С. ЭРЬЗЯ И Р. ИРУРТИЯ: ОБРАЗ ПРОРОКА МОИСЕЯ В КОНТЕКСТЕ СКУЛЬПТУРНОЙ ТРАДИЦИИ
С. ЭРЬЗЯ И Р. ИРУРТИЯ: ОБРАЗ ПРОРОКА МОИСЕЯ В КОНТЕКСТЕ СКУЛЬПТУРНОЙ ТРАДИЦИИ
Аннотация
В статье рассматриваются изображения пророка Моисея, созданные в Аргентине в 1930-х гг. двумя современниками: жившим в это время в Буэнос-Айресе российским скульптором С.Д. Эрьзей и аргентинским мастером Р. Ируртией. Цель исследования: провести сравнительно-сопоставительный анализ произведений двух художников, воплощающих образ библейского персонажа. Задачи исследования: выявить художественные особенности этих произведений (стилистика, семантика); установить их связь со скульптурной традицией (прежде всего, с «Моисеем» Микеланджело). Результаты могут быть применены при написании теоретических работ, учебных пособий по истории отечественной и мировой культуры и искусства, проблемам диалога культур.
1. Введение
Моисей в преданиях иудаизма и христианства – вождь, законодатель, первый пророк, боговдохновенный автор Пятикнижия, запечатлевший письменную и устную традицию религиозного опыта. Моисею явился Бог (в виде Неопалимой Купины) и послал его в Египет, чтобы вывести из плена израильтян. Освободив свой народ от рабства, Моисей поднялся на гору Синай, где получил от Бога заповеди, записанные на двух каменных скрижалях. Спустившись с горы, он увидел израильтян, начавших в его отсутствие поклоняться золотому тельцу. В гневе на народ, усомнившийся в Боге, пророк разбил скрижали и сжег золотого идола. Ему не было суждено дожить до вступления народа в «землю обетованную», он лишь вымолил у Яхве возможность увидеть ее перед смертью. Как утверждал С.С. Аверинцев, Моисей для иудеев – первоучитель веры, грекоязычные еврейские писатели эпохи эллинизма отождествляли его с Мусеем, учителем Орфея, рассматривали его как культурного героя – изобретателя алфавита, строительного искусства, философии, государственной мудрости; в новоевропейской культуре на первый план выступает «трагический гнев пророка, спорящего с косной чернью»
.В иконописной традиции Моисей представлен как красивый величественный старец с длинными волосами и средней величины бородой, с мужественным и сильным телом, одетый в нижний хитон и ефод (длинное полотно с прорезом посредине для головы), держащий в руках две скрижали (нередко – также и жезл). В изобразительном искусстве вследствие ошибки перевода при издании Вульгаты Иеронима пророка стали изображать с рогами (имея в виду, что лицо Моисея излучает свет, вместо слов «лучи света», написали «рога света»). Этой заметной «детали» почти нет в иконописи (в православном иконостасе изображения святого были традиционно представлены в Пророческом чине).
В живописи библейский персонаж привлекал Паоло Веронезе, Рембрандта, Никола Пуссена и др. В скульптуре известна статуя Донателло «Святой Моисей», однако наиболее значительным является образ, созданный Микеланджело (1513–1516, мрамор, высота 235 см). В XX в. к этому персонажу обращался учившийся в Париже представитель чешского модерна и символизма Франтишек Билек (1905), работавший в Париже российский скульптор Наум Аронсон (1900-е), немецкий экспрессионист Эрнст Барлах (1919). Библейский миф о Моисее осмысливается в искусстве как основа для мессианизма, идей освобождения, избавления от мучений и несправедливости.
В данной статье рассматриваются изображения Моисея, созданные в Аргентине в 1930-х гг. двумя современниками: жившим в это время в Буэнос-Айресе российским скульптором Степаном Дмитриевичем Эрьзей (1876–1959) и ведущим аргентинским мастером Рохелио Ируртией (1879–1950). Актуальность исследования связана с необходимостью изучения диалогических связей российской и мировой культуры и искусства. Цель исследования: провести сравнительно-сопоставительный анализ произведений двух художников, воплощающих образ библейского персонажа. Задачи исследования:
1) выявить художественные особенности этих произведений (стилистика, семантика);
2) установить их связь со скульптурной традицией (прежде всего, с «Моисеем» Микеланджело).
