ПОЭТИЧЕСКОЕ ВОЗРОЖДЕНИЕ АДЫГСКОЙ ДИАСПОРЫ В ТУРЦИИ

Бакова З.Х.¹, Унатлоков В.Х.²

¹ ORCID: 0000-0002-2777-380X, Доктор  филологических наук, профессор, ²  кандидат филологических наук, доцент, Кабардино-Балкарский государственный университет  им. Бербекова Х.М.

ПОЭТИЧЕСКОЕ  ВОЗРОЖДЕНИЕ  АДЫГСКОЙ  ДИАСПОРЫ В ТУРЦИИ

Аннотация

Статья посвящена  вопросам  изучения   поэзии адыгской (черкесской)  диаспоры в Турции; исследуется  творчество  адыгского поэта турецкого происхождения Эргина  Гунджера. Предпринимается попытка анализа  стихотворения поэта с символическим названием «Рассвет».

Затрагивается  творчество  классика  адыгской  литературы Али Шогенцукова,  который создал  бессмертные свои  творения  в Турции.  

Этот материал  поможет студентам  старших курсов и магистрантам, изучающим   литературу  адыгского зарубежья.

Ключевые слова:  адыг, поэтическое возрождение, лирика, диаспора, историческая родина.

Bakova Z.H.¹, Unatlokov V.Kh.²

¹ ORCID: 0000-0002-2777-380X, PhD in Philology, professor, ² PhD in Philology, Associate professor, Kabardino-Balkarian State University named after Berbekov J.M.

POETIC RENAISSANCE OF ADYGHE DIASPORA IN TURKEY

Abstract

The article is devoted to studying the poetry of the Adyghe (Circassian) diaspora in Turkey; studied creative Adygeyan poet of Turkish origin Ergin Gundzhera. An attempt to analyze the poem of the poet with the symbolic name "Dawn".

Creative touches upon classical literature adygskoj Shogentsukova Ali, who created the immortal their creations in Turkey.

This material will help senior students and undergraduates studying abroad literature Adygeyan.

Keywords: Circassian, poetic revival, the lyrics, the Diaspora, the historical homeland.

Поэтическое возрождение адыгской (черкесской) диаспоры в Турции относится к середине прошлого (20-го) века, ко времени, когда были внесены существенные поправки в конституцию страны, предусматривающие право граждан на свободу слова независимо от национальности. В Стамбуле стала выходить газета  «Вершины Кавказа» – (1951–1953), журналы: «Кафкас дергиси»  (1953 г.), «Кафкас Меджмуасы» (с 1954 г.), «Ени Кафкася» (с 1956 г.). В вузах  Анкары и Стамбула в то время училось много прогрессивной адыгской молодежи. Поэт Мулид Аталай (Инамуко, г.р. 1946) так вспоминает о тех годах: «Наши квартиры превратились в места встречи молодежи. Мы спорили, противопоставляли социализм и капитализм, провозглашали верховенство интересов народа, его языка и культуры, пытаясь найти пути воспитания подрастающего поколения в духе патриотизма. Споры наши часто заканчивались ссорами. Иначе и быть не могло: турецкая пресса, служившая интересам власти (как и всякая другая пресса), неустанно твердила, что «Турция – только для турок». Были среди нас и те, которые начали поддаваться этой блажи. «На что нам теперь адыгский патриотизм, адыгский этикет?  Пора водрузить знамя Турции над Эльбрусом!»  – говорили некоторые». И тут, подобно разорвавшейся бомбе, вышел в свет сборник стихов Эргина  Гунджера  «Умереть молодым» [1].

«Строки его стихов были словно вырваны из наших сердец, – так охарактеризовал восприятие стихов Гунджера в среде черкесской молодежи Мулид Аталай. – Он сумел донести до душ многих своих юных соотечественников зов далекой Родины. Ответы на многие вопросы, мучившие нас не один день, мы нашли в книге «Умереть молодым». Слова умного человека упали зернами на благодатную почву наших сердец» [1].

