защитник, покровитель', Дулма 'спасительница-мать' по Басаевой [1, С.85] или 'богиня Тара' по Митрошкиной [5, С.150], Шэмэд 'бессмертный' и т. д.

Как правило, имена, образованные от названий прочных, крепких материалов считаются ‘тяжелыми’, ‘твердыми’, - «угнетающими» ребенка, плохо влияющими на здоровье, успех, судьбу. Имена же, образованные, например, от названий цветов, составляют ’мягкие’ [4, С.80].

В наше время тибетско-санскритские имена, некогда заимствованные из чужого языка, перестали осознаваться как иноязычные и сейчас воспринимаются как собственно бурятские [1, С.86-87].

Если в Забайкалье, начиная со второй половины XVII- начала XVIII вв., идет распространение буддизма, то этническая Западная Бурятия (Прибайкалье), как известно, входит в это время в состав Российской империи.  Отражением   тесных контактов на бытовой и культурной почве, длительного соседского сосуществования являются имена с греко-латинско-византийской основой, как канонические имена православной церкви. Разумеется, что непривычные для слуха бурят имена прошли фонетическую адаптацию и часто были зафиксированы в документах в своей видоизмененной форме. "Фонетическое освоение русских имен приводит также к изменениям позиции звуков, главным образом, согласных, видоизменениям их сочетаний и т. д. " [5, С.165]:

Авдотья - Огдоохи, Василий - Башиила, Ефим - Яхим, Илья - Ильяа, Ульдяа,  Костя - Хоостя, Лука - Лухаа,  Роман - Армаан, Федора - Педоора и т. д.

Переходя из одного языка в другой, заимствованное слово, и в том числе имя собственное, стремится найти свое место в системе языка-приемника, для чего ему необходимо получить наиболее подходящее фонетическое и орфографическое изображение. При этом происходят многочисленные морфологические переразложения, ассоциации и диссоциации, продиктованные спецификой заимствующего языка. [6, С.10].

Попутно заметим, что, со временем адаптированные формы имен приобретают свое исконное звучание, это объясняется степенью освоения как иноязычной лексики, так и языковой системы в целом, в частности его фонетических норм. Безусловно, бытовавшие когда-то в именнике западных бурят адаптированные формы русскоязычных антропонимов свидетельствуют об уровне владения бурятами русским языком в тот или иной исторический период. Полагаем, что в данном случае проявляется особая ценность онимических единиц определенным образом фиксировать динамику процесса билингвизма.

Конечно же, единицы апеллятивной лексики проявляют подобное свойство, но в меньшей степени, поскольку онимы, как правило, обладают определенной документальностью, которая представлена ревизскими сказками, родословными таблицами, паспортными данными и другими документальными материалами. Ряд работ таких ученых, как Баранникова, Будаева, Бураева, Дондукова, Золхоева, Митрошкиной и др. посвящены этим вопросам.

Возникновение и вся последующая история имен собственных связана с историей определенного общества, с его экономической, политической, культурной жизнью. Потому налицо необходимость учитывать исторический фактор при анализе ономастического материала [7, С.53].

Как утверждают ученые, типологический аспект имен собственных проявляется также и в том, что по ходу изменения истории и, соответственно, потребностей общества, в сходные исторические эпохи у разных народов возникали аналогичные классы имен [6, С.19].

Как отражение событий и идей времен Октябрьской революции и образования Союза Советских Социалистических Республик, появляется ряд имён, отражающих реалии нового времени: Аврора, Манифеста, Мэлс, Октябрина, Ревомир, Самолет, Трактор, Сталина, Энергина, и др., которые нашли свое место и в антропонимиконе Бурятии. Во второй половине 20 в., как фиксируют ученые, становятся частыми заимствования из западноевропейских стран, приобретают популярность имена Альберт, Арнольд, Венера, Леонард, Марат, Роберт, Роза, Спартак, Стелла и т. д. [2, С.25]

Аналогичные явления наблюдаем и в онимической системе китайского языка. Победа Народной революции и образование Китайской Народной Республики в 1949 году также были отражены в современной китайской лексике. Начиная с 50-х годов и до наших дней в китайском языке бытуют имена с семантикой "Китай, строить, защищать и т. п.": Сяовэй (晓伟) 'рассвет' + 'великий';  Янхуа (艳华) 'любить; прекрасный' + 'Китай' ; Цзяньхуа (建华) 'строить; возводить' + 'Китай'; Дунле (东烈) 'восток' + 'сильный'; Дунпин (东平) 'восток' + 'спокойный ; мирный'; Чуньхуа (春华) 'весна' + 'Китай'; Фэнхуа (凤华) 'феникс' + 'Китай'; Цзяньминь (建民) 'возводить, строить' + 'народ'; Чжэньсинь (振新) 'цвести, процветать'; Сяоминь (晓民) рассвет, 'заря' + 'народ'; Лихуа (丽华) 'красивый, прекрасный' + 'Китай'; Шаохуа (少华) 'молодой; молодость' + 'Китай'; Баохуа (保华) 'охранять, защищать '+ 'Китай'; Кэцзянь (尅建) 'преодолевать трудности' + 'строить, создавать'; Чжэньхуа (振华) 'воодушевиться, воспрянуть' + 'Китай'  и т. д.

