ПОЛИТИКА ПРОДОВОЛЬСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ В АНТИЧНУЮ ЭПОХУ: ИСТОРИКО-ФИЛОСОФСКИЙ АСПЕКТ

Малов А.В.

ORCID: 0000-0002-6493-5150, Аспирант, Московский Государственный Университет имени М. В. Ломоносова

ПОЛИТИКА ПРОДОВОЛЬСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ В АНТИЧНУЮ ЭПОХУ: ИСТОРИКО-ФИЛОСОФСКИЙ АСПЕКТ

Аннотация

В статье ставится задача рассмотреть элементы политики продовольственной  безопасности в эпоху античности. На историко-философских примерах: из биографии номарха Антилопьего нома «Амени», идеального государства Платона, Хлебных законов Херсона Таврического и института рабства в образцовой вилле Марка Порция Катона  показано, что такая политика проводилась. В результате сравнительного анализа, автор, один из первых в отечественной и зарубежной литературе показывает, как контролирующим органом: проводилась поддержка социально уязвимых категорий граждан методом раздачи зерна и хлеба; осуществлялась интенсификация сельского хозяйства, позволяющая избегать голода и стимулировать трудовую занятость; отменялись торговые пошлины при одновременном запрете ввоза и вывоза определённого контингента товаров; практиковались торгово-экономические блокады, как первые попытки продовольственной изоляции в истории.

Ключевые слова: продовольственная безопасность, продовольственная самодостаточность, продуктовая самообеспеченность, зависимость от импорта, продовольственная угроза.

Malov A.V.

ORCID: 0000-0002-6493-5150, Postgraduate Student, Moscow State University named after M.V. Lomonosov

FOOD SECURITY POLICY IN ANTIQUE ERA: HISTORIC AND PHILOSOPHICAL ASPECTS

Abstract

The aim of the article is to examine food security policy in antique era. Historical and philosophical examples (taken from the biography of the nomarch of Antilopium noma “Ameni,” the ideal state of Plato, the Bread Laws of Kherson Tavrichesky and the institution of slavery at the model villa of Marc Porcia Catonis), illustrate that such policy was carried out in ancient states. As a result of comparative analysis, the author, one of the first ones in domestic and foreign literature, shows how the controlling body supported socially vulnerable categories of citizens by means of distributing grain and bread. It intensified agriculture, which helped to avoid hunger and stimulate employment. Trade duties were abolished while the import and export of certain kinds of goods were simultaneously banned. Trade and economic blockades were practiced, as the first attempts of food isolation in history.

Keywords: food security, food self-sufficiency, food self-reliance, dependence on import, food threat.

 

Одна из самых древних форм социального объединения - государство, упоминается неразрывно с первыми могущественными фараонами из города Мемфиса, который являлся центром Египта за 3000 лет до Рождества Христова [4, C. 12]. Отношение египтян к продовольствию носило сакральный оттенок. По их убеждениям, потребность в пище испытывали даже умершие, набальзамированные трупы которых, более обеспеченные жители мумифицировали, заливая горящей смолой (асфальтом). Жившая в мумии душа для своего существования нуждалась во всём, чем пользовался умерший при жизни. Для этого в склепах богатых людей на стенах были высечены картины из жизни: приготовление, подача обеда на стол. Родственники умерших бедняков сами приносили пищу своим покойникам. Если приношения прекращались, то душа мстила, насылая несчастья и болезни [4, C. 6].

Об актах продовольственной безопасности людей, проживающих на территориальной единице контролируемой уполномоченным органом, свидетельствуют слова одного из Сиутских номархов Гераклеопольского владычества, датируемые 2200 годом до нашей эры: «Я был богат зерном. Когда страна испытывала нужду, я поддерживал голод, с помощью ха и хекет (меры зерна); я позволял гражданину брать для себя зерна, и его жены, вдов и детей. Я покрыл пастбища скотом; у каждого человека было много приплода; коровы телились дважды, загоны были полны телят» [1, C. 167].

Многочисленны упоминания и о чиновниках, которые так же заботились о благосостоянии области, находившейся под их управлением. Так, в эпоху Одиннадцатой династии, помощник казначея Фиванского нома (административной единицы), живший в городе Гебелен, говорит: «Я поддерживал Гебелен в неурожайные года. Я составил четыре стада из коз и приставил к каждому стаду людей; я составил два стада из рогатого скота и одно стадо из ослов. Я сделал тридцать судов; затем ещё тридцать, привезя зерна для городов Эсне и Туфиума, после того как Гебелен получил поддержку. Никогда Гебелен не посылал ни вверх ни вниз по течению в другую область за продовольствием» [1, C. 169].

