НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЛИЧНОСТИ ОТ МОМЕНТА ЗАЧАТИЯ И ДО СМЕРТИ (НА ПРИМЕРЕ ЭТИЧЕСКИХ ПРОБЛЕМ АБОРТА, КЛОНИРОВАНИЯ И ЭВТАНАЗИИ)

Воропаева Л.А.¹, Протоиерей Михаил (Иванов) ², Архимандрит Василий (Паскье)³, Игумен Тихон (Першев)⁴, Игнатьева А.В. ⁵

¹доктор медицинских наук, заведующая кафедрой управления и экономики здравоохранения медицинского факультета ФГБОУ  ВПО «Чувашский государственный университет им. И.Н. Ульянова; ²кандидат богословских наук, ректор Чебоксарского Епархиального Православного Духовного Училища; ³наместник Чебоксарского Свято-Троицкого мужского монастыря Чебоксарско-Чувашской епархии; ⁴преподаватель Чебоксарского Епархиального Православного Духовного училища; ⁴юрисконсульт БУ «Городская клиническая больница №1»

НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЛИЧНОСТИ ОТ МОМЕНТА ЗАЧАТИЯ И ДО СМЕРТИ (НА ПРИМЕРЕ ЭТИЧЕСКИХ ПРОБЛЕМ АБОРТА, КЛОНИРОВАНИЯ И ЭВТАНАЗИИ)

Аннотация

Лекция по теме: «Неприкосновенность человеческой личности от момента зачатия и до смерти (на примере этических проблем аборта, клонирования и эвтаназии)» предназначена для студентов, интернов, аспирантов, клинических ординаторов медицинских вузов, а также врачей, обучающихся в системе последипломного образования.

Ключевые слова: принципы христианской этики, неприкосновенность человеческой личности, этические проблемы аборта, клонирования и эвтаназии, аксиологический аспект христианской персонологии.

Voropaeva L.A.¹, Archpriest Mihail Ivanov²,Archimandrite Vasily (Pasquier)³, Hegumen Tikhon (Pershev)⁴, Ignatieva A.V ⁵

¹doctor of medical Sciences, head of the Department of health management and Economics, medical faculty, FSEI HPE «the Chuvash state University endowment. I.N. Ulyanova»; ²candidate of theological Sciences, rector of the Cheboksary The Diocesan Orthodox Theological College; ³vicar of the monastery of the Holy Trinity Чебоксарско-Chuvash eparchy; ⁴teacher Cheboksary Diocesan Orthodox theological College; ⁵counsel BU CR «City clinical hospital №1» of Ministry of health of the CR and SR.

INVIOLABILITY OF THE HUMAN PERSON FROM THE MOMENT  OF CONCEPTION UNTIL DEATH (ON THE EXAMPLE OF THE ETHICAL ISSUES OF ABORTION, CLONING, AND EUTHANASIA)

Abstract

Lecture on the topic: «Inviolability of the human person from the moment of conception until death (on the example of the ethical issues of abortion, cloning, and euthanasia)» is intended for students, interns, post-graduate students, clinical residents of the medical institutes, as well as doctors, students in the system of postgraduate education.

Keywords: principles of Christian ethics, the inviolability of the human person, the ethical aspects of abortion, cloning, and euthanasia, the axiological aspect of Christian personology.

Человеческая личность - наивысшее выражение творческой деятельности Бога. Адам и Ева, мужчина и женщина, созданы «по образу и подобию Божию» (Быт. 1, 26). «Божией благости и премудрости изволилось человека по образу своему и по подобию создать... Сие же все... описывается..., дабы показать особливый Божий промысел о человеке, человеческое превосходство и достоинство пред прочими тварьми» (Пс. 8, б)¹. То же говорят по данному вопросу зарубежные православные богословы. Так, протопресвитер Иоанн Брек пишет: «Бог - и начало, и цель тварной жизни Его образа. Этот образ реализуется у человеческих созданий не столько в особых свойствах и способностях (любовь, воля, ум и др.), сколько в личностном измерении, выделяющем человека из всех плотских существ. В наши дни ряд греческих православных богословов (Яннарас, Зизиулас, Ниссиотис, Неллас) отождествляют «образ Божий с человеческой «личностью» - богоданной и осуществляемой в свободе и любви способности к отношениям с Богом, самим собой и ближними. Вот почему мы подлинно «личностны» лишь в той мере, в какой отражаем личность Бога, характеризуемую полнотой взаимной любви Отца, Сына и Святого Духа»².

