НЕСКОЛЬКО СТРОК ИЗ ЖИЗНИ РОССИЙСКОГО ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА ПРОШЛОГО И НАСТОЯЩЕГО

Цыганкин Г. С.

Кандидат исторических наук, Докторант, Мордовский государственный университет имени Н. П. Огарева

НЕСКОЛЬКО СТРОК ИЗ ЖИЗНИ РОССИЙСКОГО ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА ПРОШЛОГО И НАСТОЯЩЕГО

Аннотация

В статье в сравнительном аспекте рассматриваются модели поведения господствующие в среде зарождающегося предпринимательства конца XVIII – начала XIX в и современного – постсоветского.

Ключевые слова: предпринимательство, модель поведения, трудовая этика.

Tsygankin G.S.

Candidate of Historical Sciences, Doctoral Student, N.P. Ogarev Mordovia State University

SEVERAL LINES ABOUT THE PAST AND THE PRESENT LIFE OF RUSSIAN BUSINESS

Abstract

In this article are considered the dominant models of behavior in the sphere of emerging business of the end of XVIII – early XIX century and contemporary, post-Soviet business.

Keywords: business, model of behavior, work ethic.

Рассматривая модели поведения, господствующие в среде крупного бизнеса на современном этапе исторического развития, меня все время преследует ощущение дежавю и это не случайно. Новые российские предприниматели в точности воспроизводит бытовые и поведенческие особенности, которые были свойственны их предшественникам конца XVIII – начала XIX в. За примерами далеко ходить не надо, так уже около пяти лет в деревне Бережки идет строительство крупного дворцово-паркового ансамбля, площадь которого занимает 31,9 га (по данным федерального агентства кадастра объектов недвижимости).

Заказчиком проекта, как говорится в вывеске, является фирма «Стройгазконсалтинг», а генподрядчиком ЗАО «Делор». Охраняют и дворец одно и то же частно-охранное предприятие «Стоун», пишет Газета.ру. По слухам это глава «Газпрома» Алексей Миллер строит свою резиденцию, однако даже не столь важно кто строит, а то что этот кто то использует в строительстве своего особняка традиционные архитектурные формы, свойственные для усадебного строительства конца XVIII – начала XIX в. Для того, чтобы разобраться в данном культурном феномене обратимся к истокам.

Русский буржуа XVIII – первой половины XIX в. имел очень важную особенность, это неимоверное стремление проникнуть в элиту тогдашнего Российского общества – дворянство. Здесь, как говориться, истина тоже была в вине, предприниматели из купечества первоначальный свой капитал делали в области винокурения, тесно связанной с интересами государства. Логика была следующая, эксплуатируя винную регалию, казна получала доходы, составлявшие значительную часть бюджета государства. Оно делилось частью прибыли с купечеством, осуществлявшим использование винной регалии. Эта связь абсолютистского государства с предпринимателями купечества прослеживается и по другой линии – промышленникам предоставлялись разнообразные привилегии, а многим из них – возможность проникновения в ряды дворянства [1].

Вообще тяга к чинам и званиям представителей нарождающейся российской буржуазии – чрезвычайно интересный и важный аспект истории, раскрывающий социальные условия ее деятельности в рамках сословно-иерархического общества. Чины и ордена в отличие от почетных званий не только повышали общественную значимость и респектабельность отдельного капиталиста, но и позволяли выйти за пределы сословно-социальной обособленности и повысить свой статус [2].

Смена положения, когда предприниматель попадал на вершину социальной иерархии, подразумевала соответствие некоторым моделям поведения, которые жестко регламентировались. Это был один из методов поддержания иерархической структуры общества [3]. Сам статус дворянина не оставлял выбора в модели жизненного поведения, требуя соответствия сословной принадлежности к элите российского общества. Приоритет дворянских ценностей, как правило, подминал под себя все то, что мы называем принципами хозяйствующего субъекта, предпринимательской этикой [4]. Целью жизни становилось достижение уровня так называемого «праздного потребления», которое должно было обеспечить почетное место в обществе. На это и уходили усилия предпринимателей, стремящихся не столько доказать свою причастность к деловому миру и прославиться на данном поприще, сколько отличиться в придумывании новых забав и развлечений, имеющих целью удивить дворянское общество.

Новые дворяне не жалели средств, чтобы утвердить себя в рядах привилегированного сословия. Например, крупные промышленники,  подражая знатным вельможам, строили при заводах богатые дома, обзаводились многочисленной прислугой, псовой охотой, оркестрами [5].

Существовал стандартный «набор излишеств», который стремился иметь каждый. Сюда входили оранжереи с экзотическими фруктами, зверинцы, парки с павильонами и прудами, картины и т.д.

