СЮЖЕТНЫЙ СОСТАВ СКАЗОК ХАНТЫ ПОЛНОВАТСКОГО ПРИОБЬЯ

СЮЖЕТНЫЙ СОСТАВ СКАЗОК ХАНТЫ ПОЛНОВАТСКОГО ПРИОБЬЯ

Научная статья

Пятникова Т.Р. *

ORCID ID: 0000-0002-9631-3153,

БУ ХМАО – Югры «Обско-угорский институт прикладных исследований и разработок», Белоярский, Россия

* Корреспондирующий автор (toma.pyatnikova[at]mail.ru)

Аннотация

Статья посвящена рассмотрению особенностей сюжетного состава сказок ханты полноватского Приобья Белоярского района ХМАО-Югра Тюменской области. Источниками работы послужили полевые материалы автора и фольклорный сборник «Сказки, песни хантов полноватского Приобья», составители: Т. Р. Пятникова, Р. К. Слепенкова [9].

При рассмотрении сюжетов сказки и их главных героев был использован сравнительный метод, который позволил выявить особенности и сходные черты хантыйских сказок с заимствованными русскими сказками, описательный метод для анализа текстов.

Актуальность исследования состоит в том, что выбранная тема до настоящего времени не становилась объектом специального рассмотрения. Автором статьи сказки по сюжетному составу разделены на четыре типа: о животных, волшебные, героические, бытовые. В сказках о животных персонажи действуют как люди,  вероятно, основой этого было наблюдаемое сходство человека и животных в поведении, в  них осуждаются человеческие пороки, содержится мораль.  Главный герой волшебных и героических сказок – это потомок божества или человека, обладающий сверхчеловеческими возможностями, его главная цель – создание семьи. В бытовых сказках главный герой – это обычный человек. Образы героев раскрываются через его действия, высмеиваются человеческие пороки.

Ключевые слова: хантыйские сказки, сюжет сказки, типы сказок, зачин, завязка, развязка.

NARRATIVE STRUCTURE OF FAIRY TALES OF KHANTY POLNOVATSKY PRIOBYE

Research article

Pyatnikova T.R. *

ORCID: 0000-0002-9631-3153,

Budgetary Institution Khanty-Mansiysk Autonomous Okrug – Yugra "Ob-Ugric Institute of Applied Researches and Development," Beloyarsky, Russia

* Corresponding author (toma.pyatnikova[at]mail.ru)

Abstract

The article is devoted to the main features of the plot composition of the fairy tales of the Khanty Polnovatsky Priobye of the Beloyarsky District of the Khanty-Mansiysk Autonomous Okrug – Yugra of the Tyumen Region. The sources of the work are the field materials of the author and the folklore collection “Tales, Songs of the Khanty Polnovatsky Priobye” compiled by T. R. Pyatnikova, R. K. Slepenkova [9].

When considering the plots of fairy tales and their main characters, a comparative method was used, which enabled identifying the features and similarities of the Khanty fairy tales with borrowed Russian fairy tales, a descriptive method was used for analyzing texts.

The relevance of the study lies in the fact that the chosen topic has not become the object of special consideration. The author of the article singles out four types of stories by plot composition: about animals, magic, heroic fairy tales, and household. Characters act like people in fairy tales about animals; the basis of this was probably the observed behavioral similarity between man and animals; they condemn human vices, contain morality. The protagonist of magical and heroic fairy tales is a descendant of a deity or a person with superhuman capabilities, whose main goal is to start a family. In domestic fairy tales, a protagonist is an ordinary person. Images of characters are disclosed through actions; human vices are mocked.

Keywords: Khanty fairy tales, a plot of a fairy tale, types of fairy tales, beginning, introduction, anagnorisis. 

Сбором фольклорного материала у обских угров, начиная с ХIХ в., занимались венгерские и финские учёные. В этих же странах были опубликованы их огромные труды. В 1935 г. в с. Полноват с информантами из поселений полноватского Приобья работал немецкий исследователь В. Штейниц [16], [17], [18]. Зимой 1936–1937 гг. В. Н. Чернецов в поселениях полноватского Приобья принимал участие в «медвежьих игрищах», описал танцы, одновременно записывал песни, исполненные при обрядах, легенды, предания [10]. С 1970-х гг. по 2002 г. сбором фольклора и этнографического материала на этой территории занималась венгерская исследовательница фольклора обских угров Ева Шмидт. Начиная с 1990-х гг. с созданием научных фольклорных архивов в Ханты-Мансийском автономном округе началось и продолжается по настоящее время целенаправленное собирание фольклорного материала, на основе которого публикуются научные статьи но, специального исследования, рассматривающего сюжетный состав сказок ханты полноватского Приобья, не проводились.

