КУЛЬТЫ ЮПИТЕРА И ГЕРКУЛЕСА В ИДЕОЛОГИИ ТРАЯНА

Данилова В. Ю.

ORCID: 0000-0002-0812-5479, Кандидат исторических наук, доцент, Владимирский государственный университет

КУЛЬТЫ ЮПИТЕРА И ГЕРКУЛЕСА В ИДЕОЛОГИИ ТРАЯНА

Аннотация

В статье рассматриваются особенности и значение культов Юпитера и Геркулеса в идеологии римского императора Траяна (98–117 гг.), способы их пропаганды, степень новаторства либо традиционализма Траяна в этих вопросах. Автор подчеркивает, что культы Юпитера и Геркулеса были тесно связаны между собой. Они способствовали укреплению власти императора, формированию образа Траяна как наилучшего правителя, непобедимого полководца. В определенной степени культы Юпитера и Геркулеса способствовали также распространению культа императора. С одной стороны, Траян опирался на предшествующие республиканские и имперские традиции в пропаганде этих культов, а с другой стороны, он внес свою специфику в их значение и способы распространения.

Ключевые слова: история древнего Рима, культ Юпитера, культ Геркулеса, идеология Траяна.

Danilova V. Yu.

ORCID:0000-0002-0812-5479, PhD in History, Associate professor, Vladimir State University

THE CULTS OF JUPITER AND HERCULES IN TRAJANIC IDEOLOGY

Abstract

The article considers the cults of Jupiter and Hercules in the Roman Imperial ideology under Trajan (98–117 AD). The specifics and significance of these cults in Trajanic ideology as well as the methods of propagating are analyzed. The author considers the degree of traditionalism and innovation in propagating the cults of Jupiter and Hercules in times of Trajan. The cults of Jupiter and Hercules were in close connection in the official ideology. They contributed to strengthening the emperor’s power, making Trajan’s image as the best ruler and invincible commander. These cults helped a good deal in expanding of the imperial cult. In propagating the cults of Jupiter and Hercules Trajan used the republican and imperial traditions but there were also his own innovations in their significance. 

Keywords: History of the Ancient Rome, the cult of Jupiter, the cult of Hercules, Trajanic ideology.

Цель данной статьи – рассмотреть особенности и значение культов Юпитера и Геркулеса в идеологии римского императора Траяна (98–117 гг.), способы их пропаганды, а также степень новаторства либо традиционализма Траяна в этих вопросах. Религиозно-идеологическая политика Траяна, в том числе его отношение к культам Юпитера и Геркулеса, рассмотрена в ряде общих исследований по религии и идеологии Римской империи [1, с. 69-89; 2, с. 38-40, 93; 3,  с. 145-166, 195, 226-251; 4, с. 80-93; 5, с. 1-3; 6, Гл. 4], и специальных работах о Траяне [7, с. 110 слл; 8, с. 19-20, 29, 56-60, 70-71, 99-100, 126-127; 9, с. 62 слл., 101 слл.; 10, с. 64-65, 72], однако пропаганда культов Юпитера и Геркулеса в их взаимосвязи в идеологии Траяна не являлась предметом специального изучения, что делает тему исследования актуальной. В качестве источников использованы сочинения Плиния Младшего и Диона Хризостома, акты коллегии арвальских братьев, исторические труды Диона Кассия и Тита Ливия. Большую информацию по теме дают также надписи, монеты времен Траяна с изображениями Юпитера и Геркулеса и соответствующими легендами, рельефные изображения этих богов на памятниках архитектуры – Колонне Траяна в Риме и арке в Беневенте. Комплексный анализ всех типов источников дает возможность решить поставленные вопросы.

В речах Диона Хризостома и Плиния Младшего не случайно подчеркивается, что Геркулес был сыном Юпитера, то есть эти два божества были связаны между собой [11, Or., I.59; 12, Pan., 14.5]. Юпитер и Геркулес вместе присутствуют на арке Траяна в Беневенте в сцене передачи перуна императору. По нашему мнению, оба этих божества были важны для идеологии Траяна.