Результаты могут быть применены при написании теоретических работ, учебных пособий по истории отечественной и мировой культуры и искусства, проблемам диалога культур.
Для решения поставленных задач используются сравнительно-сопоставительный, сравнительно-исторический (с элементами биографического), герменевтико-интерпретационный методы.
2. Основные результаты
«Моисей» (1932, альгарробо, высота 197 см) – одно из ключевых произведений Степана Эрьзи, созданное в период его пребывания в Аргентине (1927–1950) и ставшее своеобразным идейно-содержательным центром коллекции работ мастера, находящейся в Мордовском республиканском музее изобразительных искусств (МРМИИ), носящем его имя. Оно вобрало в себя многие из его художественных открытий, связанных как с технико-технологическими достижениями в работе с субтропическими породами дерева, так и с образно-выразительными провидениями.
Имевший за плечами опыт богомаза, став профессиональным скульптором, Эрьзя часто обращался к хорошо знакомым ему персонажам Ветхого и Нового Заветов. Несомненно, он хорошо знал иконографию Моисея, представленную как на русских иконах, так и в произведениях мирового классического искусства. Живя в Европе (Италия, Франция, 1907–1914), он видел многие работы Микеланджело. Был ли он в Риме, где находится «Моисей», точно неизвестно (имеющиеся по этому поводу свидетельства противоречивы). В любом случае (по крайней мере, по фоторепродукциям) это произведение он хорошо знал. Неизвестно, что именно послужило стимулом к созданию художником своего «Моисея». Возможно, этот замысел возник у него еще в Италии в контексте развития в его творчестве «пророческой темы» или своеобразного «соревнования» с Микеланджело. Не исключено также, что непосредственным толчком стал факт обращения к образу библейского пророка ведущего скульптора Аргентины Рохелио Ируртии.
Родившийся в Буэнос-Айресе Ируртия был учеником скульптора Лусио Корреа Моралеса (1852–1923), получившего художественное образование во Флоренции. В 1899 г. он получил стипендию на обучение в Европе: был в Италии, но осел в Париже, где посещал академии Жюльена и Колларосси, мастерскую скульптора Жюля Феликса Кутана, испытал сильное влияние Огюста Родена. По возвращении в Аргентину (1904) мастер получил заказы на важные монументы для Буэнос-Айреса, которые выполнял как на родине, так и в Париже.
В 1916 г. Ируртия приступил к выполнению заказа на создание мавзолея первого президента Аргентины Бернардино Ривадавии (1780–1845); работа была завершена в 1932 г. – в год создания «Моисея» Эрьзи. Гранитный мавзолей оформлен скульптурами, почетное место среди которых занимает статуя Моисея. Как подчеркивает аргентинская исследовательница Э. Лояконо, Ируртия считал, что этот библейский пророк воплощал в себе именно те моральные качества, которые побудили президента создать основные институты общественной жизни страны
. Ривадавия провел политические, экономические, военную и церковную реформы, реформировал систему народного просвещения, основал университет Буэнос-Айреса, несколько академий, первый на континенте музей естественных наук, расширил фонды национальной библиотеки. Его многогранную деятельность символизирует скульптура «Моисей», воплощающая образ лидера нации, законодателя, просветителя.![Скульптурные изображения Моисея](/media/images/2024-03-21/87e5f821-2ee1-4bdd-8102-10a4a28220d3.png)
Рисунок 1 - Скульптурные изображения Моисея
Примечание: а) Микеланджело Буонарроти. Моисей. 1513–1516, мрамор. Церковь Сан-Пьетро-ин-Винколи, Рим; б) Р. Ируртия. Моисей. 1916–1932, бронза. Мавзолей Б. Ривадавии, Буэнос-Айрес