«Сотворил Бог человека таким, чтобы совершенно Ему был подобен и был бы зерцалом неких Божиих совершенств. Непременно было бы некое человеку после долголетней на земле жизни и преложение в небесное царство»¹.

Ныне же отпадшее вследствие произвольного грехопадения от Бога человечество вновь обретает возможность участия в божественной жизни во Христе, приобщаясь Ему деятельной христианской жизнью, которая есть борьба с собой, очищение себя от греха, возводящее носителя образа Божия - человеческую личность - к подобию Божию. Достижение последнего обеспечивает «...полное и совершенное участие в Божественной жизни, которая есть необходимое основание подлинной человечности, или личности»².  

Ф.М. Достоевский пишет: «Человек есть тайна. Ее надо разгадывать, и ежели будешь ее разгадывать всю жизнь, то не говори, что потерял время; я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком»¹.

Необходимо сказать здесь несколько и о теле человека. «Невозможно, - пишет Э. Сгречча, - провести этические ориентиры в биомедицинской области и вообще заниматься биоэтикой, не уяснив себе, какого рода ценностью является человеческое тело, и в каком отношении находятся между собой тело и дух в единой человеческой личности…»³.

Сам Господь Иисус Христос «облекся» в нашу плоть (Ин. 1, 14). «Церковь указывает на достоинство человеческой плоти, которая вышла из рук Творца, как из рук ваятеля, и явилась вещественной ризой, в которую облачился Сын Божий в Своем пришествии в мир»⁴.

Высокое значение телу придает Церковь, называя его храмом Святого Духа: «Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святого Духа, которого имеете вы от Бога..?» (1 Кор. 6, 19), членом Тела Христова: «Разве не знаете, что тела ваши суть члены Христовы?» (1 Кор. 6, 15), утверждая, что оно «некогда воскреснет для вечной жизни с душой и прославится по подобию прославленного тела Христова»⁵. Ап. Павел увещевает нас иметь попечение о теле, в частности, хранить его от блуда (1 Кор. 6, 13-18); «...прославляйте Бога и в телах ваших и в душах ваших, которые суть Божии» (1 Кор. 6, 20), - заключает святой апостол, научая нас непорочному в Боге жительству.

Даже мертвое тело в ходе чина отпевания священник кадит, как некую святыню, с четырех сторон, обходя вокруг, согласно чину, тело покойника.

«Всякий врач интуитивно знает, что, приближаясь к телу больного, он, по сути, приближается к его личности, и что тело больного - это не какой-то «объект» медицинского или хирургического вмешательства, но «субъект»»³. Разумение понятия «тело - личность» особенно необходимо, когда речь идет о проблемах, связанных с  началом эмбриональной жизни, а также со здоровьем, болезнью и смертью (в частности, проблема эвтаназии), но об этом несколько ниже.

Как было отмечено выше, православная антропология строится сверху вниз, исходя из троичных и христологических догматов. «Хотя догмат о Троице логически предшествовал всем другим, центральным моментом или источником церковной мысли остается вочеловечение Слова, превечного Сына Божия. Поэтому краеугольный камень Православия - его христология»². Так, догмат о Богочеловечестве Христа является той единственной исходной «вершиной», с которой только и возможно «увидеть сущность человеческой личности… между человеком и Богом возможен не только нравственный союз, но и реальное соединение. Реализованное в Боговоплощении, оно создает и гарантирует «тайну личности»⁶.

«Тайна Воплощения заключает в себе значение всех тварей»³, - говорит преп. Максим Исповедник.

