КРИМИНОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ЛИЦ, СОВЕРШАЮЩИХ ПРЕСТУПЛЕНИЯ С ОСОБОЙ ЖЕСТОКОСТЬЮ

Гриценко Т.В.

Заместитель директора Колледжа права и социальной безопасности, Ростовский институт защиты предпринимателя

КРИМИНОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ЛИЦ, СОВЕРШАЮЩИХ ПРЕСТУПЛЕНИЯ С ОСОБОЙ ЖЕСТОКОСТЬЮ

Аннотация

Автором на основе статистических данных и изученных материалов уголовных дел анализируются социально-демографические, культурно-образовательные, нравственно-психологические и уголовно-правовые характеристики лиц, совершающих преступления с особой жестокостью. Автором делаются выводы, что криминологически значимые особенности  лиц, совершивших преступление с особой жестокостью, складываются из социально-демографических характеристик (мужской пол, возраст 18-24 лет и 30-39 лет, отсутствие постоянного источника доходов, низкий образовательный уровень и социальный статус, нереализованность в семейно-статусных ролях, отчуждённость от семейной, учебной, трудовой и досуговой жизни); индивидуально-психологических (стремление к самоутверждению, наличие внутреннего конфликта, высокая (или низкая) самооценка наряду с недовольством собственным положением в социуме, высокий уровень враждебных чувств, общая дезадаптация); и уголовно-правовых (большинство лиц, совершивших особо жестокое посягательство, не имеют судимостей). Автором отмечается феминизация особо жестокой преступности, повышенная криминальная опасность подростковых преступлений, совершаемых с особой жестокостью. 

Ключевые слова: преступления, совершаемые с особой жестокостью; личность особо жестокого преступника; насилие; агрессия; жестокость.

 

Gritsenko T.V.

Deputy Director of the College of law and social security, The Rostov institute of Protection of Businessman

CRIMINOLOGICAL FEATURES OF PERPETRATORS OF CRIME WITH PARTICULAR CRUELTY

Abstract

the Author based on statistical data and studied the materials of criminal cases are analysed socio-demographic, cultural, educational, moral-psychological and criminal-legal characteristics of individuals who commit crimes with special cruelty. The author makes conclusions that kriminologicheskij the significant features of the perpetrators of the crime with particular cruelty, consist of socio-demographic characteristics (male gender, age 18 to 24 years and 30-39 years, the lack of a permanent source of income, low educational level and social status, lack of implementation in family roles, status, alienation from family, educational, employment and leisure life); individual psychological (desire for self-assertion, the presence of internal conflict, high (or low) self-esteem along with discontent with their position in society, high level of hostile feelings, maladjustment); and criminal law (the majority of perpetrators of particularly brutal assault, have no criminal record). The author notes the feminization of especially violent crime, increased crime risk adolescent crimes are committed with special cruelty.

Keywords: crimes committed with particular cruelty; the identity of a particularly violent criminal; violence; aggression; violence.

Личность вообще, и личность особо жестокого преступника, в частности, представляет собой не набор отдельных, изолированных свойств, а систему взаимосвязанных качеств, имеющую определённую структуру. Традиционно в структуре личности преступника криминологи выделяют социально-демографическую; культурно-образовательную; нравственно-психологическую; уголовно-правовую подструктуры. Каждый из вышеозначенных признаков в их связанности между собой является важным критерием в оценке общественной опасности личности.

В указанной структуре нет биологического фактора, поскольку личность – явление чисто социальное, и даже биологические потребности у человека социализированы. Влияние биологических, в том числе генетических, особенностей человека на его поведение несомненно, но биологические особенности преступника могут рассматриваться лишь в качестве условий преступления. Если поведение человека определяется преимущественно его биологическими свойствами, такое поведение не может быть признано преступным: за поступки, не поддающиеся контролю сознанием и волей человека, он не несёт ответственности.

Социально-демографические особенности во многом формируют социальное положение, оказывают влияние на нравственно – психологическую, ценностно-нормативную ориентацию лица, и, в совокупности, они определяют интересы, потребности, ценности, статусно-ролевые формы поведения человека.