Еще одним примером политических действий в области продовольственной безопасности, служит определение из биографии Амени, номарха (губернатора) Антилопьего нома (области), начертанное в его гробнице в Бени-Хасан: «Когда наступили голодные года, я вспахал все поля Антилопьего нома, вплоть до южного и северного рубежа, сохранив его население живым и доставляя ему пропитание, так что не было ни одного голодного. Затем наступили года обильного Нила, богатые зерном и всякими вещами, но я не собирал недоимок (налоговой задолженности) с полей» [1, C. 169].

Описанные выше исторические примеры свидетельствуют о том, что:

1. Контролирующим органом проводилась поддержка социально уязвимых категорий граждан, путём раздачи зерна.
2. Осуществляемая интенсификация сельского хозяйства, позволяла избегать голода и обеспечивала трудовую занятость среди местного населения.

• Рост внутреннего производства стимулировал внешнюю торговлю, расширял промысел, улучшал инфраструктуру.

1. Местное производство товаров удовлетворяющих собственные потребности у населения, гарантировало продовольственную самодостаточность и формировало политическую независимость на региональном уровне.
2. Политическая инстанция, устанавливала благоприятный платёжный климат, организовывала налоговые послабления для общества в виде лояльного отношения к сбору недоимок.

Следующим объектом, рассматриваемым на предмет политики продовольственной безопасности станет Южная часть Балканского полуострова, называемая Грецией. Древнейший памятник греческой литературы открывается в трудах Гомера. В Илиаде и Одиссеи изображено как жили греки в своих государствах в десятом и девятом веке до нашей эры: описывается их государственное устройство, быт и нравственные понятия. В Одиссеи, к примеру, в аллегорической форме  передаётся запрет на определённые методы добычи пищи. Так, стрелять дичь и ловить рыбу, презиралось греческими мореходами. За непослушание, последовало страшное знамение: «..шкуры умерших животных ползали за своими убийцами, а мясо, сидя и жарясь на вертелах, издавало страшный рёв и стон» [6, С. 107].

Однако, более предметно о теории государства и структурированно о его функциональном назначении, говорится в трудах Платона. Рассуждая о смысле и причинах организации государства, Аристокл полагает, что оно возникает тогда: «..когда каждый из нас не может удовлетворить сам себя, но во многом ещё нуждается. Испытывая нужду во многом, люди собираются воедино, чтобы обитать сообща и оказывать друг другу помощь» [7, С. 80] . Платон связывает образование государства с необходимостью удовлетворять потребности человека, первая и самая большая из которых – это добыча пищи для существования и жизни [7, С. 81]. Так же требуется уточнение того, что Платон разделял причину возникновения государства и цель, для которой оно создано, понимая последнюю как высшее благо, а не чисто прагматически и утилитарно [7, С. 81].

В «Законах», Платон систематизирует требования к государственному аппарату, внося рекомендательные характеристики для инстанции обеспечивающей продовольственную стабильность. В частности, говоря о правилах импорта и экспорта товаров, он упоминает, что: «никто в государстве не должен платить никакой пошлины ни за ввозимые товары, ни за те, что вывозятся. Не допускается ввоз ладана, пурпура и окрашенных тканей, которых не производит страна. Точно так же не разрешается вывоз таких предметов, наличие которых необходимо в стране. Во всём этом должны разбираться стражи законов, они же будут всем этим ведать» [8, С. 284]. Так же, уделяя особое внимание военным орудиям, Платон поясняет, что если для ратных нужд понадобится импорт чужеземных изделий, дерева, металла, гиппархи распоряжаются ввозом или вывозом всего того, что производит или в чём нуждается государство [8, С. 285].

Подобно хроматической гамме (звукоряду включающему двенадцать, входящих в октаву звуков), Платон разделил своё сочинение «Законы»,  описанную в нём страну, государство и население на двенадцать частей. Аналогичная дифференциация применялась Платоном и для распределения продуктов питания: «..все припасы должны быть всеми разделены на двенадцать частей и соответственно должны потребляться» [8, С. 286]. При это, каждая двенадцатая часть продовольствия делилась ещё на три части: первая предназначалась для свободнорожденных, вторая для их рабов, третья для ремесленников и чужеземцев. В отличии от первых двух, только третью часть можно было пускать в продажу, которая находилась под надзором агрономов.

