СКОТОВОДЧЕСКИЕ ЗАГОВОРЫ ТЭЭГЭ В ФОЛЬКЛОРЕ ХОРИ-БУРЯТ

СКОТОВОДЧЕСКИЕ ЗАГОВОРЫ ТЭЭГЭ В ФОЛЬКЛОРЕ ХОРИ-БУРЯТ

Научная статья

Дашиева Л.Д.*

ORCID: 0000-0003-0492-7252,

Институт монголоведения, буддологии и тибетологии Сибирского отделения Российской академии наук, Улан-Удэ, Россия

* Корреспондирующий автор (dashieva2006[at]yandex.ru)

Аннотация

В статье рассматриваются малоизученные скотоводческие заговоры тээгэ в обрядовом фольклоре восточных хори-бурят. Магические заговоры тээгэ поются в определенных случаях, когда овцематка не принимает своего новорожденного ягненка или же детёныша нужно приручить к чужой овце, собственная мать которого погибла. Эти заговоры репрезентируют уникальный раннефольклорный пласт традиционной обрядовой культуры бурят. Задачи исследования включают семантический анализ устойчивого вербального текста тээгэ, распространенного в хори-бурятской заговорной традиции, музыкальный анализ тээгэ и обозначенную типологию заговоров. Безусловно, в дальнейшем исследовании необходимо продолжить сравнительное изучение музыкально-диалектных особенностей скотоводческих заговоров тюркских и монгольских народов.

Ключевые слова: скотоводческие заговоры, обрядовый фольклор, семантика, хори-буряты.

PASTORAL PLOTS TEEGE IN THE FOLKLORE OF THE KHORI-BURYATS

Research article

Dashieva L.D.*

ORCID: 0000-0003-0492-7252,

Institute for Mongolian, Buddhist and Tibetan Studies of the Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences (IMBTS SB RAS), Ulan-Ude, Russia

* Corresponding author (dashieva2006[at]yandex.ru)

Abstract

In this article the little-studied pastoral plots of teege in the ritual folklore of the eastern Khori-Buryats are considered. The magic plots of teege are sung in certain cases, when the sheep does not accept its newborn lamb or the cub needs to be tamed to another sheep, whose own mother died. These conspiracies represent the previously unique folklore layer of the traditional ritual culture of the Buryats. The tasks of the research include semantic analysis of the stable verbal text of teege, common in the Khori-Buryat conspiracy tradition, musical analysis of teege, and the designated typology of conspiracies. Of course, in the future research, it is necessary to continue the comparative study of the musical and dialect features of the pastoral plots of the Turkic and Mongolian peoples.

Keywords: pastoral plots, ritual folklore, semantics, Khori-Buryats.

В современной бурятской фольклористике и этномузыкологии исследование обрядовых песен и заговоров приобретает особое значение благодаря репрезентации уникального раннефольклорного пласта традиционной обрядовой культуры бурят, транслирующего живую песенную традицию [6]. Несмотря на закономерные процессы трансформации и модификации в современной бурятской обрядовой культуре, безусловно, сохранению и передаче традиций способствует вполне естественное стремление бурят сохранить свою этническую и культурную идентичность. В этой связи формируется особый интерес к сохранению не только бурятского языка, но и изучению жанров обрядовой культуры бурят.

В предложенной типологии заговоров и заклинаний бурятским фольклористом С.С. Бардахановой [1, C. 58], выделяются три жанрово-функциональные группы:

1. охотничьи и скотоводческие заговоры, отражающие промыслово-хозяйственную деятельность;
2. заклинания лечебно-профилактического характера;
3. заговоры, связанные с различными бытовыми обрядами [1, С. 58].

Учитывая многоуровневую функциональность заговорной традиции, эту типологию необходимо расширить, добавив четвертую группу – шаманские заговоры и заклинания, изучение которых ещё даже не начато и, безусловно, им необходимо посвятить специальное исследование. Заговоры, выражающие глубокую веру людей в магию слова и звука в обрядовом действе, относятся к числу редких и уже исчезающих жанров в обрядовой культуре бурят. В этой связи подчеркнем, что скотоводческие заговоры тээгэ, единичные образцы которых были записаны и нотированы автором статьи [6, С. 444-445], хорошо сохранились в ритуальной практике бурят и дошли до нашего времени, но, к сожалению, уже постепенно уходят в прошлое.

