ЛИРО-ЭПИЧЕСКИЙ СЮЖЕТ ОДНОГО ЧИТАТЕЛЬСКОГО МИКРОЦИКЛА (СТИХОТВОРЕНИЯ СОВРЕМЕННОГО ПОЭТА О ТРЕХ ПОКОЛЕНИЯХ РУССКИХ ЛЮДЕЙ НА ВОЙНЕ)

ЛИРО-ЭПИЧЕСКИЙ СЮЖЕТ ОДНОГО ЧИТАТЕЛЬСКОГО МИКРОЦИКЛА (СТИХОТВОРЕНИЯ СОВРЕМЕННОГО ПОЭТА О ТРЕХ ПОКОЛЕНИЯХ РУССКИХ ЛЮДЕЙ НА ВОЙНЕ)

Научная статья

Коптева Г.Г.*

ORCID: 0000-0002-0173-3586,

Сибирский государственный университет путей сообщения, Новосибирск, Россия

* Корреспондирующий автор (galla-2[at]mail.ru)

Аннотация

В статье проводится анализ сюжета «читательского» микроцикла, составленного по трем стихотворениям современного поэта Дениса Майданова о Великой Отечественной Войне. Объектом рассмотрения являются следующие: «Колька», «Третий тост», «Тишина». Автор статьи считает возможным объединить их в некий «исследовательский» микроцикл, поскольку, по мнению ряда ученых, такое объединение нередко оказывается весьма перспективным. Возможной и целесообразной, по их мнению, является циклизация не как способ авторской группировки произведений, но – как возможность организации читательского восприятия. Возникший (в результате «произвольного» объединения) «нарратив исследовательского цикла» позволит увидеть в единстве судьбу разных поколений русских людей в начале Войны и после нее, особенно глубоко прочувствовать трагедию войны. Подобное объединение отдельных произведений любого поэта в некий цикл (микроцикл) стихотворений, тяготеющих друг к другу, оказывается нередко, как и в данном случае, весьма плодотворным в плане постижения общего и «отдельных» смыслов включенных стихотворений – смыслов, лежащих на поверхности и глубинных.

Ключевые слова: исследовательский микроцикл, Великая Отечественная война, три поколения русских людей, нарицательное имя, третий тост, мотивы тишины и благодарности.

LYRIC AND EPIC PLOT OF A READER'S MICROCYCLE (A POEM BY A MODERN POET ABOUT THREE GENERATIONS OF RUSSIAN PEOPLE IN THE WAR)

Research article

Kopteva G.G.*

ORCID: 0000-0002-0173-3586,

Siberian Transport University, Novosibirsk, Russia

* Corresponding author (galla-2[at]mail.ru)

Abstract

The article analyzes the plot of a "reader's" microcycle, based on three poems of the modern poet Denis Maydanov about the Great Patriotic War. The study examines the poems "Kolka", "Tretiy tost" (The Third Toast), "Tishina" (Silence).  The author of the article considers it possible to combine them into a kind of "research " microcycle, since, according to a number of scientists, such a combination often leads to very promising results. In the opinion of these scientists, cyclization is possible and expedient, not as a way of original grouping of works but as a possibility of organizing the reader's perception. The "narrative of the research cycle" that emerged (as a result of "arbitrary" unification) will allow the reader to see the unity of fate of different generations of Russian people at the beginning of the war and after it, and to feel the tragedy of the war with a deeper understanding. Such a combination of any poet's individual works in a certain cycle (microcycle) of poems that gravitate towards each other, is often, as in this case, proves to be very useful in terms of understanding the general and "separate" meanings of the poems included, both the meanings that are deeply rooted or lie on the surface.

Keywords: research microcycle, the Great Patriotic War, three generations of Russian people, common name, third toast, motives of silence and gratitude.