Подавляющее большинство лиц, совершающих насильственные преступления, – мужчины (90-93%) [10]. Данные ИЦ ГУВД РО относительно половой принадлежности лиц, осуждённых за совершение особо жестоких преступлений, относимых нами к группе абсолютно-насильственных преступлений, демонстрируют такую же закономерность: в 2004-2015 гг. доля мужчин, совершивших с особой жестокостью убийство, составляет в среднем 85%; тяжкий вред здоровью с особой жестокостью причиняет 77,8% мужчин; виновны в причинении средней тяжести вреда здоровью с особой жестокостью 83,7% мужчин; изнасилования с особой жестокостью в 99% случаев совершают мужчины; насильственные действия сексуального характера – 96,9%.

Мужское преобладание в причинении особо жестокого насилия вполне объяснимо различием социальных ролей мужчин и женщин, психофизическими особенностями полов. Мужчины в большей степени, чем женщины, испытывают потребности в признании и утверждении себя в социально – активной и значимой роли, в которой требуется проявление агрессии, тогда как для большинства женских ролей, напротив, агрессивность совершенно неуместна [2]. Для досугового поведения мужчин, как отмечают криминологи, более характерно времяпрепровождение в случайных компаниях, злоупотребление алкоголем, часто создающее конфликтные ситуации [7,10].

Вместе с тем, заметен процесс феминизации тяжкой особо жестокой преступности. Так, в 2004 году доля женщин, совершивших убийство с особой жестокостью, составила 8,1%, в 2005 году – 10%, в 2006 году – 15%, в 2007 году – 11,8%, в 2010 году – 15,4%, в 2015 – 100%. Если в 2004 году не регистрировалось ни одного факта умышленного причинения с особой жестокостью тяжкого вреда здоровью, совершённого женщиной, то в 2005 – 2010 годах доля женщин в совершении таких деликтов колеблется в пределах 20% – 33,3%, в 2012 году составила 40%, в 2014 году – 50%.

Традиционно женская насильственная преступность связывалась криминологами с мотивами «страсти»: ревности, мести, зависти, стремления избавиться от потерпевшего; характеризовалась ситуативными посягательствами преимущественно в сфере семейно – бытовых отношений, на почве ярко выраженного виктимного (аморального и противоправного) поведения потерпевшего (супругов, сожителей, иных членов семьи) [11]. Однако женщины, совершающие такие преступления, встречены нами в ходе изучения материалов уголовных дел лишь в 22% случаев, и в каждом особо жестокое посягательство совершалось женщиной единолично, с использованием ситуативно-применённых орудий. Что весьма показательно, в 24% изученных дел фигурантами (субъектами) деликтов с такой мотивацией были мужчины.

Основная же масса женщин (88%) активно участвует в совместном с мужчинами совершении особо жестоких убийств, сопряжённых с разбоями, кражами, хулиганством, и даже изнасилованиями, часто такие агрессивные посягательства становятся результатом ссор и конфликтов, вытекающих из совместного с потерпевшим распития спиртных напитков (31%).

Почти в половине исследованных уголовных дел (в 47% случаев) женскую особую жестокость, результатом которой стала смерть потерпевшего, сопровождала корыстная мотивация, а также предварительное планирование преступления.

Такие данные коррелируют с другими современными исследованиями. Так, А.Н. Варыгин, Д.Ю. Яковлев, отмечая увеличение объёма женской насильственной преступности, говорят о возрастающей дерзости и жестокости преступниц [3].

93% судей, 95% следователей и 91% экспертов-психиатров в ходе проведённого анкетирования всё большее вовлечение женщин в совершение преступлений с особой жестокостью связали с повышением общей социальной активности женщин, а также с возрастанием её маскулинности.

Классическая «мужская» мотивация и мужское количественное преобладание сохраняются только при совершении особо жестоких сексуальных преступлений.

Важным социально-демографическим признаком, характеризующим личность преступника, является его возраст, поскольку психологические особенности того или иного возраста, сформированные в результате социальных изменений личности, её социальных функций, социального опыта, способов реагирования на конфликтные ситуации, так или иначе проявляются в определённых формах преступного поведения [8].

