Наши журналы
Опубликовать статью Вход и регистрация
Расширенный поиск
Разделы статьи

ВЗАИМООТНОШЕНИЯ ВЯТСКИХ СТАРООБРЯДЦЕВ И РПЦ В ПЕРИОД ПОСЛЕ МАНИФЕСТА 1905 ГОДА

Научная статья
Титова Е.И.
DOI:
https://doi.org/10.23670/IRJ.2022.119.5.110
Выпуск: № 5 (119), 2022
Опубликована:
2022/05/17
PDF

DOI: https://doi.org/10.23670/IRJ.2022.119.5.110

ВЗАИМООТНОШЕНИЯ ВЯТСКИХ СТАРООБРЯДЦЕВ И РПЦ В ПЕРИОД ПОСЛЕ МАНИФЕСТА 1905 ГОДА

Научная статья

Титова Е.И.*

Вятский государственный университет, Киров, Россия

* Корреспондирующий автор (usr06709[at]vyatsu.ru)

Аннотация

В данной статье рассматривается вопрос взаимоотношений вятских старообрядцев и РПЦ в период после принятия Манифеста 1905 г. В условиях религиозной свободы прослеживается различное поведение как миссионеров и священников, так и старообрядческих начетчиков. На основе новых архивных документов выявляется специфика действий РПЦ по отношению к активной деятельности вятских старообрядческих общин. В свою очередь анализируются и публикации из старообрядческого журнала «Церковь» в рассматриваемый период, что позволяет взглянуть на вопрос взаимоотношений сторон и с позиции самих старообрядцев. В статье анализируются причины и последствия действий старообрядческих начетчиков и миссионеров и священников РПЦ, реконструируются некоторые эпизоды из жизни вятских старообрядцев. В исследовании приводятся новые статистические сведения о количестве старообрядцев в Вятской губернии в рассматриваемый период, а также о числе переходящих на сторону старообрядчества людей. Сделаны выводы об эффективности мер представителей официальной православной церкви в борьбе со старообрядчеством в период после Манифеста 1905 г. Данное исследование можно применить в сфере образования, науки, культуры и конфессиональной политики.

Ключевые слова: старообрядчество, миссионеры, старообрядческие начетчики, РПЦ, межконфессиональные взаимоотношения, Вятская губерния.

RELATIONSHIP BETWEEN OLD BELIEVERS OF VYATKA AND ROC AFTER 1905 MANIFESTO

Research article

Titova Y.I.*

Vyatka State University, Kirov, Russia

* Corresponding author (usr06709[at]vyatsu.ru)

Abstract

The article studies the relationship between Old Believers of Vyatka and ROC during the period after the 1905 Manifesto. In the context of religious freedom, the behavior of missionaries and priests differs from that of Old Believers. On the basis of the new archival documents, the specifics of the Russian Orthodox Church actions in relation to the activities of the Old Beliefs of Vyatka communities are revealed. In turn, the publications from the Old Beliefs magazine «Church» during the period in question are analyzed, which allows considering the question of the parties relationship from the position of the Old Believers themselves. The article analyzes the causes and consequences of the Old Believers raiders actions as well as missionaries, the Russian Orthodox Church priests, reconstructs some episodes from the life of Old Believers of Vyatka. The study provides new statistics on the number of Old Believers in the Vyatka Governorate during the period in question, as well as on the number of people turning to Old Beliefs. Conclusions about the effectiveness of measures of the official Orthodox Church representatives in the struggle against Old Believers in the period after the 1905 Manifesto. This study can be applied in the sphere of education, science, culture and confessional policy.

Keywords: Old Beliefs, missionaries, Old Believers raiders, ROC, inter-confessional relationships, Vyatka Governorate.

Введение

Период с 1905 г. до прихода к власти большевиков называют золотым периодом для старообрядчества. В это время строятся новые староверские храмы и моленные дома, появляются типографии, в частности вятская типография Л.А. Гребнева, собираются старообрядческие съезды [12], однако внутренние процессы взаимоотношений с официальной православной церковью миссионерами в этот период до сих пор остаются малоисследованными. Тема взаимоотношений миссионеров официальной церкви и старообрядчества в условиях короткой религиозной свободы является особенно ценной для современного исследования. История вопросов межконфессионального взаимодействия позволяет глубже понять аспекты современного религиозного взаимодействия. Специфика региональной истории позволяет более широко раскрыть исследуемую тему.

Цель данного исследования заключается в выявлении тенденций взаимодействия старообрядчества и официальной православной церкви в период после Манифеста 1905 г. на примере Вятской губернии. В процессе исследования были рассмотрены документы Вятской духовной консистории в Государственном архиве Кировской области, а также публикации старообрядческого журнала «Церковь» и губернской газеты «Вятская речь» в рассматриваемый период.

