ПРОФИЛЬ СОЗАВИСИМОЙ ЛИЧНОСТИ В АДДИКТИВНЫХ ОТНОШЕНИЯХ

ПРОФИЛЬ СОЗАВИСИМОЙ ЛИЧНОСТИ В АДДИКТИВНЫХ ОТНОШЕНИЯХ

Научная статья

Политика О.И. *

ORCID: 0000-0002-5538-7711,

ФГОУ ВО «Башкирский государственный университет», Уфа, Россия

* Корреспондирующий автор (okcanapolitika[at]yandex.ru)

Аннотация

В статье рассмотрены профильные черты созависимой личности женщин в когнитивной, эмоциональной и поведенческой сферах. Определены преморбидные черты личности, выявлено нарушение базовых потребностей в родительских семьях и дисфункциональные отношения в семейной системе с зависимым супругом. Выделенные личностные установки отношений и особенности когнитивно-аффективной и поведенческой сфер представляют собой важную систему мишеней при психологической работе с созависимой личностью.

Ключевые слова: созависимость, аддикция отношений, зависимость, дисфункциональные семьи. 

PROFILE OF A CODEPENDENT PERSONALITY IN AN ADDICTIVE RELATIONSHIP

Research article

Politika O.I. *

ORCID: 0000-0002-5538-7711,

Bashkir state University, Ufa, Russia

* Corresponding author (okcanapolitika[at]yandex.ru)

Abstract

The article considers the profile features of the codependent personality of women in the cognitive, emotional and behavioral spheres. Premorbid personality traits were determined, violation of basic needs in parental families and dysfunctional relationships in the family system with a dependent spouse were identified. The identified personal attitudes and features of the cognitive-affective and behavioral spheres represent an important target system for psychological work with a codependent personality.

Keywords: codependency, relationship addiction, addiction, dysfunctional families. 

Введение

Анализ современной научной литературы позволяет констатировать, что тема созависимости – одна из самых распространенных проблем последнего десятилетия, затрагивает не только отдельных людей, но и общество в целом, создает условия, благоприятные для тягостных и мучительных отношений между людьми – аддикции отношений.

В отечественных и зарубежных исследованиях выявлена связь между нарушениями в эмоциональном функционировании семьи и формированием аддикции личности. Созависимый человек мыслит и регулирует свою жизнь дихотомно по модели «хорошо-плохо»/«за-против». В личностных и семейных отношениях они унижены и лишены достоинства, значимый другой идеализируется, либо уничижается и тогда созависимый выступает в роли спасателя [11]. Ощущая себя бессильными что-либо изменить, им сложно осознать и признать свои истинные потребности и желания, а еще сложнее поделиться об этих потребностях партнеру, им сложно быть услышанными и понятыми в своей семье [5], [6], [11].

Несмотря на большое разнообразие объяснительных моделей формирования зависимого поведения, проблема аддиктивных отношений в деструктивных семьях не является до конца разрешенной. В связи с этим особую актуальность приобретают исследования, посвященные изучению психологии профиля личности созависимого в аддикции отношений.

Методы и методики исследования

С этой целью в исследовании использовались следующие методы и методики: методики «Тест на созависимость» и «Шкала созависимости», предложенные Fischer J.L., Spann L., Crawford D., 1991 в адаптации В.Д. Москаленко [6 С. 99-103]; методика «Фрайбургский личностный опросник» FPI. характеризует индивидуально-психологические особенности личности; опросник способов совладания (R. Lasarus, S. Folkman, в адаптации Т.Л. Крюковой и Е.В. Куфтяк) предназначен для определения копинг-механизмов и копинг-стратегий, способов преодоления трудностей в различных сферах психической деятельности; опросник «Индекс жизненного стиля» (Р. Плутчик, Г. Келлерман, Х. Конте) определяет восприятие окружающей действительности, даëт представление об основных механизмах защиты и степени напряженности личности; опросник SF-36 позволяет  исследовать физическое и психическое качество жизни респондента. Для статистического анализа данных использовалась компьютерная программа Statistika 10.0, позволяющая провести анализа выборки, а также корреляционный анализ.

Обсуждение

Состояние созависимости оценивалось с помощью методик «Тест на созависимость» и «Шкала созависимости». Анализ результатов показал, что определена группа (n= 54) женщин в возрастном диапазоне от 37±14,5 лет, состоящих в брачных отношениях, с мужчинами, страдающими от психоактивных веществ.