Культы Юпитера и Геркулеса (в греческом варианте – Зевса и Геракла) в идеологии Траяна связаны были, прежде всего, с характером власти императора. В речах Плиния Младшего и Диона Хризостома (100–104 гг.) Юпитер-Зевс назван главным покровителем императора, даровавшим ему власть над людьми. Траян представлен наместником Юпитера на земле, обязанным заботиться о благополучии народа: «…так на небе он (Юпитер) отдыхает, после того как он назначил тебя, чтобы ты вместо него исполнял обязанности по отношению ко всему человеческому роду» (...tantum caelo vacat postquam te dedit qui erga omne hominum genus vice sua fungeretur) [12, Pan., 80.5]. Здесь явно видна параллель с эпохой императора Августа, когда поэт Гораций, обращаясь в своей оде к Юпитеру, писал: «Пусть на радость всем он (Август) землею правит, // Ты ж Олимп тряси колесницей грозной…» [13, Carm., I.12.57–58]. Характерно, что и при Августе, и при Траяне идея о том, что правитель является наместником Юпитера на земле, была публично высказана не самим императором, а литературным деятелем, то есть Горацием и Плинием Младшим, соответственно. Вероятно, таким образом Траян, как и Август, хотел подчеркнуть свою скромность и умеренность в почестях.

На арке в Беневенте, построенной и вотированной сенатом в 114 г., богато украшенной рельефами, есть важная сцена, где справа показан Траян в окружении богини Ромы, пенатов римского народа и двух консулов, а слева представлена Капитолийская триада богов – Юпитер, Юнона и Минерва. Позади капитолийских богов размещены такие боги, как Геркулес, Либер, Церера и Меркурий. Центральной фигурой этого рельефа является Юпитер, который в левой руке держит жезл, а правой протягивает свой перун (fulmen) в сторону Траяна, изображенного на соседнем рельефе [4, рис. XI.70a.]. Весь этот ряд рельефов в целом вызывает ассоциации с фрагментом из Гомера, приведенным Дионом Хризостомом, о том, что Зевс дарует царю скипетр как символ власти [11, Or., I.11]. Таким образом, подтверждается идея о том, что Траян являлся наместником Юпитера-Зевса на земле.

Дион Хризостом в I и II речах «О царской власти» подчеркивает, что правитель должен брать пример с Зевса, то есть заботиться о благополучии подданных и управлять ими справедливо [11, Or., I.12–13, 45]. Дион сравнивает царя с быком – инкарнацией Зевса, который должен заботиться о своем стаде а если он этого не делает, пастухи или владельцы быка имеют право убить его. Так же поступает и сам Зевс: недостойных правителей он убирает, а достойным дает долгую жизнь и прославляет в веках [11, Or., II.65 слл.]. Таким образом, подразумевалось, верховный бог свергнет Траяна или даже приведет его к гибели, если он не будет управлять справедливо.

 В I речи Диона Хризостома «О царской власти» значительное место занимает притча о Геракле, которая явно была предназначена для сравнения этого знаменитого героя с Траяном. Зевс решил испытать Геракла и предложил ему выбор между тиранией и царской властью. Геракл выбрал второе, после чего Зевс поручил ему царскую власть над всем человечеством. С тех пор Геракл всегда и везде свергал тиранов и поддерживал царей [11, Or., I.49–84]. Плиний Младший противопоставляет Геркулеса жестокому царю Еврисфею, которому герой вынужден был служить, в душе оставаясь неукрощенным [12, Pan., 14.5]. В паре Геркулес-Еврисфей содержится явный намек на Траяна и его предшественника Домициана: Траян представляется как справедливый и милостивый правитель, отказавшийся от тиранического образа правления Домициана. О. Хекстер замечает, что это противопоставление императоров было странным, поскольку Домициан, как свидетельствуют некоторые художественные произведения, монеты и памятники искусства, тоже подчеркивал свою связь с Геркулесом [5, с. 1-2]. Это можно объяснить только намеренной идеализацией Траяна в произведениях Плиния Младшего и Диона Хризостома и стремлением создать образ наилучшего принцепса, в том числе за счет противопоставления Траяна Домициану.

Юпитеру традиционно возносились молитвы за здравие принцепса, и Траян не был в этом плане исключением. Считалось, что верховный бог охраняет правителя от всяческих бедствий. В случае Траяна показательны монеты с легендой Conservatori patris patriae («Хранителю отца отечества»), на реверсе которых изображен Юпитер с перуном и скипетром, а рядом с ним, меньших размеров, Траян в тоге и с ветвью в руке [14, №№ 203, 224, 462]. Первый раз монеты этого типа были выпущены в период между 112–114 гг., когда Траян выступал в поход против Парфии и, по всей видимости, призывал Юпитера хранить его во время этой кампании. Второй раз монеты с такой легендой были отчеканены после землетрясения в Антиохии в конце 115 г. Траян, согласно рассказу Диона Кассия, спасся чудесным образом, ибо какое-то существо сверхчеловеческих размеров помогло ему выбраться через окно из дома, в котором он мог быть завален [15, 68.25.5]. Судя по монетам, спасение было приписано Юпитеру, и тогда же в Антиохии был построен храм Зевсу Спасителю [2, с. 38].