Итак, рассмотренная выше идеальная модель государства Платона, включала следующие аспекты продовольственной безопасности:

1. Отмена пошлин на экспорт и импорт при одновременном запрете ввоза и вывоза определённых групп товаров, являет собой гибрид более современных направлений в политике и хозяйственной практике - протекционизма и фритредерства.
2. Запрет на экспорт ресурсов, в которых нуждается государство.

• Меры селективного протекционизма не распространялись на сферу обеспечивающую военные интересы государства.

1. Форма справедливого разделения продовольствия сокращала вероятность голода, в первую очередь среди свободнорождённого населения.

Соотношение теоретической модели государства и его практической формой реализации, можно проследить через политическое сознание граждан греческой общины. Иллюстрацией которого служит надпись, открытая в Херсоне Таврическом, которая заключает в себе полный текст гражданской присяги [2, С. 6]. В колонии, располагавшейся в одном из кантонов (округов) Греции кипела бурная политическая жизнь: борьба партий греческих общин, заговоры политических клубов, изгнания побеждённых противников, измены эмигрантов и т. д. Поэтому присяга херсонцев характерна и для греческих городов вообще [2, С. 7]. Среди политических заверений, присяга содержит в себе обещание спровоцированное продовольственными условиями Херсона и законами о хлебной торговле, гласящими: «Я не буду продавать хлеба, получаемого с полей нашей родины, я не стану его вывозить в другое место, помимо Херсона» [2, С. 7].

В самую цветущую эпоху греческой жизни, в пятом веке до нашей эры, всё острее чувствовалась несостоятельность в самообеспечении и пропитании, стремительно возросшего, местного населения. Перед Грецией остро встал вопрос о собственном обеспечении продуктами первой необходимости, особенно хлебом. Демографический рост опережавший продовольственные возможности, осложнялся политическим кризисом. Результаты которого в значительной степени усложняли ситуацию продовольственной обеспеченности внутри государств. Военные и геостратегические обстоятельства, спровоцировали рассмотреть новые качества  продовольственной политики. А одним из первых в истории актов товарной блокады, был выполнен афинянами. Которые, в 431 году до нашей эры, составили план уничтожения спартанской мощи по средствам полной экономической изоляции Пелопоннеса с моря, особенно на разрезе путей сообщения с его западными колониями, итальянских и сицилийских. В свою очередь, существовавшая зависимость Афин от богатых черноморских областей, придавало  стратегически важное  значение овладению проливами, Геллеспонтом (Дарданеллы) и Босфором. Борьба за гегемонию между Спартой и Афинами в 411-405 годах до нашей эры, сосредоточилась в проливах, с потерей которых и прекращением подвоза из Понта, Афины, осуждённые на голодную смерть, капитулировали [2, С. 9].

Рассмотренные примеры практических ситуаций, связанных с продовольственной безопасностью в Древней Греции, указывают на:

1. Наличие строгой продовольственной регламентации на уровне греческой общины, воспитывающей в самосознании граждан требования сохранения местного продовольствия внутри государства, во избежание голода.
2. Сценарий Пелопонесских войн, подчеркнул высокую значимость колоний для продовольственной безопасности расширяющегося могущества метрополий. А действия афинян, осуществлявших торгово-экономическую блокаду спартанцев, могут быть расценены как первые попытки продовольственной изоляции в истории.

В этнографической близости к грекам находились римляне. Последние, оказавшись на высшей ступени своего политического развития, так подступились к грекам, как не сближалась ни одна из других наций древнего мира, и затем в течении целых столетий римская жизнь во всех направлениях и сильно была проникнута и пропитана греческими влияниями [2, С. 9]. Одним из таких воздействий, которым наполнился Рим - было рабство. Которое, нигде не достигало таких размеров и не принесло столько вреда, как в Риме [9, С. 1].

Учитывая существование института рабства в Древнем Риме, необходимо определить условия на которых осуществлялось его взаимодействие с государственными инстанциями, обеспечивающими продовольственную безопасность как внутри него, так и в целом по стране.