Эргин Гунджер (1938–1983) – как видим, он сам последовал предсказанию, прозвучавшему в названии его книги, издал всего один сборник стихов, но, как мы знаем, есть  поэты, кого  даже одно стихотворение делает  знаменитым. К примеру,  если бы классик адыгской литературы Али Шогенцуков написал бы только одно стихотворение «Нанэ» («Матери»), известное многим адыгам с детства, то всё равно  он был бы знаменитым на очень долгое время. Первое поэтическое произведение  сделало Али любимым поэтом  всего народа. Энергетика, исходящая  от прочтения  стихотворения  очень сильна, а эмоциональное воздействие на умы   огромно, и влияние  его (стихотворения) не только на живущих на своей родине адыгов, но и наших соотечественников, волею судьбы, оказавшихся в Турции, активно. В подтверждении  к сказанному приведём  такой пример:   приуроченная  к 115-летию  со дня рождения  поэта (2015 г.),  специально была организована поездка  студентов и творческой молодёжи  КБГУ  в  Стамбул  по местам, где  жил (2 года) и творил Али Шогенцуков, где были написаны  знаменитое стихотворение «Нанэ» и др.  А видео  с записью «Нанэ» в You Tube,  в исполнение турецкого адыга,  имеет  десятки тысяч просмотров.

 Стихотворение «Нанэ» было написано им в 1917 г. в Стамбуле. Будущему поэту было тогда 17 лет. Родился Али Шогенцуков в  Старой крепости (ныне город Баксан)  Кабардино-Балкарии.  В 1914 году  после окончания сельской школы поступил в Баксанскую духовную семи­нарию (медресе), но был исключён из неё за организацию протеста против реше­ния администрации уволить  Нури Цагова (1890-1935), преподававшего дисциплины на  родном (кабардин­ском - адыгском)  языке.  В 1915 году  Али  Шогенцуков поступил на кур­сы по подготовке учителей, в 1916 году за от­личные успехи в учёбе  был направлен дирек­цией курсов в город  Бахчисарай, в педагогическое училище им. И. М. Гаспринского. В декабре 1917 года,  в связи с революционными событиями, училище было закрыто, и Шогенцуков продолжил обучение в Турции в стамбульском педагогическом училище. «В Турции впервые открылся его великий талант чародея кабардинского (адыгского) языка – и первый цикл его стихотворений был посвящен защите родного языка, национального достоинства адыгов, воспеванию того клочка земли, который зовется родиной и где свободно звучит материнская речь. Написанное тогда стихотворение «Нанэ» до сих пор остается одним их самых замечательных и любимых в народе», – писал об Али  учёный, литературовед, поэт  Заур  Налоев [4, 77].  Из Турции Шогенцуков вернулся в 1919 г.  уже знаменитым поэтом, несмотря на то, что он был автором всего нескольких стихотворений: «Жынгызмэ и нып фIыцIэжьыр», «Тырку хадэм», «Нанэ» [5]. Турецкий цикл стихов поэта – будущего классика и основоположника кабардинской литературы  –  определил всё его творчество.  А  значение стихотворения-четверостишья – «Жынгызмэ и нып фIыцIэжьыр» настолько огромно, что до сих пор звучит  как  неофициальный  гимн  адыгского  народа.

Поэтическая энергия  молодого тогда поэта Али вылилась  на то, чтобы дать импульс литературным явлениям в Турции, где  перо  почти  могло быть приравнено к штыку, так как  родной  (адыгский) язык  был в абсолютном запрете, а разговоры о далёкой родине, могли  закончиться  тюрьмой.

Лирика Э. Гунджера  была особой  на  время её создания – она обладала удивительным качеством: соединять в себе несоединимые понятия, тем самым давая возможность по-новому увидеть, казалось бы, давно знакомые и привычные предметы и явления. Такого явления поэтического  в зарубежной  адыгской среде ещё не было.  Он писал так, как будто покинул родину недавно и всё помнит, и это его мучает.   Лирика его в большой мере иносказательна,  зачастую ставит перед читателем загадки, но это не загадки типа зауми, на которые не может быть ответа; напротив, они активизируют как чувственное, так и рациональное начала, заставляя усиленно размышлять о роли в мире и судьбе черкесов-изгнанников, об их связи с исторической Родиной, о различных перипетиях исторического процесса.

Попытаемся проанализировать такое стихотворение Эргина Гунджера, как «Рассвет»  (перев. с адыгск. наш):

Словно солнце, свет новой луны летает по небу.

Черкешенка радуется новой луне.

Черная птица ни разу не слетала с губ моих,

А новая луна поднимается над морем.

Недаром Э. Гунджер был еще и математиком: здесь перед нами как бы исходные данные для решения некоего уравнения. Необходимо определить, о какой «черной птице» идет речь, почему луна, которая обычно противопоставляется солнцу, здесь ему уподоблена, а также разрешить временную последовательность происходящего: ведь если «новая луна летает по небу» и «черкешенка радуется новой луне», то что за «новая луна поднимается над морем»?