По возрасту преступники, совершившие особо жестокие посягательства на территории Ростовской области в 2004-2015 гг., распределились следующим образом (в %):

Таблица 1

Возраст   Статья	14-15 лет	16-17 лет	18-24 лет	25-29 лет	30-39 лет	40-49 лет	50-59 лет	60 и старше
105 ч.2 п. «д»	3,5	7,5	41,2	25,4	12,4	5,8	4,2	0
111 ч.2 п. «б»	0	5,4	18	16,6	33	10	8,1	9
112 ч. 2 п. «в»	6,3	5,7	18,7	5,2	34,6	19,2	9,7	0,8
131 ч. 2 п. «б»	2,7	11	38	22,7	16	5,2	3,2	1
132 ч. 2 п. «б»	2	9,5	29,8	28	16,3	9,2	3,4	0,5
Средний процент	2,9	7,8	29,2	19,6	22,5	9,9	5,7	2,3

Вышеприведённые данные свидетельствуют о том, что основной контингент особо жестоких преступников – 71,3% – составляют лица молодого и среднего возраста (от 18 до 39 лет). Это вполне закономерно, поскольку самые тяжкие преступления «должны» совершать лица, чей возраст больше связан с высокой социальной активностью, с накоплением фрустрационных переживаний и аффективных состояний, с ростом тревоги за себя и за своё положение в социуме [1].

Наиболее высокой криминальной активностью, выражающейся в совершении всех видов указанных преступлений, за исключением умышленного причинения тяжкого и средней тяжести вреда здоровью с особой жестокостью в течение всего исследуемого периода характеризуются представители возрастной группы 18-24 лет.

Последующие места по степени криминальной активности их представителей занимают возрастные группы 30-39 лет (22,5%), 25-29 лет (19,6%), 40-49 лет (9,9%), 16-17 лет (7,8%), 50-59 лет (5,7%), 14-15 лет (2,9%), доля преступников старше 60 лет составляет 2,3%.

О весьма неблагоприятных нравственно-психологических процессах в обществе говорит сам факт вовлечённости несовершеннолетних лиц (14-17 лет) в совершение ими преступлений с особой жестокостью.

По данным ИЦ ГУВД РО, в 2004 году 21,6% убийств с особой жестокостью были совершены несовершеннолетними, в 2005 году – четвёртая часть всех особо жестоких убийств (25,9%), в 2006 году – показатели достигают пика – 40%; после 2006 года наблюдается некоторый спад – до 9% в 2009 году, в 2010 году – 23%, с 2011 по 2015 годы лица 14-17 лет к ответственности за особо жестокие убийства не привлекались. Вместе с тем, снижение количества осуждённых несовершеннолетних за совершение особо жестоких убийств происходит за счёт увеличения совершённых такими лицами особо жестоких изнасилований и насильственных действий сексуального характера. Если в 2004 году несовершеннолетними было совершено 12,8% изнасилований с особой жестокостью, то в 2014 году – 46,2% и в 2015 году – 31,3%. Количество насильственных действий сексуального характера, совершённых несовершеннолетними, с особой жестокостью, возросло с 12,6% в 2004 году до 38% в 2014 году и 26,3% в 2015 году. Относительно редко субъектами особой жестокости несовершеннолетние лица становятся при умышленном причинении тяжкого вреда здоровью (5,2%).

Возрастные группы от 30 лет и старше значительно чаще при совершении особо жестоких посягательств сохраняют своим жертвам жизнь: 30-39 лет – в 5,4 раз; 40-49 лет – в 5 раз; 50 лет и старше – в 6,6 раз. Наиболее опасны особо жестокие преступления, совершаемые лицами в возрасте 18-29 лет: смерть становится следствием совершаемого ими насилия в 1,1 раз чаще, чем причинение тяжкого и средней тяжести вреда здоровью.

Анализ социально-опасных последствий, причиняемых особо жестокими преступниками, позволил нам выделить следующую закономерность: чем старше субъект особой жестокости, тем реже результатом его преступной деятельности становится смерть потерпевшего. Повышенная общественная опасность несовершеннолетних лиц в общей массе особо жестоких преступников заключается в самом факте вовлечённости их в совершение тяжких и особо тяжких, сопровождаемых особой жестокостью преступлений, всё чаще именно подростками совершаются особо жестокие изнасилования и насильственные действия сексуального характера (максимальные показатели их представительства в совершении таких преступлений зафиксированы в 2014 году – 46,2% и 38% соответственно).

В ходе изучения материалов уголовных дел особое внимание нами уделялось исследованию особенностей потребностно-мотивационной подструктуры субъектов особо жестоких деликтов, основными элементами которой являются мотивы, потребности и интересы.