Из материалов анамнеза созависимых женщин просматривается общий профиль преморбидных черт дисфункциональных взаимоотношений в прародительских семьях. Отсутствие гармоничного эмоционального контакта с родителями и трудности коммуникации, вызванные наличием нереализованных базовых потребностей на первом году жизни (потребности в безопасности, аффилиации, симбиозе) не дали возможности сепарировать в подростковом возрасте. Эта стадия развития не завершается успешно, поэтому в дальнейшем данная категория женщин полностью зависит от людей, которые управляют ими. У созависимых отсутствует целостное внутреннее ощущение своей уникальности и размыто представление о своем «Я». Они не могут находиться в близких гармоничных отношениях с другими людьми, потому что опасаются потерять себя как личность, и в тоже время полностью сливаются с личностью значимого другого. Созависимые женщины не могут и не умеют эффективно удовлетворять свои потребности, обращаясь непосредственно к другим лицам, отрицают у себя наличие проблем.

Незавершенность этой жизненно важной стадии может лишить человека полноты ощущений всех его человеческих качеств и заставить вести очень замкнутую жизнь, в которой будет преобладать страх, неискреннее поведение и зависимости в межличностных отношениях [5], [7].

У созависимых женщин формируется внутриличностный конфликт между разнонаправленными потребностями. С одной стороны слияние с зависимым супругом и явлениями внешнего мира, сопровождается невнимани­ем к себе, с другой стороны – инфантильные черты бессознательно ищут ущербного и закомплексованного человека, чтобы проявить свою силу спасателя и перекрыть собственную неполноценность, завоевать любовь и признание значимого ближнего. Из вышесказанного следует, что пристрастность выбора и личностные особенности созависимых женщин играют роль в построении дисфункциональных взаимодействиях с зависимым. В связи с этим можно констатировать – это глубокая аддикция трудно поддающаяся коррекции, потому что зависимым агентом выступает другой, значимый человек, и эти отношения созависимый использует для поддержания своей внутренней целостности.

Понимание состояний и свойств личности проводилось с помощью методики «Фрайбургский личностный опросник» FPI. Результаты проведенного анализа показали следующее. Установлено достоверное повышение по следующим позициям: «невротичность», «депрессивность», «раздражительность», «эмоциональная лабильность», и понижение по шкале «уравновешенность». Конфигурация усредненного профиля свидетельствует о выраженном невротическом синдроме с проявлением психосоматических нарушений. Совместное проживание с человеком, имеющим аддиктивные проблемы, часто приводит к нарушениям идентичности и размытости «Я-концепции» и недифференцированности «Я», отрицанию проблем и поддержанию иллюзий, замороженным ролям и развитию психосоматических нарушений. Формируются специфические токсические эмоции (чувство вины, стыда, обиды, жалости к себе, беспокойства и гнева), взаимообусловленные с тонусом жизнедеятельности, общим состоянием организма и самочувствием созависимой женщины. Токсические эмоции для созависмого не только становятся механизмом защиты, но также равнозначны по значимости с психоактивными веществами для зависимого.

Наиболее высокий уровень запрета в группе с созависимостью у женщин приходится на модальность гнева.  Это означает, что переживание и выражение агрессии считается наиболее неприемлемым видом эмоционального поведения. Агрессивность (во всех ее проявлениях) трансформируется в скрытую враждебность, что в свою очередь, способствует разрушению интерперсональных отношений – низкому уровню социальной интеграции, эмоциональной и инструментальной поддержки.

Данные состояния подтверждаются полученными результатами по опроснику SF-36. Показатели по шкалам «физическое функционирование», «социальное функционирование», «эмоциональное состояние» и «психическое здоровье» в группе созависимых женщин соответствуют критическим показателям в пределах 88-95 баллов. Корреляционный анализ выявил связи, где «депрессивность» (опросника FPI) отрицательно коррелирует с показателями «физического функционирования» (r=-0,48) и «психического здоровья» (r=-0,51). Это легко объяснить: продолжительные негативные эмоции связаны с ухудшением психического тонуса. А следствием психологических проблем, как правило, является ухудшение соматического здоровья, что приводит к ухудшению физического функционирования. Невозможность справиться с противоречивостью, сложностью и маргинальностью – одновременно сосуществующих разных наборов норм, правил и ценностей, которые мало совместимы друг с другом формируют экзистенциальный вакуум и психологическое неблагополучие, а также повышают уровень тревожности созависимой личности. Наблюдаются затруднения в отношениях с собой, выражающиеся в слабой идентичности, неспособности оценить себя, позаботиться о себе [8], в полной мере удовлетворить свои потребности и желания. Трудности в отношениях с людьми выражаются в склонности к полярности чувств и суждений, абсолютизировании воли и контроля, вакууме интимности, поддержании псевдоблагополучия, позволении другим манипулировать собой.