Наиболее подробная информация по истории собирания и исследования хантыйского фольклора даётся в монографии Т.В. Волдиной  «Хантыйский фольклор: история изучения» [1].

Сведения по истории изучения сюжетного состава хантыйской сказки, есть в работах А.А. Ким «Сюжетный состав хантыйского прозаического фольклора в контексте этнографии». Она пишет: «Попытки разработать общие принципы классификации сюжетов сказки предпринимались уже со второй половины Х1Х в.» … но … «Детальной классификации сюжетного состава прозаического фольклора хантов на глубинном уровне до настоящего времени не производилось» [6, с. 5–6]. Монография «Классификация хантыйского прозаического фольклора»  посвящена классификации сюжетного состава хантыйского прозаического фольклора. В ней проанализированы основные зарубежные и отечественные указатели фольклора разных народов, изданные к настоящему времени. На основе этих материалов она провела сравнение хантыйских сюжетов с фольклорными сюжетами других народов и предложила оригинальную классификацию [5].

Вопрос о классификации сказочных сюжетов рассматривался многими учёными. На основе русских сказок В.Я. Пропп [8] и др. учёные, например, Э.В. Померанцева [7];  Т.В. Зуева [3], выделяют: волшебные, авантюрные, бытовые сказки,  сказки о животных, кумулятивные сказки. Кроме того, различают в составе жанра «Бытовая сказка» две жанровые разновидности: новеллистическая сказка и анекдотические сказки. В «Сказках о животных» исследователи выделяют несколько жанровых разновидностей, где главными героями выступают дикие животные; дикие и домашние животные; человек и дикие животные; домашние животные; птицы и рыбы и т.д. В «Волшебных сказках» В.Я. Пропп выделил шесть сюжетных типов: борьба героя с противником; сказки о поиске жениха/ невесты; сказка о чудесном помощнике; о чудесном предмете; о чудесной силе или умении; прочие чудесные сказки [8]. Следует отметить, что по данному вопросу мнение учёных расходятся.

Поскольку до сих пор нет чёткой классификации, придерживаясь классификации В. Я. Проппа [8, с. 11],  в статье сказки по сюжетному составу разделены на четыре типа: сказки о животных, волшебные, героические, бытовые.

Сказки, как можно заметить, по своему содержанию неоднородны,    имеют обширный тематический диапазон, множество персонажей, большое количество способов разрешения конфликтов, поэтому делают задачу определения сюжетного состава сказки весьма сложной. Но, независимо от сюжета, в каждой сказке есть зачин-вступление о месте происходящих событий; характеристика главного героя; завязка; развязка.

Хантыйские сказки (моньщ ‘сказка’, от слова моньщты ‘сказывать, рассказывать’), созданные многими поколениями талантливых сказочников, были одним из самых любимых развлечений у людей. Через сказку приобщали детей к национальной культуре, знакомили с традициями, обычаями своего народа, усваивали нравственные нормы. Кроме того, по представлениям ханты, рассказывание некоторых сказок являлось одним из условий успеха в охотничьем промысле.

Далее остановимся на них подробнее.

Сказки о животных

В фольклоре ханты, для которых охота и рыболовство были жизнеобеспечивающей отраслью хозяйства, сказкам о животных принадлежит главное место. В них переплелись отголоски мифов о тотемных животных, рассказы о происхождении зверей, птиц, отношения между миром людей и животных. Действующими лицами сказок являются звери, птицы, рыбы, они разговаривают друг с другом, воюют между собой и т.д. Сюжетным ядром сказок такого типа является их случайная встреча, где звери действуют, как люди, в сказках объясняются особенности внешнего вида зверей, птиц, повадки животных и т.д. Например, из сказки мы узнаём  «Почему у бурундука спина полосатая»

Медведь и бурундук в давние времена друзьями были. Однажды медведь в маленькой речке ловил рыбу. Сидят, едят пойманную рыбу. Медведь бурундуку говорит: «Мы так дружно живём, а друг другу не подходим. Ты маленький, дела, которые я делаю, ты разве сможешь их делать». Бурундук в ответ назвал, сколько дел медведь не сможет сделать. Дружно жившие друзья сильно поспорили. … Медведь рассердился, хотел схватить бурундука, но тот отпрыгнул, только на его спине остались пять полосок от когтей медведя. С тех пор медведь и бурундук больше не дружат. На спине бурундука остались пять белых полосок [ПМА 3: Юхлымова].

