СООТНОШЕНИЕ КОГНИТИВНЫХ ПРОЦЕССОВ ФОРМИРОВАНИЯ НАЦИОНАЛЬНОЙ КАРТИНЫ МИРА

Корнеева Т.А.

Кандидат филологических наук, доцент,

Ачинский филиал Красноярского государственного аграрного университета

СООТНОШЕНИЕ КОГНИТИВНЫХ ПРОЦЕССОВ ФОРМИРОВАНИЯ НАЦИОНАЛЬНОЙ КАРТИНЫ МИРА

Аннотация

В статье рассматривается соотношение основополагающих когнитивных процессов, таких как концептуализация и категоризация, ассоциирование и создание коннотаций, с позиций их первичности / вторичности при формировании национальной картины мира.

Ключевые слова: концепт, категория, ассоциация, коннотация.

Korneyeva T.A.

PhD in Philology, associate professor,

Achinsk branch of Krasnoyarsk State Agricultural University

THE CORRELATION OF GOGNITIVE PROCESSES OF FORMATION OF THE NATIONAL PICTURE OF THE WORLD

Abstract

The article considers the correlation of basic cognitive processes, such as conceptualization and categorization, creating associations and connotations, from a standpoint of their priority in the formation of the national picture of the world.

Keywords: concept, category, association, connotation.

Возникающий в результате жизнедеятельности человека идеальный образ мира, который затем реализуется в различных семиотических воплощениях, скоординированных между собой в единую универсальную знаково-символическую систему, называется картиной мира. Картина мира отражает окружающую действительность как сложно организованную систему, в которой человек имеет определенные место и роль, она возникает в процессе многоаспектного взаимодействия человека с миром и формируется в контексте исходных мировоззренческих установок в определенный исторический период. Все это определяет основополагающую характеристику картины мира - ее этническую специфичность.

Многочисленные исследования подтверждают, что путь от реального мира к понятию и выражению этого понятия в слове различен у разных народов и детерминирован различными экстралингвистическими факторами. В силу этих обстоятельств у каждого народа своя культурная и языковая картина мира. При том, что культурная картина мира первична по отношению к языковой, именно вербализация ее в языке позволяет хранить и передавать из поколения в поколение уникальное национальное видение мира и культурные ценности. В результате процесса вербализации слова представляют собой не просто названия предметов и явлений, а фрагмент реальности, пропущенный через призму культурной картины мира и поэтому приобретший специфические, присущие данному народу черты.

Картина мира создается разными способами, наиболее интересными из них являются мифологемы, образы, способы эмоциональной оценки и т. п. При этом, с одной стороны, в языке находят отражение определенные культурные представления, а с другой – именно язык во многом влияет на формирование национальной картины мира, которая, даже претерпевая некоторые изменения в ходе истории, остается в своей основе постоянной, что позволяет идентифицировать культуру на всем ее историческом пути.

Термин «языковая картина мира», по мнению Масловой В.А., не более чем метафора [1], так как в реальности специфические особенности национального языка, в которых зафиксирован уникальный общественно-исторический опыт определенной национальной общности людей, создают для носителей языка не какую-то иную, неповторимую картину мира, отличную от объективно существующей, а лишь специфическую окраску этого мира, обусловленную национальной значимостью предметов, явлений, процессов, избирательным отношением к ним, которое порождается спецификой деятельности, образа жизни и национальной культуры данного народа.

Языковая картина мира обладает относительным характером как с точки зрения ее соответствия реальной картине мира, так и с точки зрения межъязыковой адекватности. Культурная картина мира тесно связана с мировоззрением, но в то время как мировоззрение относится скорее к системе методов познания мира, картина мира – это уже результат познания, включающий как содержательное, концептуальное знание о действительности, так и совокупность ментальных стереотипов, определяющих понимание и интерпретацию тех или иных явлений действительности. Единству реального мира противостоит множество языковых миров, что проявляется в семантическом членении действительности, установлении сходных и различных ассоциативных связей.

Исследуя когнитивные процессы, благодаря которым создается своеобразие картины мира, мы предлагаем их классификацию, исходя из соотношения первичности / вторичности, и выделяем две основополающих группы: а) процессы концептуализации и категоризации, которые имеют как вербальную, так и невербальную природу; б) процессы ассоциирования и создания коннотаций. Охарактеризуем каждую из них.