Гимнография православного богослужения воспевает Воплощение Сына Божия в песнопениях праздников, непосредственно посвященных Воплощению: Благовещения Пресвятой Богородицы и Рождества Христова. Оно называется началом спасения, например, в тропаре Благовещения: «Днесь спасения нашего главизна, и еже от века Таинства явление...». О соединении Божества и человечества в Личности Христа Церковь воспевает: « Еже бо бе пребысть, Бог сый истинен, и еже не бе прият, Человек быв человеколюбия ради»⁷ (Рождество Христово, 1-я стихира на «Господи, воззвах»). В одной из стихир на Благовещение Святая Церковь так и воспевает: «О како в вышних непостижим Сый от Девы рождается! Имеяй престол небо и подножие землю, во утробу вмещается Девичу»⁸ (стихира на сл., и ныне на «Господи, воззвах»). В песнопениях отмечается также непостижимость тайны вочеловечения Бога Слова: «Не терпит тайна испытания»⁷  (2-я стихира на хвалитех Рождества).

Образ соединения естеств во Христе формулирует IV (Халкидонский) Вселенский Собор 451 г.: «... вси единогласно поучаем исповедовати... Господа нашего Иисуса Христа... во двою естеству неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно познаваемого...»⁵.

«При соединении во Христе Богочеловеке двух естеств в Нем пребывает одно Лицо, одна Личность, одна Ипостась» ⁵. Личность Христа (а следовательно, и человека, ибо по человечеству Господь во всем подобен нам, кроме греха) является таковою уже с момента восприятия, или зачатия. Человеческая природа была воспринята Словом Божиим в единство Его Лица. Она не существовала до момента ее восприятия: наша природа не так была воспринята Господом, что вначале была создана, а потом воспринята, но она была создана в самом восприятии. Протопресвитер Михаил Помазанский так пишет об этом: «... в Лице Господа Иисуса Христа Бог соединился с Человеком от самого мгновения Его зачатия во утробе Девы Марии...» ⁵. Итак, Христос - Личность изначала, от зачатия во чреве Девы Марии. Действительно, никто, думается, не станет утверждать, что Он не был тогда Личностью. То же самое можно сказать и о человеке: подобно Христу, человек является личностью с момента зачатия. Данный персонологический аргумент еще будет очень важен для нас при обсуждении этической проблемы аборта, клонирования и др.

Итак, человек является личностью уже с момента зачатия. Вот как говорит об этом священник Владимир Зелинский: «...Сам человек, в силу дарованного ему богоподобия открывает Бога в самом своем начале, в том Слове жизни, которое и образует его. Более того, он может слышать это Слово и вступать в диалог с Ним. Еще до рождения человеческое существо встречает любовь, которая раскрывает себя в акте творения, и сама его вера есть, среди прочего, не психологическое, а онтологическое, «утробное» воспоминание об этом акте. Ибо вера есть также и восстановление нашей прапамяти о встрече с Богом в момент образования нашего Я (личности - от авт.), не имевшего в тот момент еще никакой видимой памяти.

...Ибо Ты устроил внутренности мои,

и соткал меня во чреве матери моей.

Славлю Тебя, потому что я дивно устроен.

Дивны дела Твои,

и душа моя вполне сознает это.

Не сокрыты были от Тебя кости мои,

когда я созидаем был в тайне,

Образуем был во глубине утробы.

Зародыш мой видели очи Твои;

В Твоей книге записаны все дни,

для меня назначенные,

когда ни одного из них еще не было. 

(Пс. 138, 13-18).

... Смысл данного псалма - откровение любви, принимаемой и узнаваемой человеком. В откровении этой любви человек обретает самого себя, то свое Я, существующее еще до всякого Я, то изначальное ядро своей личности, которое встречает «в глубине утробы», вынашивающей его, взгляд Божий, тайну Промысла, весть о Богоприсутствии. Принимая все это, вспоминая это костями, утробой, зародышем, то есть всем своим Я, еще не разделенным на физическое и психическое, человек осознает себя - не рационально, но экзистенциально - творением или сыном Божьим... Человек как некое целое, тело и душа, характер и наследственность, заложен в «программе», возникшей из соединения 23 мужских с 23 женскими хромосомами и уже несущий в себе неповторимую «весть» личности... «человек является человеком уже с момента зачатия», - настаивают Лежен и множество современных генетиков. На философском языке мы можем говорить о «свернутом Я», которое еще не обрело сознания, ни создало ни своего мира, ни понятийного аппарата, замыкающего Я в себе самом и тем самым, - в силу первородного греха, - ограждающего его от Бога. Именно потому «свернутое Я» более открыто любви Божией, не защищено перед ней, и поэтому она действует здесь более зримо и ощутимо»³.