Или «Почему у самца турпан-утки чёрные перья»

У гагары чёрную шубу самец турпан-утка украл. Гагара за это ударил его по носу, и теперь у самца турпан-утки нос с горбинкой. Гагара ему говорит: «Дай мне взамен свой коготь». Тот отдал ему коготь, и теперь у гагары есть красивый коготь. «За то, что мою чёрную шубу взял». С тех пор самец турпан-утка обитает в укромных местах, пряча свой нос с горбинкой, ему стыдно [ПМА1: Гришкина].

Сказки о животных начинаются с изложения ситуации, нет зачина. В них зачастую действуют персонажи противоположные друг другу, значительно развит диалог, нежели в сказках другого типа. Через диалог между животными показывается действие, раскрывается ситуация, состояние персонажей. Для некоторых сказок характерен оптимизм: слабые выходят из сложной ситуаций.

Заяц наиболее популярный персонаж в хантыйских сказках. Его образ в русских  сказках воплощает такие качества, как боязливость, слабость, хвастовство. В хантыйских сказках можно отметить ряд особенностей данного персонажа. Во-первых, встречается этот герой в сказках с этиологической концовкой. Например, в сказке «Зайчиха и Лисица». Зайчиху,  после того, как она искупалась в озере, исполнитель называет Мощ нэ ʻМощ женщинаʼ. В представлениях ханты заяц один из образов богини Калтащ.  В. Н. Чернецов пишет: «Все мощ происходят от Калтащ, и она считается их первопредком» [11, с. 36]. Возможно,  в процессе эволюции сказки тотемический след исчез, многие из животных стали иметь промысловое значение, затем стали персонажами детских сказок.

Особый интерес вызывает и такой персонаж, как мышонок. В хантыйских сказках он беспечен, хитрый, способен на обман. Например, в сказке «Мышонок и трясогузка» ярко отражены черты этого персонажа. «Однажды они встретились и договорились: Мы будем друзьями. Вместе будем собирать еду, чтобы в зимние месяцы вместе кушать. Но мышонок обманул трясогузку. Вместе съели запасы трясогузки, а мышонок свою еду не даёт. Так трясогузка и улетела ни с чем. А мышонок до весны ел, пил, полёживал» [9, с. 165–166]. Сказки такого типа обычно рассказывали детям, призывают к честной дружбе. Слушая сказки и разные истории, дети постепенно постигали, что такое хорошо и что такое плохо.

Иногда данный персонаж проявляет эгоизм и жестокость. Например, в сказке «Мышонок»: «… едет по реке на лодке. Старшая и средняя тёти просят его пристать к берегу, в гости. Он отказывается. Гостит у младшей тёти. Наедается до того, что упав, лопается живот. На обратном пути домой он встречается с лосём, играют в прятки. Лось вместе с ягелем нечаянно проглатывает мышонка. В итоге мышонок  убивает лося. Осенью с ним приключилась беда, перепрыгивая с одной льдинки на другую, он провалился, и утонул» [9, 168–170].

Некоторые сказки о животных предстают в различных соединениях с другими типами.  В сказке «Зайчиха и Лисица» «Лиса уговаривает Зайчиху пойти кататься на горку. Убивает Зайчиху, несёт домой, чтобы съесть. Дети Зайчихи узнают об этом и собираются бежать. Берут с собой три волшебных предмета: гребешок, камушек, красное сукно. Лисица пускается за ними в погоню. Сестра-зайчишка бросает через голову назад гребешок – вырастает густой лес; камушек – появляется высокая гора; красное сукно – получается горячее озеро, бросившись в него, Лисица сварилась. Сестра-зайчишка, потеряв брата (умер), дальше идёт одна. Встречает Пур-женщину, купаются в озере. Далее исполнитель сказки сестру-зайчишку называет Мощ-нэ ‘Женщина Мощ’. Женщины Мощ и Пур идут вместе, находят мужей [9, с. 47–53]. Сюжет сказки можно разделить на две части: 1. Действие героев в образе животных. 2. Очеловечивание героев сказки.

Встречаются сюжеты, где животные принимают участие в судьбе человека, помогают людям. Например, в сказке «Как собаки хозяина спасли» «…сестра убивает брата. Его верные помощники собаки ловят лисицу и просят принести живой травы: ʻКогда хозяин был жив, ты собирала остатки на месте свежевания зверя, кормилась. Помоги емуʼ. Лисица обманом получает у мышонка живую траву. Мужчину оживили» [9, с.106–112].