Введение

Это нелегко – писать о войне, точнее, нелегко писать о ней правдиво, давая реципиенту возможность прочувствовать в какой-то мере тяготы войны. Со всей ее болью, горечью потерь, разлуками – порой навсегда, а также со страстным желанием человека – жить. Все такие вещи хорошо умели передать в своих стихах поэты, знавшие по собственному опыту, что такое война. Константин Симонов, например, или Борис Костров, или Павел Коган. Многие поколения россиян ранее читали и учили эти стихи еще в детстве. И, память о войне как будто закрепилась в наших генах, благодаря этой памяти мы можем прочувствовать многое из того, что хотели донести до нас поэты-современники Великой Отечественной войны. И не только. Один из пользователей соцсетей недавно написал: «Я столько посмотрел за всю жизнь фильмов о войне, столько слышал рассказов фронтовиков, что иногда мне кажется, что я всю жизнь воевал…»

Поэтому, совсем особенной представляется заслуга современников наших, которые оказываются способны писать о войне так, как будто они ее тоже знали, участвовали в ней. Одним из таких является современный поэт, автор и исполнитель собственных песен Денис Майданов.

Основные результаты

Круг тем, оказавшихся в поле зрения этого автора, весьма обширен. Он создал, в том числе, и ряд замечательных стихотворений о войне. Мы уже констатировали, что все поэтические работы Д. Майданова рассматриваем как стихотворения (положенные на музыку) [4]. Сегодня объектом рассмотрения являются три из них: «Колька», «Третий тост», «Тишина». Считаем возможным объединить их в некий неавторский «исследовательский» микроцикл, по ряду причин. Хорошее обоснование эти причины в свое время получили у Пепеляевой Е.В. [8].

Так, «перспективным», по ее мнению, является «рассмотрение циклизации не только как способа авторской группировки произведений, но и как возможности организации читательского восприятия. Читатель при этом понимается широко, он может быть менее квалифицированным и профессиональным» [8, С. 174]. Под квалифицированным читателем понимается издатель, редактор, критик, исследователь-литературовед. Тогда и «читательская циклизация является более широким понятием; исследовательская, издательская, редакторская и прочие виды циклизации выступают как ее разновидности. В самом общем виде результаты читательской циклизации можно обозначить как неавторские циклы» [8, С. 174]. Возможность самостоятельной организации читателем лирических контекстов едва ли вступает в противоречие с авторской волей, по мнению Пепеляевой, она, скорее, дополняет ее. Так, М.Н. Дарвин, обращаясь к типологии лирических циклов, отмечал, что «само выделение исследователем (как специфическим читателем) контекста в лирическом творчестве какого-либо поэта совершается … в результате осознания им каких-то глубоких закономерных связей, возникающих между отдельными произведениями» [2, С. 5]. Таким образом, выделение «читательских» (такое название представляется правомерным, в свете сказанного) циклов – это результат «постижения исследователем собственной реальности художественного мира лирики» [2, С. 5].

Нельзя не согласиться с учеными в том, что «решая различные задачи, литературоведы достаточно часто циклизуют творчество того или иного поэта; при этом группировка произведений по какому-либо признаку органично вытекает из задач исследования» [8, С. 175]. И вот, отмечаемая годовщина Великой Победы помогает, всякий раз, по-новому взглянуть на некоторые художественные произведения, переосмыслить их, сопоставить и глубже понять; даже осуществить собственные попытки объединения отдельных произведений в циклы, приближающиеся, некоторым образом, по смыслу к эпическим жанровым формам.

В данном конкретном случае, логика такого объединения отсылает нас одновременно к трем поколениям мужчин, воевавших за свою Родину: юношам (почти мальчикам), более зрелым мужчинам, и наконец, к старшему поколению (тем, кто старше пятидесяти лет, и даже шестидесяти). Рассматривая вышеназванные стихи как читательскую триаду, мы имеем возможность наблюдать возникший в результате «исследовательский (если угодно – читательский) нарратив» (термин мой – Г.К.).

Обратимся к первому стихотворению этой условной (искусственно созданной, но логичной) триады. Именно оно подтолкнуло автора данной работы к идее статьи о трех поколениях. «Колька» начинается пронзительно, подобно тому, как звучит на вокзальном перроне громкий женский плач, еще более усиленный гиперболой и пронзающий в самый момент рецепции – «на всю страну». Пришла пора прощаться – тем кто «уезжает на войну» с теми, кто остается ждать. И на этом печальном перроне жены, матери, сестры, дети и внуки провожают сразу три поколения бойцов – юношей, зрелых мужчин и пожилых:

Мне будет завтра лишь восемнадцать,

А я сегодня уезжаю на войну.