«С момента зачатия и до смерти, - пишет Э. Сгречча, - в любом состоянии, страдания или здоровья, человеческая личность остается точкой отсчета и мерой дозволенного и недозволенного...», а также говорит о «... признании достоинства личности во всяком человеческом существе, начиная с момента его зачатия и вплоть до момента его смерти, при осознании его духовности и его бессмертия»³.

Христианская этика не есть сумма запретов, но ограничения христианства имеют в себе определенные основания. Постараемся ныне показать и обосновать это утверждение на примере отрицательного отношения христианства к проблемам аборта, клонирования и эвтаназии.

И.В. Силуянова в своей книге «Человек и болезнь» приводит следующие аргументы, обосновывая христианское «нельзя» абортам. Во-первых, данный исследователь в области биоэтики дает оценку абортам как смертоубийству, как нарушению заповеди «не убий» (Исх. 20,13), ставит под сомнение право женщины на собственное тело, допускающее, что плод есть лишь часть материнской ткани. Это тело и жизнь  другого  человеческого   существа, вверенного ее материнским заботам.⁹

 Здесь можно было бы сделать небольшое отступление, чтобы привести любопытный факт. Как сообщает «Вестник» Православного медико-просветительского центра «Жизнь», «Сенат американского штата Южная Каролина одобрил закон, который внесет весомый вклад в борьбу с абортами. Согласно принятому закону, врач обязан показывать каждой женщине, решившей сделать аборт, ее плод... В некоторых штатах пациенткам предлагают посмотреть УЗИ, однако только в Южной Каролине такая процедура теперь может стать обязательной. Инициаторы законопроекта надеются, что женщина, посмотревшая на своего будущего ребенка, изменит свое решение об убийстве нерожденного младенца»¹⁰. В этой же статье дается комментарий известного священника проректора Православного Свято-Тихоновского богословского института протоиерея Димитрия Смирнова относительно подобного нововведения американских властей. О. Димитрий, в частности сказал: «..Любое средство, останавливающее женщину и препятствующее ей совершить это страшное злодеяние, есть величайшее благо. Когда в Америке впервые был показан фильм « Безмолвный крик», рассказывающий о сути абортивного убийства, у американской нации был шок. Надеюсь, что какая-то статистика по результатам этой меры дойдет до нас и, может быть, у нас тоже озаботятся этой проблемой. Это ведь не сложно - аппарат УЗИ есть в каждом медицинском заведении» ¹⁰, - заключил О. Димитрий. Следующее основание, приводимое данным исследователем, видится ею в словах святителя Иоанна Златоуста, который говорит, что плодоизгнание «нечто хуже убийства, так как здесь не умерщвляется рожденное, но самому рождению полагается препятствие⁹. Аборт есть прямое нарушение заповеди любви: «Возлюби ближнего твоего, как самого  себя» (Мф. 22,39). Новозаветное откровение научает нас любить даже врагов (Мф. 5, 44), здесь же мы имеем дело с нарушением заповеди любви в самой ее глубинной человеческой сути, - через убийство матерью своего ребенка. Даже животный мир не знает аналогов подобного деяния, что явно свидетельствует о его противоестественности⁹.

Более того, можно было бы добавить, мать - убийцу своего ребенка можно даже назвать дважды убийцей: во-первых, она лишает ребенка физической жизни; во-вторых, лишает последнего возможности принятия Таинства св. Крещения и дальнейшего духовного возрастания и совершенствования, и, через это, теснейшего единения с Господом, которого данный ребенок имел бы возможность достигнуть, если направил к этому свое свободное произволение, будучи живым. Безусловно, здесь уничтожается личность, которая могла бы раскрыть себя в полноте, достигая заповеданного богоподобия (Мф. 5, 48), научаясь еще здесь, живя на земле, «прилепляться» любовью к Создателю своему и по заповеди любить Его «всем сердцем своим, и всею душою своею, и всею мыслью своею» (Мф. 22, 37), быть «чадом Божиим», сыном Божиим по благодати (Ин. 1, 12). Этическая проблема клонирования, «поднимающего» сегодня «голову», есть еще одна из проблем, связанных с уничижением, попранием достоинства человеческой личности.