Сказки о животных – это самый древний тип сказок, в дошедших до нас сюжетах они почти полностью утратили первоначальное значение. В них рассказывается о различных событиях жизни зверей, их взаимоотношениях, кроме того они содержат поучительные моменты.

Волшебные сказки

Герои сказок данного типа делятся на «положительных» и «отрицательных». Основа повествования – преодоление чего-то при помощи волшебных предметов, различных превращений. В них стабильно присутствует два поколения – мать и отец, или бабушка, дети или внук. Завязка состоит в том, что главный герой отправляется из дома. Развитие сюжета – это поиск родителей, невесты, где главный герой сражается с противоборствующей силой и всегда побеждает. Развязкой является то, что герой приобретает более высокий социальный статус, жену.

В хантыйском фольклоре популярный герой Ими-хилы (мальчика-сироты) является то культурным героем, то героем с мифическими элементами, то трикстером, или героем, наделённым реальными человеческими качествами. Он занят делами жизнеустройства на земле, борется с мифическими существами, чтобы когда «ʻЧеловеческая эра наступит, человеческий век наступит, таких плохих, таких нехороших существ больше не былоʼ!» [10, с. 87–89 и др.]. По сведениям информантов, он имеет множество эпитетов. Описательные имена отражают различные признаки и ипостаси. Наиболее известный образ Мир ванты хә ʻЗа людьми смотрящий мужчинаʼ, «На спине белой лошади, на спине пегой лошади с божествами землю, с духами землю объезжающий царь-отец». Выслушивает просьбы молящихся и передаёт их Небесному отцу. Небесный отец решает: исполнить желание или нет [ПМА 2: Пятникова].  А. В. Бауло в своей работе называет его «Небесный всадник» [2, с. 123]. Согласно представлениям, небесные божества оказывают значительное влияние на ход земной жизни, с ними связывают происхождение человека, животных и т.д. У Небесного отца было семь сыновей. После установления земли они были спущены на землю, стали локальными божествами с определёнными функциями.

Кроме того, в хантыйских сказках встречаются заимствованные сюжеты из русских сказок с героем Ими-хилы. Например, сказка «Как бабушка искала Ими-хилы». В этой сказке  почти нет элементов, характерных для хантыйской сказочной традиции. Но, сказка начинается традиционно: «Живёт Ими-хилы с бабушкой». Появляются деньги, двенадцать золотых лебедей, двенадцать золотых жеребят. Финал сказки также не является традиционным [9, с. 91–92].  Встречаются сказки, в которых присутствует определённый набор традиционных формул, используемых в зачинах «Атэԓт ԓәӈх юх авăтăн, Атэԓт каԓәӈх авăтăн имеӈн-икеӈ вәԓԓаӈăн… ‘В одиноком поселении среди деревьев с духами, в одиноком поселении среди болот с божествами муж с женой живут….’» [9, с. 99–101]. Иногда они заканчиваются не обычным финалом, когда главный герой становится духом-покровителем людей и отправляется на определённую территорию, а обычной победой добра над злом.

В сказке «Мощ-нэ и Пур-нэ живут в одном поселении. Мощ-нэ каждый день ходит на берег речки играть в куклы. Через речку на спине водного зверя к ней направляется старая женщина, просит девушку починить ей шубу, поискать в голове. Мощ-нэ переправляется с женщиной на другой берег. Девушка выполняет все просьбы женщины. Далее женщина указывает ей дорогу в лабаз, где стоят ящики, из которых может себе выбрать. На следующий день Мощ-нэ дома открывает ящик, а там мужчина. Стали вместе жить. Пур-нϵ узнаёт, что Мощ-нэ живёт с мужчиной. Отправляется на берег играть в куклы. Приплывает та же женщина. Пур-нэ выполняет работы неаккуратно. Женщина указывает дорогу в лабаз, где стоят ящики. Пур-нэ выбирает золотой ящик, придя домой сразу открывает. Её съела змея» [9, с. 36–38]. На сравнении двух героинь показывается, как должна вести себя молодая женщина. В данном случае созданию семьи способствует пожилая женщина, подвергает девушек испытанию (выполнение определённой работы). Пройдя испытания, девушка выбирает себе ящик (мужа). Таким образом описывается символический обряд «перехода» в новый социальный статус «жены». Подробное сравнение женщин Мощ и Пор можно найти в работе Л. В. Кашлатовой  «Женский пантеон обских угров»  [4, с. 45].