Мы пришли к выводу, что основой и движущей силой всех преступлений, совершаемых с особой жестокостью, выступает потребность в утверждении себя в той или иной социально-значимой и актуальной роли, которая взращивается на чувстве собственной социальной, личностной, эротической  незначительности (крайне низкая самооценка), либо, напротив, гипертрофированном представлении о вседозволенности и «избранности» (завышенная самооценка). С такой позицией согласились 94% из всех опрошенных следователей Следственного Комитета по Ростовской области, 91% судебных экспертов-психиатров Ростовского психоневрологического диспансера, 92% судей Ростовского областного суда.

Такие мотивы как корысть, хулиганские побуждения, сексуальные побуждения, стремление разрешить неприязненные отношения, поло-возрастные конфликты, ревность, месть, вражда, ненависть, зависть, так или иначе звучащие в материалах уголовных дел, являются лишь частными формами внешнего проявления и возможного логического объяснения единой для всех случаев сущностной мотивации, завязанной на акцентированной потребности в самоутверждении.

Корыстная мотивация отмечена нами в 33,1% случаев, при этом только в 13% корысть играла роль непосредственного мотива, в 20,1% - носила характер так называемого «полевого поведения» при наличии иных доминирующих мотивов; 18,3% лиц, осуждённых за совершение особо жестоких убийств, совершили их из хулиганских побуждений; 12,3% - из сексуальных побуждений; 56,4% осуждённых совершили особо жестокие убийства в результате ссор и конфликтов досугово – бытового характера, на почве неприязненных отношений по мотивам ревности, мести, вражды, ненависти, зависти и пр.

Сама по себе потребность в самоутверждении социально и нравственно-приемлема. Всеми людьми движут стремления, во-первых, приспособиться к окружающему и окружающим (Г. Спенсер), во-вторых, выделиться (по Ф. Ницше – побуждение к мощи). Важно то, какие средства и методы избираются личностью в деле реализации тех самых потребностей. А средства и методы таковы – какова личность.

Нравственно-психологические личностные деформации особенно выпукло представлены в подростковой особой жестокости.

Как показал анализ материалов уголовных дел, совершение особо жестоких деликтов лицами подросткового возраста преимущественно носит демонстративный, заявительный, показной характер, воспринимается ими как дело чести; особую значимость здесь приобретает групповое самоутверждение. Побуждение к демонстрации собственной значимости и превосходства с применением силы и жестокости у данной группы преступников может вызвать самый незначительный повод.

Среди индивидуальных психологических особенностей таких подростков судебные эксперты чаще выделяют следующие: высокий уровень тревожности; снижение порогов возбудимости, повышенная чувствительность в межличностных взаимоотношениях; импульсивность, плохой самоконтроль, недостаточная социализация влечений, неумение сдерживать или отсрочивать удовлетворение своих желаний; сильно выраженное влечение к острым аффективным переживаниям, при отсутствии которых преобладает чувство скуки, раздражительности, нервозности; неразвитость высших социальных чувств, пренебрежение правилами общежития и морально-этическими нормами; общая педагогическая запущенность; на фоне снижения духовных интересов усилены витальные влечения; крайне низкий уровень интеллектуального развития; примитивные интересы утилитарно-гедонистического содержания; адаптационные трудности; внешнеобвиняющие тенденции, сочетающиеся с реакциями самозащиты в конфликтных ситуациях; эмоциональная холодность и грубость; склонность к демонстративности.

Весьма показательно также то, что агрессия, входящая в мировоззренческое ядро личности и выступающая в качестве жестокости, а также склонность к деструктивным стереотипам поведения, сопряжённым с насилием и жестокостью, выделяется судебными психологами в структуре личности несовершеннолетних подэкспертных в семь раз чаще, чем в отношении «взрослых» субъектов особой жестокости.

Особая жестокость представителей старших возрастных групп, в отличие от подростковых, во многом обусловлена накопившимся аффектом в отношении того или иного человека или ситуации и становится результатом накопления и обострения внутренних конфликтов, вызывающих сильные психотравмирующие переживания.