Тээгэ – скотоводческие заговоры или магические заклинания овцы, исполняющиеся в исключительных случаях, когда овцематка не принимает своего новорожденного ягненка или же у детёныша собственная мать погибла, и его нужно приручить к чужой овце. В такой ситуации совершается обряд приручения. По древней традиции, женщина-хозяйка, предварительно обмазав ягнёнка материнским молоком и слизью, держит его на руках и подносит к овце, при этом нежным голосом поет тээгэ, обращаясь к самой овце и пытаясь вызвать в ней чувство жалости и сострадания, тем самым заклиная её принять маленького беззащитного новорожденного ягнёнка [4, С. 112], [5, С. 26]. И в самом деле, находясь под влиянием магического заговора, овца признает своего или чужого детёныша и подпускает к своему вымени.

Анализ записанных автором статьи скотоводческих заговоров тээгэ у восточных хори-бурят позволяет дифференцировать их на две стилистические группы: в первую входят тээгэ с устойчивым поэтическим текстом, во второй группе – бестекстовые напевы на одном звукосимволическом непереводимом слове «тээгэ», имеющем функцию заговора [5, С. 27].

Представим ценный образец тээгэ, записанный автором в 1980 году в селе Могсохон Кижингинского района Бурятской АССР во время студенческой музыкально-фольклорной экспедиции от хори-бурятки Ц.Б. Батомункуевой (1915 г.р.):

Хүхы шубуун ерэхэл даа, Дэлэншни дэлбэрхэл даа. Хажуудашни юуншни хэбтэхэб даа? Тээгэ, тээгэ, тээгэ.   Хүхы шубуун ерэхэл даа, Дэлэншни дэлбэрхэл даа. Юуншни хүхэхэб даа? Тээгэ, тээгэ, тээгэ.   Ургы ногоон ургахал даа, Дэлэншни дэлбэрхэл даа. Юуншни хүхэхэб даа? Хун сагаан хурьганшни ерэхэл даа.

Кукушка-птица прилетит, Вымя твое разбухнет. Кто будет рядом с тобой лежать? Тээгэ, тээгэ, тээгэ.   Кукушка-птица прилетит, Вымя твое разбухнет. Кто его будет сосать? Тээгэ, тээгэ, тээгэ.   Подснежники и травы расцветут, Вымя твое разбухнет. Кто его будет сосать? И придет к тебе белый как лебедь ягненок [5, С. 27-28].

В устойчивом поэтическом тексте тээгэ образ кукушки символизирует приход весны и обновление природы, отражая глубокие корни мифологических и религиозных представлений бурят. Ведь по поверьям монгольских народов, кукушка на своих крыльях приносит счастье и своим весенним кукованием вызывает плодородие. Кроме того, в тээгэ прямое обращение к овце реализуется в проникновенной и ласковой мелодии напева, которая, по мнению бурятского исследователя Д.С. Дугарова, «должна растрогать животное, пробудить в нем родительские чувства, и потому мелодия здесь уже играет основную роль. Нежная и напевная мелодия тээгэ вполне устойчива, и с незначительными изменениями исполняется повсеместно» [7, С. 13]. Из этого высказывания можно предположить наличие устойчивых интонационных и ритмических формул тээгэ в обрядовой песенной традиции бурят. Например, в тээгэ большое значение имеет ритм хорея на многократно повторяющемся звукосимволическом слове тээгэ, выполняющем функцию магического заговора.