На наш взгляд, Эргин глубоко воспринял весьма характерную для двадцатого столетия идею «остановленного времени», но не такого, когда все события замирают – нет, они продолжают происходить, однако, ни в коей мере не отменяют предыдущих. Солнце в небе соседствует с луной, причем не затмевая ее, и при этом наступает восход еще одной луны... То есть мы имеем дело с накоплением без развития, с рождением без умирания, а это – аллегорическое изображение цветения без корней. Такое состояние противоестественно и не может не вызвать проклятий в свой адрес. Ночь не становится рассветом, несмотря на регулярные восходы солнца. Мы сознательно избегаем эпитета «ежедневные», предпочитая им безликое слово «регулярные», ибо день остается одним и тем же днем... Но «черная птица», хоть еще и не слетала с губ героя, уже заявлена – а стало быть, по законам развития лирического сюжета, рано или поздно слетит:

Лучи этой луны уплывают под воду.

Просыпаются дети на черкесской земле.

Черная птица ни разу не слетает с губ моих.

Итак, уже дважды заявлен подводный ход стихотворения: «черкешенка», «просыпаются дети на черкесской земле». Этот подводный ход исподволь становится лейтмотивом сюжета, объясняя читателю и настойчивый рефрен: «Черная птица ни разу не слетает с губ моих». Лейтмотив и рефрен оказываются неразрывно связанными друг с другом:

Луна освещает берег моря,

Лучи рассвета не стираются в памяти.

Эти лучи адыг ласкает в сердце своем…

Рассвета все нет, но тема идет к кульминации с одновременным усилением лейтмотива: вновь упоминается «адыг, ласкающий в сердце лучи рассвета». Развязка близка, мастерским указанием на это является и неожиданный пропуск предвкушаемого рефрена о «черной птице». Он появляется вновь, но не в тот момент, когда его ждали. Оркестровка стихотворения близка к атонической музыке и ведется, скорее, следованием за ассоциациями, нежели застывшими нормами классической формы:

Черная птица ни разу не слетает с губ моих.

Стал я мужчиной и беру в руки сигарету.

Черная птица вздрогнула и слетела с губ моих.

Итак, когда «рассвет» приходит, в тот миг, когда лирический герой становится мужчиной, то есть осознает себя адыгом, задумывается о судьбе многих и многих изгнанников, он обрушивает проклятия («черную птицу») на головы всех тех, кто повинен в их оторванности от Родины. «Рассвет» здесь синонимичен «прозрению», а само стихотворение при углубленном анализе звучит очень гражданственно, несмотря на всю свою иносказательность. Автор проявил себя здесь подлинным мастером поэтического слова, и это очевидно даже из подстрочника, не облеченного в «поэтические одежды».

Литература

1. Бакова З. Единство народа – единство литературы. Науч. изд. Майкоп, изд-во МГТИ, 2002. 126 с.
2. Бакова З. Али Шогенцуков – 115. Уч.-мет. изд. Нальчик, КБГУ, 2015. 80 стр.
3. Бакъ З. Си хэку – си лъахэ. (Творчество поэтов адыгского зарубежья). Пособие для студ. по спецкурсу. Нальчик, «Полиграфсервис и Т.», 2007.  48 стр.
4. Котлярова М., Котляров В. Ты создал мир. И он велик. Нальчик, Полиграфсервис , 2003. 213 стр.
5. Шогенцуков Али. Произведения.  Нальчик. Издательский центр «Эль-Фа»,  2006. 540 стр.

References

1. Bakova Z. Edinstvo naroda – edinstvo literatury. Nauch. izd. Majkop, izd-vo MGTI, 2002. 126 s.
2. Bakova Z. Ali Shogencukov – 115. Uch.-met. izd. Nal'chik, KBGU, 2015. 80 str.
3. Bak# Z. Si hjeku – si l#ahje. (Tvorchestvo pojetov adygskogo zarubezh'ja). Posobie dlja stud. po speckursu. Nal'chik, «Poligrafservis i T.», 2007.  48 str.
4. Kotljarova M., Kotljarov V. Ty sozdal mir. I on velik. Nal'chik, Poligrafservis , 2003. 213 str.
5. Shogencukov Ali. Proizvedenija.  Nal'chik. Izdatel'skij centr  «Jel'-Fa»,  2006. 540 str.