В некоторых сказках присутствуют элементы как древнехантыйской так и поздней сказки. Например, сказка «Девушка из рода карася». Сюжет сказки можно разделить на три части: 1. Жили муж и жена, у них была дочь. Жена умерла. Дочь каждый день за водой ходит, зелёную траву рвёт. Однажды, набирая воду, у водоёма кто-то говорит: «… пусть отец приведёт ко мне на берег, пусть тебя столкнёт сюда. …». Мужчина отвёл дочь к водоёму и столкнул в воду… 2. Живёт мужчина один. Однажды вместе с водой он зачерпнул карасика. Стал держать в ведре.  Карасик превратился в женщину. У них родилась дочь. Дочь выросла, построили отдельный дом. Каждое утро к ней «кто-то»  приходит. На третий раз отец отрубил «ему» руку. Мама отправляет дочь отыскать «его», иначе от их селения ничего не останется. 3. Девушка пошла по следам, оказалось, это «сын духа, сын богини». Недалеко нашла дом, где жили муж с женой, стала жить с ними. Однажды хозяйка говорит: «Сын духа, сын богини» оправился от болезней, собирается ехать свататься к дочери Месяца. Просит хозяйку постряпать хлеб. По прибытию жениха и невесты, девушка завладевает мешочком «с сердцем и печенью» дочери Месяца. Когда все улеглись, девушка стала сжимать мешочек с сердцем и печенью, невеста умерла. «Сын духа, сын богини» едет свататься к дочери Солнца.  Далее, дочь Солнца так же умерла.  Когда «сын духа, сын богини» собрался ехать свататься в третий раз, девушка написала ему письмо, завернула в шарф,  хлеб сверху положила. Хозяйка понесла. Когда стали вынимать хлеб из мешка, увидели шарф и письмо.  «Сын духа, сын богини» стал искать девушку. [10, с. 66–80]. В каждой части имеется троекратный повтор действия, описываются фрагменты свадебного обряда, заимствования предметов из русского быта: печь, хлеб, мука, письмо, шарф, мужчины с ружьями. Каждая часть сказки имеет своего героя: 1. Первая дочь. 2. Сам отец. 3. Вторая дочь.

Сюжеты волшебной сказки связаны с обрядами перехода во взрослую жизнь (герой уходит из дома), положительному герою помогают сказочные персонажи. В некоторых сказках используются предметы, заимствованные из русских сказок. Но даже заимствования исполнители могут умело привязать к героям хантыйских сказок и закончить сказку традиционной формулой.

Героические сказки

Из сюжетов сказок можно узнать о древнейших способах создания семьи в разные исторические эпохи. В сказках такого типа главный действующий персонаж – это сын божества или человека, он наделяется большой силой. Например, сказка «Как семеро мужчин ходили сватать дочь солнца», начинается с указания времени: Когда земля установилась, на земле было темно. «У жены с мужем было семеро сыновей. Надоело всё время жить в темноте, мама просит младшего сына сосватать дочь солнца.  Герой с помощью братьев сватает дочь солнца. С её приходом на землю кругом становится светло» [9, с. 172–174].

Интересна по своему содержанию сказка «Ай Мощ-нϵӈие, Ай Мощ-хәйие ‘Женщина Мощ, Мужчина Мощ’». Они брат и сестра. Живут в разных домах, друг у друга лиц не видят. Сестра ходит в дом к брату навести порядок, когда он «водную сторону обходит, таёжную сторону обходит». Однажды в доме брата села в полог. Брат приходит, думает, женщина пришла. Стали вместе жить. У них родился сын. Однажды, гуляя на улице, сын услышал, как птица на дереве говорит: «Мощ мужчина живёт с Мощ женщиной, у них сын родился …», и рассказал отцу. Мощ мужчина убивает сестру и сына со словами: «Когда человеческая эра наступит, человеческий век наступит, чтобы такого плохого, такого нехорошего не было!» [9, с. 24–26]. Возможно, данный сюжет относится к мифу о первой паре людей-прародителей. В сказке отразилось осуждение брака сестры и брата, установление норм экзогамной семьи.

В сказке «Вунайты сын» после смерти родителей он всё решает сам. Едет свататься к девушке чужого этноса. Течение времени отражено в описании дальнего пути следования (три дня, три ночи), едет с конкретной целью [9, с. 10–12]. По признанию информанта «кратко пересказал сюжет, связанный с героем, раньше пел как песню на «медвежьих игрищах», так рассказывать тоже можно». Таким образом большинство сказок такого типа утратили специфическую художественную форму.