Более высокий уровень раздражительности и эмоциональной лабильности у созависимых респондентов свидетельствует об их неустойчивом эмоциональном состоянии со склонностью к аффективному реагированию, что проявляется в частых колебаниях настроения, повышенной возбудимости и недостаточной саморегуляции. Созависимость проявляется в трансформации различных эмоций в негативные и в то же время отрицание наличия токсических эмоций. Растворение в других членах семьи, отказ от самореализации. Это подтверждает наличие отрицательной корреляции «эмоциональной лабильности» и «психическое здоровье» (r=-0,54). Эмоциональные и психологические проблемы в свою очередь приводят к нарушению «физического функционирования» и «жизненной активности», о чем говорит отрицательная корреляционная связь «эмоциональной лабильности» с данными шкалами (r=-0,43 и r=-0,50 соответственно).

Диагностическим средством, позволяющим проанализировать всю систему механизмов психологической защиты (выявить как ведущие, основные механизмы, так и оценить степень напряженности каждого) стала методика «Индекс жизненного стиля» в адаптации Л.И. Вассермана, О.Ф. Ерышева и Е.Б. Клубова.

Анализ усредненного профиля по данной методике показал, что у созависимых респондентов, наблюдается наиболее высокая напряженность по формам защит: «отрицание реальности», «интеллектуализация» и «регрессия».

Применение защитного стиля поведения «отрицание реальности» (92%) внешне обусловлено, ригидно и более направлено на проявление тревоги, чем на решение проблемы. В семейной системе созависимого испепеляет постоянное чувство вины, снижение самооценки от собственной несостоятельности и невозможности оказания помощи зависимому супругу. Происходит «окостенение» Я-концепции в качестве защитного механизма, который позволяет сохранить чувство собственной целостности в условиях психотравмы. Отрицание реальности приводит к полному игнорированию нового опыта.  Данные результаты согласуются с выводами В.А. Бодрова о том, что стратегия «отрицание» включена в группу проектных механизмов. Личность не способна признать в отношениях, что событие имело место быть и часто сопровождается крайними формами реакции, например, агрессивными [2 С.151-152].

Цель невротического механизма «интеллектуализация» (79%), т.е. всеобщего сверх контроля – заставить других людей не только делать, но и думать и чувствовать так, как считает нужным и правильным созависимый. Сила фрустрирующего воздействия ситуации общения с зависимым зависит от того, как ее оценивает и интеллектуализирует созависимый. Цена контролирующего поведения – самопораженческое поведение, разрушающее межличностные и семейные взаимоотношения. Попытка созависимых женщин в семейной системе взять под контроль практически неконтролируемые события приводят к депрессии. Невозможность достичь цели в вопросах контроля созависимые рассматривают как собственное поражение. Активизируются подавленная душевная боль и эмоции страха. Контроль и манипулирование помогает созависимым женщинам маскировать боль и недоверие к окружающим; его потеря приводит к утрате веры в себя и собственно в саму жизнь. Поэтому интеллектуализация и приводит к невротическим механизмам развития личности и способствует избегающему поведению при ощущении дисбаланса в интеракции [2 С. 152, 157], [9].

Обращает на себя внимание и выраженность регрессивного поведения созависимого (64%). Как показали исследования ряда авторов (Т. Дембо, Л. Мерфи, К. Левин) состояние неуверенности в себе облегчает психическую регрессию личности, регрессия наблюдается и у взрослой возрастной категории [9 С. 163-165]. Фрустирующая созависимая личность применяет примитивную форму поведения давая возврат к безопасному периоду, когда она пользовалась протекцией других. Воспроизводя различные эмоционально-импульсивные действия данные женщины неадекватно разрешают актуальные проблемные ситуации с супругом, например, меняют знак ощущения, заменяя гнев на восхищение, и могут потом реагировать неадекватно, либо выискивают и преувеличивают недостатки супруга, оправдывая и жалея себя.

