ВЛИЯНИЕ ВОСПРОИЗВОДСТВА НАСЕЛЕНИЯ НА СОЦИАЛЬНУЮ НАПРЯЖЁННОСТЬ

ВЛИЯНИЕ ВОСПРОИЗВОДСТВА НАСЕЛЕНИЯ НА СОЦИАЛЬНУЮ НАПРЯЖЁННОСТЬ

Научная статья

Александрова И.В.

Кандидат социологических наук, доцент, Нижнекамский химико-технологический институт(филиал) ФГБОУ ВПО «КНИТУ»

Аннотация

В данной работе предпринята попытка оценки демографических процессов на основе такого социологического показателя как социальная напряжённость. Автор описывает модели репродуктивного поведения и обосновывает необходимость разработки и проведения научных исследований социальной напряженности  и применение нового подхода к формированию целей и определению мер демографической политики.

Ключевые слова: адаптационные возможности народонаселения, воспроизводство населения,  демографические процессы, модель репродуктивного поведения, социальная напряженность.

Key words: adaptive capacity of population, reproduction of population, demographic  processes, a model of reproductive behavior, social tension.  

Воспроизводство населения – вероятностный процесс, один из главных процессов репродукции общества [1, С.53]. Согласно исследованиям Н.В. Губиной социальная напряжённость есть  результирующая двух составляющих:  “действенной неудовлетворённости” и “коллективистской идентификации”, а геометрическое пространство, заключенное между этими двумя осями координат - “поле социальной напряжённости” [2]. Показатели оси “действенной неудовлетворённости” будут изменяться, от полной бездейственности, пассивности до высокой активности в достижении цели, а показатели оси “коллективистской идентификации” - от полной разобщённости и неприятия друг друга членами социальной общности, до сверхсплоченности [3]. Полученное распределение показателей позволяет выделить, по крайней мере, пять возможных состояний социальной напряжённости.  Такой подход к измерению социальной напряжённости коренным образом отличается от традиционного, рассматривающего социальную напряжённость как негативное явление и считающего, что полное отсутствие социальной напряжённости или ее малая величина  свидетельствуют о социальной стабильности в коллективе или обществе в целом [4].

Проявление высокой или низкой социальной напряжённости в российском обществе непосредственным образом отразилось на моделях воспроизводства населения [5].

В.И. Митрохин сформулировал характерные модели взаимодействия субъекта и внешней среды и определил соответствующие им виды напряжённости [6]. Опираясь на данный материал, опишем модели репродуктивного поведения.

Первая модель репродуктивного поведения основывается на  привлекательном либо отталкивающем потенциале складывающихся условий жизни, которые в значительной мере зависят от межличностных взаимоотношений, родственных и дружеских связей, исторических традиций, отражающих прежний репродуктивный опыт этнической группы и т.п.

В данном случае наблюдаемое многообразие, вариативность психической, ин­теллектуальной, поведенческой реакции людей на одни и те же меры демографической политики может вызвать усиление апперционной напряжённости. Апперционная напряжённость — это интеллекту­ально-психическая напряжённость, представляющая синтез конвертирующего влияния психического, опыт­ного, жизненного ресурса личности на феномены актуального восприятия, осмысления, деятельности. Апперционная напряжённость вероятно понизит возможности прогнозирования и планирования в сфере демографических процессов, так как  эффективность воздействия на репродуктивные установки и возможности регулирования репродуктивного поведения  будут снижены.

Вторая модель репродуктивного поведения связана с адаптационными возможностями народонаселения. В условиях экономической, политической и социальной нестабильности адаптация и реадаптация населения, понимаемые как приспособление субъекта к прежним условиям бытия после происшедших онтологических изменений (возврат к старому), выступают фактором изменения уровня личностной и социально-группо­вой напряжённости, как правило, фактором ее повы­шения. Ресурс напряжённости меняется в процессе ди­алектического взаимодействия поведенческих фено­менов аккомодации (усвоения условий, норм среды) и ассимиляции (преобразования среды).