Как справедливо отмечается криминологами, «с началом взрослости могут окончательно или в большой степени развеяться иллюзии по поводу себя или (и) других людей, по отношению к жизни в целом, желаемые роли в которой можно отвоевать разными способами, в частности, с помощью насилия» [1]. Если подростками в ходе совершения особо жестокого преступления движет стремление заявить о себе, то «взрослые» особо жестокие деликты преимущественно продиктованы желанием восстановить или приподнять социальный статус и собственное представление о себе.

Среди индивидуально-психологических особенностей «возрастных» особо жестоких преступников, влияющих, по мнению судебных экспертов-психологов и психиатров, на криминальное поведение, обращают на себя внимание следующие: стремление к самоутверждению, признанию; ригидность (тугоподвижность) установок; эмоциональная неустойчивость; тревожность; наличие внутреннего конфликта, высокая (или низкая) самооценка наряду с недовольством собственным положением в социуме; уровень агрессивности незначительно превышает норму, но в то же время отмечается высокий уровень враждебных чувств (зависть, подозрительность, обида, раздражение) по отношению к окружающим, общая дезадаптация.

Подавляющее большинство лиц, совершивших особо жестокие деликты, как следует из характеристик, содержащихся в материалах уголовных дел, злоупотребляли спиртными напитками, в связи с алкоголизацией нарушали нормы общежития и трудовую дисциплину, нередко вели асоциальный, паразитический образ жизни, являлись причинителями «домашнего насилия», вместе с тем меры к своевременному выявлению указанных лиц, лечению их от алкоголизма приняты не были ни правоохранительными органами, ни администрацией по месту работы, ни общественными организациями по месту жительства и месту работы.

Особое значение в генезе жестоких сексуальных преступлений, наряду с алкоголизмом, имеют сексуальные парафилии. Из судебных психолого-психиатрических экспертиз следует, что каждое лицо, виновное в совершении особо жестоких сексуальных убийств, имеет те или иные аномалии полового влечения, характеризуется грубостью и агрессивностью в психосексуальной сфере, 20% - обнаруживают признаки умственной отсталости, 62,5% - психотические черты характера.

Для подростков, совершающих особо жестокие сексуальные преступления, характерно раннее начало половой жизни, опыт гомосексуальных контактов (как активных, так и пассивных), агрессивных манипуляций с животными, принуждения «слабых» подростков (зачастую независимо от пола) к половой близости; некоторые из них поражают садистическими, некрофильскими наклонностями, ярко проявленными в способе совершения преступления, интересом к виду крови, анатомическому строению человека.

Большинство преступлений с особой жестокостью совершается лицами, имеющими неполное среднее образование – их доля составляет 56%; 32,2% - имели среднее общее образование; 7% - среднее профессиональное; 2,4% - не имели никакого образования, неграмотны; 1,3% - неоконченное высшее; 1% - имели высшее образование.

Установлена следующая закономерность: чем выше уровень образования лиц, совершивших преступления с особой жестокостью, тем более часто цинизм и нравственные деформации их завуалированы для окружающих внешней «благопристойностью». Мотивация преступлений, совершаемых такими лицами, чаще объяснима и понятна с точки зрения логики (проявление особой жестокости лицами с высшим и неоконченным высшим образованием обусловлено либо виктимным поведением потерпевшего, желанием разрешить длительные неприязненные, конфликтные отношения в семье, либо продиктовано корыстными мотивами). Более совершенны используемые такими лицами орудия преступления: охотничьи ружья, электрошокеры, а также способы сокрытия преступления.

Полученное образование ещё не предопределяет должного уровня нравственной культуры человека, поскольку на преступность одновременно с уровнем образования влияет множество других факторов.

Исследование социального положения и рода занятий лиц, совершающих особо жестокие преступления, позволяет судить о том, в каких социальных группах и сферах жизнедеятельности более распространены эти преступления.

Согласно данным ИЦ ГУВД РО лица, осуждённые в 2004-2015 гг. за совершение преступлений с особой жестокостью, не имеют постоянного источника доходов (62,8) или являются наёмными рабочими (26,6%).

В ходе изучения материалов уголовных дел было установлено также, что основную массу преступников из числа наёмных рабочих составляют лица невысокой квалификации с небольшим стажем работы и с тяжёлыми условиями труда. Следует отметить высокую криминальную активность лиц, занятых в строительстве, торговле, общественном питании, бытовом обслуживании, – это грузчики, мясники, подсобные рабочие, продавцы на рынках, лица, занятые сельскохозяйственной деятельностью, разнорабочие.