Юпитер и Геркулес покровительствовали императору и в военной сфере. Например, перед отправкой Траяна на войну с даками жрецы-арвальские братья молились богам, в том числе Юпитеру и Геркулесу-Победителю  (Herculi Victori), о том, чтобы он вернул принцепса в Рим невредимым и даровал ему победу над врагами [16, с. 15]. На одном из рельефов Колонны Траяна показана битва римлян и даков во время I Дакийской войны, и в левом верхнем углу представлен Юпитер, мечущий молнии в даков и тем самым помогающий римлянам [8, с. 76, рис. 4]. В период Дакийских войн Траян выпускал монеты с изображением Юпитера, на руке которого находится богиня победы Виктория [14, № 96], то есть в данном случае был представлен Juppiter Victor – Юпитер-победитель, обеспечивший победу римлян над варварами. В этот же период чеканилось изображение Геркулеса (Hercules Invictus), которое тоже могло обозначать благодарность богу за победу [14, №№ 95, 135]. Плиний Младший сопоставляет подвиги Геркулеса с военными достижениями Траяна [12, Pan., 14.5]. Геркулес с давних пор носил эпитет Invictus (Непобедимый), а Траян желал представить себя непобедимым полководцем.

Сравнительно-исторический анализ показывает, что в пропаганде культа Юпитера-Победителя Траян не был новатором: монеты с посвящением Iovi Victori выпускал, к примеру, Домициан в конце I в. н.э. после победы над свевами и сарматами [17, с. 183]. Почитался Юпитер – податель победы и триумфов – и в республиканский период, о чем свидетельствует денарий Траяна 107 г., отчеканенный по образцу денария    Л. Рубрия Доссена 89 г. до н. э.: на аверсе этой монеты представлена голова Юпитера, а на реверсе – Виктория, стоящая на триумфальной колеснице, и сбоку от колесницы перун – атрибут Юпитера [17, с. 112].

Культы Юпитера и Геркулеса могли способствовать распространению культа императора, хотя и косвенным путем. Траян старался быть сдержанным в этом вопросе, особенно в начале своего правления, однако с течением времени тенденции к усилению культа императора наблюдались весьма отчетливо. В идеологии Траян представлялся как Optimus princeps – наилучший принцепс. В 114 г. Траян официально принял титул Optimus, что, несомненно, приближало его к верховному богу Юпитеру, имевшему эпитет Juppiter Optimus Maximus (Юпитер Наилучший Величайший)  [см. 12,  Pan., 1.6; 88.8]. Заслуживает внимания надпись из южноиспанского города Аратиспа, посвященная divo Traiano (божественному Траяну) и, следовательно, сделанная уже после смерти императора. Вслед за перечислением официальных титулов в этой надписи идет посвящение “optumo maxsumoque principi conservatori generis humani” [16, № 105]: таким образом, Траян, во-первых, прямо называется «наилучшим и величайшим», что полностью совпадает с эпитетами Юпитера, а во-вторых, представляется хранителем человеческого рода, что также совпадает с функциями верховного бога (Juppiter Conservator). Посвящение аратиспитанцев, вероятно, нельзя считать ответом на заказ официальной идеологии Траяна; это, скорее, показатель того, какое влияние она оказала на умы римских граждан: в восприятии аратиспитанцев Траян после смерти фактически уподобляется Юпитеру. При этом необходимо отметить, что город Аратисп находился в Бетике – родной провинции Траяна, и это тоже могло повлиять на возвеличивание аратиспитанцами образа императора.

Что касается Геркулеса, то, согласно преданиям, он родился смертным человеком (сын Юпитера и земной женщины Алкмены), но за свои земные подвиги после смерти обрел бессмертие и был причислен к богам. Об этом упоминает, например, римский историк Тит Ливий [18, I.7.10]. Сопоставление Траяна с Геркулесом в официальной идеологии должно было наводить на мысль о том, что император за свои деяния на благо общества (избавление его от тирании, мудрое управление, военные подвиги) также может быть обожествлен. Это вполне отвечало интересам Траяна, который, с одной стороны, не желал открыто объявлять себя богом при жизни, а с другой стороны, продолжал поддерживать культ императора и стремился к обожествлению хотя бы после смерти.