Интересно с исторической точки зрения китайское имя Хуншэн (洪生) 'половодье, мощный поток' + 'рождаться, родиться'. Мать ребенка, будучи беременной, оказалась в водовороте революционных событий и родила сына в разгар антиправительственных действий. Имя отражает напряженную ситуацию того периода.

Необычайный ономастический пример представляет собой имя древнекитайской императрицы У Чжао (武曌), эпоха Тан, годы правления 684 - 701 н. э. Это имя она взяла себе взойдя на престол, и другого такого не существует. Иероглиф Чжао состоит из верхней и нижней частей. Вверху располагаются элементы, обозначающие солнце (日) и луну (月), а внизу -  элемент, означающий пространство (空). Императрица отождествляет себя с солнцем и луной, которые находятся выше всех, так же как и она возвышается над остальными людьми.

При наречении близнецов в любом языке бывают задействованы методы анафоры, эпифоры, парных имен  или имен по смыслу, аллитерации: Баяр и Жаргал, Валя и Галя, Витя и Валера, Цэбээн и Сэдэн, Тумэр и Тумэн, Дулма-Жаб и Долгор-Жаб, тройня  -  Вера, Надежда, Любовь, Лида и Лора, Саяна и Туяна  и т. д.   У монголов исследователи отмечают общий слог в именах детей. Эта же связь общепринята у корейцев. В отношении китайцев следует говорить о системе пай-хан, включающую не одно поколение.

В наше время также существует тенденция обозначить принадлежность бурятских имен к женскому роду посредством присоединения форманта – а в соответствии с традициями русского языка: Амарсана, Баира, Бэлика, Саяна, Чимита, Цырена и т.п.

Изучение работ ученых-ономастов позволяет утверждать, что имена собственные, как часть лексики любого языка, имеют способность фиксировать как лингвистические, так и экстралингвистические характеристики определенных временных периодов.  Ономастика позволяет обнаружить интересные сведения о народах, населяющих данную территорию, их миграции, культурных контактах и т. п.

Список литературы / References

1. Басаева К. Д. Современные тенденции в употреблении личных имен у бурят/ К. Д. Басаева // Ономастика Бурятии, вып. 26, - Улан-Удэ: 1976, с. 85 - 92.
2. Башкуев Б. В. Своеобразие личных имен предбайкальских бурят/ Б. В. Башкуев // Бурятские антропонимы и топонимы. - Улан-Удэ: 1981, с. 23-40.
3. Иньская антропонимическая модель и проблема разграничения личного имени и апеллятива// Личные имена в прошлом, настоящем и будущем. Проблемы антропонимики. - М.: Наука, 1970, с. 206-211.
4. Ламожапова И.А. Исконные личные имена у монгольских народов: структура, семантика/ И.А. Ламожапова– Чита: Изд-во ЗабГПУ, 2004. – 139 с.
5. Митрошкина А. Г. Бурятская антропонимия/ А. Г. Митрошкина– Новосибирск: «Наука», 1987. – 222 с.
6. Суперанская А.В. Структура имени собственного (фонология и морфология) / А.В. Суперанская - М.: «Наука», 1969. – 206 с.
7. Шулунова Л.В. Ономастика Прибайкалья / Л.В. Шулунова - Улан-Удэ: 1995. – 204 с.

Список литературы на английском языке / References in English

1. Basaeva K. D. Sovremennie tendentsii v upotreblenii lichnih imen u Buryat [Modern trends in the use of personal names among the Buryats] / K.D. Basaeva K.D.//Onomastika Buryatii, vip. 26, - Ulan-Ude: 1976, p. 85-92. [in Russian]
2. Bashkuev B. V. Svoeobrazie lichnih imen predbaikalskih buryat [The uniqueness of personal names, the CIS-Baikal Buryat] /B. V. Bashkuev // Buryatskie antroponimi I toponimi. – Ulan-Ude, 1981, p. 23-40. [in Russian]
3. Inskaya antroponimicheskaya model I problema razgranicheniya lichnogoimeni I apellyativa [Yin anthropological model and the problem of distinguishing personal name and appellative] // Lichnie imena v proshlom, nastoyashem I budushem. Problemi antroponimiki. – M., Nauka, 1970, p. 206-211. [in Russian]
4. Lamozhapova I. A. Iskonnie lichnie imena u mongolskih narodov: struktura, semantika/ Lamozhapova I. A. [Aboriginal personal names of the Mongolian peoples: structure, semantics] // Uchebnoe posobie. – Chita, Izd-vo ZabGPU, 2004. – 139 p. [in Russian]
5. Mitroshkina A. G. Buryatskaia antroponimia [Buryat anthroponymy] / Mitroshkina A. G.// - Novosibirsk, «Nauka», 1987. – 222 p. [in Russian]
6. Superanskaya A. V. Struktyra imeni sobstvennogo (fonologia I morfologia) [Structure name (phonology and morphology)]/ Superanskaya A. V. M.: Nauka , 1969. – 206 p. [in Russian]
7. Shulunova L. V. Onomastika Pribaikalia [Onomastics Of The Baikal Region] / Shuluniva L. V. // - Ulan-Ude, 1995. – 204 p. [in Russian]