Скотоводческие заговоры, бытующие в обрядовой культуре многих тюркских и монгольских народов, были предназначены не только для овцы, но и для других домашних животных: коровы, козы, верблюдицы. Заговоры исполнялись на многократно повторяющиеся слова традиционных понуканий этих животных: коровы оог (бурят, монголов) [11], хоог (тувинцы) [9], козы шуу (бурят) [10], чуу (тувинцы) [9] и др. В частности, в обрядовом фольклоре западных бурят закаменских хонгодоров зафиксированы единичные образцы скотоводческих заговоров овцы тээгэ и коровы оог-оог. Кроме того, в сборнике Д.С. Дугарова «Песни западных бурят» имеется нотный пример тугал ооголхо (приручение теленка), записанный у закаменских хонгодоров [8, C. 86]. Учитывая этногенетические корни происхождения хонгодоров, наличие скотоводческих заговоров в их современной обрядовой культуре свидетельствует об общих интонационно-жанровых и культурных связях с восточными хори-бурятами и монголами и раннефольклорном компоненте в корневой системе обрядовой культуры западных бурят.

Известно, что в обрядовой культуре восточных хори-бурят бытовали наигрыши на струнно-смычковом инструменте хуре, имеющие значение скотоводческого заговора. «Под воздействием напевных, грустных мелодий хура овечка, расчувствовавшись, роняла крупные слезы и признавала детеныша (даже чужого)» [3, С.22]. По сведениям Д.С. Дугарова, у хори-бурят «если верблюдица не принимает верблюжонка, принято играть на хуре нежную напевную мелодию» [7, С.12]. В Западной Монголии в обряде приручения верблюжонка к верблюдице играли на товшуре, Центральной Халхе – на лимбе [12, С. 59], в Калмыкии – на домбре [2].

Таким образом, скотоводческие заговоры тээгэ представляют малоисследованный раннефольклорный пласт бурятской обрядовой культуры. Помимо поющихся скотоводческих заговоров изучение его инструментальной формы на струнно-смычковом бурятском народном инструменте хуре, очевидно, станет новым аспектом рассмотрения бурятской заговорной традиции. Также в дальнейшем исследовании необходимо продолжить сравнительное изучение музыкально-диалектных особенностей скотоводческих заговоров тюркских и монгольских народов.

Финансирование Статья подготовлена в рамках государственного задания (проект «Письменные традиции народов Байкальского региона в контексте историко-культурного наследия России и Внутренней Азии», № 121031000263-3).	Funding The research was carried out within the state assignment (project “The Writing Traditions of the Peoples of the Baikal Region in the Context of Historical and Cultural Heritage of Russia and Inner Asia”, № 121031000263-3).
Конфликт интересов Не указан.	Conflict of Interest None declared.

Список литературы / References

1. Бардаханова С.С. Современное бытование бурятского фольклора / С.С. Бардаханова – Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2007. – 93 с.
2. Бадмаева Г.Ю. Традиционная музыка калмыков в контексте культур Центральной Азии: автореф. дис… канд. искусствоведения: 17.00.02 / Бадмаева Герля Юрьевна – М., 2001. – 14 с.
3. Герасимова К. М. Традиционная культура бурят: учебное пособие / К.М. Герасимова, Г.Р. Галданова, Г.Н. Очирова – Улан-Удэ: Бэлиг, 2006. – 144с.
4. Дашиева Л. Д. Обрядовые песни бурят тээгэ дуун / Л.Д. Дашиева // Народная культура Сибири и Дальнего Востока: мат-лы VI науч.-практ. семинара Сибирского регионального вузовского центра по фольклору – Новосибирск, 1997. – С. 112-113.
5. Дашиева Л.Д. Традиционная музыкальная культура бурят: учебно-методическое пособие / Л.Д. Дашиева – Улан-Удэ: Изд-во ОАО «Республиканская типография», – 188 с.
6. Дашиева Л.Д. Обрядовая песенная традиция западных бурят: Научное исследование [монография] / Л.Д. Дашиева – Иркутск: Изд-во «Оттиск», 2017. – 448 с.
7. Дугаров Д. С. Бурятские народные песни. Песни хори-бурят / БКНИИ СО АН СССР / Д.С. Дугаров - Улан-Удэ, 1964. - 443 с.
8. Дугаров Д. С. Бурятские народные песни. Песни западных бурят / Д.С. Дугаров - Улан-Удэ: Бурят. кн. изд-во, 1980. - 280 с.
9. Кыргыз З.К. Песенная культура тувинского народа / З.К. Кыргыз – Кызыл, 1992. – 144 с.
10. Новикова О.В. Традиция скотоводческих заговоров у баргузинских бурят / О.В. Новикова // Музыковедение. – М., 2017. № 4. – С. 21-28.
11. Смирнов Б. Ф. Монгольская народная музыка / Б.Ф. Смирнов - М.: Сов. композитор, 1971. - 365 с.
12. Хорло П. Народная песенная поэзия монголов (проблема жанрового состава) / П. Хорло - Новосибирск: Наука, 1989. - 150 с.