Французский экономист Бартелеми-Пьер Дюнуайе свидетельствует о том, что порядок любого социального объединения, в начале его оседлой жизни, непременно основывается на рабстве в рабочих профессиях, а самые обширные исторические исследования, подтверждают эту его мысль [5, С. 5]. Имея больше негативного в своей сути, рабство признавалось неизбежным явлением социальной экономии уже у самых древних мыслителей. К примеру, Демокрит говорил, что он пользуется рабами, как членами своего тела, каждым для известной надобности. В «Законах», Платон объявляет рабство необходимым и советует в интересах безопасности хозяев, разделять рабов по этническому признаку и хорошо обращаться со всеми. Владея тринадцатью рабами и называя их живой собственностью, Аристотель считал, что рабство заложено в самой природе человека [5, С. 29]. Исследователь Д. Ингрэм в книге «История рабства, от древнейших до новых времен» [5, С. 7] утверждает, что относительный взгляд на само явление рабства, внушающее современному человеку отрицательные образы, всё же являлось громадным шагом вперёд на пути прогресса, так как, с его водворением, убиение пленных, часто сопровождаемое каннибализмом, заменилось пожизненной работой или службой победителю. Эта всеми признанная заслуга рабства.

Яркая фигура римского политического олимпа, Марк Порций Катон, в сочинение «De re rustica» описывает образцовое поместье (виллу). Во главе которой стоит идеальный тип хозяина, рациональный и заботящийся о культуре своего поместья. Необходимо заметить, что Катон имеет в виду не землевладельца-средника, а солидного хозяина, обладающего ресурсами  содержать усадьбу-виллу, состоящую: из маслиновой рощи в 60 гектаров, виноградной плантации, зернового хозяйства и пастбища [11, С. 136]. Защитник «золотого века» Римской республики и борец с роскошью во всех наиболее её кричащих проявлениях, Марк Порций подчёркивал, что главной рабочей силой в его идеальном поместье являются рабы. Составляя теоретический портрет инстанции обеспечивающей продовольственную безопасность трудящихся в деревне-вилле, Катон подробно высчитывает количество и качество отпускаемой пищи, необходимой для поддержания их здоровья. Продуктовое довольствие рабов выглядело следующим образом: Рабы работающие зимой получают четыре модия пшеницы, летом – четыре с половиной (модий – мера сыпучих тел, равная 8,75 литров). Виллику (управляющий виллы), надсмотрщику, овчару по три модия, закованным в цепи – зимой по четыре фунта хлеба, а когда начнут копать виноградник – по пять фунтов, пока не начнут созревать фиги, затем опять переведи на четыре (Римский фунт равен 327, 45 граммов). Масла давай в месяц каждому один секстарий (0,5 литра), соли на каждого будет достаточно один модий [11, С. 137]. Для усиления значимости расчётов выполненных Катоном, стоит определить число рабов и установить соотношение между ними и свободными гражданами. Данная задача оказалась сложной, но вполне выполнимой для Д. Ингрэма в книге «История рабства, от древнейших до новых времен» [5, С. 69], который определяет отношение рабов к свободным гражданам, как: три к одному для периода между покорением Греции в 146 году до нашей эры и царствованием Александра Севера в 222-235 годах нашей эры. При Клавдии свободных граждан насчитывалось чуть меньше семи миллионов и следовательно, число рабов должно было достигать около двадцати одного миллиона».

Выполненные Марком Катоном письменные рекомендации для обеспечения питанием самого широкого по численности класса в Древнем Риме, являются актом продовольственной безопасности государства. Учитывая тот факт, что Марк Порций являлся практикующим политиком, можно не без основания предположить, что его калькуляции имели больше прикладного значения, чем теоретического. Надобность в которых не ослабла и в римском обществе нашей эры. К социуму делившемуся на два класса людей: господ и рабов, добавился третий компонент – народ. Могущественный во время республики, но сократившийся количественно благодаря войнам, конкуренции с рабами и потерявший всевозможное политическое влияние, он являлся переходной степенью между классом рабов и господ - плебсом, потерявшим свои права и имевшим теперь больше общего с рабами чем со свободными гражданами [5, С. 91].

Для того чтобы отвлечь и сделать безвредной эту праздную толпу, закон должен был обеспечить её существование бесплатной раздачей хлеба. Поэтому, плебеи, в качестве государственных пансионеров, были занесены в списки и это давало право каждому из записавшихся на государственную помощь ему и каждому из членов его семью [5, С. 94].