Обращает на себя внимание незанятость подростков как в общественно-полезном труде, так и в осуществлении ими деятельности, связанной с получением образования. Применительно к образу жизни несовершеннолетних, осуждённых за совершение особо жестоких преступлений, вполне применим эпитет «поиск ощущений»: бесцельное времяпровождение, склонность к развлечениям и гедонизму, к группированию с подростками асоциального круга; участие в драках; несформированность перспектив относительно собственного будущего; ранний интерес к сексуальным отношениям и раннее начало половой жизни, половые извращения; злоупотребление спиртными напитками, употребление наркотических средств (марихуана). В некоторых случаях отмечается проявление интереса к оружию, ношение при себе на постоянной основе перочинных ножей, заточек и пр. На фоне отчуждения от общепризнанных культурных ценностей и норм – наблюдается увлечение нестандартными боевыми науками, сектантскими религиозными идеями (сатанизм и пр.), компьютерными играми со сценами массовых убийств и насилия.

На поведение личности, и преступно-жестокое в частности, во многом оказывает влияние её семейный статус, нравственно-психологический климат в семье. Только 14,9% из числа осуждённых за совершение деликтов с особой жестокостью состояли в зарегистрированном браке; 21% - имели фактические брачные отношения; 57,8% - не состояли в брачных отношениях; 6,2% - официально разведены.

Для лиц, совершивших особо жестокие преступления, семья, родственные связи не представляют большой ценности. Более того, следует отметить отрицательное влияние как родительской семьи, так и супружеской, возникшей с вступлением в брак, проявляющееся в стереотипах насилия и жестокости, пренебрежением исполнением супружеских и родительских обязанностей, корысти, наличии в семье лиц, привлекавшихся к административной или уголовной ответственности, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими средствами.

Важное значение имеют уголовно-правовые признаки личности особо жестокого преступника, дающие возможность обозначить степень устойчивости антиобщественного поведения особо жестоких преступников. Данные ИЦ ГУВД РО об уголовном прошлом лиц, осуждённых в 2004-2015 гг. за совершение преступлений с особой жестокостью, показали, что наиболее криминально поражена группа лиц, совершающих особо жестокие изнасилования и насильственные действия сексуального характера. Так, 33,1% от общего числа допустивших особо жестокое изнасилование и 27,6% - от множества осуждённых за особо жестокие насильственные действия сексуального характера – имеют судимости. 18,7% всех особо жестоких изнасилований и 15,5% насильственных действий сексуального характера совершаются при рецидиве.

Следующая группа по степени криминальной активности – это лица, совершившие особо жестокие убийства, – из них ранее судимы  23,7% (средний процент). При рецидиве такие преступления совершают 11,7% лиц.

Их всех осуждённых за причинение с особой жестокостью тяжкого вреда здоровью ранее судимы 15,1%; за причинение средней тяжести вреда здоровью с особой жестокостью – 14,8% лиц; при рецидиве такие преступления совершаются в 2,9% и 8,3% соответственно.

 Значительная часть особо жестоких преступлений совершается ранее не привлекавшимися к уголовной ответственности и не судимыми. Во многом, мы считаем, это объяснимо недостаточной борьбой с насильственными преступлениями небольшой и средней тяжести – побоями, причинениями лёгкого вреда здоровью, истязаниями. А.Д. Дашиева, отмечая ухудшение качественных характеристик совершаемых истязаний, обращает внимание на снижение динамики лиц, привлечённых к уголовной ответственности и осуждённых за данное преступление, говорит о слабом использовании такого эффективного инструмента борьбы с тяжкими насильственными преступлениями, как реальное привлечение к уголовной ответственности за совершённые менее тяжкие насильственные преступления [4]. В итоге особо жестокая преступность захватывает всё новых людей, а общество становится всё более преступным и жестоким. С.Ф. Милюков отмечает, что сложившееся в юридической литературе прямолинейное понимание рецидива в качестве показателя наивысшей общественной опасности преступника не соответствует действительности. «Как ни парадоксально на первый взгляд, таковым может служить именно наибольшее число судимостей либо полное их отсутствие… Дело в том, что изворотливым преступникам… удаётся избегать правосудия» [9].