Учитель школьный, сосед-историк,

Целует дочку и молчит, обняв жену.

Ему в июле всего лишь сорок,

А он сегодня уезжает на войну.

И еще одно поколение призвала тогда к оружию война, и были среди них совсем не молодые:

А военком наш суров и краток,

Он воевал еще в гражданскую войну,

Он разменял свой седьмой десяток,

Но он сегодня едет биться за страну.

Традиционно, там, где собираются по какому-либо поводу русские люди, «звучит гармошка», этот особенно любимый простым народом инструмент, под который прощались и встречали, любили и страдали, печалились и плакали особенно часто в двадцатом веке, веке колоссальных для нашей страны потерь человеческого материала. И раскуривают мужчины самокрутки – «табачок», и даже звучит чей-то смех. Но тем, кто слушает эту незамысловатую историю – не до смеха: ком в горле и слезы наворачиваются на глаза. После обрисовки экспозиции следует торжественное обещание лирического героя:

И над полями стаей птиц летят слова: «Знай, я вернусь,

Победа будет, только жди и верь мне только,

Я уезжаю воевать за всю отчизну и за Русь,

Но я вернусь, жди меня, мама, сын твой Колька».

Колька. Это его глазами видит реципиент печальные проводы, как бы принимая в них участие: наблюдает, как молча обнимает на прощание (возможно – навсегда) жену и дочь «сосед-историк», учитель, человек совсем не военный, призвание которого – учить детей, а не убивать; «слышит», как командует сборами суровый пожилой военком, решивший в своем далеко не молодом уже возрасте принять участие в битве за страну.

Песня обещанием вернуться начинается и им заканчивается (стихи Дениса Майданова – это песни, как известно читателю-слушателю). Дважды в припеве повторяется, как заклинание, призыв: «Но я вернусь, жди меня, мама, сын твой Колька». В самом конце за ним последуют такие строки:

Но я вернусь, ты жди, родная,

Муж твой Колька.

Но я вернусь, дождитесь внуки,

Дед ваш Колька.

Автор как будто делает имя Колька нарицательным – именем любого русского человека, и даже еще шире – любого, кто едет воевать за Россию и «за всю Отчизну». Мальчиков будут ждать мамы, взрослых мужчин – жены и дети, а у воюющих представителей старшего поколения главная надежда – внуки. Но дождутся любящие женщины и дети не всех. Тысячи и миллионы наших соотечественников погибнут на полях сражений.

 Им посвящено стихотворение Д. Майданова «Третий тост». Анализируя поэтический текст (либо тексты микроцикла, как в данном случае), «практически нельзя обойтись без описания сюжетного движения, поскольку именно оно позволяет читателю увязать элементы текста между собой» [3, С. 277]. «Третий тост» – это стихотворение-воспоминание о том, что «было там». В таком направлении идет развитие сюжета, и вновь лирический герой обращается к невидимому собеседнику – возможному реципиенту: «Ты думаешь, что я здесь за столом сижу, / А я все так же в той траве лежу…» Обстановка войны обрисована в произведении несколькими строчками, предельно скупо и, в то же время, выразительно:

Горели небеса и рвались голоса,

На нас с небес летела долгожданная гроза,

А с ней летела смерть, свинцом впиваясь в твердь,

И в мыслях: «только жить, не умереть».

Вот такими словами, вероятно, и возможно для автора-творца наилучшим образом передать «свое» ощущение близкой смерти в бою, неминуемой и необходимой (поскольку «выполнял приказ» и «шел до конца»), а также передать собственное представление о неистовом человеческом желании жить, в условиях войны – «Не умереть. Не умереть. Не умереть». Слова лирического героя звучат как заклинание, как страстный заговор против ухода в Небытие.