Возможно, Траян испытывал личную симпатию к Геркулесу, поскольку предания об этом герое позволяли провести ряд параллелей с биографией самого императора. И для Геркулеса, и для Траяна в источниках отмечается, что у них было простое образование [11, Or., I.61; 15, 68.7.4]: вероятно, подразумевается, что они не получили классического римского образования и воспитывались больше как военные. Определенную роль в сопоставлении Траяна с Геркулесом могло сыграть и испанское происхождение императора. Согласно сказанию, приведенному у Тита Ливия [18, I.7.3–4], Геркулес прибыл в Италию после своего десятого подвига (быки Гериона), совершенного им на дальнем западе, и путь его пролегал как раз через Испанию. Ряд исследователей объясняет особую привязанность Траяна к Геркулесу тем, что в Гадесе – городе, расположенном недалеко от места рождения Траяна, находилось святилище Геркулеса Гадитанского, то есть император мог активно пропагандировать божество, которое почиталось в его родных местах [14, с. 95-104, 217-218; 8, с. 99, прим. 14].  Сохранилась статуя, которая, предположительно, представляет Траяна в образе Геркулеса [19, с. 82-83, № 74].

В заключение отметим следующее. Пропаганда культов Юпитера и Геркулеса отвечала политическим целям укрепления и возвеличивания власти императора. Повышенное внимание официальной идеологии к культам Юпитера и Геркулеса служило обоснованию власти Траяна как наместника Юпитера на земле, противника тирании и правителя, заботящегося, подобно Геркулесу, о благе людей. Официальная идеология приближала Траяна к положению бога на земле, уподобляя его верховному божеству Юпитеру и обожествленному после смерти герою Геркулесу. Значительную роль Юпитер и Геркулес играли в военной сфере, являясь покровителями Траяна и всего римского войска.

Сравнительно-исторический анализ показывает, что, пропагандируя культы Юпитера и Геркулеса, Траян, с одной стороны, учитывал традиции периода Республики и Ранней империи, а с другой стороны, внес и некоторые новшества. Новизна действий Траяна состояла в том, что в его идеологии культы Юпитера и Геркулеса были тесно взаимосвязаны. Образы этих богов были разработаны более тщательно и детально, чем в идеологии предшествующих принцепсов: для этого использовались не только изображения на монетах и памятниках архитектуры, строительство храмов, но и литературные произведения, опирающиеся на хорошо продуманные теоретические концепции.

Литература

1. Beaujeu J. La religion romaine a l’apogee de l’empire. La politique religieuse des Antonins (96–192). Paris, 1955. 455 p.
2. Ferguson J. The Religions of the Roman Empire. London – Southampton: Cornell University Press, 1970. 296 p.
3. Fears J. R. Princeps a Diis Electus: The Divine Election of the Emperor as a Political Concept at Rome. Rome: American Academy, 1977. 351 p.
4. Fears J. R. The Cult of Jupiter and Roman Imperial Ideology // Aufstieg und Niedergang der römischen Welt. Berlin; New York, 1981. T. II. Bd. 17. P. 3-141.
5. Hekster O.J. Propagating power: Hercules as an example for second-century emperors. In H. Bowden & L. Rawlings (Eds.). Herakles and Hercules. Blackwell: Classical Press of Wales, 2005. P. 203-217 [Электронный ресурс] URL: https://goo.gl/rpFrdJ (дата обращения 12.05.2016).
6. Stafford E. Heracles. London-New York: Routledge, 2013. 336 p.
7. Schowalter D.N. The Emperor and the Gods. Images from the Time of Trajan. Minneapolis: Augsburg Fortress Press, 164 p.
8. Montero S. Trajano y la adivinación: prodigios, oráculos y apocalíptica en el Imperio Romano (98–117 d.C.). Madrid: Servicio de publicaciones Universidad Complutense, 2000. 187 p.
9. Шалимов О.А. Образ идеального правителя в Древнем Риме в середине I – начале II в. н. э. М.: [б.и.], 2000. 186 с.
10. Bennet J. Trajan, Optimus Princeps. A Life and London-New York: Routledge, 2006. 317 p.
11. Dio Chrysostom. Discources with an Engl. transl. by J.W. Cohoon. Cambridge – London: Harvard University Press, 1971. Vol. 1. 570 p.
12. Letters and Panegyricus with an Engl. transl. by B. Radice. Cambridge-London, 1975. Vol. 1–2. 1200 p.
13. Гораций. Собрание сочинений / Отв. ред. С.В. Чистобаев. СПб.: Биографический институт; Студиа биографика, 1993. 448 с.
14. Strack L. Untersuchungen zur römischen Reichsprägung des zweiten Jahrhundrets. Vol. 1. Stuttgart: W. Kohlhammer, 1931. 308 s.
15. Dio Cassius. Dio’s Roman History with an Engl. transl. by E. Cary. Cambridge-London: Harvard University Press, 1982. Vol. 8. 482 p.
16. Smallwood E.M. Documents Illustrating the Principates of Nerva, Trajan and Hadrian. Cambridge: Cambridge University Press, 208 p.
17. Абрамзон М.Г. Монеты как средство пропаганды официальной политики Римской Империи. М.: ИА РАН, 1995. 656 с.
18. Тит Ливий. История Рима от основания Города / Отв. ред. Е.С. Голубцова. Т. 1. М.: Издательство «Наука», 1989. 576 с.
19. Ojeda Nogales D. Trajano y Adriano tipología estatuaria. Sevilla: Universidad de Sevilla, 2011. 259 p.