«Осуществленное учеными клонирование (получение генетических копий) животных, - читаем в «Основах социальной концепции РПЦ»; - ставит вопрос о допустимости и возможных последствиях клонирования человека... Клонирование еще в большей степени, чем иные репродуктивные технологии, открывает возможность манипуляции с генетической составляющей личности и способствует ее дальнейшему обесцениванию... Человек, появившийся на свет в результате такой процедуры, может ощущать себя не самостоятельной личностью, а всего лишь «копией» кого-то из живущих или ранее живших людей... Ребенок может стать сестрой своей матери, братом отца или дочерью деда...»¹¹. Таким образом, открывается возможность создания человека с желательными свойствами и параметрами.

Кандидат медицинских наук свящ. Сергий Филимонов в своей книге «Православная Церковь и современная медицина» в разделе «Клонирование», описывая успехи и достижения науки в данной области, сообщает, что в 1997 г. было создано первое в мире искусственное млекопитающее (овца Долли). Технология данного процесса была названа клонированием. Она представляет собой новую форму искусственного размножения живых организмов, при котором из одной родительской клетки взрослого организма получают генетически идентичную особь (или несколько особей). Так, овца Долли была «получена» следующим образом: из клетки молочной железы одной овцы получили «культуру» - размножающиеся в пробирке клетки; генетический материал был пересажен в «пустую» яйцеклетку другой овцы, которая была далее введена третьей овце, выполнившей роль «суррогатной матери». Так что у Долли, образно говоря, нет отца, но есть 3 матери. Одна из овец по имени Поли, также полученная путем клонирования, носит в себе человеческий ген¹². «Препятствий логического плана, - пишет И.В. Силуянова, - на пути к клонированию человека не существует. Технически клонирование человека пока невыполнимо, но тем не менее наука неудержимо стремится к этому рубежу...»⁹.

Действительно, ученые самых разных стран мира озабочены данной проблемой. Выше уже указывалось, что в Англии пытаются клонировать человека (мораторий на подобного рода исследования там отсутствует), но  при условии уничтожения эмбриона в течение двух недель (что не выполняется).

Пока временный мораторий на создание человеческих клонов сохраняется в зарубежном Законодательстве. За создание «двойника» могут и посадить. В 1998 г. Совет Европы разработал дополнительный протокол «О запрете на клонирование человеческих существ», где запрещается «любое вмешательство с целью создания человеческого существа, генетически идентичного другому человеческому существу, живущему или умершему». Протокол подписали 27 стран и 46, входящих в Совет Европы. В Германии за нарушение данного закона могут лишить свободы сроком на 5 лет, во Франции - до 20 лет. В 2003 г. Конгресс США ввел временный мораторий на клонирование человека и на государственное финансирование исследований в данной сфере подобный Закон с 2000 г. действует в Японии. В 2005 г. Организация Объединенных наций призвала страны - члены ООН принять законодательные акты, запрещающие все формы клонирования человека, ибо они противоречат достоинству человека и направлены против защиты человеческой жизни¹³.

В России в 2007 г. истек пятилетний мораторий на клонирование человека. Интересно, что Федеральный Закон Российской Федерации «О временном запрете на клонирование человека» от 20.05.2002г., принятый на пять лет, действовать не мог, поскольку ни в одной из статей УК ответственность, на которую есть ссылка в документе, не предусматривается. Иными словами, клонирование человека у нас было запрещено, но ненаказуемо»¹³.   

По словам министра образования и науки РФ А. Фурсенко, в России сейчас ни в какой форме не занимаются экспериментами по клонированию человека. «Мы не считаем возможными такие рискованные опыты», - отметил министр¹³.