 Еще один пользователь соцсетей подсчитал, что если бы каждого погибшего по тем или иным причинам в ходе Великой Отечественной (а таких – двадцать семь миллионов) почтить минутой молчания, то мир замолчал бы на пятьдесят лет. И каждый из них хотел: «Не умереть. Не умереть». Не быть убитым, не сгореть в огне войны, не исчезнуть совсем и навсегда. «Я у судьбы вырвал из рук жизни билет, / А кто-то нет», – произносит лирический герой стихотворения «Третий тост» с горечью, и повторяет снова и снова, в состоянии глубокой рефлексии: «А кто-то нет. А кто-то нет». Автор сознательно выстраивает ассоциацию экзистенциально-эсхатологической ситуации с лотереей. Однако шанс выжить в мясорубке и хаосе войны выпадает не каждому, как бы этот Шанс ни «искали» бойцы, вынужденные умирать ради мира для своей нации (и не только), ради Победы. О них, погибших, размышляет лирический герой:

И кто остался там, он все оставил нам,

Чтоб мы достойно жили, хотя мог бы жить и сам…

Этот собирательный персонаж – один из многих тех, чьи души навеки «взлетели ввысь», а живым теперь остается молиться и молиться («Молись за них, молись»), вспоминая погибших, благодаря Бога за то, что им «досталась жизнь». Лейтмотивом всего стихотворения звучат строки про «третий тост»:

За свет посмертных звезд, судьбы последний пост,

За них без слов и стоя третий тост!

В песне эти строчки звучат рефреном, дважды, и во второй раз лирический герой уже произносит не «за них», а «за вас» – за тех, кого знал и помнит, а равно и за незнакомых, оставшихся навсегда лежать «в той траве». Он как будто обращается ко всем живым посредством нового рефрена, которым и заканчивается-закольцовывается стихотворение:

Я у судьбы вырвал из рук жизни билет,

А кто-то нет, а кто-то нет, а кто-то нет.

Я у судьбы вырвал из рук жизни билет,

А кто-то нет, а кто-то нет.

Таково второе произведение этой условной триады, возникшей не только на основе глубоких личных впечатлений, но также – высказываний В.Г. Белинского относительно личности поэта и, что еще более важно, на основе идей Г.О. Винокура: он подчеркивал, что для изучения поэта с точки зрения художественного значения его сочинений «нужна подлинно-художественная композиция собрания» этих сочинений [1, С. 124]. Стихотворение «Третий тост» воспринимается как размышление, рефлексия взрослого человека, выжившего в условиях войны и потерявшего на ней друзей и близких, испытывающего, как позволяет предполагать контекст, постоянные угрызения совести за то, что ему удалось вырвать «жизни билет» у Судьбы, а другому солдату-воину рядом с ним такого Шанса не представилось. Стихотворение само по себе достаточно выразительное, способное произвести глубокое впечатление, однако, будучи исполнено автором под соответствующую музыку, с подобающими интонациями и голосом, безусловно, производит огромный эффект, вызывает сильные чувства и эмоции. Внимательное прочтение его и (как в предлагаемых обстоятельствах) читательского микроцикла в целом – требует движения вперед, однако с многократной оглядкой назад, поскольку именно одновременное присутствие всех частей в сознании читателя позволяет объективно постигать саму идею цикла вообще и каждого стихотворения в отдельности.

 По этой причине далее логически оправданным оказывается помещение в ряд исследуемых стихотворение «Тишина». Оно завершает «наш» микроцикл. В Интернете поклонники творчества Д. Майданова дали ему название «Если бы не мой дед». Это – первая строка стихотворения. «Тишина» есть лирическое размышление автора-творца (и лирического субъекта – Г.К.) о благословенных для человека последствиях, к которым привели страну и всех «нас» беспрецедентные жертвы и нечеловеческие усилия тех, кто воевал и погибал ради мира и будущей Победы. Если бы не «мой дед», утверждает герой, если бы не все миллионы погибших сыновей, мужей и других представителей самого старшего (в единицах измерения человеческой жизни) поколения, – не жить бы народу под мирным небом, не видеть «нам» России самостоятельной суверенной страной. И за эту «тишину» молодые теперь «в ответе» – это к ним обращается лирический субъект стихотворения (и в данном случае он исключительно близок автору).

Тишина в звездах, тишина улиц,

В тишине воздух, ветры уснули,

А молодым до утра не до сна.

В тишине губы, в тишине судьбы,

И поклон деду за Победу!