Из рассмотренных сюжетов можно заметить, что в героических сказках с мифологическим содержанием, деяния героя имеют всеобщее значение («Как семеро мужчин ходили сватать дочь солнца» – на земле стало светло; варианты сказок «Ими-хилы» – чтобы таких существ, вредящих людям, не было). В сказке, где героем является обычный человек  («Вунайты сын»),  достигаемые цели  составляют благополучие лишь самому герою.

Бытовые сказки

Характерной чертой бытовой сказки является воспроизведение бытовых и семейных отношений героев, социальные взаимоотношения бедных и богатых, нравственные понятия. Герой бытовой сказки это обычный человек.

Сказка-песня «О девушке, выданной замуж за зырянского друга»,  записано от одного исполнителя в виде сказки [9, с. 14–17] и в виде песни [9, с. 20–22]. Здесь много бытовых подробностей, красочное описание каждого действия. Герой едет свататься. Девушка не соглашается. Старшие братья согласились, договорились о размере калыма. Из текста можно видеть, что свадебный обряд претерпел изменения. Сватовство без борьбы свидетельствует об отмирании свадебных состязаний, и как результат – переработка древнего сюжета в новых условиях.

В сказках появляются новые персонажи (мужик-поп, богатый мужчина, царь и др.), дом для приезжих.  Например, в сказке «Гагара мужчина» бедный мужчина за свой поступок (отпустил гагару, попавшую в сеть) получил волшебную скатерть (сравните с русской сказкой «Скатерть-самобранка»). Богатый мужчина подменил скатерть. С помощью гагары бедный мужчина получает скатерть обратно. «Поедят, попьют, поблагодарят и завернут. И до сегодняшнего дня, может, живут»  [9, с. 117–122].  В сказке «Кавщ ики ʻМужчина плутʼ» главный герой – плут, мошенник, всегда что-то предпринимает, совершает. Обманным путём женится на дочери царя, получает богатое приданное.

Приведённые примеры свидетельствует о взаимодействии двух фольклорных традиций: хантыйской – русской.  Личность каждого героя показывается в его поступках. Конфликт разрешается в пользу главного героя.

Заключение

В рассматриваемых сказках отражено существование нескольких эпох: когда земля установилась, где герой создаёт условия для проживания в Среднем мире (женится на дочери солнца, с её приходом на земле становится светло); время действия мифических героев (Ими-хилы, ʻЖенщина Мощ, Мужчина Мощʼ устанавливают порядок на земле до «наступления человеческой эры»); время действия предков фратрий женщин Мощ и Пур; время действия человека, у всех героев в разные времена одна цель – создание семьи.

При сравнении с заимствованными русскими сказками выявлены особенности хантыйских сказок. Хантыйским сказкам присущи традиционные формулы: начальные ««Атэԓт ԓәӈх юх авăтăн, Атэԓт каԓәӈх авăтăн имеӈн-икеӈ вәԓԓаӈăн… ‘В одиноком поселении среди деревьев с духами, в одиноком поселении среди болот с божествами муж с женой живут….’», или «Имеӈн-икеӈ вәсӈăн … ‘Жили муж с женой …’ »; финальные «Щи щюняԓ, щи хәԓăԓăн интум хăтԓ вәнты щи вәԓ… ‘С этим счастьем, с этим добром до сегодняшнего дня живут…’». Рассмотренные сюжеты показывают, что в них присутствуют как архаические мотивы, так и современность. В каждую новую эпоху происходит обновление сказочного сюжета. 

Конфликт интересов Не указан.

Conflict of Interest None declared.