Обратимся к результатам опросника способов совладания (адаптация методики WCQ). В отношении использования копинг-стратегий следует отметить, что активность копингов находится в диапазоне нормы (от 50 до 60%). Оценка конструктивности копинг-стратегий происходит исходя из контекста и требований стрессовой ситуации. Стратегия «конфронтации» используется при готовности к риску, но с определенной степенью враждебности и агрессивными усилиями по изменению ситуации взаимоотношений в семейной системе. Пристрастие к психоактивным веществам супруга и созависимость супруги в равной степени отбирают у обоих энергию, здоровье, подчиняют себе их мысли и эмоции. В то время как больной навязчиво думает о потреблении химического вещества, его жена столь же навязчиво думает о возможных способах контроля над его поведением. Поэтому сверхконтроль помогает усилию по регулированию своих чувств и действий, принятию ответственности, признанию собственной значимой роли в проблеме с сопутствующей темой ее решения. Наблюдается конфликт между чувством неполноценности, потребностью во власти и самоутверждении. Происходят произвольные, проблемно-фокусированные усилия по изменению ситуации, включающие псевдоаналитический подход к решению проблем зависимости мужа. Созависимые лишь внешне производят впечатление сверх ответственных людей, однако они в равной степени с зависимыми мужьями безответственны за свое состояние, потребности и здоровье. Созависимость помогает чувствовать себя востребованным.

В определенных ситуациях справиться со стрессом помогает совладающее поведение «дистанцирование», особенно в ситуации, когда необходимо уменьшить значимость ситуации и когнитивные усилия по отношению к зависимости значимого близкого человека.  Жизнь у зависимых больных и созависимых родственников часто происходит в изоляции. Созависимость представляет собой длительное хроническое страдание, приводящее к деформации духовной сферы. Определена взаимосвязь «дистанцирования» с психологической защитой «регрессия». Данная связь показывают, что в напряженных ситуациях созависимые жены избегают неприемлемую для себя информацию порой в аффективной манере поведения. Демонстрируя свою слабость в связи с преобладанием пассивной позиции, и расписываясь в неуверенности принятия собственных решений, испытывая чувство вины и неудовлетворения собой за свою слабость и бессознательно нарастающее чувство ненависти к мужу.

Если не помогает данный вид копинга, используется «бегство/избегание» – мысленное стремление и поведенческие условия, направленные к бегству или избеганию проблемы в отличие от копинга «дистанцирования». Созависимость находит свое выражение в неуверенности, низкой самооценке и в связи с этим в неспособности устанавливать стабильные здоровые отношения, как с самим собой, так и с окружающими людьми. Происходит утрата контроля над поведением больного, над собственными чувствами и жизнью. Происходит рост толерантности к эмоциональной боли – бегство в «шизоидность чувств».

Заключение

Анализ данных научной литературы, а также результаты собственного исследования позволяют предположить, что:

1. Главными составляющими созависимого состояния личности в когнитивной сфере являются: обсессивно-компульсивное расстройство и духовная деградация; в эмоциональной сфере: на фоне депрессии наблюдается переживание угрызений совести и чувства вины, агрессивные тенденции и самоуничижение, непереносимость обиды; в поведенческой сфере: перфекционистские стандарты в поведении, приспособление к житейским неудобствам, концентрация всех действий на аддикте.
2. Созависимость в семье при наличии в ней зависимого с одной стороны, сохраняет равновесие отношений в деструктивной семейной системе, с другой – препятствует изменениям дезадаптивного стиля семейной системы, разрушает ее нормальное функционирование и жизнедеятельность, психологическое здоровье и адаптивность всех ее членов, а также провоцирует закрепление аддиктивного поведения.
3. Выделенные личностные установки отношений и особенности когнитивно-аффективной и поведенческой сфер представляют собой важную систему мишеней при психологической работе с созависимой личностью. Созависимость является динамичным образованием, вследствие чего становится возможна ее глубинная психотерапевтическая деятельность.

Конфликт интересов Не указан.

Conflict of Interest None declared.

 

Список литературы / References

1. Акопов А.Ю. Свобода от зависимости. Социальные болезни личности / А.Ю. Акопов. - СПб.: Речь, 2009.
2. Бодров В.А. Психологический стресс: развитие и преодоление / В.А. Бодров. - М.: ПЕР СЭ, 2006.
3. Битти М. Алкоголизм в семье или преодоление созависимости / М. Битти / Пер. с анг. - М.: Физкультура и спорт, 1997.
4. Будников, М.Ю. Самоотношение как мишень индивидуальной терапии в реабилитации наркозависимых / М.Ю. Будников // Наркология. - 2013. - № 8 (140). - С. 67-72.
5. Емельянова Е.В. Кризис в созависимых отношениях. Принципы и алгоритмы консультирования / Е.В. Емельянова. - СПб.: Речь, 2014.
6. Москаленко В.Д. Зависимость: семейная болезнь / В.Д. Москаленко. - М.: ПЕР СЭ, 2011
7. Нагуманова Э.Р. Нарциссизм и перфекционизм в структуре депрессивной личности / Э.Р. Нагуманова //Сборник научных статей San Diego «Наука и инновации в современном мире», 2016. - С. 79-83
8. Нагуманова Э.Р. Особенности проявления стрессоустойчивости у депрессивной личности / Э.Р. Нагуманова //Сборник научных трудов «Актуальные вопросы университетской науки». –Уфа, 2016. - С. 292-296.
9. Налчаджян А.А. Психологическая адаптация: механизмы и стратегии / А.А. Налчаджян. - М.: Эксмо, 2010.
10. Николаев Е.Л. Психологические особенности темпоральной перспективы личности в системе «зависимый–созависимый» / Е.Л. Николаев, О.В. Чупрова // Вестник Чувашского университета, 2013. - № 2. - С. 102–105.
11. Осинская С.А. Системная детерминация созависимости: некоторые подходы к объяснению феномена / С.А. Осинская, Н.А. Кравцова // Вестник психиатрии и психологии Чувашии, 2016. - Т. 12. - № 1. - С 42-56.