А) Воспринимая информацию о каком-либо предмете, человек «определяет его, некоторым образом классифицирует и “помещает” на определенное место в той картине мира, которая у него уже существует. <…> Иначе человек не мог бы ориентироваться в мире, представляя собой вечную tabula rasa» [2]. Являясь ментальными образованиями, концепты стандартизуют, обрабатывают реальную действительность. В сознании человека концепты формируются с помощью чувственного опыта, предметной деятельности, мыслительных операций и языкового общения. Индивидуальные, национальные и другие особенности человека определяют, соответственно, и специфику формирования его концептуальной базы и создают его национальную, профессиональную, индивидуальную картину мира.

Различный способ концептуализации окружающей действительности и различная глубина этого процесса не позволяют во многих случаях людям понять друг друга, даже если они говорят на одном языке. Процесс первичной концептуализации осуществляется на логической основе, следовательно, при варьировании языковых миров в них сохраняется единство реального мира, что дает возможность для адекватного перевода. Вторичная концептуализация обусловлена миром языка, и нередко ее результаты невозможно объяснить с точки зрения логики.

Таким образом, культура существует в виде неких ментальных образований, концептов, которые вербализуются в языке, в то время как категории могут не иметь закрепленной в языке формы выражения. Концептуализация первична, а категоризация вторична, хотя речь идет о сложном диалектическом процессе. Концептуализация направлена на выделение минимальных единиц опыта, а категоризация – на объединение этих единиц в более крупные группы. Категоризация опирается на уже сложившиеся концепты, т.е. результаты преломления действительности упорядочиваются через распределение их по более или менее четко сформированным группам (категориям). Результаты концептуализации (и категоризации) закрепляются в памяти через увязку с вербальными средствами, т. е. имеет место лексикализация. А для пользования словом необходима его актуализация в памяти, благодаря чему становятся доступными связанные с этим словом языковые и культурные знания.

Б) Исследования, проводимые в рамках когнитивной лингвистики, ясно показывают, что концепт проявляется в ассоциативном пространстве имени. Ассоциативная организация связей в простейшей форме репрезентирует одну из моделей хранения знаний в памяти человека. Если категоризация обеспечивает включение понятия в систему языка, дает нам классификацию картины мира, то ассоциирование закрепляет это понятие в системе.

Ю. Н. Прохоров [3] отмечает, что в процессе своего существования каждая языковая единица в речевом общении «обрастает» определенной совокупностью ассоциативных связей с другими единицами, т. е. с одними она может создавать эти связи (количество которых устанавливается в ходе ее реализации в различных сферах общения), с другими – не может (в каждый конкретный момент; диахронически состав этих возможных связей может быть различен). Таким образом, данная единица образует вокруг себя некоторую семантическую сферу, элементы которой находятся ближе или дальше от центра той конкретной языковой единицы, семантика которой рассматривается, но сфера эта замкнута, так как ассоциативная связь или наличествует, или отсутствует – это образует реальное речевое общение представителей определенного этноса.

«Семантическая сфера» Ю. Н. Прохорова соответствует концепции «семанитической сети» А. А. Залевской, согласно которой ассоциативная организация связей мыслится как некая форма семантических сетей, с каждым узлом которых в долговременной памяти человека связаны «сведения, ассоциативно с ним возбуждаемые, следовательно, при определении (установлении) места какого-либо понятия из долговременной памяти одновременно “вытаскиваются” все известные сведения и факты, с данным понятием связанные» [4].

Таким образом, каждая единица обладает неким набором потенциально возможных «векторов» ассоциаций. Какие именно векторы выбираются представителем того или иного лингвокультурного сообщества, почему именно тот, а не другой, – зависит от национально-культурной специфики языкового сознания.

Ассоциации при этом образуют мотивирующую основу для возникновения коннотаций, прямое значение слова выступает как внутренняя форма по отношению к переносному. Можно говорить о двух основных подходах к явлению языковых коннотаций. Одни исследователи определяют коннотацию довольно узко, с выделением несущественного, но устойчивого признака выражаемого ею понятия, которые воплощают принятую в данном языковом коллективе оценку соответствующего предмета или факта действительности. Другие исследователи понимают коннотации несколько более широко, полагая в их основе, прежде всего, познавательную и культурную составляющие. На этих позициях, например, стоит Е. Бартминьский, который определяет их как совокупности не всегда связанных, но закрепленных в культуре данного общества ассоциаций, которые объединяют в себе логические и эмотивные содержания и которые складываются в некий культурный стереотип [5].