Можно привести следующие примеры репродуктивного поведения в рамках адаптационного взаимодействия, в зависимости от обусловленных ими видов напряжённости:

1. Подчинение среде. Так, к примеру, в1943 г. в СССР произошло внезапное двукратное снижение смертности среди гражданского населения, сохранившееся до конца войны. Данный факт можно объяснить тем, что за период с 1941 по 1943 гг. советский народ адаптировался к изменившимся условиям внешней среды и начал накапливать энергию для достижения победы над врагом, то есть за два года адаптационного процесса существенно возрос потенциал психической, интеллектуальной напряжённости, который в дальнейшем привел к победе в Сталинградской битве.

2. Растворение в среде. Подобная адаптация в одних случаях будет обусловливать напряжённость жизненных потенций субъекта, в других же — в силу эластичности характера и ценностных, конформист­ских установок — особых изменений может и не про­исходить. Так утверждение, что антиалкогольный указ1985 г. явился причиной снижения смертности в СССР справедливо только в 1 случае из 20. В остальных 19 ведущим механизмом укрепления здоровья является  нравственно-эмоциональный подъем, обусловленный взлетом надежд на новую, более справедливую жизнь.

3. Коррекция субъекта адаптации и адаптирую­щей среды. Кафедрой государственного управления и социологии  факультета экономики и управления Нижнекамского химико-технологического института   под руководством Н. В. Губиной при участии автора было проведено социологическое исследование,[1] которое показало, что по большинству вопросов современная молодежь разделяет взгляды своих родителей, однако ценность детей и семейного очага у молодежи почти на балл ниже, чем у старшего поколения [7, С.144]. Очевидно, что среди молодежи наблюдается повышение уровня напряжённости в её индивидуальном и социальном измерении, в результате чего малодетность постепенно завоевывает место в рядах молодежи и без кардинальных мер со стороны общества тенденция к депопуляции населения не может быть преодолена.

4. Адаптационный формализм. В рамках данной модели и субъекты адаптации и субъект среды, фор­мально признавая наличие адаптационного процес­са, фактически следуют принципам жизненной, фун­кциональной автономии. Подобное состояние пред­определяет и автономию развития потенциалов напряжённости. Согласно данным обследования, проведенного А. М. Илышевым и И. В. Лаврентьевой в десяти городах трех субъектов РФ, входящих в состав Уральского федерального округа,[2] представление об идеальном числе детей в семье эволюционирует в весьма нежелательном для общества направлении: в группе 16-20-летних этот показатель ниже, чем в группе 21-43-летних, на 15-21% и уже практически не соответствует модели двухдетной семьи, реализованной предыдущими поколениями россиянок [8]. Исследование показало, что группа женщин, проходящих вторую половину периода наибольшей репродуктивной активности (28-34 года), сохранив бытовавшие представления об идеальном числе детей в семье, явно вынуждена существенно скорректировать свои намерения по их рождению, а уверенность в их осуществлении упала до 48%; группа женщин, находящаяся в первой половине периода наибольшей репродуктивной активности (21-27 лет), также сохранила представления об идеальном числе детей в семье, превышающем пороговое значение для режима расширенного воспроизводства населения (2,15), и демонстрирует относительно высокий уровень притязаний на осуществление собственных репродуктивных планов (половина женщин из рассматриваемой группы намеревается иметь однодетную, а другая - двухдетную семью). Но, к сожалению, ни в одной возрастной группе среднее ожидаемое число детей не приближается к уровню, пороговому для обеспечения режима расширенного воспроизводства.

Таким образом, в типичном ситуативном контексте у одних субъектов уровень напряжённости может повышаться, у других понижаться, у третьих он изменяться не будет.

5. Адаптационная агрессивность. Это модель навязывания субъектом адаптации новых норм бы­тия, требующих существенной коррекции традиционных условий жизнедеятельности субъектов среды (принимающей системы). Так на августовский финансовый кризис 1998 года общество отреагировало резким взлетом агрессивности, самоубийств и смертности. Но одновременно эта трагическая реакция указывает на сохранение у российского населения психосоматических резервов для наращивания адаптивного демографического потенциала и нового репродуктивного рывка.

Следовательно, адаптация и реадаптация населения могут, тесно взаимосвязаны как с повышением, так и с понижением уровня социальной напряженности. Для решения проблемы депопуляции становится важным исследовать адаптационные возможности народонаселения, от которых зависит эффективность воздействия и возможности регулирования репродуктивного поведения, а так же возможности прогнозирования и планирования в сфере демографических процессов.