Основные результаты

В первую очередь изменения после Манифеста 1905 г. сказались на взаимоотношениях старообрядцев с официальной православной Церковью. 17 апреля 1905 года Николаем II был подписан указ «Об укреплении начал веротерпимости», согласно которому староверы были уравнены в правах с адептами Русской Православной церкви. Указ предоставил им право образования религиозных общин, открытия своих учебных заведений. Следствием такой политики властей стало увеличение численности его последователей в Вятской губернии [8, С. 55] Специфика истории Вятской губернии заключалась в наличии на ее территории достаточно большого количества миссионерских школ, главной задачей, которых было бороться с «расколом». Однако в рассматриваемый период ситуация должна была поменяться.

Изначально сведения об изменении положения весьма противоречивы. С одной стороны, «Наблюдатель» в газете «Вятская речь» отмечает, что «с изданием в 1905 году закона о свободе вероисповедания, противораскольнической миссии в Вятской епархии не существовало, так как духовенство епархии не находило возможным ассигновать средства на миссию, в виду ея бесцельности. Поэтому в губернии не было ни одного миссионера в продолжении 5-6 лет. Но вот с 1911 года в вятскую епархию назначаются миссионеры и в настоящее время в состав миссии входят: епархиальный миссионер, 3 уездных миссионера и помощники миссионеров по одному в благочинненском округе» [9, С. 3]. С другой стороны, в Отчете по вятской епархии за 1907 год указывается, что «в целях христианского просвещения старообрядчества в духе Святой Православной веры и церкви продолжала и в отчетном 1907 году свою деятельность противостарообрядческая миссия. Два братства: Вятского Святителя Николая и Сарапульские Вознесенские миссионерских школ Братство Святого чудотворца Николая в 1907 году содержали 49 школ, из них 2 центральные мужская и женская, находятся в городе Вятка, а остальные в уездах исключительно в зараженных расколом» [3, Л. 27]. Так, до 1911 года священники в своих отчетах продолжали докладывать о своей противостарообрядческой деятельности. На местном уровне противодействие распространению старообрядчества фактически сохранялось. Уменьшение количества миссионеров в 1905 году вследствие урезания средств в Вятской губернии давало некую свободу в развитии деятельности старообрядцев, вследствие чего и наблюдалось увеличение их численности.

Однако уже в очередных отчетах миссионеров отмечается, что «в 1905 году должности безприходных миссионеров были уничтожены и кредит на них закрыт, оставлены были только два миссионера  епархиальный и викариальный с содержанием от епархии, а в помощь им были предназначены окружные миссионеры, которые должны выбираться в каждом зараженном расколом благочинии, никакого вознаграждения им не назначено, а только предоставлено из местных средств производить ассигновки на прогоны если то будет призвано нужным на местах. В 1908 году Епархиальный съезд снова открывает вновь две должности уездных миссионеров. Миссионеры постоянно менялись [3, Л. 31]. Приведенные факты свидетельствуют, что противостарообрядческая миссионерская деятельность в Вятской губернии после Манифеста 1905 года на местах фактически ослабла, но продолжила свое существование пусть и за счет «местных средств».

Об этом косвенно говорит и то, что вятские священники жаловались, что теперь церковь не располагала сведениями о численности староверов. Чтобы хоть как-то исправить положение было предложено «Городским Управам и Земским Начальникам распорядиться о сообщении православному духовенству в случае требования, имеющиеся сведений о старообрядцах и сектантах» [3, Л. 31]. Приведенные факты показывают большую обеспокоенность местных священников и миссионеров активной деятельностью старообрядцев. Кроме того, можно говорить о неконтролируемом переходе людей в старообрядчество, что свидетельствует о весьма успешной деятельности вятских старообрядцев.

В одном из отчетов вятский миссионер отмечает, что всего «раскольников в 1907 году 94717 душ, природных 81623, уклонившихся 13094. Регистрация раскольников по церковным документам далеко не соответствует их количеству. Их не менее 100000 и более» [2, Л. 20]. К 1909 г. перешли в старообрядчество более 440 человек. Из этого числа 7 человек перешли к «беглопоповцам», 75 человек перешли в австрийское согласие. Большинство пополнили беспоповские согласия. К даниловскому (поморскому брачному) согласию перешли 316 человек, к федосеевскому – 26, к филипповскому – 15 человек [5, С. 45]. Таким образом, даже не смотря на внутренние разногласия в самом старообрядчестве, в целом можно наблюдать рост их последователей. О подвижности и активной деятельности старообрядцев в обозначенный период говорят и следующие данные (См.табл. 1). С начала 1870 -х гг. до 1907 г. можно наблюдать весьма значительные цифры перехода в так называемый «раскол» [1, Л. 9-29].