В рассматриваемой нами статье «Клонирование человека: поиски диавола или победа науки?» («Комсомольская правда», с. 6-13 сент. 2007 г.) было также опубликовано интервью с диаконом Михаилом Першиным о проблеме клонирования человека,  которой О. Михаил, на мой взгляд очень последовательно изложил основные аргументы в обоснование Христианского «нельзя» клонированию человека. Он, в частности, говорит: «...Клонирование человека, в том числе терапевтическое, неприемлемо потому, что Церковь защищает человека на всех стадиях его развития, включая эмбриональную...»¹³. Обосновывая свой взгляд на данную проблему, он утверждает, что недопустимо превращать человеческую жизнь в сырье; нравственные нормы не устаревают с развитием биотехнологий; запрет на клонирование человека нужно продлить хотя бы для того, чтобы мы оставались людьми. О. Михаил отметил, что клонирование есть эксперимент; а эксперимент, в котором испытуемым является человек, недопустим без его согласия. К тому же в случае клонирования человека испросить это согласие невозможно, поскольку этот человек (эмбрион) сам появляется в результате этого эксперимента. Поэтому можно утверждать, что здесь попирается право человека не быть заложником манипуляций с его жизнью.

Далее О. Михаил приводит и чисто медицинские аргументы. Так, - утверждает он, - у клонированных животных часто встречаются отклонения от нормы. Первое клонированное животное - овца Долли - было усыплено из-за болезней в шесть с половиной лет, хотя многие овцы живут 10 лет. Некоторые специалисты выдвинули гипотезу, что клонированным людям может потребоваться замена тазобедренного сустава уже в подростковом возрасте, а старость у них может наступать к 20 годам. «Думаю, - заявляет О. Михаил, - что у создателя Долли сэра Уилмута были все основания утверждать в конгрессе США, что такие эксперименты на человеке недопустимы».

О.   Михаил приводит и следующие аргументы в пользу христианского «нельзя» клонированию человека. Он подчеркивает, что человек - это не агрегат, который можно разбирать на запчасти, не топливо для развития науки. Как клонированная овечка была овечкой, так в случае клонирования человека появится именно человек, не важно, сколько мгновений он живет. И здесь надо остановиться, или наука вновь «сползет» до опыта фашистских медиков: те тоже ссылались на благие цели, прививая военнопленным тиф, оспу, сифилис и др. Нюрнбергский кодекс оградил пациентов от насилия подобных «врачей». Хорошо ли подвергать ему человеческие эмбрионы? У эмбриона есть душа, это личность уже с момента зачатия, и именно поэтому клонирование с целью уничтожения или проведения экспериментов - безнравственно.

Наконец, социальный аргумент, приводимый в интервью о. Михаила. Надо задуматься, - говорит он, - во что превратится общество, в котором ребенок сможет стать сестрой своей матери, братом отца или дочерью деда? Необходима твердая нравственная позиция, ограничивающая притязания ученых, - завершил свое выступление диакон Михаил Першин¹³.

«Замысел клонирования является несомненным вызовом самой природе человека, заложенному в нем образу Божию, неотъемлемою частью которого является свобода и уникальность личности»¹¹, - высказывает свое авторитетное мнение св. Церковь Христова.

С момента зачатия до самой смерти, во время старости, безнадежной болезни, на одре последней болезни личность не перестает быть личностью и остается точкой отсчета, мерой дозволенного и недозволенного³, - вновь повторим высказывание ведущего специалиста по католической биоэтике Э. Сгречча. «То, что относится к зачатию, - пишет православный священник Владимир Зелинский, - с тем же правом может быть отнесено и к концу жизни... Вопрос о «легкой», искусственной смерти - эвтаназии - едва ли может быть поставлен православным сознанием... Мы знаем об этом теле, что душа еще в нем, что дух его еще не окончил своего пути, и потому он наделен правом, долгом, жаждой соединиться с Господом в последнем таинстве (таинстве смерти - от авт.). И. Господь всегда волен разбудить это тело, вернуть его к жизни, ибо до последнего момента дверь для чуда исцеления не должна оставаться захлопнутой... Грех очищается страданием во Христе, и смерть дарует нам последнюю возможность очищения. И последнюю на земле возможность любви. И вот такая смерть - в покаянии и любви к Тому, Кто ждет нас за порогом жизни, в радостном... предвкушении встречи с Ним, считается в Православии праведной смертью»³. Врач, родственник, советующий или дающий согласие на умерщвление, сам больной, нарушая заповедь «не убий», покушается и на заповедь «не укради» по отношению и к человеку, и к Богу. В «Заявлении Церковно- общественного Совета по медицинской этике при Московской Патриархии о современных тенденциях легализации эвтаназии в России» говорится следующее: «...Признавая ценность жизни каждого человека, его свободу и достоинство как уникальных свойств личности, созданной по образу и подобию Божию, православные священнослужители, ученые, врачи считают недопустимой реализацию любых попыток легализации эвтаназии как действия по намеренному умерщвлению безнадежно больных людей, рассматривая эвтаназию как особую форму убийства (по решению врачей или согласию  родственников), либо самоубийства (по просьбе пациента), либо сочетание того и другого. Совет выступает против эвтаназии в любой форме»⁹.