Список литературы / References

1. Волдина Т.В. Хантыйский фольклор: История изучения / Волдина Т.В.. Томск: Изд-во Том. ун-та, 2002. – 258 с.
2. Бауло А.В. Изображения небесных светил на сакральных атрибутах обских угров (по археологическим и этнографическим источникам 11 тыс. н.э.) / Бауло А.В. // Археология, и антропология Евразии. 2018. Т. 46. № 1. С. 123–132. URL:https://elibrary.ru/item.asp?id=32694600 (дата обращения: 28.11.2018).
3. Зуева Т.В. Волшебная сказка / Т.В. Зуева. – М.: Прометей, 1993. – 237 с.
4. Кашлатова Л. В. Женский пантеон обских угров / Кашлатова Л. В.. Тюмень: ООО «Формат», 2017. – 158 с.
5. Ким А.А. Классификация хантыйского прозаического фольклора / Ким А.А.. Томск: Изд-во ТГПУ, – 167 с.
6. Ким А. А. Сюжетный состав хантыйского прозаического фольклора в контексте этнографии: Автореф. дис. … канд. ист. Наук / Ким А. А.. Томск, 2007. – 18 с.
7. Померанцева Э.В. Мифологические персонажи в русском фольклоре / Померанцева Э.В.. Издательство «Наука» Москва, 1975. – 194 с.
8. Пропп В.Я. Морфология сказки / Пропп В.Я. Исследования по фольклору и мифологии Востока. М.: «Наука». 1969. – 167 с.
9. Сказки, песни хантов полноватского Приобья / Сост.: Т. Р. Пятникова, Р. К. Слепенкова. Ханты-Мансийск; Ижевск: ООО «Принт-2», 2016. – 344 с.
10. Чернецов В. Н. Медвежий праздник у обских угров [Пер. c нем. и публ. Н.В. Лукиной]. Томск: изд-во Том. ун-та, 2001. – 49 с.
11. Чернецов В.Н. Фратриальное устройство Обско-Югорского общества / Чернецов В.Н. // СЭ. 1939, сб. 11. М. – С. 20–42.
12. Alquist A. Forschungen auf dem Gebiete der ural-altaischene Sprachen / Alquist A.. Vol. 3. Ueber die Sprache der Nord-Ostjaken. Sprachtexte, Wӧrtersammlungen und Grammatik. Helsingfors, 1880. 194 s.
13. Karjalainen K. F. Südostjakische Textsammlungen [Neu transkr., bearb. und herausg. von E.Vertes] / Karjalainen K. F.. Helsinki: Suomalais-ugrilainen seura, 1975. B. 1. 256 s.
14. Sirelius U. T. Reise zu den Ostjaken / Sirelius U. T.. Helsinki: Suomalais-ugrilainen Seura, 1983. 342 s.
15. Paasonen H. H. Paasonens südostjakische Textsammlungen [Neu transkr., bearb. und herausg. von E. Vertes] / Paasonen H. H.. Helsinki: Suomalais-ugrilainen seura, 1980. B. 3. 305 s.
16. Steinitz W. Ostjakische Chrestomatie / Steinitz W. Stokholm: Uppsala, 1942. 284 s.
17. Steinitz W. Ostjakologische Arbeiten / Steinitz W.. Beitrӓge zur Sprach wissenscaft und Ethnographie. Berlin: Akademie-Verlag, 1980. Вand IV. 497 s.
18. Steinitz W. Ostjakische Volksdichtung und Erzählungen / Steinitz W.. Stockholm, 1941. Teil 2. 208 s.
19. Экспедиция в д. Тугияны Белоярского района, Ханты-Мансийский автономный округ – Югра; октябрь 2000 г. (Информант П. А Гришкина, 1932 г.р.).
20. Экспедиция в д. Тугияны Белоярского района Ханты-Мансийский автономный округ – Югра; май 1997 г. (Информант Е. Г. Пятникова, 1924 г.р.).
21. Экспедиция c. Полноват Белоярского района, Ханты-Мансийский автономный округ – Югра; март 2005 г. (Информант П. Н. Юхлымова, 1930 г.р.).