Таблица 1 – Количество перешедших в старообрядчество с 1870 -1907 гг.

Приход Мужчины, перешедшие в старообрядчество (чел.) Женщины, перешедшие в старообрядчество (чел.)
Приход Николаевской единоверческой церкви 157 143
Приход Пророко-Иминской единоверческой церкви Ижевского завода 47 45
Приход (села Перевозина) Сарапульского уезда 181 232
Приход Воткинской Единоверческой Церкви 23 32
Всего 408 452

Конечно же это вызывало реакцию и негодование у местных священников. Так, священник РПЦ Николай Еремин отмечает в своем отчете: «…было несколько случаев повенчания лжесвященниками несовершеннолетних православных с раскольниками без согласия их родителей и без записи в метрические книги; обнаружено также было несколько случаев погребения православных по раскольническому обряду также без записи в метрики. Но невольно особенно внимание обращают на себя производимые старообрядцами сборы на устройство во множестве производимых ими ныне построек своих общественных молитвенных зданий» [3, Л. 4]. Вышеприведенные факты заставляли сторонников официальной православной церкви усиливать местную миссионерскую деятельность, несмотря на религиозную свободу. Столкнувшись с активностью старообрядческих общин в равных условиях, миссионеры и священники РПЦ в Вятской губернии стали предпринимать меры. Об этом говорит факт создания нового проекта устава Вятского братства святого чудотворца Николая, который значительно расширял деятельность братства. Новое братство ставило своей целью преимущественно просвещение прихожан, в частности старообрядцев, а также борьбу с сектантством и старообрядчеством. [13, С. 3]. Специфика взаимоотношений официальной православной Церкви и старообрядчества заключается в том, что теперь их столкновения перешли в сферу религиозной полемики, в связи с чем и понадобилось расширение просветительских полномочий братства. Стала возрастать роль как самих миссионеров, так и старообрядческих начетчиков.

Как отмечает С.А. Зеньковский, в конце XIX и начале XX века от 20 до 30 процентов всех великороссов было идеологически и религиозно ближе к расколу, чем к синодальной версии русского православия [6, С. 369]. Это хорошо прослеживается на примере Вятской губернии. Старообрядческие начетчики довольно серьезно подходили к вопросам полемики. Об этом есть упоминания как в источниках со стороны РПЦ, так и в публикациях старообрядческого журнала. Священник Николай Еремин пишет: «Не так давно от двух священников поступили заявления, что они для охранения православия постоянно вели миссионерские беседы, но что вот раскольники выписывают своего известного начетчика Варакина, и что для бесед с ним они просят Епархиальное начальство пригласить Синодального миссионера…Даже беседы наших выдающихся миссионеров и в печати и в суждениях слушателей признаются неудовлетворительными и даже неудачными. Что же сказать про беседы заурядных миссионеров?» [3, Л. 32] Еще один яркий пример полемики: «На беседу собралось народу тоже много, со стороны раскола выступала местная начетчица дева лет 40, была одета вся в черное и довольно прилично. Благодаря ей и Стерхову все возражения были восстановлены и разобраны. Некоторые из приводимых мною свидетельств начетчица и другие из раскольников записали. Оказалось, что эта начетчица успела ознакомиться с некоторыми местами из творений блаж. Иеранима, Епифания, Каптерова, Филиппова и других. В этом сия крестьянка начетчица опередила наших монахинь, да и монахинь ли только? Выходит, эта глухая деревня опередила губернские, или что слепые прошли впереди зрячих. Беседа продолжалась без всякого перерыва 7 часов, начетчица почти все время возражала [3, Л. 50]. Так, сами миссионеры периодически отмечают подготовленность старообрядческих начетчиков и необходимость серьезной подготовки миссионеров для вступления с ними в беседы.