Далеко страх и война… Тишина…

Ретроспектива стихотворения – личностно-ориентированные собственные воспоминания субъекта (по этой причине мы и не трактуем его только как лирического героя). «Я так скучаю по тебе, мой милый дед», – признается он. Здесь вспоминаются разные милые мелочи: разговоры на кухне в маминой «двушке» (слово звучит неформально-интимно), коногон, рыбалка на Волге, терпкий чай «в алюминиевой кружке», а также старый дедовский дом с чердаком и «любимым садом». Все это сделало детство героя подлинно-счастливым и положило начало взрослой «благополучной» (в наилучшем смысле слова), адекватной жизни (поскольку все взрослые наши проблемы и комплексы уходят корнями в детство). Простое человеческое счастье подарил лирическому субъекту его замечательный Дед, потому и вспоминается этот исключительно значимый для него человек особенно отчетливо тогда, когда мир засыпает, и на улицы приходит тишина. Он обращается к реципиенту с призывом:

Береги в стране тишину, помни страшную войну,

Нам уже какую весну солнце мира светит…

Вспоминает лирический герой и запах военных наград деда, хранящихся «на пыльных полках шкафа»: очевидно, что внук заглядывал туда гораздо чаще деда. Уже тогда, мальчиком-подростком, он думал о том, что «за каждым орденом, медалью, за каждой звездой – победа, смерть и пот, героев кровь за наш покой». Уже тогда он почувствовал глубокую благодарность старшему поколению за это «солнце мира» над головой, за то, что страх и война «далеко», за «тишину», дающую возможность любить и творить спокойно.

В тишине руки, отзвуки сердца,

Музыки звуки, чистота терций,

И до утра спит спокойно страна.

Тишина в небе звезд перламутром,

Тишина в неге солнечным утром.

За каждый рассвет спасибо, дед… Тишина…

Мотивы тишины и благодарности – основные в стихотворении, с ними коррелируют оттеняющие мотивы огня и света. Мысленно кланяясь деду, внук мысленно же проговаривает свои опасения-представления о том, что было бы, если бы не этот «побед свет»; какой была бы жизнь: пришли б «сквозь огненный рассвет» облака из стали и навсегда превратили этот мир в черно-белый. Черно-белый мир, лишенный ярких цветов и радуг, лишенный счастья спокойно жить и возможности заниматься любимым делом. Поэтому для него, внука, все медали деда «хранят огонь военных лет», и поэтому – «поклон деду за победу». Так, каждый день лирический герой стихотворения произносит свое «спасибо» – «за каждый рассвет». Строки о тишине и благодарности повторяются в стихотворении несколько раз, таким образом призывает лирический субъект помнить обо всех, кто ценой собственной Жизни подарил нашему народу сегодняшнюю – мирную. «Береги в стране тишину. / … за новых снов тишину мы с тобой в ответе». Эта «тишина новых снов» – одна из характерных синтагм Д. Майданова, когда он соединяет «лексемы не вполне, с точки зрения привычной логики, сочетаемые, где возникают необычные метафоры и эпитеты… Чаще всего, как нам представляется, они возникают там, где главный акцент делается на предельно возможном уточнении смысла происходящих событий, где автору необходимо возможно лаконичнее передать достаточно емкую, развернутую мысль» [4, С. 27].

«За каждый рассвет спасибо, дед… Тишина…» Так заканчивается это, последнее в нашей искусственно созданной триаде, стихотворение. Автор воссоздает здесь особое одухотворенное, по выражению Топорова, «гуманизированное» пространство, «насыщая его антропоцентричными элементами», «заражая» высокой духовностью [9, С. 501-503]. Данное свойство пространства Дениса Майданова получило свое очевидное выражение и в клипе, созданном под песню.

Заключение

Возникший (в результате «произвольного» объединения) нарратив исследовательского цикла позволил читателю увидеть в единстве судьбу разных поколений русских людей в начале Войны и после нее, глубоко прочувствовать саму трагедию этой беды. Ответ на вопрос о том, для чего нужно помнить и писать об Отечественной Войне двадцатого века в веке настоящем, очевиден: чтобы не повторять ошибок истории. К этому и призывает нас лирический герой последнего в триаде стихотворения, возможно, тот самый «Колька» – на новом витке истории.

В завершение исследования можно констатировать факт, что самопроизвольное объединение отдельных произведений того или иного автора в некий цикл (микроцикл) стихотворений, тяготеющих друг к другу, может оказаться весьма плодотворным в плане постижения общего и «отдельных» смыслов этих стихотворений – как лежащих на поверхности, так и глубинных.