Итак, в любых своих проявлениях эвтаназия есть поругание бесценного дара жизни и попрание достоинства человеческой личности. Грех, греховное искажение природы человека, умаляя достоинство личности человека, тем не менее не может явиться фактором, позволяющим унижать, оскорблять достоинство личности (в частности, в использовании новых биомедицинских технологий, ведущих зачастую к подобному уничижению достоинства человеческой личности). Русский религиозный философ Василий Зеньковский пишет: «Различение личности и природы в человеке позволяет нам отнести сферу греха - к природе человека, не затрагивая момента личности, - и это ведет нас к положению, что образ Божий надо видеть как раз в личности человека, а не в духовной сфере вообще... Мы можем до конца осмыслить основную антропологическую идею в православии - ... с грехопадением не утерян образ Божий, который остается действенным, то есть продолжает связывать нас с Богом. Духовная природа (разум, свобода и моральное сознание) оказывается в человеке поврежденной, в то время как «личность» не повреждена: она может быть придавлена и угнетена..., но остается неповрежденной. Разбойник на кресте, «о едином часе» по слову церковного песнопения освободившийся через покаяние от своей неправды, мог это осуществить, ибо все его грехи, отягчавшие его природу, не погасили в его личности творческих сил: он покаялся и спасся «о едином часе». Личность может властвовать над своей природой, может и подчиняться ей...»¹⁴.

Подчеркивая исключительное значение аксиологического аспекта христианской персонологии, необходимо, основываясь на догматическом учении Православной Церкви, осветить вопросы конечной цели бытия и предназначения человека, человеческой личности.

Безусловно, воплощение Господа Иисуса Христа имело определенную цель. Здесь необходимо сказать о догмате искупления, который является «центральным догматом христианства»⁵. «Проблема жизни и смерти - основная проблема христианского сознания, решение которой определяет Воскресение Христово»⁶. «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ, и сущим во гробех живот даровав» (Тропарь праздника Пасхи). На вопрос кому или чему служила жертва Христова, прот. М. Помазанский отвечает: «... делу спасения нашего... человеку нужно было освятиться человечеством Бога (свт. Григорий Богослов)... дело искупления переходит непосредственно в дело освящения»⁵. Святитель Афанасий Великий говорит: «Цель воплощения Христа - обожение человека»¹⁵. Подобные утверждения высказывают и некоторые другие святые отцы. Русский богослов В. Лосский пишет: «Воплощение и обожение между собою согласуются, друг друга предполагают».¹⁵