Старообрядческие начетчики могли выигрывать в полемике. Характерными являются статьи журнала «Церковь» с упоминанием известного тогда старообрядческого начетчика Дмитрия Сергеевича Варакина. Омутнинские старообрядцы белокриницкого согласия в 1910 году обратились с просьбою к московскому архиепископу Иоанну прислать начетчика, так как у них появились «бегуны», которые распространяли свое учение. Архиепископ «нашей просьбы не отринул и прислал нам начетчика Д.С. Варакина». Было условлено провести четыре беседы с «бегуном» Пинаевым. «Беседы с Пинаевым окончились в пользу Варакина. Пинаева на беседы пригласили только какие-то две старушки, да старичков человека три или четыре, а единогласная от всего собрания (около 500 человек) благодарность была г. Варакину. Многим беспоповцам и нашим старообрядцам было желательно, чтобы Д.С. Варакин побеседовал с миссионером о клятвах московских соборов 1656-1667 гг. и о единоверии. Г. Варакин согласился исполнить это желание многих. Однако о. Дмитрий Юшков воспротивился этому и решительно заявил, что ни за что не согласится на эту беседу. Горячо отказывался и миссионер Коныгин» [10, С. 301] Возрастает роль самих умелых начетчиков, которые готовы были выступить в защиту старообрядчества не только с миссионерами, но и с представителями другого толка, такие успешные беседы увеличивали авторитет старообрядчества и укрепляли их позиции.

Сам Дмитрий Сергеевич Варакин также описывает эти беседы: «Не только тут на собрании, но и на квартире как о. Юшков, так и Коныгин заявляли мне, что нам между собой беседовать не нужно, вот только «побеседуйте вы с Пинаевым»…когда я в квартире единоверческого священника предложил Коныгину провести беседу с Пинаевым хотя об Антихристе, то и тут Коныгин на отрез оказался, мотивируя тем, что ему приходится с бегунами беседовать первый раз и он опасается за успех беседы. Когда миссионер Коныгин приступил к началу пятой беседы с Пинаевым, то первые слова его народу были следующие: «Вот мы прослушали четыре беседы г. Варакина с г. Пинаевым, относительно которых скажу только, что мы в этих вопросах остаемся на стороне г. Варакина»» [4, С. 757]. Такие слова Дмитрия Сергеевича говорят порой о растерянности местных священников перед сильными старообрядческими начетчиками.

 Данный период характеризовался расширением типографий внутри страны, повышением профессионализма печатников. Широко был развернут выпуск периодики, отражавшей не только нравственно-религиозные, но и социально-политические воззрения старообрядцев [7, С. 332]. Профессионализм старообрядческих начетчиков связан не только с увеличением старообрядческих типографий, но и с тем фактом, что исторически, староверы, разделенные на разные толки, были сильнее в полемике постоянно сталкиваясь в ней друг с другом. Как отмечает В.П. Рябушинский в начале XX века появилось два новых типа старообрядческой духовной воинственности, которые отличались характером особого религиозного чувства [11, С. 99].

Заключение

Таким образом, приведенные факты и примеры говорят о не прерывавшейся противостарообрядческой деятельности в Вятской губернии. «Противораскольническая» миссионерская деятельность после Манифеста 1905 года на местах фактически ослабла, но продолжила свое существование за счет «местных средств». Несмотря на это вятское старообрядчество в рассматриваемый период увеличивало количество последователей, о чем говорит приведенная статистика. Взаимоотношения миссионеров и старообрядчества выходили в область полемики, в результате чего миссионеры увеличивали свои полномочия и стремились подготовить достойных апологетов в беседах со старообрядческими начетчиками. Столкновения священников, миссионеров и старообрядческих начетчиков вышли на арену соревнований в убедительности. Успешные беседы поднимали авторитет старообрядчества.  В среде староверов появились особо умелые начетчики, которые отличались знаниями и умением вести полемику. Не все священники и миссионеры были готовы к борьбе со старообрядчеством в новых условиях.

Конфликт интересов Не указан. Conflict of Interest None declared.

Список литературы / References

  1. Кожурин К.Я. Повседневная жизнь старообрядцев / К.Я. Кожурин – М.: Молодая гвардия, 2014. – 555 c.
  2. Зеньковский С.А. Русское старообрядчество / С.А. Зеньковский – М.: Институт ДИ-ДИК, Квадрига, 2009. – 688 c.
  3. Титова Е.И. Система образования у старообрядцев в Вятском регионе в XIX-XX веках / Е.И. Титова – М.: Археодоксiя, 2016. – 200 c.
  4. Рябушинский В.П. Старообрядчество и русское религиозное чувство / В.П. Рябушинский – М.: «Мосты», 1994. – 239 c.
  5. Наблюдатель Миссия в Вятской Епархии. / Наблюдатель // Вятская речь. – 1913. – 8. – c. 3.
  6. От нашего корреспондента Омутнинский завод Вятской губернии. / От нашего корреспондента // Церковь. – 1910. – 11. – c. 301.
  7. Варакин Д.С. Среди миссионеров. / Д.С. Варакин // Церковь . – 1910. – 30. – c. 754.
  8. Машковцева В.В. Старообрядцы Вятской губернии во второй половине XIX- начале XX в.:социально-демографический аспект. / В.В. Машковцева // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета. – 2014. – 9. – c. 52-64.
  9. Хроника. / // Вятская речь. – 1915. – 136. – c. 3.
  10. Ветлужских В.А. Из истории старообрядчества на Уржумской земле . / В.А. Ветлужских // Уржумская старина: краеведческий альманах; под ред. МАУК «Уржумский МВЦ» – Вып. 11. – Киров: Издательство «О-Краткое», 2012. – c. 208.
  11. ГАКО (Государственный архив Кировской области) Ф237, оп. 76, ед.хр. 1190.
  12. ГАКО (Государственный архив Кировской области) Ф. 237, Оп. 76, ед.хр. 1189 а.
  13. ГАКО (Государственный архив Кировской области) Ф.237, Оп.76, ед.хр. 1364.