Третья модель репродуктивного поведения может привести к возникновению так называемой компенсаторной напряжённости. Данная модель репродуктивного поведения акцентирует мотивационную природу воспроизводства населения, и определяется групповыми и индивидуальными мотивами, а также их сочетанием (концепция совокупной мотивации), определяющим репродуктивное поведение субъекта. Все большее распространение получают исследования, в которых деторождение рассматривается как способ удовлетворения ряда социальных потребностей, в числе которых немаловажная роль отводится потребностям в самоутверждении (А.И. Антонов, Л.Е. Дарский  и др.) [9]. Если же эти потребности не удовлетворяются, возникает компенсаторная напряжённость. Эта напряжённость предопределяется потребно­стями субъекта компенсировать посредством той или иной специализированной концентрации жизненных ресурсов свою неспособность к онтологической кон­куренции, обусловленной поведением и действиями субъектов типичных социальных отношений. Здесь на наш взгляд возможны два варианта. К при­меру, неспособность к детовоспроизводству может быть компенсирована в первом случае напряжённостью в сфере развлечений или карьере, то есть развитие пойдет по оптимистичному сценарию. Здесь будет действовать согласно И.А. Гундарову  закон духовной детерминации. Во втором случае неспособность к детовоспроизводству будет развиваться по пессимистичному сценарию, то есть может быть компенсирована  напряжённос­тью деструктивной агрессивности и жизненных де­виаций, согласно «синдрому концлагеря», описанному в работах известного социального психолога В. Франкла.

Таким образом, тезис о наличии тесной связи между  состоянием социальной напряжённости и демографической ситуации подтверждается и достаточно весомо иллюстрируется. Возможности регулирования направленности репродуктивного поведения будут зависеть от степени теоретической разработанности данного вопроса. Следовательно, изучение социальной напряжённости во взаимосвязи с её влиянием на процессы воспроизводства населения, открывают новые перспективы решения проблемы депопуляции в России  и дают надежду решить ее положительно.

Подводя итоги нашим рассуждениям, можно констатировать тот факт, что традиционный подход к измерению социальной напряжённости устарел, так как и очень низкие показатели социальной напряжённости можно считать показателями медленного угасания, увядания социального организма, так и очень высокие показатели социальной напряжённости могут привести к его смертельному разрушению из-за перенапряжения сил, разрыва связей, неуправляемого энергетического взрыва.  Таким образом, назрела необходимость разработки и проведения научных исследований социальной напряжённости  и применение нового подхода к формированию целей и определению мер демографической политики.

Список литературы / References

1. Социальные проблемы монопрофильного города как объект государственного и муниципального управления: методология социологического анализа : монография / Н.В. Губина [и др.] общ. Ред. Н.В. Губиной. – Нижнекамск : Нижнекамский химико-технологический институт (филиал) ФГБОУ ВПО «КНИТУ», 2012. – 280 с.

2. Губина Н.В. Экспресс-метод определения состояний социальной напряженности в организации // Вестник Казанского технологического университета. Специальный выпуск. Труды социально-экономического факультета: исследования и приоритеты в науке и образовании. – Казань: КГТУ, 2000. – 363 с.

3. Губина Н.В. Социальная напряженность в монопрофильном городе: опыт социологического исследования. Монография. – Казань, 2007. –  с.392.

4. Александрова Е.В. Социально-трудовые конфликты: пути разрешения. Монография. - М., 1993 .– 75 с.

5. Губина Н.В., Александрова И.В. Аспекты социальной напряженности в процессах воспроизводства населения // Современные гуманитарные исследования. №3(4), 2005, с. 234.

6. Митрохин В.И. Сущность и критерии социальной напряженности. – М.: РГАТиЗ Минтруда России, 2000, с. 7.

7. Александрова И.В. Воспроизводство населения как объект социального управления (на примере монопромышленного города). Монография. – Казань: РИЦ «Школа», 2007. – с. 164.

8. Илышев А.М.,  Лаврентьева И.В. Стратегии включенного репродуктивного труда в производство// Социологические исследования.  №3, 2003, стр. 59.

9. Дарский Л.Е. Изучение плодовитости браков // Вопросы демографии. - М.: Статистика, 1970, с. 22.