Список литературы на английском языке / References in English

1. Bardaxanova S.S. Sovremennoe by`tovanie buryatskogo fol`klora [Modern existence of Buryat folklore] / S.S. Bardaxanova – Ulan-Ude`: Publishing house BNCz SO RAN, 2007. – 93 p. [in Russian].
2. Badmaeva G.Yu. Tradicionnaya muzy`ka kalmy`kov v kontekste kul`tur Central`noj Azii [Traditional music of the Kalmyks in the context of Central Asian cultures]: avtoref. dis… kand. iskusstvovedeniya: 17.00.02 / Badmaeva Gerlya Yur`evna – M., 2001. – 14 p. [in Russian].
3. Gerasimova K. M. Tradicionnaya kul`tura buryat: uchebnoe posobie [Traditional culture of the Buryats: a textbook] / K.M. Gerasimova, G.R. Galdanova, G.N. Ochirova – Ulan-Ude`: Be`lig, 2006. – 144 p. [in Russian].
4. Dashieva L. D. Obryadovy`e pesni buryat te`e`ge` duun [Ritual songs of the Buryats teege duun] // Narodnaya kul`tura Sibiri i Dal`nego Vostoka: mat-ly` VI nauch.-prakt. seminara Sibirskogo regional`nogo vuzovskogo centra po fol`kloru / L.D. Dashieva – Novosibirsk, 1997. – P. 112-113 [in Russian].
5. Dashieva L.D. Tradicionnaya muzy`kal`naya kul`tura buryat: uchebno-metodicheskoe posobie [Traditional musical culture of the Buryats: an educational and methodological guide] / L.D. Dashieva – Ulan-Ude`: Publishing house OAO «Respublikanskaya tipografiya», 2005. – 188 p. [in Russian].
6. Dashieva L.D. Obryadovaya pesennaya tradiciya zapadny`x buryat: Nauchnoe issledovanie [monografiya] [The ritual song tradition of the Western Buryats: A scientific study [monograph] / L.D. Dashieva – Irkutsk: Publishing house «Ottisk», 2017. – 448 p. [in Russian].
7. Dugarov D. S. Buryatskie narodny`e pesni. Pesni xori-buryat [Buryat folk songs. Songs of the Khori-Buryats] / BKNII SO AN SSSR / D.S. Dugarov – Ulan-Ude, 1964. – 443 p. [in Russian].
8. Dugarov D. S. Buryatskie narodny`e pesni. Pesni zapadnyh buryat / D.S. Dugarov – Ulan-Ude: Buryat. Publishing house, 1980. – 280 p. [in Russian].
9. Ky`rgy`z Z.K. Pesennaya kul`tura tuvinskogo naroda [Song culture of the Tuvan people] / Z.K. Ky`rgy`z – Ky`zy`l, 1992. – 144 p. [in Russian].
10. Novikova O.V. Tradiciya skotovodcheskix zagovorov u barguzinskix buryat [The tradition of cattle-breeding plots in the Barguzin Buryats] / O.V. Novikova // Muzy`kovedenie. – M., 2017. № 4. – pp. 21-28. [in Russian].
11. Smirnov B. F. Mongol`skaya narodnaya muzy`ka [Mongolian folk music] / B.F. Smirnov – M.: Sov.kompozitor, 1971. – 365 p. [in Russian].
12. Xorlo P. Narodnaya pesennaya poe`ziya mongolov (problema zhanrovogo sostava) [Folk song poetry of the Mongols (the problem of genre composition)] / P. Xorlo – Novosibirsk: Nauka, 1989. – 150 p. [in Russian].