Список литературы на английском языке / ReferencesinEnglish

  1. Kozhurin K.Ya. Povsednevnaya zhizn' staroobryadcev [Povsednevnaia zhizn' staroobriadtsev] / K.Ya. Kozhurin – M.: Molodaya gvardiya, 2014. – 555 p. [in Russian]
  2. Zen'kovskij S.A. Russkoe staroobryadchestvo [Russkoe staroobriadchestvo] / S.A. Zen'kovskij – M.: Institut DI-DIK, Kvadriga, 2009. – 688 p. [in Russian]
  3. Titova E.I. Sistema obrazovaniya u staroobryadcev v Vyatskom regione v XIX-XX vekax [Sistema obrazovaniia u staroobriadtsev v Viatskom regione v XIX-XX vekakh] / E.I. Titova – M.: Arxeodoksiya, 2016. – 200 p. [in Russian]
  4. Ryabushinskij V.P. Staroobryadchestvo i russkoe religioznoe chuvstvo [Staroobriadchestvo i russkoe religioznoe chuvstvo] / V.P. Ryabushinskij – M.: «Mosty'», 1994. – 239 p. [in Russian]
  5. Nablyudatel' Missiya v Vyatskoj Eparxii [Missiia v Viatskoi Eparkhii]. / Nablyudatel' // Vyatskaya rech' [Viatskaia rech']. – 1913. – 8. – p. 3. [in Russian]
  6. Ot nashego korrespondenta Omutninskij zavod Vyatskoj gubernii [Omutninskii zavod Viatskoi gubernii]. / Ot nashego korrespondenta // Cerkov' [Tserkov']. – 1910. – 11. – p. 301. [in Russian]
  7. Varakin D.S. Sredi missionerov [Sredi missionerov]. / D.S. Varakin // Cerkov' [Tserkov']. – 1910. – 30. – p. 754. [in Russian]
  8. Mashkovceva V.V. Staroobryadcy' Vyatskoj gubernii vo vtoroj polovine XIX- nachale XX v.:social'no-demograficheskij aspekt [Staroobriadtsy Viatskoi gubernii vo vtoroi polovine XIX- nachale XX v.:sotsial'no-demograficheskii aspekt]. / V.V. Mashkovceva // Vestnik Vyatskogo gosudarstvennogo gumanitarnogo universiteta [Vestnik Viatskogo gosudarstvennogo gumanitarnogo universiteta]. – 2014. – 9. – p. 52-64. [in Russian]
  9. Xronika [Khronika]. / // Vyatskaya rech' [Viatskaia rech']. – 1915. – 136. – p. 3. [in Russian]
  10. Vetluzhskix V.A. Iz istorii staroobryadchestva na Urzhumskoj zemle [Iz istorii staroobriadchestva na Urzhumskoi zemle ]. / V.A. Vetluzhskix // Urzhumskaia starina: kraevedcheskii al'manakh; edited by MAUK «Urzhumskij MVCz» – Issue 11. – Kirov: Izdatel'stvo «O-Kratkoe», 2012. – p. 208. [in Russian]
  11. GAKO (Gosudarstvennyi arkhiv Kirovskoi oblasti) [State Archive of the Kirov Region]. F237, op. 76, ed.khr. 1190. [in Russian]
  12. GAKO (Gosudarstvennyi arkhiv Kirovskoi oblasti) [State Archive of the Kirov Region]. F. 237, Op. 76, ed.khr. 1189a. [in Russian]
  13. GAKO (Gosudarstvennyi arkhiv Kirovskoi oblasti) [State Archive of the Kirov Region]. F.237, Op.76, ed.khr. 1364. [in Russian]