References

1. Beaujeu J. La religion romaine a l’apogee de l’empire. La politique religieuse des Antonins (96–192). Paris, 1955. 455 p.
2. Ferguson J. The Religions of the Roman Empire. London – Southampton: Cornell University Press, 1970. 296 p.
3. Fears J. R. Princeps a Diis Electus: The Divine Election of the Emperor as a Political Concept at Rome. Rome: American Academy, 1977. 351 p.
4. Fears J. R. The Cult of Jupiter and Roman Imperial Ideology // Aufstieg und Niedergang der römischen Welt. Berlin; New York, 1981. T. II. Bd. 17. P. 3-141.
5. Hekster O.J. Propagating power: Hercules as an example for second-century emperors. In H. Bowden & L. Rawlings (Eds.). Herakles and Hercules. Blackwell: Classical Press of Wales, 2005. P. 203-217 [Elektronnyj resurs] URL: https://goo.gl/rpFrdJ (data obraschenija 12.05.2016).
6. Stafford E. Heracles. London-New York: Routledge, 2013. 336 p.
7. Schowalter D.N. The Emperor and the Gods. Images from the Time of Trajan. Minneapolis: Augsburg Fortress Press, 164 p.
8. Montero S. Trajano y la adivinación: prodigios, oráculos y apocalíptica en el Imperio Romano (98–117 d.C.). Madrid: Servicio de publicaciones Universidad Complutense, 2000. 187 p.
9. Shalimov O.A. Obraz ideal’nogo pravitelja v Drevnem Rime v seredine I – nachale II veka nashej ery [The Image of the Ideal Ruler in the Ancient Rome in the middle of the I – the beginning of the II century AD]. Мoscow: [without edition], 2000. 186 p.
10. Bennet J. Trajan, Optimus Princeps. A Life and Times. London-New York: Routledge, 2006. 317 p.
11. Dio Chrysostom. Discources with an Engl. transl. by J.W. Cohoon. Cambridge – London: Harvard University Press, 1971. Vol. 1. 570 p.
12. Letters and Panegyricus with an Engl. transl. by B. Radice. Cambridge-London, 1975. Vol. 1–2. 1200 p.
13. Sobranije sochinenij [Collected works] / Ed. S.V. Chistobajev. Sanct-Petersburg: Biograficheskij institut; Studia biografika, 1993. 448 p.
14. Dio Dio’s Roman History with an Engl. transl. by E. Cary. Cambridge-London: Harvard University Press, 1982. Vol. 8. 482 p.
15. Strack P.L. Untersuchungen zur römischen Reichsprägung des zweiten Jahrhundrets. Vol. 1. Stuttgart: Kohlhammer, 1931. 308 s.
16. Smallwood E.M. Documents Illustrating the Principates of Nerva, Trajan and Hadrian. Cambridge: Cambridge University Press, 208 p.
17. Abramzon М.G. Мonety kak sredstvo propagandy oficial’noy politiki Rimskoj Imperii [Coins as the measure of propagating of the official policy of the Roman Empire]. Мoscow: IА RAN, 1995. 656 p.
18. Тit Livius. Istorija Rima ot osnovanija Goroda [Historia ab Urbe condita] / Ed. E.S. Golubtsova. Vol. 1. Мoscow: Izdatel’stvo “Nauka”, 1989. 576 p.
19. Ojeda Nogales D. Trajano y Adriano tipología estatuaria. Sevilla: Universidad de Sevilla, 2011. 259 p.