Как бы то ни было, не вызывает сомнения то обстоятельство, что основу этого явления составляют имеющиеся у носителей языка общие культурные знания  о фактах действительности. Коннотация – это явление когнитивного порядка, а оценка лишь завершает личное когнитивное освоение человеком окружающего мира. Ведь именно предметно-логические компоненты знания, не обусловленные знанием об элементах действительности как таковых и имеющие скрытый характер, порой лежат в основе языковых метафор, сравнений, процессов морфологического словообразования.

Свидетельством того, что коннотации прежде всего принадлежат познавательной сфере и лишь затем оценочной, служит и их явная культурная обусловленность. Зачастую коннотации воспринимаются как оценочный ореол, при этом ярко проявляется национальная специфика языка, создающая картину мира. Представляя собой форму ценностного освоения мира, коннотативное слово обладает способностью не только порождать, но и удерживать глубинный смысл, находящийся в сложных отношениях с семантикой слова, закреплять его в языке, создавая культурно-национальную картину мира.

Анализирую вышесказанное, можно утверждать, что специфика языковой репрезентации мира является «подводным рифом» в процессе межкультурного общения. Национальная логика мировосприятия и мирооценки – то, что очевидно для носителя языка, - может остаться за гранью понимания иноязычного собеседника. Знания подобного рода накапливаются медленно, в основном через чтение художественной литературы и общение с носителями языка. Но их игнорирование обеспечивает неполное и в некотором смысле даже  поверхностное знакомство с любой культурой.

Литература

1. Маслова, В. А. Лингвокультурология [Текст]: Учеб. пособие для студентов высш. учеб. заведений / В. А. Маслова. – 3-е изд., испр. – М.: Издательский центр «Академия», 2007. – 208 с.
2. Красных, В. В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность? [Текст] / В. В. Красных. – М.: ИТДГК «Гнозис», 2003. – 375 с.
3. Прохоров, Ю. Е. Концепт в структуре коммуникации [Текст] / Ю. Е. Прохоров // Язык и культура: III Международная научная конференция, Москва, 23–25 сентября 2005 г. Пленарные доклады. –С. 45–46.
4. Залевская, А. А. Психолингвистические исследования. Слово. Текст. Избранные труды [Текст] / А. А. Залевская. – М.: Гнозис, 2005. – 543 с.
5. Бартминьский, Е. Языковой образ мира: очерки по этнолингвистике [Текст] [пер. с польского] / Е. Бартминьский; составитель и отв. ред. С.М. Толстая. – М.: Индрик. 2005. – 527 с.

References

1. Maslova, V. A. Lingvokul'turologija [Tekst]: Ucheb. posobie dlja studentov vyssh. ucheb. zavedenij / V. A. Maslova. – 3-e izd., ispr. – M.: Izdatel'skij centr «Akademija», 2007. – 208 s.
2. Krasnyh, V. V. «Svoj» sredi «chuzhih»: mif ili real'nost'? [Tekst] / V. V. Krasnyh. – M.: ITDGK «Gnozis», 2003. – 375 s.
3. Prohorov, Ju. E. Koncept v strukture kommunikacii [Tekst] / Ju. E. Prohorov // Jazyk i kul'tura: III Mezhdunarodnaja nauchnaja konferencija, Moskva, 23–25 sentjabrja 2005 g. Plenarnye doklady. –S. 45–46.
4. Zalevskaja, A. A. Psiholingvisticheskie issledovanija. Slovo. Tekst. Izbrannye trudy [Tekst] / A. A. Zalevskaja. – M.: Gnozis, 2005. – 543 s.
5. Bartmin'skij, E. Jazykovoj obraz mira: ocherki po jetnolingvistike [Tekst] [per. s pol'skogo] / E. Bartmin'skij; sostavitel' i otv. red. S.M. Tolstaja. – M.: Indrik. 2005. – 527 s.