Вообще, раздача хлеба и других съестных продуктов было довольно популярным политическим явлением в римской истории. Осуществлявшееся на непостоянной основе и за пол цены до 123 года до нашей эры, а в 58 году до  нашей эры, ставшей бесплатной. При Помпее Великом число пользующихся этой услугой в одном только Риме, равнялось 320,000. При Цезаре, Августе и при императорах, держалось тех же количеств. Исходя из цифры потребления хлеба в Риме и зная размеры его расходования в городах Южной Италии начала 20 века, Г. Сальвиоли в книге «Капитализм в античном мире» [10. С. 108] приходит к заключению, что хлеба прежде потребляли больше, потому что не умели использовать низшие сорта злаков, ячмень и овёс, и не знали ни маиса, ни картофеля, а овощей потребляли мало. На основании всего этого следует определить цифру населения Рима меньше, чем в один миллион.

Уже в 270 году,  для более чем трети населения Рима, раздача хлеба превратилась из ежемесячной в ежедневную. Вместо пяти мер зерна (44 литра) ежемесячно, каждый пролетарий стал получать по два фунта (650 граммов) хлеба ежедневно. Впоследствии к этому добавлялось раздача вина, мяса, масла, а так же денежные подати. По расчётам, денежные средства плебеям, выдавались властью в следующих пропорциях: «Цезарь завещал плебсу по 450 сестерций на душу; Август в течение своего царствования выдал по 4200 сестерций каждому плебею; Тиверий 1332 сестерций; Калигула 900, а Клавдий, Нерон, Домициан в два раза больше. Траян 3900 сестерций, Адриан по 6000 сестерций (одна сестерция была эквивалентом одного литра столового вина или двум килограммам хлеба) [5. С. 96].

Влияние этой государственной милостыни было губительно для всего сельского хозяйства Рима. Надежда на даровой хлеб привлекла в город массу бездельников и  побуждала плебс презирать труд [10. С. 108]. К похожему выводу приходит и Д. Ингрэм в книге «История рабства, от древнейших до новых времен» [5. С. 97], сравнивая римский плебс с потерявшим всякое достоинство животным: «которого кормили и которое приветствовало радостными криками каждого кормильца».

Осуществляемая властями Рима политика продовольственной безопасности, была рассмотрена внутри двух социальных элементах общества: рабов и плебеев. Относительно класса рабов, было установлено, что их продуктовая защищённость, как основного источника труда и самого численно ёмкого социального фрагмента общества, получила должное как теоретическое, так и практическое осмысление. Рекомендации по рациону питания и регламентации по их содержанию, указывают на рабовладельцев, как инстанцию, гарантирующую продовольственную безопасность рабов. Довольствие которых, по идеальной модели Марка Порция Катона, не уступало рациону следующему социальному элементу – классу плебеев. В отличие же от рабов, при различных исторических обстоятельствах и по разным политическим причинам, у плебса не было нужды обменивать свой труд за съестные припасы. Которыми их щедро обеспечивала власть, выступающая гарантом продовольственной безопасности.

Итак, рассмотренные явления в двух фрагментах римского общества свидетельствуют о том, что:

1. Наличие инстанции гарантирующей продуктовое довольствие для здоровой жизнедеятельности в двух социальных классах, указывает на реализацию политики продовольственной безопасности.
2. Раздача съестных продуктов, как мера по борьбе с голодом, является ранней формой современных социальных гарантий, пособий по безработице, и программ льготного получения продуктов питания.

 