Список литературы на английском языке / References in English

1. Akopov A.Yu. Svoboda ot zavisimosti. Sotsialnye bolezni lichnosti [Freedom from Addiction. Social Diseases of Personality] / A.Yu. Akopov. – St. Petersburg: Rech, 2009. [in Russian]
2. Bodrov V.A. Psikhologicheskii stress: razvitie i preodolenie [Psychological Stress: Its Development and Overcoming It] / V.A. Bodrov. – M.: PER SE, 2006. [in Russian]
3. Beatty M. Alkogolizm v semye ili preodolenie sozavisimosti [Alcoholism in the Family or Overcoming Co-Dependence] / Beatty / Tranls. from Eng. – M.: Physical Education and Sport, 1997. [in Russian]
4. Budnikov, M.Yu. Samootnoshenie kak mishen individualnoi terapii v reabilitatsii narkozavisimykh [Self-Attitude as a Target of Individual Therapy in the Rehabilitation of Drug Addicts] / M.Yu. Budnikov // Narkologiya [Narcology]. – 2013. – No. 8 (140). – P. 67-72. [in Russian]
5. Emelyanova E.V. Krizis v sozavisimykh otnosheniyahk. Printsipy i algoritmy konsultirovaniya [Crisis in a Co-Dependent Relationships. Principles and Algorithms for Counseling] / E.V. Emelyanova. – SPb.: Rech, 2014. [in Russian]
6. Moskalenko V.D. Zavisimost: semeinaya bolezn [Dependence: Familial Disease] / V.D. Moskalenko. – M.: PER SE, 2011 [in Russian]
7. Nagumanova E.R. Nartsissizm i perfektsionizm v strukture depressivnoi lichnosti [Narcissism and Perfectionism in the Structure of a Depressed Personality] / E.R. Nagumanova // SanDiego Collection of Scientific Articles Science and Innovation in the Modern World, 2016. – P. 79-83 [in Russian]
8. Nagumanova E.R. Osobennosti proyavleniya stressoustoichivosti u depressivnoi lichnosti [Features of the Manifestation of Stress Tolerance of a Depressed Personality] / E.R. Nagumanova // Sbornik nauchnykh trudov Aktual'nyye problemy universitetskoy nauki [Collection of Scientific Papers: Topical Problems of University Science.] – Ufa, 2016. – P. 292-296. [in Russian]
9. Nalchadzhyan A.A. Psikhologicheskaya adaptatsiya: mekhanizmy i strategii [Psychological Adaptation: Mechanisms and Strategies] / A.A. Nalchadzhyan. – M.: Eksmo, 2010. [in Russian]
10. Nikolaev E.L. Psikhologicheskie osobennosti temporalnoi perspektivy lichnosti v sisteme «zavisimyi–sozavisimyi» [Psychological Features of the Temporal Perspective of the Personality in the “Dependent – Co-Dependent” System of Relationships] / E.L. Nikolaev, O.V. Chuprova // Vestnik Chuvashskogo universiteta [Bulletin of the Chuvash University], 2013. – No. 2. – P. 102–105. [in Russian]
11. Osinskaya S.A. Sistemnaya determinatsiya sozavisimosti: nekotorye podkhody k obyasneniyu fenomena [Systemic Determination of Co-Dependence: Approaches to Explaining the Phenomenon] / S.A. Osinskaya, N.A. Kravtsova // Vestnik psikhiatrii i psikhologii Chuvashii [Bulletin of Psychiatry and Psychology of Chuvashia], 2016. – V. 12. – No. 1. – P. 42-56. [in Russian]