Конфликт интересов Не указан.

Conflict of Interest None declared.

Список литературы / References

1. Винокур Г.О. Критика поэтического текста / Г.О. Винокур. – М., ГАХН: История и теория искусств. – Вып. 10, 1927. – 134 с.
2. Дарвин М.И. Проблема цикла в изучении лирики / М.И. Дарвин. – Кемерово: КемГУ, 1983. – 104 с.
3. Капинос Е. Лирические сюжеты в стихах и прозе ХХ века / Е. Капинос, Е. Куликова. – Институт филологии СО РАН, Новосибирск, 2006. – 336 с.
4. Коптева Г.Г. Стихотворение «Брат» как дружеское стихотворное послание / Г.Г. Коптева // The Scientific Heritage, 2020. – № 43-5 (43). – С. 25-28
5. Майданов Д. Колька / Д. Майданов. – [Электронный ресурс] URL: http://maydanov.ru/accords-texts/kolka (дата обращения 03.04.2021)
6. Майданов Д. Третий тост / Д. Майданов. – [Электронный ресурс] URL: http://maydanov.ru/accords-texts/tretiy_tost (дата обращения 03.04.2021)
7. Майданов Д. Тишина / Д. Майданов. – [Электронный ресурс] URL: http://maydanov.ru/accords-texts/tishina (дата обращения 03.04.2021)
8. Пепеляева Е.В. Исследовательская циклизация лирики как теоретическая проблема / Е.В. Пепеляева // Вестник Пермского Университета, 2012, Вып. 2 (18) – С. 174 -180
9. Топоров В.Н. Пространство и текст / В.Н. Топоров // Из работ Московского семиотического круга – М.: Языки русской культуры, 1997. – 841 с.

Список литературы на английском языке / References in English

1. Vinokur G. O. [Criticism of a Poetic Text] / G. O. Vinokur-M., State Academy of Arts (GAKhN): Istorija i teorija iskusstv [History and Theory of the Arts]. - Issue 10, 1927. - 134 p. [in Russian]
2. Darvin M. I. Problema cikla v izuchenii liriki [The Problem of the Cycle in the Study of Lyrics-Kemerovo] / M. I. Darvin: Kemerovo State University, 1983. - 104 p. [in Russian]
3. Kapinos, E. Kulikova Liricheskie sjuzhety v stikhakh i proze KhKh veka [Lyrical Narratives in Verse and Prose of the Twentieth Century] / E. Kapinos, E. Kulikova - Institute of Philology SB RAS, Novosibirsk, 2006 – 336 p. [in Russian]
4. Kopteva G. G. Stikhotvorenie «Brat» kak druzheskoe stikhotvornoe poslanie [The Poem "Brother" as a Friendly Poetic Message] / G. G. Kopteva // The Scientific Heritage, 2020. – № 43-5 (43), pp. 25-28 [in Russian]
5. Maydanov D. Kolka – [Electronic resource] / D. Maydanov URL: http://maydanov.ru/accords-texts/kolka (accessed: 03.04.2021) [in Russian]
6. Maydanov D. Tretiy tost [The Third Toast] [Electronic resource] / D. Maydanov. URL: http://maydanov.ru/accords-texts/tretiy_tost (accessed: 03.04.2021) [in Russian]
7. Maydanov D. Tishina [Silence] [Electronic resource] / D. Maydanov. URL: http://maydanov.ru/accords-texts/tishina (accessed: 03.04.2021) [in Russian]
8. Pepelyaeva E. V. Issledovatel'skaja ciklizacija liriki kak teoreticheskaja problema [Cyclization of Lyrics for Research Purposes as a Theoretical Problem] / E. V. Pepelyaeva // Vestnik Permskogo Universiteta [Bulletin of the Perm University], 2012, Issue 2 (18), pp. 174 -180 [in Russian]
9. Toporov V. N. Prostranstvo i tekst [Environment and Text] / V. N. Toporov // Iz rabot Moskovskogo semioticheskogo kruga [From the Works of the Moscow Semiotic Circle] -Moscow: Jazyki russkojj kul'tury, 1997. - 841 p. [in Russian]