Эрьзя ориентируется на Микеланджело, однако его замысел далек от фигурной композиции, несмотря на то, что материал позволял обратиться к такому решению. Его «Моисей» выполнен из огромного куска альгарробо в круглой форме головы. Прическа, длинные усы и борода, форма носа, линии обвисших щек – все указывает на ренессансный прототип. Рога-лучи пророка довольно крупные, но почти не отличаются от вздыбленных густых прядей волос. Внимание автора сосредоточено на эмоциональной выразительности лица. Аргентинский журналист А. Маффей писал об эрьзинском «Моисее»: «У него… лоб, подчеркивающий могучий ум; глаза, которые смотрят из-под густых бровей в бесконечность, выражают твердую волю и непоколебимый характер»
.![Скульптурные изображения Моисея](/media/images/2024-03-23/9c3755b1-f31f-4974-8e9d-4e68556e1ab3.png)
Рисунок 2 - Скульптурные изображения Моисея
Примечание: а) Микеланджело Буонарроти. Моисей (фрагмент); б) С.Д. Эрьзя. Моисей. 1932, альгарробо. МРМИИ им. С.Д. Эрьзи, Саранск; в) Р. Ируртия. Моисей (фрагмент). 1930-е, гипс. Дом-музей скульптора в Буэнос-Айресе
3. Обсуждение
Аргентинская пресса уделяла эрьзинскому «Моисею» большое внимание, но ее семантика, содержательно-ценностные аспекты оценивались по-разному. Так, И.-Л. Грузман в издаваемом на идише литературном журнале «Дэр Шпигл» («El Espejo» –зеркало), писал, что скульптор наполнил образ «животрепещущим и огнедышащим духом» и его «Моисей» является одним из лучших воплощений этого образа, созданными художниками разных времен . Для обозревателя немецкой газеты «Deutsche La Plata Zeitung» Й. Франце «Моисей» – «как громыхающий бог религиозной ненависти», исполненный «смятения, волнения, протеста…»; в целом Франце высоко оценил скульптуру, отметив ее «пластическую мощь» и связав с барочной традицией .
Официальной советской критикой 1950-х гг. работа вернувшегося из Аргентины мастера была принята «в штыки». Искусствовед Ю.Д. Колпинский писал, что она исполнена «в духе обычных для декаданса смутных символических представлений о пророческом неистовстве “вообще”», что стремление скульптора «к внешнему эмоциональному заострению образа» привело к «неоправданному искажению человеческого облика», доходящему до «прямого уродства» . Писатель Б.Н. Полевой пытался успокоить критику и направить советского зрителя в «нужное русло», утверждая, что в произведении «нет и налета мистики» и для Эрьзи библейская легенда – просто сказка . Однако «Моисей» Эрьзи – не сказочный герой: эта скульптура – кульминация темы пророка в его творчестве.
Современный искусствовед А.С. Шатских отзывается об этом произведении крайне негативно. По ее мнению, оно «удручает» своей «внемасштабностью»: «…голова-маска лишена подлинной монументальности, производит впечатление то ли настенного, то ли настольного “украшения”» . Создается впечатление, что данный автор знаком с этой работой лишь по фоторепродукциям, где она представлена во фронтальном ракурсе. «Моисей» – не маска, а круглая скульптура, и она не кажется «внемасштабной». Действительно, в ней присутствует декоративное начало, и все же оно не заглушает общего трагического звучания.
4. Заключение
Сравнение «Моисея» Эрьзи с «Моисеем» Ируртии убеждает в несомненной творческой оригинальности каждого из двух ваятелей. Оба в той или иной степени ориентировались на европейскую традицию в лице Микеланджело, но каждый создал оригинальный, неповторимый образ. Ируртия значительно более близок к академической традиции, однако он интерпретирует ее по-своему. Его бронзовая фигура пророка несколько вытянута по вертикали; в трактовке лица, выражающего страдание, ощутимо влияние Родена. Эрьзя подчеркивает в Моисее природное, стихийное начало, что подчеркнуто выбранным материалом – субтропическим деревом альгарробо. Метод работы в данном случае сочетает в себе ваяние и пластику: большой древесный массив дополнен множеством вклеенных деталей. У Ируртии Моисей – прежде всего законодатель, философ, политический лидер нации, олицетворение государственной мудрости; у Эрьзи он – пророк, мессия, духовный лидер. Для обоих образ Моисея – метафора: у Ируртии он «рифмуется» с судьбой умершего в изгнании первого президента Аргентины Бернардино Ривадавии, у Эрьзи – с собственной судьбой одинокого, во многом непонятого, оторванного от родины художника.