Список литературы на английском языке / References in English

1. Voldina T. V. Chantyjskij fol'klor: istoriya izucheniya[Khanty folklore: the history of the study] / Voldina T. V. . Tomsk: Tom. un-na Publ., 2002. 258 p. [In Russian[
2. Baulo A.V. Isobrashenija nebesnich svetil na sakralnich atributach obskich ugrov (po archeologitšeskim i etnogravitšeskim istotšnikam 11 tis.n.ϵ.) [Images of heavenly bodies on the sacred attributes of the Ob Ugrians (according to archaeological and ethnographic sources 11 thousand ad.)] / Baulo A.V. Archeology, Ethnography and anthropology of Eurasia. 2018. T. 46. № 1. P. 123–132. [In Russian]
3. Zueva T. V. Volschebnie skaski [Magic fairy tale] / Zueva T. V. Moscow: Prometheus, 1993.  237 p. (In Russian)
4. Kashlatova L.V. Shenskii panteon obskix ugrov [The female Pantheon of the Ob Ugrians] / Kashlatova L.V.. Tyumen: ООО «FORMAT» Publ., 2017. 158 p. [In Russian]
5. Kim A. A. Klassifikazija chantyjskogo prosaicheskogo fol'klora. [Classification of prosaic Khanty folklore] / Kim A. A.. Tomsk: Publishing house of TSPU, 2015. 167 p. [In Russian]
6. Kim A. A. Sjushetnij sostav chantyjskogo prosaicheskogo fol'klora v kontekste [Sjushetnij sostav chantyjskogo prosaicheskogo fol'chlorine in the contexts etnogravii] / Kim A. A.. Tomsk, 2007. 18 p. [In Russian]
7. Pomerantseva E. V. Mifologicheskie personashi v russkom fol'klore [Mythological characters in Russian folklore] / Pomerantseva E. V.. Publishing "Nauka", Moscow, 1975. 194 p. [In Russian]
8. Propp V. Ya. Morfologija skaski [The morphology of the fairy tale] / Propp V. Ya. Research on folklore and mythology of the East. M.: "Science". 1969. 167 p. [In Russian]
9. Skazki-pesni hantov polnovatskogo priobya [Tales, songs of the Khanty polnovatogo Ob] / Compiled By: T. R. Pyatnikova, R. K. Slepenkova. Khanty-Mansiysk; Izhevsk: ООО «Print-2» , 2016. 344 p. [In Russian]
10. Chernetsov V. N. Medvezhij prazdnik u obskih ygrov [Bear's holiday of Ob Ugrians] / Chernetsov V. N. [Trans. it. and Dr. East's publication science N. V. Lukina]. Tomsk: Tom. un-ta Publ., 2001. 49 p. [In Russian]
11. Chernetsov V. N. Fratrial'noe ustrojstvo Obsko-Jugorskogo obschestva [Matriliny device Ob-Ugra companies] / Chernetsov V. N.. SE. 1939, sat. 11. M. pp. 20-42. [In Russian]
12. Alquist A. Forschungen auf dem Gebiete der ural-altaischen Sprachen. Vol. 3. Ueber die Sprache der Nord-Ostjaken. Sprachtexte, Wӧrtersammlungen und Grammatik / Alquist A.. Helsingfors, 1880. 194 p. [In German]
13. Karjalainen K. F. Südostjakische Textsammlungen [Neu transkr., bearb. und herausg. von E. Vertes] / Karjalainen K. F.. Helsinki: Suomalais-ugrilainen seura, 1975. B. 1. 256 p. [In German]
14. Sirelius U. T. Reise zu den Ostjaken / Sirelius U. T.. Helsinki: Suomalais-ugrilainen Seura, 1983. 342 p. [in German]
15. Paasonen H. H. Paasonens südostjakische Textsammlungen [Neu transkr., bearb. und herausg. von E. Vertes] / Paasonen H. H.. Helsinki: Suomalais-ugrilainen seura, 1980. B. 3. 305 p. [In German]
16. Steinitz W. Ostjakische Chrestomatie / Steinitz W. Stokholm: Uppsala, 1942. 284 p. [In German]
17. Steinitz W. Ostjakologische Arbeiten. Beitrӓge zur Sprach wissenscaft und Ethnographie / Steinitz W.. Berlin: Akademie-Verlag, 1980. Вand IV. 497 p. [In German]
18. Steinitz W. Ostjakische Volksdichtung und Erzählungen / Steinitz W. Stockholm, 1941. Teil 2. 208 p. [In German]
19. Ehkspediciya V D. Tugiyany Beloyarskogo rajona / Ehkspediciya V D., Khanty-Mansijskij avtonomnyj okrug – Yugra; oktyabr' 2000 g. (Informant P. A Grishkina, 1932 g.r.) [Expedition to the village of Tugiyany] / Ehkspediciya V D, Beloyarsky District, Khanty-Mansiysk Autonomous Okrug – Ugra; October 2000 (Informant P. A Grishkina, 1932 year of birth).
20. Ehkspediciya V D. Tugiyany Beloyarskogo rajona Hanty-Mansijskij avtonomnyj okrug – Yugra; maj 1997 g. (Informant E. G. Pyatnikova, 1924 g.r.) [Expedition to the village of Tugiyany] / Ehkspediciya V D, Beloyarsky District, Khanty-Mansi Autonomous Okrug – Yugra; May 1997 (Informant E. G. Pyatnikova, 1924 year of birth)
21. Ehkspediciya C. Polnovat Beloyarskogo rajona, Hanty-Mansijskij avtonomnyj okrug – Yugra; mart 2005 g. (Informant P. N. Yuhlymova, 1930 g.r.) [Expedition c. Complete of Beloyarsky District] / Ehkspediciya C, Khanty-Mansiysk Autonomous Okrug – Ugra; March 2005 (Informant P. N. Yukhlymova, 1930 year of birth)