 Литература

1. Антонян Ю.М., Кудрявцев В.Н., Эминов В.Е. Личность преступника. – СПб.: «Юридический центр Пресс», 2004. – С. 150-151.
2. Берн Ш. Гендерная психология. Законы мужского и женского поведения. – СПб.: Прайм – ЕВРОЗНАК, 2007. – С. 109-112.
3. Варыгин А.Н., Яковлев Д.Ю. Преступления против жизни, совершаемые женщинами (криминологический аспект). // Вестник Казанского юридического института МВД России, 2014, Т. 1, № 1 (15). – С. 29-31.
4. Дашиева А.Д. Уголовно-правовая и криминологическая характеристика истязания и его предупреждение: по материалам Восточно-Сибирского региона: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. – Иркутск, 2009. – 25с.
5. Ильяшенко А.Н. Виктимологические проблемы насильственной преступности в семье. // Право и политика, 2003, № 1. – С. 92.
6. Кондрашков Н.Н. Количественные методы в криминологии. Изучение количественных показателей, характеризующих личность преступников. – М.: Юрид. лит., 1971. – С. 160.
7. Корецкий Д.А., Землянухина Л.М. Личность вооружённого преступника и предупреждение вооружённых преступлений. – СПб, 2003. – С. 30.
8. Корецкий Д.А., Мясникова К.А. Бытовые преступления: прошлое и настоящее: Монография. – Ростов-на-Дону: «Омега – Принт», 2004. – С. 140-141.
9. Милюков С.Ф. Российское уголовное законодательство: опыт критического анализа: монография. – СПб.: Знание, СПбИВЭСЭП, 2000 – С. 86.
10. Побегайло Э.Ф. Криминологическая характеристика и предупреждение насильственной преступности. // Российский криминологический взгляд, 2007, № 3 (11). – С. 102.
11. Серебрякова В.А. Криминологическая характеристика женщин – преступниц. // Вопросы борьбы с преступностью. – М.: Юрид. лит., 1971, №14. – С. 3-16.
12. Шепелев В.И., Воронова И.В. Правомерное поведение как основа становления правопорядка в гражданском обществе // Гуманитарные и социально-экономические науки. -2015. - №6. – С. 69-75.

References

1. Antonyan Yu.M., Kudryavtsev V. N., Eminov V.E. the identity of the offender. – SPb.: "Yuridicheskii Tsentr Press", 2004. – Pp. 150-151.
2. Bern S. Gender psychology. The laws of male and female behavior. – SPb.: Prime – EVROZNAK, 2007. – P. 109-112.
3. Varygin A.N., Yakovlev D. Crimes against life committed by women (criminological aspect). // Bulletin of the Kazan law Institute of MIA of Russia, 2014, Vol. 1, No. 1 (15). – P. 29-31.
4. Dashieva A.D. Criminal-legal and criminological characteristics of torture and its prevention: on materials of Eastern Siberia: author. dis. ... candidate. the faculty of law. Sciences. – Irkutsk, 2009. – 25C.
5. Ilyashenko A.N. Victimological problems of violent crime in the family. // Law and policy, 2003, No. 1. – S. 92.
6. Kondrashkov N.N. Quantitative methods in criminology. The study of quantitative indicators of the identity of the criminals. – M.: Yurid. lit., 1971. – P. 160.
7. Koretsky D.A., Zemljanukhina L.M. the Person of the armed criminal and the prevention of armed crime. – SPb, 2003. P. 30.
8. Koretsky D.A., Myasnikov A.K. Household crimes: past and present: Monograph. – Rostov-on-don: "omega – Print", 2004. – P. 140-141.
9. Milyukov S.F. Russian the penal legislation: experience of critical analysis: monograph. – SPb.: Knowledge, SPSUACE, 2000 – P. 86.
10. Pobegaylo E.F. Criminological characteristics and prevention of violent crime. // Russian criminological Outlook, 2007, № 3 (11). – S. 102.
11. Serebryakov V.A. Criminological characteristics of female criminals. // Issues the fight against crime. – M.: Yurid. lit., 1971, No. 14. – P. 3-16.
12. Shepelev, V. I., Voronov V. I. good BEHAVIOR AS the basis for the ESTABLISHMENT of LAW and order IN CIVIL SOCIETY // Humanities and socio-Economics. - 2015. - No. 6. – P. 69-75.