Список литературы / References

1. Брэстед Д. Г. История Египта с древнейших времён до персидского завоевания. В 2 т. Т. 1 / Авторизированный перевод с английского языка В. Викентьева. – М.: Книгоиздательство М. и С. Сабашниковых, 1915. – 343 С.
2. Виппер Р. Ю. История Греции в классическую эпоху 9 – 4 вв. до Р. Х. - М.: Типо-литография Товарищества И. Н. Кушнерев и Компания, 1916. – 575 С.
3. Герцберг Г. Ф. История Рима / Перевод с немецкого языка М. А. Антонович. – Киев: Типо-Литография М. Я. Минкова, 1898. – 672 С.
4. Зенченко С. В. Учебник древней истории. – М.: Издание К. И. Тихомирова, 1901. – 288 С.
5. Ингрэм Д. К. История рабства, от древнейших до новых времен / Перевод с английского языка З. Журавской / С дополнением из трудов Валлона, Турманя, Рамбо и Лаввиса в переводе Н. П. Новоборской. – СПб.: Паровая скоропечатная А. Проховщикова, 1896. – 334 С.
6. Коллинз У. Л. Гомер. Одиссея в изложении Лукаса Коллинза / Перевод с английского языка Ф. Резенера. - СПб.: Издание В. Ковалевского, 1876. – 172 С.
7. Платон. Государство / Перевод с древнегреческого А. Н. Егунова. - М.: Академический проект, 2015. – 398 С.
8. Платон. Законы, Послезаконие, Письма. - СПб.: Издательство «Наука», серия «Слово о сущем», 2014. - 519 С.
9. Рабство в древнем Риме. - М.: Издание редакции журнала «Русская мысль», Типо-Литография А. В. Васильева и Компания, 1900. – 41 С.
10. Сальвиоли Г. Капитализм в античном мире. Этюд по истории хозяйственного быта / Перевод с французского языка Р. Гальперина. – Харьков: Вторая Государственная типография, 1923. – 187 С.
11. Сергеев В. С. Очерки по истории древнего Рима. В 2 ч. Ч. 1 – М.: ОГИЗ Государственное социально-экономическое издательство Москва, 1938. – 372 С.

Список литературы на английском языке / References in English

1. Brasted D.G. Istoriya Egipta s drevneyshikh vremen do Persidskogo zavoyevaniya V 2 t. T. 1 [History of Egypt from Ancient Times to the Persian Conquest. In 2 volumes. V. 1] / Authorized translation from English by V. Vikentieva. - M: M. and S. Sabashnikovs Book Publishing, 1915. - 343 P. [In Russian]
2. Vipper R. Yu. Istoriya Gretsii v klassicheskuyu epokhu [History of Greece in Classical Era of 9 - 4 centuries BC] - M.: Typolithography of I. Kushnerev and Company Partnership, 1916. - 575 P. [In Russian]
3. Gertsberg G.F. Istoriya Rima [History of Rome] / Translation from German by M.A. Antonovich. - Kyiv: Typolithography of M.Y. Minkov, 1898. - 672 P. [In Russian]
4. Zenchenko S. V. Uchebnik drevney istorii [Textbook in Ancient History] - M.: Publication of K.I. Tikhomirova, 1901. - 288 P. [In Russian]
5. Ingram D.K. Istoriya rabstva ot drevneyshikh do novykh vremen [History of Slavery, from the Most Ancient to the New Times] / Translated from English by Z. Zhuravskaya / S dopolneniem iz trudov Vallona, Turmaniya, Rambo i Lavvisa v perevode N.P. Novoborskoy [Contains works by Wallon, Tourman, Rambo and Lavvis in the translation of N. P. Novoborskaya] - SPb.: Steam Fast-printing of A. Prokhovshchikov, 1896. - 334 P. [In Russian]
6. Collins W.L. Gomer. Oddiseya v izlozhenii Lukasa Kollinza [Homer (the Odyssey) Rev. W. Lucas Collins] / Translated from the English language by F. Rezener. - SPb.: V. Kovalevsky Edition, 1876. - 172 P. [In Russian]
7. Gosudarstvo [Plato. Republic] / Translation from Ancient Greek by A.N. Egunova. - M.: Academic Project, 2015. - 398 P. [In Russian]
8. Zakony, Posliezakoniye, Pis’ma [Plato. Laws (dialogue.)] - SPb.: “Nauka” Publishing House, “The Word of the Things Existent” series, 2014. - 519 P. [In Russian]
9. Rabstvo v drievnem Rime [Slavery in Ancient Rome] - M.: “Russian Thought” Edition, Typolithography of A. V. Vasiliev and the Company, 1900. - 41 P. [In Russian]
10. Salvioli G. Kapitalizm v antichnom mire. Etiud po istorii khoziaystvennog obyta [Capitalism in the Ancient World. Essay on the History of Economic Life] / Translation from the French language by R. Halperin. - Kharkiv: Second State Printing House, 1923. - 187 P. [In Russian]
11. Sergeyev V.S. Ocherki po istorii drevnego Rima V 2 ch. Ch. 1[Essays on the History of Ancient Rome. In 2 parts. Part 1] - M.: OGIZ [In Russian]