Обожение же есть наше теснейшее (и как можно более теснейшее в чистой и непорочной жизни) единение с Господом, есть «приобщение свойств божественных и обогащение ими через соединение с Божеством... Обожаемся мы также через достойное принятие Тела и Крови Христовых»⁵. О высоком предназначении имеющей богоподобное достоинство человеческой личности к причастию Божеского естества (2 Пет. 1,4) или, что то же, к обожению, через св. Евхаристию так говорит в одной из своих лекций профессор МДА Осипов А.И.: «В Евхаристии происходит осуществление, актуализация того спасительного дела, которое Господь совершил для каждого из нас. Когда же мы хоть на самое короткое время достигаем того «халкидонского» единства с Богом, к которому мы призваны, когда мы становимся частью Его Тела (1 Кор. 6, 15), соединенного «халкидонски» с Божеством? Через Евхаристию. Мы все призваны стать членами Тела Христова..., соединенного неслитно, неизменно, неразлучно, нераздельно с Божеством... В Евхаристии происходит актуализация, осуществление этой цели, пусть еще пока на некоторые минуты, ведь мы люди-то какие (грешные, не могущие жить без греха - мои комментарии, авт.)... Хоть на какое-то время, но уже есть некоторый толчок, и всякий, кто причащается с благоговением и верою, чувствует этот благодатный толчок в своей душе. Происходит исцеление души и тела, прощение грехов, если в покаянии приступает человек; происходит соединение с Божеством, мы становимся «сотелесными», «единокровными» Христу, то есть достигается цель, мы движемся к той конечной цели, к которой призваны все христиане: стать членами Тела Христова... Это таинство даровано нам, чтобы мы могли самым теснейшим образом прийти в единство со Христом. Как во Христе ближайшее единение двух естеств осуществилось наитием Святого Духа через приобщение Божества человечеству, так и здесь, через вкушение Святых Даров, мы приобщаемся Тому же Богу Слову... Причащение Богу Слову происходит в той мере, в какой мы способны к восприятию Его, то есть зависит от нашего духовного состояния... к достижению конечной цели Воплощения, когда «Бог будет всяческая во всех», ибо человек есть средоточие, центр творения».¹⁶

Проведенные исследования показывают, что человек, имеющий богоподобное достоинство человеческая личность несет в себе высокое предназначение греха, проклятия и смерти, обретает возможность восходить «от славы к славе» (2 Кор. 3, 18), к полному и совершенному участию в Божественной жизни, которая есть необходимое основание подлинной человечности или личностности.

С точки зрения христианской антропологии тело человека, как и душа, имеет большое значение в плане аксиологии всего психосоматического существа человека. Человек не есть просто душа, и не есть просто тело: человек - психосоматическое существо. Господь наш Иисус Христос воспринял, освятил, обожил, посадил «одесную Отца» (6-ой член Символа Веры) наше человеческое естество, «халкидонски» навеки соединенное с Божеством. Знание этого явится для нас необходимым в решении этических проблем современной медицины и медицинской науки, в частности, в решении этических проблем современных биомедицинских технологий.

Догмат о Богочеловечестве Христа является той единственной исходной «вершиной», с которой только и возможно увидеть сущность человеческой личности и ее предназначение. Личность Христа является таковою (т.е. Личностью) уже с момента восприятия, или зачатия, когда человеческая природа была воспринята Словом Божиим в единство Его Лица. То же самое можно сказать и о человеке: подобно Христу, человек является личностью с момента зачатия. Человек остается личностью во все дни своей жизни вплоть до момента смерти, при осознании духовности и бессмертия человеческой личности, как и Господь Иисус Христос пребывает Личностью во веки, «во двою естеству неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно познаваемый»⁵. Предварительно, опираясь на данный персонологический аргумент, мы уже попытались коснуться этической проблемы аборта, клонирования, эвтаназии. Он же потребуется нам при обсуждении впоследствии иных этических проблем современной медицины и медицинской науки.

На основании рассмотренных нами аспектов православной христианской антропологии, персонологии, православного догматического и нравственного богословия мы пришли к утверждению того положения, что христианская этика не есть сумма запретов, но ограничения христианства имеют в себе определенные основания. Неприкосновенность человеческой личности от момента ее зачатия и до смерти основывается на богоподобном достоинстве человеческой личности, призванной «к почести вышнего звания Божия во Христе Иисусе» (Флп. 3, 14), к достижению совершенства Отца Небесного (Мф. 5, 48), к обожению, то есть «причастию Божеского естества» (2 Пет. 1, 4). В свете подобного воззрения на человека, как на личность, видится необходимым, основываясь на христианской этике, многое пересмотреть в состоянии и положении дел современной биомедицины (в частности, в отношениях врач-пациент, вообще, в отношении к больному человеку, пациенту), а также рассматривать и, Богу содействующу, решать сложившийся комплекс этических проблем современной биомедицины и ее науки. Принципы христианской этики, основанные на Божественном авторитете, на Божественной воле, единственно должны лежать в основе принимаемых нами медико-этических решений и утверждений.