Для того, чтобы понять культурный уровень новых дворян, приведу комичный случай произошедший с крупными промышленниками  братьями Баташевыми. Еще во время совместного владения имением на Выксунский завод приехал один из московских сановников, знакомый князя Долгорукого. Иван Родионович Баташев, соблюдая дворянский традиции, пригласил гостя на парадный обед в Выксу. Брата же Андрея предупредил, чтобы тот меньше разговаривал. Князь вел беседу с Иваном, изредка поглядывая на сидевшего рядом облаченного в парадный дворянский костюм Андрея. К столу была подана простокваша, которой Иван Родионович с изысканной вежливостью стал  угощать  сановника, говоря, что ее специально для гостя приготовила его жена Елизавета Осиповна. Князь ел и похваливал, расточая лестные речи всему им замеченному  в имениях Баташевых, и между прочим обратился к Андрею с каким-то вопросом. Андрей продолжал молча есть простоквашу. Гость же не унимался и повторил вопрос. Брат незаметно толкнул Андрея, давая ему таким образом понять, что молчать не прилично. После этого Андрей моментально заговорил с улыбкой: «Грех есть обедая, глаголити непотребное; за это эпитимия святыми отцами преподана нам грешным: поста 3 дня, и поклонов тридцать утром и вечером. Грех блевати от объедания – поста 3 дня, сухоясти единожды в день, поклонов пятнадцать утром и вечером. Грех есть показывати тайный уд…» Чтобы прервать поток изречений об эпитимиях, налагаемых староверами, Иван Родионович дернул брата за кафтан, да так, что тот свалился со стула на пол и опрокинул на свой дворянский кафтан чашку с простоквашей, рассмешив до хохота сидевшего рядом князя и прочих приглашенных. Когда лакей подошел убрать пролитое с кафтана и с пола и обратился с предложением к Андрею: «Позвольте, барин, почистить…», то в ответ услышал: «Какой я к черту барин? Ни в карты, ни в ладоши и говорить по-барски не могу. Был тульским мещанином, и помру таким же мужиком», – и вышел из-за стола [6].

Стремление современных представителей российской буржуазии, надеть барский кафтан зачастую являются не менее комичными. Поражает живучесть данных поведенческих стереотипов.  Приведем еще один пример из XIX века. Андрей Баташев, нажив огромное богатство, поражавшее современников, порой не знал, на что тратить приобретенные  правдой и неправдой деньги. До нас дошел интересный эпизод из его жизни, хорошо характеризующий его поведение. Андрей Родионович послал своего сына Андрея в Англию для изучения металлургической промышленности. Получив на расходы миллион рублей, сын восемьсот тысяч привез обратно и сдал отцу. Андрей Родионович рассвирепел: «Что же ты, болван, не мог им там, собачьим детям, показать, как я приказывал, что значит русский заводчик Баташев! Не знал, видно, что денег мне и без того девать некуда, а слава мне дорога! Вон отсюда, пока цел, и чтобы отныне и до веку на глаза мне не казаться!!!» [7]. Сразу в голову приходит образ постсоветского «предпринимателя»,  отдыхающего в Куршевеле и не знающего куда еще можно потратить деньги.

Следует отметить, что в XVIII – первой половине XIX века наряду с бытовыми предпочтениями российской буржуазии изменялось и мировоззрение, эти изменения были особенно пагубными для будущего. Царствование Петра дало мощный толчок к развитию отечественной промышленности и предпринимательства. Однако за все эти достижения была уплачена дорогая цена. Оборотной стороной петровских реформ стало насаждение чуждых русскому народу ценностей и идеологии. Как писал об этом Иван Аксаков: «Русская земля подверглась внезапно страшному внешнему и внутреннему насилованию. Рукой палача совлекался с русского человека образ русский и напяливалось подобие общеевропейца. Кровью поливались спешно, без критики, на веру выписанные из-за границы семена цивилизации. Всё, что только носило на себе печать народности, было предано осмеянию, поруганию, гонению; одежда, обычай, нравы, самый язык — всё было искажено, изуродовано, изувечено... Умственное рабство перед европеизмом и собственная народная безличность провозглашены руководящим началом развития...» [8].

В результате произошёл отрыв правящего слоя дворян, а вместе с ними и крупной буржуазии от основной массы русского народа. В течение нескольких поколений в России сформировалась прозападная элита, отличающаяся от своего народа обычаями и образом жизни [9].

Таким образом, модель поведения, заложенная в XVIII- первой половине XIX веке вновь довлеет над представителями современной российской буржуазии. Этика труда, этика служения Делу оказалась сломанной потребительством. Главное это не расширение своего бизнеса, а демонстрация своего положения, посредствам строительства роскошных резиденций, покупкой дорогих яхт и автомобилей. Строительство своей резиденции в виде дворянской усадьбы является выражением подсознательного стремлением обосновать свою причастность к элите, это отражение комплекса неполноценности русской буржуазии корни которого лежат в прошлом.